Глава 6. Начало движения в Америке

Начало развития Спиритизма в Америке теснейшим образом связано с деятельностью сестёр Фокс и с последствиями, вызванными вмешательством потусторонних сил. Попробуем их проанализировать.

Эти последствия не всегда были положительными, так как среди участников событий нередко встречались случайные люди, возникали новые, порой нелепые общества псевдопоследователей Учения. Одним из таких обществ, получавшим сообщения посредством медиумизма миссис Бенедикт, был Апостольский кружок. Он развился из маленькой группы людей, свято верующих во Второе Пришествие и ищущих подтверждения своей веры путём сообщений с духами. Они взяли на себя смелость утверждать, что являются пророками «Библии» и что их вдохновили сами Апостолы. Этот кружок образовал в 1849 году в Оберне Джеймс Л.Скотт — адвентист Седьмого дня,[79]священник из Бруклина. Утверждая, что его духовным наставником является не кто иной, как Апостол Павел, кружок стал именоваться Апостольским движением. Скотт объединился с преподобным Томасом Лэйк–Гаррисом, и они основали в Маунтэн–Коув религиозную общину, которая сплотила в своих рядах множество верующих. После нескольких лет существования движения доверчивые простаки разочаровались в нём, обманутые своими деспотичными лидерами.

Преподобный Томас Лэйк–Гаррис — несомненно один из любопытнейших персонажей в нашем повествовании. Трудно сказать, преобладали ли в его характере черты Джекиля или Хайда.[80]Он весь был соткан из противоречий, и добро и зло, содеянные им, в равной степени привлекали внимание общественности. Изначально он являлся священником–универсалистом, откуда и появилось звание «преподобный», которым он долгое время пользовался. Харрис покинул своих единомышленников, последовав за Эндрю Джексоном Дэвисом и став фанатичным приверженцем спиритического Учения. Он упрочил свои позиции, взяв в свои руки управление финансами и судьбами колонистов из Маунтэн–Коув. Пришло время, когда колонисты решили, что они могут распоряжаться своей жизнью и деньгами без помощи Харриса. Он вернулся в Нью–Йорк и влился в ряды спиритов, проповедуя в Додуорт–Холле — штаб–квартире движения и привлекая всеобщее внимание своим неподражаемым красноречием. Его мания величия или, если угодно, навязчивая идея, выразилась в серии абсурдных заявлений, с которыми серьёзные и здравомыслящие спириты не могли смириться. Но одно из его увлечений безусловно принесло пользу. Его вдруг посетило поэтическое вдохновение. Нам не известно, было ли оно врождённым или что–то воздействовало на него извне. В этот «поэтический» период своей жизни им (самим или внешними силами посредством его личности) была написана серия поэтических произведений: «Лирика Золотого века», «Утренняя земля» и другие. Обиженный отношением нью–йоркских спиритов, в 1859 году Харрис перебирается в Англию, которую завоёвывает своим красноречием, выступая с лекциями, обличающими его бывших американских коллег. Каждый успешный шаг в его карьере сопровождался последующим отрицанием достигнутого.

В 1860 году, в Лондоне, Харрис неожиданно проявил интерес к британцам, особенно к тем, кто обладал литературным даром. Когда Харрис проводил свои лекции в Стейнвэй–Холле, его красноречие поразило леди Олифант и она захотела познакомить американского проповедника со своим сыном Лоуренсом Олифантом — одним из блистательных представителей своего поколения. Остаётся непонятным, что же привлекало семейство Олифант в учении Харриса. В его проповедях того времени не было ничего примечательного. Оне содержали идеи о Боге–отце и матери–природе, отвергнутые Дэвисом. Олифант высоко ценил Харриса как стихотворца, отзываясь о нём, как о «величайшем поэте века, который до сих пор не получил заслуженной известности». Конечно, он был пристрастным судьёй, но в век Теннисона, Лонгфелло и Браунинга,[81]подобная оценка звучала нелепо. Закончилась эта история следующим образом: после долгих размышлений и колебаний мать и сын Олифант полностью отдали себя во власть Харриса и посвятили себя занятиям физическим трудом в одной из новых нью–йоркских колоний в Броктоне, условия жизни в которой более напоминали рабство, чем добровольное подвижничество. Было ли это самопожертвование проявлением святости или идиотизма — одному Богу известно. Конечно, оно более походит на идиотизм, особенно после того, как нам стало известно, что Лоуренс Олифант с трудом выбрался из колонии на собственную свадьбу, выразив за это свою смиренную благодарность «тирану». Он оставил колонию только в 1870 году, когда приступил к созданию своего блестящего репортажа о событиях Франко–Прусской войны, а затем снова вернулся на «каторжные работы». Одной из его повседневных обязанностей было раскладывание клубники по корзинам и доставка её на проходящие поезда. Всё это время он жил в Броктоне, а его молодая жена — в Южной Калифорнии. Этот кошмар продолжался до 1882 года, вплоть до смерти его матери. После некоторой борьбы, в процессе которой Харрис попытался упрятать его в сумасшедший дом, Лоуренс воссоединился со своей женой, вернул себе часть имущества и зажил нормальной жизнью. Позже, уже на закате дней, Олифант описал пророка Харриса в своей книге «Масоллам», дающей представление о его писательском таланте. Заинтересованный читатель сможет найти выдержку из этой книги в Приложении.

Такие своеобразные личности, как Харрис, безусловно, не были типичными для серьёзного и прогрессивного движения. Но, как говорится, — «в семье не без урода». Некоторые из этих диких сект, пропагандировавших коммунистические идеи и принцип свободной любви, бессовестным образом использовались оппозицией для создания негативного впечатления обо всём спиритическом движении.

Мы знаем, что о сёстрах Фокс стало известно задолго до того, как публика впервые посетила их сеансы. Приведём слова судьи Эдмондса, который говорил: «Прошло пять долгих лет, прежде чем спиритические явления привлекли внимание общества. Мы знаем, что в течение последних десяти или двенадцати лет они случались в той или иной части страны, но не обнародовались из–за боязни свидетелей и участников стать объектами насмешек или из–за их невежества в вопросах природы этих явлений.»[82]Теперь понятно, откуда взялось несметное количество медиумов, заявивших о себе после того, как история семьи Фокс стала достоянием гласности. Оказывается, они не были первыми среди тех, кто обладал психическим даром. Только благодаря мужеству, проявленному при распространении идей Спиритизма, медиумы получили возможность вслух заговорить о своих возможностях. Наконец–то медиумизм стал свободно развиваться и открыл миру имена одарённых личностей. В апреле 1849 года проявления психических сил посетили семью преподобного А.Х.Джарвиса — методистского священника из Рочестера и дом дьякона Хейла в соседнем с Рочестером городке Греция. В шести семьях из пригородов Оберна были отмечены явления медиумизма. Девочки Фокс не имели с вышеперечисленными семьями никакой связи. Это были просто яркие «вспышки» одной и той же «эпидемии».

Ярчайшие события последующих лет отражают быстрое и всестороннее развитие медиумов. К Спиритизму обратились такие выдающиеся общественные деятели, как судья Эдмондс, бывший губернатор Толмэдж, профессор Мэйпс. Выступления таких известных представителей общественности придали Учению большую известность, вызвав тем самым великое негодование его противников, которые считали, что Учение спекулирует на доверчивости людей. Наблюдались изменения и в характере спиритических явлений. В 1851–1852 годы особенно способствовали прогрессу в этой области миссис Хайден и Д.Д.Хоум. Мы уделим этим медиумам больше внимания в следующих главах.

В сообщении, адресованном «К обществу» и опубликованном в «Нью–Йорк курьер» 1 августа 1853 года, судья Эдмондс — человек выдающегося характера и ясного ума — изложил своё мнение и свои собственные наблюдения. Любопытно, что Соединённые Штаты того времени, славившиеся своим гражданским мужеством, казалось, начали утрачивать это качество. Во время своих путешествий автор встречал многих, кто признавал существование психических сил, но избегал говорить о них и публиковать свои свидетельства, боясь насмешек прессы.

Судья Эдмондс в своей статье приводит полный перечень событий, заставивших его сделать определённые выводы. Он подробно останавливается на некоторых деталях, особенно важных для понимания причин, которые привели этого высокообразованного человека к принятию нового Учения:

«В январе 1851 года моё внимание привлекло явление, определяемое как «спиритическое сообщение». В то время я удалился от общества. Находясь в депрессии, я всё свободное время посвящал чтению различных трудов о смерти и о существовании человека после смерти. Суждения по этому поводу полны противоречий, и трудно было найти истину. Я не мог верить, даже если бы и захотел, в то, чего не понимал, а понять мне хотелось одно: встретимся ли мы после смерти с теми, кого любили на земле и, если да, то при каких условиях это произойдёт. Я был приглашён одной знакомой на исследование «рочестерского стука» и решил поддаться на её уговоры и провести, быть может, один из утомительнейших часов моей жизни на этом собрании. Я подумал также, что мне предоставляется хорошая возможность посмотреть, послушать самому, попробовать узнать, откуда же берётся стук. Я захотел разобраться — обман это или заблуждение?

В течение почти четырёх месяцев я посвящал пару вечеров в неделю, а иногда и больше, наблюдениям этого явления на всевозможных стадиях. Внимательно и подробно я записывал свои впечатления, время от времени сравнивая их друг с другом, чтобы выявить противоречия. Я читал всё, что мог достать об этом предмете, особенно о «разоблачениях мошенничества», наблюдал различных медиумов, встречался с многими последователями движения; с некоторыми из них я никогда не был знаком, иногда я чувствовал полное непонимание происходящего: я то погружался во тьму, то на меня снисходило озарение. Ощущения эти преследовали меня как в компании заядлых противников Учения, так и в обществе убеждённых его приверженцев.

Наконец, использовав все предоставленные мне возможности, я добрался до самой сути проблемы. Всё это время я не чувствовал в себе особенной веры, но пытался не демонстрировать истинным верующим своего скептицизма и излишней придирчивости. Я упрямо отказывался примкнуть к движению. Среди всех, кто окружал меня, я видел настоящих приверженцев только на одном или двух заседаниях; в то же время и на тех же заседаниях многие демонстрировали полное неприятия новой веры. Я не мог подражать ни тем, ни другим и решил ждать, не случится ли что–либо действительно достойное моего внимания. И это случилось: доказательство истинности происходящего было настолько сильным, что никто не смог бы отрицать этого.»

Дальше мы увидим, как болезненно проходило его первое приобщение к Новому Откровению до тех пор, пока он не столкнулся с доказательством истинного значения духовной силы. Накопленный опыт доказывает, что серьёзные мыслители редко сразу и безоговорочно принимают на веру проявления психических сил. Любому выдающемуся спириту требуется долгий подготовительный период для изучения опыта предшественников. Всё это разительно контрастирует с негативным мнением о спиритическом Учении, основанном на изначальном предубеждении и скандальных публикациях его стойких противников.

Выводы судьи Эдмондса, изложенные им в заключительной части статьи, могли бы заставить всю Америку осознать серьёзность основ новой веры. Он подчёркивает, что являлся не единственным свидетелем проявлений сил и перечисляет все предпринятые им меры для выявления возможности фальсификаций.

«Чтобы не попасть под влияние эмоций, охвативших меня, я призвал на помощь силы науки. Опытный специалист по электричеству вместе со всем оборудованием, около десятка моих образованных и проницательных помощников проверили происходящие явления. Мы потратили на проверочные опыты много дней и, ко всеобщему удовлетворению, заключили следующее. Первое: звуки не были результатом действий кого–либо из окружающих; второе: мы не имели к звукам никакого отношения.»

Он справедливо не оставил без внимания «разоблачения», опубликованные в прессе. Некоторые из них долгое время считались убедительными, но, как правило, все они на самом деле были великим заблуждением общества, которое сознательно или бессознательно считало необходимым бороться с «силами зла» путём подобных, с позволения сказать, разоблачений.

«Как только где–то замечались проявления потусторонних сил, сразу же пресса публиковала «разоблачение мошенников», — как их называли. Я внимательнейшим образом прочитывал их и не мог сдержать улыбки, сталкиваясь с непоследовательностью и опрометчивостью суждений. Так, например, некие известные профессора из Буффало публично поздравили друг друга с разоблачением стука, который, по их заключению, производился самим медиумом, издававшим стук ногами (сдвигая колени или стуча каблуками обуви). Сразу после этого заявления манифестации в городке сменились на звон колокольчика, который раздавался из–под стола. Подобная история произошла и с одним профессором из Лондона, утверждавшим, что столоверчение происходит в результате манипуляций участников сеансов. Он совершенно забыл о том, что неоднократно было засвидетельствовано явление столоверчения, при котором руки присутствующих не находились ни под столом, ни на столе.»[83]

Пытаясь быть до конца объективным в оценке спиритических явлений, судья обратился к вопросу об их источнике. Он рассказал о том, как получал разумные ответы на сложные вопросы, требующие глубоких размышлений; как его собственные мысли обнародовались путём сообщений и проявлялись в виде манифестаций. Он отметил, что многие медиумы получали сообщения на греческом, латинском, испанском и французском языках, при этом сами они этими языками не владели.

Судья предположил, что эти явления не могут быть объяснены отражением мыслей других людей. Подобным вопросом задавался каждый очередной исследователь, но спириты не собирались ограничивать своё Учение, продолжая осторожно прокладывать свой путь в неизведанное. Точка зрения судьи Эдмондса была принята некоторыми его последователями. Сам же он так поясняет свой взгляд на данную проблему:

«Накопилось немало подтверждённых фактов, о которых хотелось бы поведать читателю. Так, например, во время моего отъезда прошлой зимой из центральной Америки, остававшиеся там мои друзья были извещены о моих передвижениях и состоянии моего здоровья семь раз. По возвращении мы сравнили их информацию с записями из моего дневника и обнаружили полное совпадение. Во время моей последней поездки на запад мой маршрут и состояние здоровья стали известны местному медиуму — я в то время путешествовал по железной дороге из Кливленда в Толедо.[84]Так проявилась забота обо мне через сообщение о моих путешествиях, но не о моих мыслях. Такое часто случалось со мной и моими друзьями, подтверждая тот факт, что наши мысли в сообщениях не передаются.»

Продолжая исследовать спиритическое движение, он указал на его общерелигиозное значение, к чему мы вернёмся в последующих главах. Поскольку судья Эдмондс обладал выдающимся умом и ясным мышлением, мы мало что можем добавить к его выводам. Наверное, каждый уже отметил, что Спиритизм с самого начала был последовательным учением: его лидеры и проповедники не меняли своих убеждений. Тем более странно, что Её Величество Наука и словом, и делом пыталась нанести удар по движению на начальных стадиях его развития в 1850–е годы, тем самым заняв ошибочную позицию. Ведь любую научную аксиому того времени трудно было назвать неоспоримой: будь то вопрос о существовании атома или теория происхождения видов. Психическое же Учение, осмеянное многими, проявило непреклонную стойкость, постепенно обогащаясь новыми фактами и никогда не отрицая своего первоначального опыта.

Характеризуя благотворное влияние Учения, судья говорит: «Учение могло облегчить страдания уходящих в вечность и исцелить разбитые сердца; освободить ожидание смертного часа от сопутствующего ему ужаса, просветить атеистов, попытаться смягчить озлобленных; ободрить и придать мужества уставшим от превратностей жизни; предсказать людям их судьбы и поступки, не оставив их в неведении.»,

Эти его слова очень точно передают суть Учения. Есть, однако, в этом замечательном документе и печальные нотки. Говоря о прогрессе движения, произошедшем за четыре года в Соединённых Штатах, он подмечает:

«Существует десять или двенадцать газет и других периодических изданий, посвящённых Спиритизму. Библиография движения содержит более ста различных публикаций, некоторые из которых достигли тиражей в десять тысяч экземпляров. Кроме того, многие образованные и талантливые люди, занимающие высокое положение в обществе — доктора, адвокаты, многие священнослужители, протестантский епископ, члены Верховного суда, представители Конгресса, иностранные послы и бывшие члены Сената С.Ш.А.»

За четыре года силы спиритов возросли. Как же дело обстоит сегодня? «Несметное множество» выдающихся членов движения бодро «марширует» по выбранному пути, сотни печатных изданий выходят в свет, но где же те великие лидеры, которые могут указать нам дальнейший путь, руководить нами? Со дня смерти профессора Гейслопа трудно найти человека столь же влиятельного, столь же почитаемого и уважаемого, каким был он для американских последователей движения. Те, кто не боятся тирании людей, должны остерегаться заигрываний прессы. Печатный станок всегда преуспевал там, где были отменены пытки.[85]Судья Эдмондс подвергся всем напастям, утратил репутацию, вынужденный отказаться от места судьи в Верховном суде Нью–Йорка. Пострадали и многие другие, боровшиеся за правду. Пресса установила режим террора, направленного на очернение Учения и отвлечение от него внимания всех образованных слоёв общества. Так обстоит дело в настоящий момент.

Однако сначала пресса демонстрировала полную благожелательность: некоторые ценные выводы, сделанные судьёй Эдмондсом, были встречены ею с вниманием и даже с сочувствием. Газета «Нью–Йорк курьер» писала:

«Письмо от судьи Эдмондса, опубликованное в нашем субботнем выпуске и содержащее описание так называемых спиритических манифестаций, предоставленное выдающимся юристом, человеком замечательно разбирающимся в практических жизненных ситуациях, джентльменом с безукоризненной репутацией, надолго завладело вниманием всего общества. Многие считают его самым замечательным документальным свидетельством наших дней.»

Ей вторила нью–йоркская «Ивнинг миррор»:

«Джон У.Эдмондс, главный судья Верховного суда — талантливый адвокат, прилежный судья и примерный гражданин, занимающий высокие юридические посты на протяжении последних восьми лет. При всех его возможных промахах никто не может отказать ему в одарённости, трудолюбии, честности и беспристрастности. Он обладает безусловным здравомыслием, его деятельность безупречна и точна. За свои неоспоримые заслуги в области правоведения он избран главой Верховного суда района.»

Опыт доктора Роберта Гэра, профессора химии Пенсильванского университета, представляет не меньший интерес. Он был одним из первых выдающихся деятелей науки, использовавших свои профессиональные знания для разоблачения Спиритизма и ставших впоследствии убеждёнными сторонниками Учения. В 1853 году он, по его собственным словам, «почувствовал призыв, выполнить свой долг перед собратьями». Долг повелевал остановить волну повального сумасшествия, которое, вопреки доводам науки, стремительно переросло во всеобщую манию под названием «спиритизм». Его обвинительное письмо опубликовали газеты Филадельфии, где он жил, а затем и другие, выходившие, по всей стране. Его письмо легло в основу многочисленных проповедей. Но, как и в случае с сэром Вильямом Круксом, который, произошёл много лет спустя, ликование оппозиции оказалось преждевременным. Профессор Гэр, известный скептик, решил проэкспериментировать на себе самом и после серии скрупулёзно проведённых опытов окончательно поверил в спиритическую природу манифестаций. Как и Крукс, он изобрёл аппараты, которые испытывал на медиумах. Мистер С.Б.Бриттен[86]дал описание некоторых экспериментов Гэра: «Прежде всего, чтобы убедиться в том, что манифестации не были делом рук смертных, он взял латунные бильярдные шары, поместил их на цинковые блюда и попросил медиумов положить свои руки на латунные шары. К его великому изумлению столы двигались. Далее он спрятал в столе свой прибор — «спирископ», составной частью которого являлась стрелка, двигавшаяся по скрытому алфавиту так, что медиумы не могли видеть указываемых ею букв. Буквы стояли в беспорядке, и дух должен был расставить их в нужной последовательности. Что и было им успешно произведено! Буквы сложились в слова, а слова в — предложения, которых медиум не видел и ничего не знал об их содержании, пока профессор ему не сообщил его.

Он произвёл также другой основательный эксперимент. Пружинные весы, снабжённые стрелкой и шкалой, имели два «плеча» — длинное и короткое. На короткое плечо весов нельзя было оказать давление. Рука медиума помещалась на короткое плечо весов, при этом возникал противоположный эффект — поднималось длинное плечо, и, что поразительно, стрелка показывала увеличение веса на несколько фунтов.»[87]

Профессор Гэр изложил результаты опытов и свою точку зрения на Спиритизм в труде, изданном в Нью–Йорке в 1855 году под названием «Экспериментальные исследования спиритичеких проявлений»,[88]в котором сделал выводы, основанные на своих экспериментах:

«Доказательства манифестаций, приведённые в моей книге, наблюдали помимо меня несколько свидетелей, в присутствии которых опыты повторялись мною в различных вариантах и в разных местах.

Доказательства можно разделить на несколько групп: первая включает в себя свидетельства того, что стук или какой–либо другой шум производился без помощи человека или другого живого существа; вторая подтверждает, что звуки издавались так, что можно было сложить из указанных букв алфавита стройные предложения, и свидетельствует о том, что всем этим кто–то рационально управлял; третья указывает на природу сообщений и доказывает, что существа должны были, судя по содержанию сообщений, знать обо всех знакомых, друзьях и родственниках исследователя.

Случаи с передвижением материальных тел — той же природы, что и вышеупомянутые звуковые сообщения.

Аппараты, которые я использовал при проведении опытов, применялись с великой осторожностью и аккуратностью, дав мне возможность прийти к выводам, которые я ранее изложил. Многие из присутствующих могут подтвердить правдивость моих заключений. Те же, кто ни разу не присутствовал при проявлении спиритических сил и не причисляют себя к числу последователей Учения, смогут не только получить подтверждение существования звуков или движений, но и прочувствовать их непостижимость и таинственность.»

Мистер Джеймс Дж.Мэйпс, доктор гражданского и канонического права, сельскохозяйственный химик и член различных учёных обществ, начал свои исследования по Спиритизму с того, чтобы спасти своих друзей, которые, как он сам говорил, «по глупому недоразумению» попали под влияние новой мании. Через медиумов — миссис Кору Хэтч и миссис Ричмонд — он получил на все свои вопросы поразительные и научно обоснованные ответы. В результате он превратился в убеждённого последователя движения, а его жена, никогда не проявлявшая талантов художника, стала пишущим и рисующим медиумом. В его дочери, в тайне от отца увлёкшейся медиумизмом, открылся талант пишущего медиума. Позже она призналась в своём пристрастии отцу, и он попросил её продемонстрировать свои силы. Она взяла перо и быстро записала сообщение от отца профессора Мэйпса. Профессор попросил предоставить подтверждение его подлинности. Рука дочери быстро записала следующее: «Ты можешь проверить моё сообщение: среди других книг найди энциклопедию; посмотри на страницу 120 и ты найдёшь моё имя, записанное там, где ты никогда его не видел раньше.» Указанная книга хранилась вместе с другими на оптовом складе книжного магазина. Когда профессор Мэйпс открыл шкаф, который никто не открывал в течение двадцати семи лет, он, к своему изумлению, нашёл имя отца, написанное на странице 120. Этот случай впервые заставил его провести серьёзное исследование, хотя он, как и его друг — профессор Гэр, придерживался в то время строго материалистических взглядов.

В апреле 1854 года его превосходительство Джеймс Шилдс передал законодательным властям С.Ш.А. петицию, настаивая на расследовании.[89]Петиция была подписана тринадцатью тысячами человек, и первой стояла подпись губернатора Толмэджа. После непродолжительной дискуссии, носившей поверхностный характер, мистер Шилдс, обратившийся с петицией, решил напомнить об обеспокоенности просителей относительно тех заблуждений, которые порождала неверная система образования или воспалённые умы некоторых преподавателей. Только тогда прошение — формально — было принято к рассмотрению. Вот как прокомментировал этот факт мистер Е.У.Кэпрон:

«Вряд ли кто–либо из просителей ожидал более благоприятного отношения, чем то, которое они получили. Плотники и рыбаки всего мира были среди тех, кто постигал новую правду и заставил Сенат и Престол поверить им и уважать их. Тщетно искать понимания или уважения новой реальности у людей из высших кругов.»[90]

Первая настоящая спиритическая организация возникла в Нью–Йорке в июне 1854 года. Она называлась «Общество распространения спиритического Учения» и включала в себя таких выдающихся людей, как судья Эдмондс и губернатор Толмэдж из Висконсина.

Программа деятельности общества включала в себя учреждение газеты под названием «Крисчиэн спиричуэлист», участие мисс Кейт Фокс в организации ежедневных сеансов, которые публика могла бы посещать бесплатно каждое утро с 10 до 13 часов.

В 1855 году Кэпрон писал:

«До недавнего времени распространение Спиритизма в Нью–Йорке носило беспорядочный характер, будоража большинство населения. Сейчас проводятся регулярные публичные собрания, постоянные исследования, но лихорадочное возбуждение первых дней прошло, и общественность смотрит на происходящее как на что–то более значительное, чем дешёвый трюк. Правда, религиозный фанатизм осуждает Учение, уклоняясь от обсуждения происходящего, а отдельные показательные разоблачения производятся исключительно в спекулятивных целях, однако факт существования духовного общения считается в столице общепризнанным.»[91]

Очевидно, что наиболее существенным фактом является признание медиумизма такими выдающимися людьми того времени, как судья Эдмондс или профессор Гэр. Последний писал:

«Овладевая навыками медиумизма, я обменивался своими мыслями с духовными друзьями. Теперь мне не требуется защита средств массовой информации от обвинений в фальсификациях и мошенничестве. Это касается моих собственных убеждений, и только они могут обсуждаться.»[92]

Итак, не считая сестёр Фокс, мы наблюдали проявления медиумических способностей у преподобного А.Х.Джарвиса, дьякона Хейла, Лаймэна Грэнджера, судьи Эдмондса, профессора Гэра, миссис и мисс Мэйпс. Известными медиумами были также миссис Тэмлин, миссис Бенедикт, миссис Хайден, Д.Д.Хоум и несколько десятков других.

Целью нашего повествования не является подробное перечисление всех случаев проявления медиумических способностей в начальный период существования движения, хотя некоторые из них действительно интересны, а порой и драматичны. Читатель может обратиться к двум замечательным книгам, написанным миссис Хардиндж–Бриттен — «Современный американский Спиритизм» и «Чудеса XIX столетия», содержащим наиболее ценные и полные сведения о событиях той поры. Количество невероятных случаев было велико: миссис Бриттен насчитала более пяти тысяч отдельных свидетельств, опубликованных в прессе за первые пять лет, но вполне возможно, что сотни других случаев прошли незамеченными. Так называемые религия и наука объединились в нечистоплотных попытках представить в ложном свете и подвергнуть гонениям новое Учение и его последователей. Пресса, к сожалению, посчитала, что её задача заключается в поддержке тех суеверий и заблуждений, в плену которых находилось подавляющее большинство подписчиков. Добиться подобного эффекта не составляло труда, так как среди истинных и стойких последователей Учения было немало таких, кто становился фанатиком, дискредитируя своими поступками истинное величие Спиритизма. Встречались и такие, кто более или менее успешно имитировал спиритические силы с целью получения материальной прибыли, то есть попросту мошенники, хладнокровно пользовавшиеся доверием людей, но иногда в их число попадали настоящие медиумы, психические силы которых были истощены. Случались и скандальные истории с разоблачениями. Разоблачения производились самими же спиритами, которые протестовали против того, чтобы их духовные обряды служили орудием ханжества и богохульства для тех, кто подобно гиенам пытался улучшить свою жизнь, спекулируя на таинстве смерти. Необходимо было отделить истину от лжи.

Смелый отчёт профессора Гэра привёл к неприятным последствиям. Почтенный профессор, который, по словам Агассиса,[93]был самым известным человеком науки в Америке, подвергся гонениям. Профессора Гарвардского университета, отмеченного печатью крайнего консерватизма, обвинили его в «безрассудной приверженности к величайшему мошенничеству века». Его не смогли с позором выгнать с профессорской должности в Пенсильванском университете, так как он уже подал в отставку, но репутация его сильно пострадала.

Апогеем этого абсурдного противоборства, в котором мир науки продемонстрировал нетерпимость, свойственную средневековой Церкви, явилось поведение Американского научного общества. Это высокое собрание освистало профессора Гэра, когда он апеллировал к коллегам, посчитав его обращение недостойным внимания Общества. Как отмечали спириты того времени, то же самое Общество на том же заседании провело оживлённую дискуссию, посвящённую пению петуха. Их интересовал вопрос: почему петух поёт между двенадцатью и часом ночи? Общество пришло к заключению, что электрические волны проходят над Землёй с севера на юг в определённые часы, пробуждая петухов от сна и «естественно вызывая их крик». Трудно понять, отчего человек или собрание людей могут демонстрировать такие глубокие познания в области петушиного крика и полностью утрачивают здравый смысл при обсуждении вопросов, требующих пересмотра многих теорий. Британская наука, как впрочем и весь учёный мир, проявили в отношении Спиритизма не меньшую нетерпимость и то же отсутствие гибкости.

Эти события подробно описаны миссис Хардиндж–Бриттен, которая сыграла немаловажную роль в создании летописи Учения. Мы можем адресовать особо заинтересованных читателей к страницам её книг, но краткое описание личности миссис Бриттен не будет лишним и на страницах нашего повествования. Эта замечательная женщина, которую называли «Апостолом Павлом в женском обличье», заслуживает особого внимания со стороны историков спиритического движения. Молодая энергичная англичанка, она приехала в Нью–Йорк и осталась в Америке вместе с матерью. Будучи строгой последовательницей Евангелического учения, она не разделяла взглядов спиритов и пришла в ужас после первого посещения спиритического сеанса. После, в 1856 году, ей довелось вновь столкнуться с Учением и получить убедительные доказательства истинности происходящего, поколебавшие её недоверие. Вскоре она выяснила, что имеет скрытые и очень мощные медиумические способности. Этот случай стал сенсацией раннего периода истории движения; она получила сообщение о том, что пароход «Пасифик» затонул в Атлантике со всеми людьми, бывшими на борту. Владелец корабля угрожал ей судом, если она повторит то, что сказал ей дух затонувшего члена экипажа. Но информация подтвердилась: пароход бесследно исчез в водах Атлантики.

Миссис Эмма Хардиндж, ставшая после второго брака миссис Хардиндж–Бриттен, направила весь свой энтузиазм на содействие дальнейшему развитию нового движения, оставив заметный след в его истории. Она была идеальным популяризатором, сочетая в себе таланты медиума и оратора, писательницы и трезвого мыслителя с увлечённостью путешественницы. Год за годом она колесила по всей Америке, пропагандируя повсюду новое Учение и отражая нападки оппозиции, провозгласившей её воинствующей противницей Христианства, отстаивающей взгляды, которые ей привили наставники–духи. Но поскольку эти взгляды всего лишь отражали тот факт, что сама Церковь оказалась весьма далёкой от строгой морали и тех высоких целей, для исполнения которых она была создана, то вряд ли Отец–основатель Христианства мог оказаться в рядах критиков миссис Хардиндж–Бриттен. Её взгляды во многом повлияли на точку зрения унитариев, присущую подавляющему большинству спиритов до сих пор.

В 1866 году она вернулась в Англию, где продолжала неутомимо работать над своими монографиями «Современный американский Спиритизм» и «Чудеса XIX столетия». Обе книги продемонстрировали её поразительный талант исследователя, её ясный и логический ум. В 1870 году она вышла замуж за доктора Бриттена, такого же опытного спирита, как и она. Брак был удачным, можно даже назвать его идеальным. В 1878 году они вместе отправились в Австралию и Новую Зеландию в качестве миссионеров Спиритизма. В течение нескольких лет они основали там множество церквей и обществ. Некоторые из них действуют и поныне, в чём автор имел возможность убедиться, посетив Антиподы сорок лет спустя. Именно в Австралии ею была написана книга «Вероучения, факты и мошенничества в истории религии»,[94]которая до сих пор занимает многие умы. В то время наблюдалась связь между свободомыслием и новым духовным Откровением. Почтенный Роберт Стаут, Генеральный атторней[95]Новой Зеландии, был президентом Ассоциации свободомыслия и ревностным спиритом. В наши дни стало ясно, что понятия «спиритическое учение» и «спиритическое сообщение» настолько всеобъемлющи, что их невозможно оценить однозначно положительно или отрицательно. Спирит может исповедовать любое вероучение и при этом должен испытывать почтение к невидимым психическим силам.

Среди других результатов активности миссис Хардиндж–Бриттен следует назвать основание манчестерской газеты «Ту уорлдз», которая до сих пор не имеет себе равных по популярности среди спиритических изданий всего мира. В 1899 году она продвинулась ещё дальше, оставив свой глубокий след в религиозной жизни трёх континентов.

Таким непростым и извилистым путём пришла она к своим первым успехам в Америке. Это было время великого энтузиазма, взлётов и падений. Те лидеры движения, которым было что терять, потеряли всё. Миссис Хардиндж–Бриттен писала:

«На улицах на судью Эдмондса указывали пальцами, обзывая его «сумасшедшим спиритом». Богатые лавочники оказались перед необходимостью защищать свои интересы и отстаивали свои коммерческие права более жёстким и определённым способом. Рабочие и мелкие торговцы были доведены до разорения. Безжалостная травля, организованная прессой и поддержанная проповедниками, направила поток злобы на последователей Учения. Дома, где собирались кружки, атаковали негодующие толпы. После наступления темноты с криками и свистом, разбивая окна, они пытались помешать «нечестивой» деятельности последователей Учения, обвиняя их в «пробуждении мёртвых», или, как выразилась одна из газет, …в попытках учредить «Министерство ангелов.»

Несмотря на некоторый спад активности, выявлялись всё новые и новые талантливые медиумы, работали комиссии исследователей (часто страдавшие предвзятым отношением из–за отсутствия понимания того, что успех деятельности кружка зависит от психического состояния каждого его участника), развивались новые проявления и появлялись новые посвящённые. Хотелось бы упомянуть о некоторых важных событиях и их участниках. Наиболее заметными были Д.Д.Хоум и братья Дэвенпорт, привлёкшие такое пристальное внимание общественности и на такое длительное время, что мы уделим описанию этих замечательных личностей целые главы. Были, однако, и менее знаменитые медиумы.

Один из них — кузнец из Линтона, человек необразованный, но написавший, подобно Дэвису, под духовным руководством замечательную книгу в пятьсот тридцать страниц «Исцеление наций».[96]Совершенно очевидно, что кузнец не мог бы осуществить такой труд без вмешательства потусторонних сил. Книгу предваряет большое предисловие, написанное губернатором Толмэджем, который предстаёт перед нами как глубокий знаток древности. Такую точку зрения, как у Толмэджа, редко встретишь у кого–либо из классиков или из деятелей ортодоксальной Церкви.

В 1857 году Гарвардский университет снова проявил себя яростным преследователем новых взглядов, исключив из числа учащихся студента Фреда Уиллиса — практикующего медиума. Казалось, что дух гонителей ведьм из Салема[97]пронёсся над Бостоном. В те дни никто не надеялся преодолеть разногласия, возникавшие при появлении невидимых сил. Сторонники профессора Юстиса предприняли отчаянные попытки уличить Уиллиса в мошенничестве, но собранные ими свидетельства доказали, что он обладал истинным даром сверхчувствительности и сознательно избегал публичного проявления своих способностей. Случай по тем временам скандальный. Можно вспомнить и другие факты жестокого обращения с медиумами.

С одной стороны, это было вызвано желанием извлечь выгоду из подобных разоблачений, с другой — неожиданные открытия действительно активизировали деятельность умов. Иногда так называемые медиумы проявляли нечестность и их фанатичные выходки и бредовые высказывания тормозили успех более стойких и серьёзных спиритов. Любопытный случай проявления медиумизма произошёл с фермером из Огайо — Джонатаном Кунзом и его семьёй. Нечто похожее случилось и с братьями Эдди, но мы подробно расскажем о них в следующих главах, а пока только отметим, что использование музыкальных инструментов прочно вошло в практику проявления потусторонних сил. Бревёнчатый дом Кунза стал широко известен во всех соседних штатах: он всегда был заполнен людьми, приезжавшими из близлежащего города, который находился в семидесяти милях от дома. Что же привлекало их? Проявление психических сил, объектом которых неожиданно для всех стал необразованный фермер. Многие исследователи были вовлечены в это дело, хотя критики так и не добрались до семьи Кунзов. В конечном итоге Кунз и его семья покинули свой дом, измученные преследованиями невежественных соседей. Жизнь на лоне природы, казалось бы, всегда способствовала развитию сильного физического медиумизма. Способность к нему развивалась на «плодотворной почве» американских фермерских хозяйств: Кунз из Огайо, Эдди из Вермонта, Фосс из Массачусетса и многие другие — проявляли одинаковые психические силы.

Перечень событий раннего периода развития Спиритизма в Америке нельзя завершить, не упомянув ещё об одном, наглядно показывающем, как вторжение духов может повлиять на ход истории. Вот пример духовного сообщения, оказавшего определённое воздействие на Авраама Линкольна в ответственный момент Гражданской войны. Подробности происшедшего изложены в книге миссис Мейнард об Аврааме Линкольне и сопровождены свидетельствами очевидцев. Миссис Мейнард, в девичестве — Нетти Колберн, предстаёт в лице одной из героинь собственной книги.

Юная особа — опытный трансмедиум — приехала в Вашингтон зимой 1862 года, чтобы навестить своего брата в госпитале Федеральной армии. Миссис Линкольн, жена президента, проявляла большой интерес к Спиритизму и посетила заседание, проводимое мисс Колберн. Она была поражена результатами сеанса и послала за мисс Колберн, желая познакомить с ней самого президента. Мисс Колберн описывает тёплый приём, оказанный ей президентом в Белом доме, перечисляет имена присутствовавших. Затем она вошла в состояние транса и впала в забытье. Вот что произошло потом: «Более часа я разговаривала с ним. Позже от своих друзей я узнала, что мы выбирали темы, которые вызвали у президента интерес и понимание. В их числе друзья назвали предстоящее обнародование Декларации об освобождении.»[98]Президенту предстояло принять решение о сроке публикации этого документа, имеющего силу закона, полагая, что его появление должно ознаменовать начало года. Он был уверен, что это событие станет наиболее значительным за всё время его правления, несмотря на то, что некие влиятельные партии советовали ему не форсировать события, надеясь задержать или пересмотреть закон. Президент не должен был обращать своё внимание на подобные советы, оставаясь непреклонным в своём стремлении завершить начатое им дело и выполнить миссию, возложенную на него всемогущим Провидением. Все присутствовавшие оказались единодушными в оценке происшедшего: значимость услышанного сообщения, сами его слова и характер речи никак не сочеталась с хрупким обликом юной девушки. Всё свидетельствовало о том, что её устами говорил сильный и мужественный дух.

Я никогда не забуду сцену, разыгравшуюся вокруг меня, после того, как я пришла в себя. Я стояла напротив мистера Линкольна, он сидел в кресле, скрестив руки на груди и пристально смотрел на меня. Я отступила назад в смущении и не могла сразу вспомнить, кто я есть на самом деле, потом оглядела собравшихся, застывших в молчании вокруг меня. Через секунду я вспомнила, где нахожусь.

Один джентльмен сказал низким голосом: «Господин президент, не заметили ли вы чего–нибудь особенного в способе обращения к вам?» Мистер Линкольн стремительно поднялся, как будто желая стряхнуть оцепенение, взглянул мельком на портрет Даниэля Уэбстера,[99]висящий над фортепиано, и воскликнул: «Да, это очень необычно, очень!»

Мистер Самс сказал: «Господин президент, разрешите, если это будет уместно, задать один вопрос. Действительно ли на вас было оказано какое–либо давление для того, чтобы отложить принятие Декларации?». На что президент ответил, улыбнувшись всем присутствующим: «При условии, что мы все — друзья, этот вопрос очень даже уместен. Мне стоит многих нервов и усилий сопротивление этому давлению.» После чего оба они углубились в тихую беседу. Наконец, он подошёл ко мне, положил свою руку мне на голову и сказал незабываемые слова: «Дитя моё, вы владеете редким даром, который получили от Бога, — в этом нет никаких сомнений. Спасибо вам за ваше посещение. Возможно, никто из присутствующих не подозревает, насколько важен ваш визит для меня. Надеюсь увидеться с вами вновь.» Он ласково пожал мою руку и ушёл, раскланявшись с присутствующими. Мы провели ещё час в разговорах с миссис Линкольн и её друзьями, затем вернулись в Джорджтаун. Таким был мой первый разговор с Авраамом Линкольном. Он остался в моей памяти на всю жизнь, как и все события того вечера.»

Быть может, это событие стало одним из самых важных в истории Спиритизма и Соединённых Штатов. Оно не только убедило президента в правильности его решения, полностью изменившего моральное состояние армии Северных Штатов и возродившего в людях память о крестовых походах, но и натолкнуло Линкольна на мысль о посещении военных лагерей. Его визит способствовал поднятию боевого духа армии. Читатель может оценить всё значение этого эпизода, освежив в памяти события великой войны и жизни президента. Мы заканчиваем наше правдивое повествование о трудном и долгом периоде в развитии американского спиритизма. Невозможно представить, чтобы Соединённые Штаты того времени могли с радостью приветствовать новое Учение.[100]Даже если бы это случилось, то страна была бы не в состоянии защитить Спиритизм от нападок и преследования невежественных полицейских, нетерпимых представителей законности или ядовитой прессы. Всё это напоминает нам печальную судьбу Жанны д'Арк на её собственной родине.

Поиск по сайту: