ИЗМЕНЕНИЕ ОСНОВНЫХ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ИНДИКАТОРОВ

УРОВНЯ ЖИЗНИ НАСЕЛЕНИЯ в 1992-2003 гг. (в %)

¹⁾ 1995–2001 гг. – с учетом компенсации.

²⁾ В сопоставимой методологии исчисления величины прожиточного минимума.

Источник:

Российский статистический ежегодник. 2003: Стат. сб. / Госкомстат России. – М., 2003.

По оценкам экспертов, действующий в 90-е годы в России принцип свободного ценообразования и наличие лишь постепенно развивающихся механизмов саморегулирования свободного рынка привели к тому, что предприятия с доминирующим положением на рынке, то есть бывшие государственные монополии, незначительно или совсем не ограничены при формировании цены со стороны рынка[162]. Такое положение способствовало развитию инфляционных процессов, усиливших мощную тенденцию к падению реальной заработной платы, прежде всего работников бюджетной сферы.

Так, темпы инфляции к концу 1994 года составили 14-16% в месяц (при плане 5-7%), в январе 1995 года они поднялись почти до 18%. И лишь к августу 1995 года снизились до 4% в месяц. При этом необходимо подчеркнуть, что инфляция вела к перераспределению доходов в ущерб наименее обеспеченным слоям населения[163].

По оценке Управления статистики уровня жизни населения Госкомстата России, даже на основании устаревшей методики определения уровня жизни, утвержденной в 1992 году, численность населения с денежными доходами ниже величины прожиточного минимума в 1996 году составляла 32 млн человек. То есть в критическом положении оказался фактически каждый пятый житель страны, причем 17 млн из живущих ниже черты бедности являются работающими[164].

Новая волна экономического кризиса, вызванного известным решением от 17 августа 1998 года, привела к падению реальных доходов населения на 30%, реальной заработной платы на 40%. Как следствие очередного кризисного падения доходов населения в январе 1999 года отмечено двадцатикратное увеличение числа трудовых конфликтов в Российской Федерации.

Конечно, негативные тенденции в социальной и демографической сфере, сложившиеся в Российской Федерации, являются производными от многих факторов, отражающих в целом кризисное положение в значительной части общества. Тем не менее косвенные последствия «шока», вызванного реформами начала 90-х годов, оказали определенное негативное влияние на состояние социального здоровья нации.

Как показывают контрольные мероприятия Счетной палаты, приватизация не способствовала усилению социальной защищенности работников приватизируемых предприятий и развитию объектов социальной инфраструктуры, а, напротив, в ряде случаев ускорила их разрушение. Средства от приватизации на развитие объектов социальной инфраструктуры практически не поступали. Предприятия и местные власти отказывались от содержания «непрофильных активов». Поэтому объекты социальной сферы по заниженным ценам приобретались предпринимательскими структурами в целях последующего перепрофилирования. Так, например, акционерным обществом «Комсомолка» были приобретены основные фонды Высшего профессионального училища № 29 г. Комсомольска-на-Амуре; была осуществлена продажа зданий профтехучилища № 18 г. Санкт-Петербурга, приватизация детского сада № 35 п. Кокошкино Нарофоминского района Московской области и т.д.[165]

В наиболее тяжелом положении оказались работники так называемой бюджетной сферы – учителя, врачи, ученые и пр. Основным источником финансирования для соответствующих отраслей экономики являлись бюджетные средства, которые направлялись главным образом на оплату труда работников и первоочередные текущие расходы (оплату коммунальных услуг).

Капитальные расходы в эти годы, связанные с поддержанием и развитием основных фондов, были крайне незначительны. Вследствие этого, как показывают данные Госкомстата России, в 1995 году в отраслях «Образование», «Культура и искусство» «Наука и научное обслуживание» коэффициент выбытия основных фондов превышал коэффициент обновления соответственно на 0,2, 0,5 и 1,1 процентных пункта. По отрасли «Здравоохранение, физическая культура и социальное обеспечение» коэффициент обновления был на 0,1 процентных пункта выше коэффициента выбытия. Степень износа основных фондов на начало 1995 года в этих отраслях составляла 30,2% по отрасли «Здравоохранение, физическая культура и социальное обеспечение», 38,5% по отрасли «Культура и искусство» и 44% по отрасли «Наука и научное обслуживание» (данные на 1995 год по отрасли «Образование» отсутствуют).

Правительственные решения, направленные на усиление социальной защищенности граждан, реализовывались с опозданием и не в полном объеме. Так, например, в потребительскую корзину до 1999 года не были включены непродовольственные товары и услуги[166]. Между тем рост цен на них, включая медицинские услуги, стоимость покупки жилья, проезд на транспорте и т.п., значительно превышал рост номинальной заработной платы. В результате наименее защищенные слои населения больше всего пострадали от негативных последствий экономических реформ.

Этот факт подтверждает изучение уровня доходов населения различных социальных групп.

Так, например, по данным Госкомстата России, в конце 1994 года доходы 10% самых богатых жителей Москвы в 24 раза превышали доходы 10% самых бедных. А по данным всероссийского исследования «Сбережения населения Российской Федерации», проведенного Институтом социально-экономических проблем народонаселения (ИСЭПН) Российской Академии наук в 1996 году, 71% жителей, относящихся к беднейшим слоям, владел лишь 3,3% всех денежных сбережений, в то время как 5%, относящихся к категории богатых и очень богатых, владели 72,5% сбережений, причем из них на долю 2% «очень богатых» приходилось 52,9% всех сбережений населения России. При этом в исследовании не учитывались многомиллиардные суммы средств, переведенные на зарубежные счета и значительно превышающие суммы сбережений в российских банках[167].

Особенностью периода реформ стало то, что источники и в целом картина формирования доходов россиян усложнились. На это, в частности, указывают расчеты Госкомстата России: в 1993 году реальные доходы населения выросли на 10%, а в 1994 году даже на 16%, и «это при падении реальной заработной платы в 1994 году на треть», то есть рост был за счет иных доходов, нежели официальная заработная плата. По данным Госкомстата России, в 1995 году лишь 15% россиян считали основным источником заработка свою основную работу (в учреждении, на госпредприятии). По оценкам исследовательского центра «Круглый стол для бизнеса России», почти каждый пятый работавший россиянин имел сбережения в результате неучтенных доходов от «теневой» трудовой деятельности. В середине 90-х годов вторую и часто не фиксируемую официально работу имели от 1/3 до половины работавших петербуржцев. В свою очередь «теневой сектор» – продукт и приватизации, и просчетов государства, которое не смогло предотвратить переход части бизнеса в полукриминальную сферу. Вместе с тем, по самым скромным экспертным оценкам, примерно 20% граждан страны живут ниже официально установленной черты бедности[168].

Поиск по сайту: