Качество привязанности

Чтобы оценить степень привязанности ребенка к тому, кто о нем заботится, чаще всего используется тест «Незнакомая ситуация», разработанный Мэри Эйнсворт

Глава 6. Младенцы и тоддлеры: личность и социокультурное развитие 285

(Ainsworth, Bell, 1970). Тест Эйнсворт напоминает собой мини-спектакль, цель которого — дать оценку качеству привязанности мать—ребенок. Действующие лица: мать, ее годовалый ребенок и незнакомец. Место действия: незнакомая игровая комната со множеством игрушек. В табл. 6.2 приведены 8 ситуаций, входящих в тест, и наблюдаемые переменные.

При помощи теста «Незнакомой ситуации» Эйнсворт выявила два основных типа привязанности. От 60 до 70 % детей из американских семей, принадлежащих к среднему классу, демонстрировали привязанность первого типа: безопасную (надежную) привязанность. Они могли довольно легко отходить от матери, изучая обстановку, а когда мать отсутствовала, чувствовали себя спокойно в обществе посторонних. Хотя они начинали сильно нервничать, когда их мать уходила, они тепло приветствовали ее и быстро успокаивались, когда она возвращалась. Корреляционные исследования Эйнсворт показывают, что у младенцев с безопасной привязанностью были теплые, нежные и отзывчивые взаимоотношения с матерью в течение 12 месяцев, предшествовавших тесту. Последующие исследования показали, что надежно привязанные дети более любознательны, социальны, независимы и компетентны, чем их ровесники в возрасте 2, 3, 4 и 5 лет (Matas, Arend & Sroufe, 1978; Sroufe, Fox & Paneake, 1983; Waters, Wippman & Sroufe, 1979). Кроме того, они подтвердили предположение Эриксона о влиянии раннего чувства доверия на все дальнейшее развитие.

Остальные младенцы, около трети всех исследованных, демонстрировали небезопасную (ненадежную) привязанность, которая принимает три четко различающиеся формы (Ainsworth et al., 1978; Main, Solomon, 1990). В случае избегающей привязанности ребенок злился на мать, когда она уходила, и избегал ее, когда она возвращалась. В случае амбивалентной привязанности малыш вел себя по отношению к матери амбивалентно: он стремился к ней при ее возвращении, добиваясь от нее ласки, и одновременно отталкивал ее, когда она пыталась его приласкать, и не начинал волноваться и нервничать, когда мать покидала комнату. В случае дезорганизованно-дезориентированной привязанности ребенок

У детей, которые проводят долгие часы в буквальном смысле

привязанными к матери и редко видят ее лицо, тем не менее

возникает сильная эмоциональная привязанность к ней

286 Часть II. Детство

ведет себя противоречиво и беспорядочно: избегает взгляда матери, когда она держит его на руках, подходит к ней безо всяких эмоциональных проявлений. Все эти три формы часто связаны с нечутким, безразличным и, возможно, обиженным стилями родительского поведения в течение 1-го года жизни.

Таблица 6.2 Парадигма «Незнакомой ситуации» Мэри Эйнсворт*

Дальнейшие лонгитюдные исследования, сравнивавшие безопасную и небезопасную привязанность, показали наличие существенных различий личностного и социального развития детей с разными типами привязанности уже в возрасте 18 месяцев (Arend, Gore & Sroufe, 1979; Bretherton, Waters, 1985; Sroufe, 1977). Дети, у которых в 18 месяцев была прочная привязанность, проявляли больше энтузиазма, упорства и готовности к совместной деятельности, чем младенцы с привязанностью других трех типов. В 2 года они более эффективно взаимодействовали со сверстниками, чем дети из других категорий. Они проявляли больше непосредственности, фантазии и символичности в игре, чем другие малыши. Позже, в начальной школе, дети, которые были отнесены к группе с безопасной надежной привязанностью в первой половине 2-го года жизни, демонстрировали настойчивость в учебе, проявляли большее стремление к овладению новыми навыками и более эффективно общались со взрослыми и сверстниками, что соответствовало

Глава 6. Младенцы и тоддлеры: л ичность и социокультурное развитие

стадиям, описанным Эриксоном, автономии против стыда и сомнения, инициативы против чувства вины.

Значительным рядом исследователей были получены похожие результаты (см. Belsky, Rovine, 1988,1990). Хотя эти данные по большей части выявлены при помощи корреляционного анализа, а это означает, что мы не можем с абсолютной точностью утверждать, что чуткое поведение родителей по отношению к ребенку является причиной безопасной привязанности и возникающих в силу ее влияния дальнейших преимуществ, они свидетельствуют о высокой вероятности этого. Дети 2-го года жизни и младшие дошкольники с безопасной привязанностью выполняют даже такие простые действия, как исследование игровой комнаты, лучше тех, чья привязанность ненадежна. Они ловко обходят стоящую в комнате мебель, находят свой путь к интересующим их игрушкам и удобно устраиваются для игры с ними, обнаруживая большую непринужденность, чем дети, у которых имеются проблемы с привязанностью (Cassidy, 1986). Кроме того, трехлетки с прочной привязанностью пользуются большим расположением сверстников в детском саду (Jacobson, Wille, 1986). Важно отметить, что верна и обратная ситуация: 2-летние дети с ненадежной привязанностью демонстрируют гиперактивность и хронические стрессовые реакции, которые могут повредить развитию мозга. Например, хронический стресс у крыс нарушает развитие тех частей головного мозга, которые отвечают за испуг, бодрствование, научение, память и концентрацию внимания. Перенося эти данные на человека, может оказаться, что безопасная привязанность обеспечивает нечто вроде защиты против этих нарушений, тогда как ненадежная — оставляет мозг открытым для поражений, последствием которых могут стать долгосрочная тревога, робость и проблемы с обучением (Wright, 1997). Несомненно, имеют отношение к небезопасной привязанности и поведенческие сложности. Дети депрессивных родителей, помимо автоматического попадания в группу повышенного риска формирования небезопасной привязанности, демонстрируют высокую степень агрессивно-враждебного поведения в дошкольные годы по сравнению с ровесниками с нормальной привязанностью (Cicchetti, Rogosch & Toth, 1998). Ненадежная привязанность может также обострить проблемы с кормлением, которые ведут к неполноценному питанию ребенка (Chato-or, Ganiban, Colin, Plummer & Harmon, 1998). Исследование популяции молодежи с низким уровнем дохода в Чили позволяет предположить, что может существовать серьезная связь между сензитивностью матери, небезопасной привязанностью и хроническим неполноценным питанием маленьких детей (Valenzuela, 1997).

Несмотря на то что мы имеем данные исследований, основанных на корреляционном анализе, можно с уверенностью заключить, что теплые прочные отношения между младенцем и тем, кто о нем заботится, приводят к более высокому уровню когнитивной компетентности и социальных навыков (Olson, Bates & Вау-les, 1984). Они способствуют активной исследовательско-ориентировочной деятельности, раннему овладению игрой с предметами и освоению социальной среды. С самого начала качество отношений между младенцем и тем, кто заботится о нем, закладывает фундамент для многих аспектов развития ребенка.

Что входит в понятие отзывчивости родителя. Многочисленные исследования показали, что чувствительность матери к сигналам, подаваемым ее ребенком, и ее отзывчивость в целом имеют важные последствия для социального и личност-

ZUB часть п. детство

ного развития ее ребенка (De Wolff, van Ijzendoorn, 1997). Например, в ходе ранних исследований детей в Уганде Эйнсворт (Ainsworth, 1967) выяснила, что у малышей, обнаруживающих в своем поведении сильнейшую привязанность, были очень чуткие матери, быстро реагирующие на запрос ребенка. В Соединенных Штатах она подготовила материалы по результатам исследования и выступила с докладом, в котором заявила, что матери годовалых детей с надежной привязанностью более чутко реагировали на их крики, были более ласковыми и нежными, менее скованными при тесных физических контактах с ними. Они лучше, чем матери годовалых детей с ослабленной привязанностью, синхронизировали график кормления и игры с собственным ритмом жизни малыша (Ainsworth et al., 1978). В дальнейшем ученые постоянно находили подтверждения тому, что матери годовалых детей с надежной привязанностью более чутко реагируют на их физические потребности, сигналы о том, что им плохо, на их попытки установить связь с помощью лицевой экспрессии и вокализаций (Bornstein, 1989). За годы, прошедшие со времени пионерского исследования Эйнсворт, в связи с важностью последствий ранней привязанности значительное внимание уделялось оценке факторов риска младенца и того, кто о нем заботится (Morton, Browne, 1998; Zeanah, Boris & Larrieu, 1998), а также выработке стратегий раннего вмешательства (Lie-berman, Zeanah, 1999; Svanberg, 1998).

Означает ли это, что мать должна реагировать на все, что делает ее ребенок? Конечно нет. Даже самые чуткие матери не отзываются ежеминутно на действия своих малышей. Марк Борнштейн и Кэтрин Тамис-Ле Монда (Bornstein, Tamis-LeMonda, 1989) установили, что отзывчивость матерей меняется в зависимости от ситуации. Когда младенцы испытывают дистресс, в среднем мать быстро реагирует в 75% случаев. По контрасту, существенно большее разнообразие наблюдается в реакциях матерей на призыв младенцев о внимании, а также на их вокализации и улыбки. Одни матери отзываются на такие сигналы своих детей лишь в 5% случаев, в то время как другие — в 50%. Кроме того, ответные реакции матерей на такие сигналы различаются: одни отвечают игровыми действиями, некоторые — звукоподражанием, а третьи — прикосновением, похлопыванием, поглаживанием и кормлением.

Ранняя синхронность и обмен сигналами закладывают фундамент для долговременных паттернов отношений

Глава 6. Младенцы и тоддлеры: личность и социокультурное развитие 289

Синхронность в общении. Многие исследователи изучали двустороннюю систему эмоционального общения между матерью и младенцем, которая была продемонстрирована в «эксперименте с каменным лицом». Хайнц Шаффер (Schaffer, 1977) был одним из первых исследователей того, каким образом достигается взаимность или обоюдная синхронность, развивающаяся между младенцем и заботящимся о нем взрослым. Он заметил, что в большинстве случаев поведение младенцев соответствует чередованию двух состояний: «включено» — «выключено». Например, при визуальном изучении новых объектов младенцы пристально смотрят на них, а затем отводят глаза. Некоторые взрослые реагируют на эти чередующиеся состояния более умело, чем другие. В записанных на видеопленку ситуациях, где матери общаются лицом к лицу со своими 3-месячными детьми, мы видим чередование обоюдного приближения и отстранения: мать и младенец попеременно смотрят друг на друга и отводят взгляд; прикасаются друг к другу и реагируют на эти прикосновения, издают звуки и отвечают на них. Именно эта исключительная синхронность в действиях младенца и взрослого, заботящегося о нем в течение первых месяцев, позволяет предсказать прочные отношения между ними в возрасте 1 года, равно как и более сложные формы коммуникации в этот период (Isabella, Belsky & Von Eye, 1989).

Заботящиеся о детях взрослые не только реагируют на поведенческие ритмы ребенка. Они также меняют темп и характер диалога с помощью различных приемов: показывают младенцу новый объект, имитируют звуки или движения ребенка, помогают ему добраться до предмета его интереса. Следя за реакциями малыша, взрослые постепенно узнают, когда ребенок бывает наиболее восприимчив к новым репликам. Но какие бы приемы ни использовались, должны пройти месяцы, прежде чем процесс взаимодействия получит полное развитие.

Некоторые приемы, вероятно, оказываются особенно действенными при развитии синхронности (Field, 1977; Leitch, 1999; Paulby, 1977). Тиффани Филд сравнивала реакции младенцев на три различных типа материнского поведения: спонтанные действия матери, ее сознательные попытки привлечь и удержать внимание ребенка и ее подражание ребенку. Младенцы чаще всего реагировали на подражание, возможно, в силу замедленного, подчеркнутого характера подражательных действий. Чем больше сходство между поведением матери и младенца, тем меньшее несоответствие приходится преодолевать ребенку, тем более внимательным он будет. Кроме того, оказалось, что каждая мать строго следила за устанавливаемыми ее ребенком паузами в общении, необходимыми для того, чтобы его глаза могли отдохнуть. Филд предположила, что удовлетворение потребности ребенка в паузе является одним из первых правил общения, которые необходимо выучить тем взрослым, которые хотят быть хорошими родителями для своего ребенка.

Некоторые родители иногда излишне настойчиво побуждают своего малыша к действиям, несмотря на сигналы сопротивления с его стороны. Младенцы отворачиваются, прячут лицо, закрывают глаза, пытаясь дать себе минутную передышку, но родители не прекращают своих усилий до тех пор, пока ребенок не начинает плакать. Другие же родители, напротив, недостаточно стимулируют активность своего ребенка. Они игнорируют улыбки малыша, его лепет или другие попытки обратить на себя внимание. Младенец, старания которого привлечь к себе внимание игнорируют, может заплакать и вскоре прекратить свои попытки. Часто

290 Часть II. Детство

родители демонстрируют смешанные паттерны чувствительности. Иногда они излишне стимулируют ребенка, иногда побуждают его недостаточно, а иногда неправильно истолковывают его сигналы. Эти тенденции особенно характерны для матерей, жестоко обращающихся с детьми (Кгорр, Haynes, 1987), матерей, находящихся в депрессивном состоянии (Field, 1986; Teti, Gelfand, Messinger & Isabella, 1995), некоторых матерей-подростков (Lamb, 1987) и матерей, чей темперамент резко отличается от темперамента их ребенка (Weber, Levitt & Clark, 1986). Сравнительно короткий декретный отпуск в сочетании с такими факторами, как депрессия матери, также связан с неадекватной восприимчивостью матери (Clark, Hyde, Essex & Klein, 1997).

Поведение чувствительной и отзывчивой матери меняется по мере того, как ребенок становится старше (Crockenberg, McCluskey, 1986). Некоторые ученые для характеристики роли матери или отца в постепенном структурировании взаимодействий «ребенок—родитель» используют выражение создание поддерживающих конструкций (Ratner, Bruner, 1978; Vandell, Wilson, 1987). To есть родители создают некую опорную конструкцию, в рамках которой строится их взаимодействие с ребенком. Они находят подходящие забавы наподобие передразнивания или игры в «ку-ку» или прятки. Когда ребенок становится старше, игры принимают более сложный характер. Ребенок усваивает постепенно усложняющиеся правила социального взаимодействия: правила темпа и очередности, наблюдения и подражания, поддержания игры и т. д.

Взаимозависимость и обмен сигналами в младенчестве закладывают основу для устойчивых паттернов взаимодействия. Это было продемонстрировано в исследованиях реакции матери на плач ребенка. Как правило, у матерей, реагировавших на слезы младенца в первые несколько месяцев его жизни быстро и регулярно, дети к концу 1-го года плакали меньше. Быстрый отклик придавал малышам уверенность в эффективности установленной ими связи и поощрял их развивать другие способы подачи сигналов матерям (Bell, Ainsworth, 1972). Если же материнская забота не отличалась постоянством, у младенцев не возникало чувства уверенности и они или постоянно пытались привлечь к себе внимание, или сами становились менее отзывчивыми. На 2-м году жизни ребенка взаимозависимость развивается в различные формы поведения. Некоторые начавшие ходить дети демонстрируют спонтанное совместное поведение как с родителями, так и с другими детьми: показывая игрушку, кладя ее кому-нибудь на колени, с ее помощью приглашая другого ребенка принять участие в игре. Итак, независимо от того, рождается ребенок «эгоистичным» или нет, качество ранних взаимодействий родителя и ребенка оказывает значительное воздействие на такие виды поведения, как совместная деятельность и помощь другим.

Множественная или исключительная привязанность. Младенцы, имеющие отношения исключительно с одним из родителей, склонны проявлять сильную боязнь незнакомцев и страх отделения. Кроме того, они демонстрируют эти виды тревоги в более раннем возрасте, чем те дети, которые имеют связи не только с одним родителем (Ainsworth, 1967). Ребенок бурно реагирует на расставание с родителем, если постоянно находится рядом с ним, спит в одной комнате, если родитель носит его за спиной. И наоборот, если о ребенке с момента рождения заботятся много людей, он склонен относиться к незнакомцам и разлуке с родителем гораздо менее тревожно (Maccoby, Feldman, 1972).

Глава 6, Младенцы и тоддлеры: личность и социокультурное развитие 291

Часто возникает вопрос: ухудшится ли формирование привязанности, если в уходе за младенцем помимо родителей будут участвовать и другие люди? Важность этого вопроса становится неоспоримой, потому что ежегодно миллионы американских детей находятся под опекой множества людей во время своего пребывания в различных детских учреждениях. Если количество привязанности является неким фактором, дети, проводящие меньше времени со своими родителями, могут пострадать.

Исследования свидетельствуют, однако, что нахождение в яслях и детских садах, множественность заботящихся могут и не оказывать негативного влияния на привязанность. У таких детей часто формируется множественная привязанность (Clarke-Stewart, Fein, 1983; Welles-Nystrom, 1988), качество которой может варьировать так же, как и качество привязанности ребенок—родитель.

Когда начавшие ходить младенцы в первый раз оказываются в яслях, они часто испытывают горечь разлуки. Особенно это характерно для детей в возрасте от 15 до 18 месяцев. Но даже в этот уязвимый период одни малыши приспосабливаются к новым условиям легче, чем другие. Наибольшие трудности испытывают дети, у которых установились отношения исключительно с одним человеком. Те, с которыми расстаются слишком часто и о которых заботятся слишком много людей, тоже страдают от разлуки. Легче всего приспособиться тем малышам, которые имели опыт отношений с другими заботящимися о них взрослыми помимо родителей и у которых есть определенный (не чрезмерный) опыт расставаний с несколькими случаями благополучного воссоединения (Jacobson, Wille, 1984).

Помимо формирования привязанности к своей матери дети вырабатывают привязанность к отцам, братьям, сестрам и другим членам семьи, как мы увидим далее в этой главе. Кроме того, они формируют важные привязанности к своим сверстникам. Анна Фрейд в своем известном исследовании (Freud, Dann, 1951) шести еврейских сирот из Германии, разлученных с родителями в раннем возрасте во время Второй мировой войны, показала, какой сильной может быть привязанность детей к своим сверстникам. Малышей разместили в загородном доме в английском местечке Буллдог Бэнкс, который был приспособлен под детский сад для детей, потерявших родителей во время войны. Они впервые оказались в уютной, интимной обстановке. До этого они находились в более крупных учреждениях. В силу своего прошлого опыта дети либо вели себя враждебно с воспитателями, либо игнорировали их. В то же время они проявляли заботу друг о друге. Так, когда воспитательница случайно сбила одного из малышей с ног, двое других стали бросать в нее камнями и обзывать ее. Кроме того, они зависели друг от друга, искали друг у друга поддержки, когда чего-либо пугались, что наглядно иллюстрировало силу их взаимной привязанности.

Последствия жестокого обращения с детьми и игнорирования детей. Термином «жестокое обращение с детьми» обозначают намеренно причиненные взрослым физические или психологические травмы, что мы обсудим позже в главе 8. Его отличие от игнорирования детей состоит в том, что последнее обычно является непреднамеренным. Игнорирование детей связано с неудачной заботой родителя о своем ребенке, с неумением отвечать на возникающие у того потребности. Хотя оно и не столь серьезно, как жестокое обращение с детьми, оно может, тем не менее, являться причиной страданий и даже смерти ребенка, и об этом мы также поговорим в главе 8. Преднамеренная природа жестокого обращения с детьми

292 Часть II. Детство

является более ужасающей, независимо от того, принимает оно такие вопиющие физические формы, как телесные наказания или сексуальное насилие, либо более незаметные психологические формы, как высмеивание, подтрунивание и прямые нападки на самооценку и Я-концепцию ребенка.

Игнорирование является фактором возникновения синдрома неполноценности роста, при котором дети являются истощенными и маленькими, выглядят болезненными, не способны должным образом переваривать пищу. Синдром неполноценности роста может возникать в результате неполноценного питания, но создается впечатление, что во многих случаях его причиной является недостаток любви и внимания, в том числе отсутствие или плохое качество привязанности. Часто в доме и социальном окружении таких детей наблюдаются проблемы. Такой ребенок нередко подолгу остается вялым и отрешенным, практически неподвижным. Он часто избегает контакта глаз, уставясь в одну точку, отворачиваясь, закрывая лицо или глаза. По определению, младенцы с нарушенной способностью роста имеют вес, характерный всего для 3% детей их возрастной группы (относящихся к нижней границе распределения), но у них не наблюдаются признаки болезней или отклонений, которыми можно было бы объяснить такое состояние. Кроме того, такие дети нередко демонстрируют и задержки общего развития, которые, однако, можно устранить благодаря полноценному питанию (Barbero, 1983; Drotar, 1985).

Жестокое обращение с детьми также мешает формированию привязанности (Morton, Browne, 1998). Если ребенок с младенческих лет подвергается жестокому обращению, то он лишается тех обучающих отношений, на которые рассчитывает, что может оказать разрушительное воздействие на всю его жизнь. Исследования показали, что у начавших ходить детей, подвергающихся физическому насилию и не развивших надежной привязанности, возникают искажения и задержки в когнитивном развитии, развитии чувства Я и овладении языком, процессах, идущих согласованно. Если младенцам удается прочно привязаться к кому-либо в течение 1-го года жизни, плохое обращение в течение 2-го года приносит им меньший вред (Beeghly, Cicchetti, 1994), хотя от этого оно не становится менее печальным. Другие исследования указывают на потенциально опасное сочетание двух факторов: 1) халатного или непостоянного выполнения материнских функций и 2) биологической (или, иначе говоря, обусловленной темпераментом) уязвимости младенца. Это сочетание может привести к небезопасной амбивалентной привязанности ребенка, который будет испытывать сильные страдания, вспышки гнева, а впоследствии и трудности при социальной адаптации (Cassidy, Berlin, 1994). Жестокое обращение с детьми иногда бывает связано с навязываемым, вмешивающимся уходом матери, которая не учитывает желаний малыша и мешает ему проявлять собственную активность. Когда стиль взаимодействия матери с ее 6-месячным младенцем отличается навязыванием собственной воли, то ребенок может в дальнейшем демонстрировать низкий уровень учебных, социальных, эмоциональных и поведенческих навыков (Egelund, Pianta & O'Brien, 1993).

В отдельных случаях матери младенцев с нарушенной способностью роста, а также тех малышей, с которыми жестоко обращаются, оказываются психически или физически нездоровыми, страдающими депрессией, алкоголизмом или нар-

Глава 6. Младенцы и тоддлеры: личность и социокультурное развитие 293

козависимостью. Часто такие родители в младенческие годы сами испытывали на себе подобного рода депривацию. Ряд исследований показал, что многие родители, плохо заботящиеся о своих детях или жестоко обращающиеся с ними, имели аналогичный негативный опыт в раннем детстве, т. е. за ними плохо ухаживали либо с ними обращались жестоко (Hall, Sachs & Rayens, 1998). Разумеется, не все люди, с которыми плохо обращались в детском возрасте, повзрослев, начинают так же обращаться с собственными детьми, но очень часто этот цикл повторяется.

Предупреждение плохого обращения с детьми и стимуляция развития устойчивости. Как уже было показано, игнорируемые дети и дети, подвергающиеся жестокому обращению, находятся в зоне повышенного риска возникновения физических, когнитивных либо эмоциональных нарушений. Вмешательства, направленные на развитие устойчивости, могут включать присутствие «альтернативных опекунов» — родителей или тех людей, которые заботятся о ребенке, системы социальной поддержки и посещение специалистами неблагополучных семей на дому (Lowenthal, 1999). «Альтернативные опекуны», такие как дедушки, бабушки, другие родственники, а также фостерные¹ или приемные родители, могут предоставлять ребенку безопасные и комфортные условия, необходимые ему для того, чтобы начать восстанавливаться после игнорирования или жестокого обращения со стороны матери или другого человека, заботившегося о нем.

Особенно полезными в настоящее время оказываются программы обучения навыкам ухода за ребенком и его воспитания, которые, как и психотерапевтические процедуры, снижают уровень семейного стресса, содействуют улучшению семейной обстановки (Barnett, Manley & Cicchetti, 1993). В рамках национального клинического диагностического исследования (National clinical evaluation study) изучались результаты 19 отдельных проектов обучения учителей использованию психотерапевтических методов в работе с детьми, испытавшими на себе жестокое обращение, в возрасте от 18 месяцев до 8 лет. Результаты данного исследования показали, что около 70% таких детей улучшили свои социально-эмоциональные, адаптивные и когнитивные навыки (Daro, 1993). Неформальные структуры поддержки могут состоять из членов семьи, родственников, соседей, друзей, групп сверстников. Как неформальные, так и формальные социальные поддерживающие вмешательства в силах помочь неблагополучным семьям завершить цикл жестокого обращения или игнорирования, который негативно влияет как на их ребенка, так и на остальных детей (Barnett, 1997; Dunst, Trivette & Deal, 1988).

Поиск по сайту: