Глава 16. В: Революция пост-Просвещения или постмодерна

Эго и Эко

В: Революция пост-Просвещения или постмодерна. Она началась где-то между восемнадцатым и девятнадцатым веками.

КУ: Да. Глубокие противоречия в фундаментальной парадигме Просвещения довольно быстро привели к потрясшим весь мир изменениям, вскрывшим не только положительные достижения современности, но и ее уродливые черты. Достоинства современности столкнулись с бедствиями современности, и все мы и сегодня еще живем на дымящихся руинах этого величайшего сражения. Битву эту мы могли бы назвать Эго против Эко.

Эго против Эко

В: Битва между рациональным Просвещением, которое вы называете «лагерем Эго», и Романтизмом природы, который вы называете «лагерем Эко». При всех их различиях, вы утверждаете, что оба эти подхода полностью являлись разновидностями Нисходящего пути.

КУ: Да. Особенно при неконтролируемом росте индустриализации эти Нисходящие мировоззрения начали терпеть крах с удвоенной силой.

И рациональное Просвещение, и Романтизм обладают одним общим смыслом: они основаны на этой индустриальной онтологии, которая является их главным референтом. Это уже не попытка объединения Восходящего и Нисходящего путей в недуальном Сердце, это притер полного отказа от Восходящего пути. Не принимая во внимание их многочисленные различия, оба эти мировоззрения можно легко объединить в парадигме поверхности, мире простого местоположения, мире, на который вы могли бы указать пальцем.

Различие заключается в том, что если Просвещение осваивает Нисходящий, плоский мир при помощи рациональных вычислений, Романтизм осваивает его через чувства, ощущения и эмоции. При помощи чувств они хотели стать едиными с поверхностью, едиными с природой, едиными с миром форм, и это «единение» с феноменальным миром, с Нисходящим миром, было бы спасением.

Близнецы поверхности

В: Если и Эго, и Эко являются целиком поверхностными подходами, то зачем тогда вообще беспокоиться из-за их ссор?

КУ: Оба эти подхода утверждали, что они преодолевают проблемы, свойственные разделению Большой Тройки, тогда как на самом деле они вели к неприятностям.

Итак, если мы хотим избежать поверхности, нам не следует присоединяться ни к одному из этих лагерей. И лучший способ не быть спровоцированным на вступление во враждующие партии — проследить их историю, историю их болезни, как она есть. Они похожи на своего рода злых близнецов, участвующих в танце взаимного разрушения. Каждый в глазах другого является врагом, каждый обещает новое преобразование мира, и все-таки каждый в совершенстве владеет искусством разрушать свои планы.

В: Так в чем же заключается различие между ними? Ведь они не пришли к соглашению по многим вопросам.

КУ: Да. В пределах одной Нисходящей сети они движутся двумя диаметрально противоположными путями.

Рациональный лагерь Эго, основной лагерь эпохи Просвещения, от Декарта до Локка и Фихте, в целом был охвачен желанием управлять, вычислять, даже подчинить себе мир природы. Жизнь в природе была одинокой, бедной, жестокой, и короткой, и, во всяком случае, весьма аморальной, поэтому они, совершенно естественно, чувствовали, что работа рационального Эго заключается в высвобождении себя из этой жестокой и аморальной сети. Работа Эго состояла в том, чтобы разорвать сеть природы. Следовательно, об этом рациональном Эго часто говорят как о разъединенном «я», независимом «я», автономном «я», и так далее.

Эко-романтическое восстание считало эти идеи нетерпимыми, прежде всего потому, что они способствовали появлению трещины между Эго и миром природы. Основатели массового Эко-романтического движения, Руссо, Гердер, Шлегели, Шиллер, Новалис, Кольридж, Уордсворт, Витман, прежде всего хотели различными способами показать то, что, как они чувствовали, было некоторой мерой цельности, гармонии, союза между «я» и миром. И особенно они хотели объединить «я» и природу в широком потоке космической Жизни. Не дистанцированное представление, а сочувствующее слияние с этой великой сетью природы, высшей реальностью, которой должны соответствовать все действия и все знания. Короче говоря, они искали единства с собой через поиск единства с природой.

Но обратите внимание, это та же самая монологическая природа лагеря Эго, только теперь к ней подходят с совершенно другим намерением — не управлять, вычислять или доминировать над ней, а скорее стать с ней единым и, таким образом, найти «целостность» и в себе.

В: Они оба стремились услышать голос природы.

КУ: Да. И именно поэтому Чарльз Тэйлор был в состоянии продемонстрировать (в своей обширной работе «Истоки «Я»), что версии природы Просвещения и Романтизма были основаны на одной и той же современной концепции природы, а именно, природы как большого взаимосвязанного порядка или системы эмпирических процессов, которая сама по себе является высшей или основополагающей реальностью. Нет больше Духа как Духа, и нет больше разума как такового; теперь есть просто голос природы.

В: Итак, с одной стороны у нас есть Эго-Просвещение, а с другой — Эко-романтическая революция.

КУ: В самом общем смысле, да. После краха Космоса из разрушенных развалин появились два оставшихся в живых калеки. А затем началась захватывающая битва между Эго и Эко. Оба лагеря были полны презрения друг к другу, оба были убеждены, что у них были решения проблем современности. И все же оба эти подхода полностью были в плену у одной и той же Нисходящей сети, которая, на самом деле, и была причиной проблемы. А реальность этой сети никогда серьезно не подвергалась сомнению.

Истина Эго

В: Так эта война...

КУ: Проблема состояла в том, что и лагерь Эго, и лагерь Эко обладали бесспорными истинами, которые были их главным оружием. Это были осколки Истины, которая сумела выжить после краха Космоса, и их собственные истины были настолько важны и настолько существенны, чтобы ни одна сторона не хотела от них отказываться. Это понятно.

В: Начнем с важных истин лагеря Эго.

КУ: Лагерь Эго начал отклоняться от эмпиризма и двигаться в сторону Канта и Фихте. Желание лагеря Эго «выйти» за пределы природы было обусловлено прежде всего тем фактом, что в чувственной природе нет никаких сознательных моральных ценностей. Нельзя сказать, что природа антиморальна, она просто аморальна, в ней нет сознательных моральных решений.

Мы видели, что человек сначала биоцентричен и эгоцентричен, потерян в своих собственных импульсах и неспособен принять на себя роль другого. Когда эгоцентрическая стадия сменяется социоцентрической, человек начинает относиться к другим людям своей группы так же, как он относится к самому себе. А затем, с приходом космополитической этики, человек пытается считать всех людей обладающими равными достоинствами или, по крайней мере, равными возможностями при приеме на работу. (В ходе дальнейшего развития до уровня Мировой Души это отношение распространяется на все разумные существа, даже если они не могут отвечать тем же.)

Рациональный лагерь Эго в своем лучшем проявлении представляет собой постконвенциональную и космополитическую этику, универсальный плюрализм, и это было одним из достоинств демократических движений Просвещения. И они были вполне правы, указывая на то, что космополитическая этика не существует в мире чувственно-воспринимаемой природы.

Конечно, в природе есть много примеров альтруизма, но он проявляется только как бессознательное выражение функционального соответствия и генетических связей. Сознательная космополитичная моральная позиция существует только среди людей, и этот уровень достигается лишь относительно немногими высокоразвитыми людьми.

Чтобы достигнуть этого более высокого и относительно редкого уровня универсальной заботы, я должен подняться над своими естественными биоцентрическими импульсами (секс и выживание), своими эгоцентрическими желаниями и своими этноцентрическими склонностями и утвердиться на космополитичной позиции морального понимания, которая настаивает на необходимости универсального сострадания. И эта свобода от более мелких обязательств волнует и возвышает, потому что она дает мне понимание более глубокого или более истинного «я».

Я, конечно же, говорю об Иммануиле Канте. И в этом отчасти заключался секрет необычайной и действительно волнующей привлекательности Канта. Только поднявшись над своими эгоцентрическими импульсами, своими естественными желаниями, своей конформистской или этноцентрической точкой зрения — все это Кант назвал «гетерономиями», — только поднявшись выше этих более мелких позиций, только заняв более глубокую точку зрения, космополитическую позицию, можно найти свои собственные самые высокие стремления и свое истинное «я».

Только в состоянии свободы от мелочности этих низменных привязанностей человек становится способным к универсальной заботе и универсальному состраданию. Только поднимаясь вверх, только преодолевая эти более низкие уровни, можно подняться над этими основными инстинктами и обрести универсальное и толерантное мировоззрение.

В течение всей своей жизни Кант боролся за моральную свободу в мире космополитичного понимания, и он первый начал преодолевать Нисходящий мир, мир поверхности, в котором правят только импульсы, желания и беспечность. И это действительно было началом важного Восходящего потока современности и трансцендентального понимания, которое попыталось выйти за пределы Нисходящей сети эмпирической природы, в которой не может существовать сознательная мораль.

Кант был разбужен или, во всяком случае, грубо пробужден от своего догматического сна совершенно бессмысленным эмпиризмом Юма, и Кант ответил на это тем, что многие сегодня считают самой прекрасной и самой сложной философией, которую когда-либо производил на свет западный мир. Независимо от того, как мы об этом думаем, трансцендентальный идеализм Канта был, конечно же, по любым стандартам внушительной системой. Почти все трансцендентальные учения эпохи современности связаны с учением Канта и его наследием — Фихте, Шеллинг, Гельдерлин, Гегель, Шопенгауэр, Ницше, Бредли, Гуссерль, Хайдеггер... Мы могли бы сказать, что Кант был первым важным модернистом, который начал благородное и героическое сражение с троллями и троглодитами.

И поэтому на стороне Эго была своя истина. Только в трансцендентальных потоках Космоса мы можем обрести более высокую и более широкую позицию, которая позволяет практиковать универсальную толерантность и сострадание, в том числе к миру природы.

Проблема Эго

В: Но Вы сказали, что лагерь Эго был жестко ограниченным.

КУ: Во всем этом скрыта очень большая проблема. Если гарантировать, что все сказанное Кантом достаточно верно; если гарантировать, что эта космополитическая моральная позиция не может быть выражена в категориях чувственно-воспринимаемой природы, а только в этическом разуме; и если гарантировать, что природа в этом смысле есть нечто, что должно быть преодолено, тогда можно говорить о правоте Канта.

Но как вы объедините разум и природу? Как вы сможете не только преодолеть, но также и включить ее в свой опыт? Как быть с этим расколом между разумом и природой? Так как этот раскол также является расколом внутри моего собственного существа, мой разум и мое тело также разделены. Мышление отделено как от внешней природы, так и от внутренней. И что же с этим делать? Какова цена за моральное разобщение?

И Кант не дал на этот вопрос никакого заключительного ответа, хотя он попытался построить мост между научным знанием о морали и знанием о природе при помощи эстетики. Обратите внимание, что он пытался объединить Большую Тройку эстетики, морали и науки, которые по-прежнему распадаются, и Кант не смог объединить их, хотя пытался изо всех сил.

Мы видели, что великим достижением современности было внесение различий в Большую Тройку, и это Кант делает превосходно — его три великих критических анализа посвящены науке, этике и искусству. Но мы также видели, что великой ошибкой современности была неспособность объединить Большую Тройку, и в этой ошибке Кант не был исключением, на что очень скоро будут настойчиво указывать его критики (например, Гегель).

Поэтому вслед за Кантом мы приходим к большой загадке: разум, мораль и природа, как же их можно объединить? Не воссоединить, потому что они никогда не были объединены прежде (потому что до этого они никогда не разделялись). Эти различия были совершенно новыми, как и процедура разделения, — и это было пятном крови на совершенно новом ковре.

Здесь начинается кошмар индустриальной пустыни, кошмар, которого человечество прежде никогда не видело, кошмар, на который указал Кант и который он блестяще проанализировал, но от которого он не смог нас пробудить.

Эго и подавление

В: Значит, кроме истины Эго существовала эта трещина между разумом и природой?

КУ: Да. И именно здесь мы найдем основную и, я думаю, очень точную критику подхода Эго. Его представители очень близко подошли к преодолению, различия между разумом и природой, но, как всегда, преодоление может зайти слишком далеко и стать подавлением.

Рациональное Эго хотело возвыситься над природой и своими собственными физическими импульсами, и, таким образом, достигнуть более универсального сострадания, которого нельзя найти нигде в природе, но вместо этого оно часто просто подавляло свои естественные импульсы: подавляло свою собственную биосферу; подавляло свои собственные жизненные соки; подавляло свои собственные корни. Эго было склонно подавлять как внешнюю природу, так и внутреннюю природу (оно). И это подавление, без сомнения, вызвало появление Зигмунда Фрейда, доктора проблем современности, пришедшего точно в то самое время (и не появлявшегося никогда до этого).

Весь этот дуализм, совершенно понятно, очень не нравился Романтикам. Им казалось, что Эго вводит раскол и дуализм повсюду, а сами Романтики стремились найти целостность, гармонию и союз.

Эго счастливо продолжало наносить мир на карту объективным и монологическим способом, который постепенно разрушил и сам мир. Независимое и разделенное Эго просто наносило на карту мир эмпирической природы при помощи репрезентативной модели знания. Если в этом процессе Эго разрушало и развенчивало природу, тем лучше! Именно при помощи раскрытия загадок природы Эго освобождало себя! Чем более понятен мир, сказало Эго, тем мне лучше.

Но лагерь Эко был крайне встревожен этим, его сторонники указывали на то, что развенчивание природы могло быстро стать ее разрушением. Подавление, разделение, разъединение. Именно это принесло нам рациональное Эго! Развоплощенный мир. И лагерь Эко возник именно как ответ на это развенчивание, и он взял на себя миссию повторно обвенчать мир.

Так берет начало дикая, невероятная и удивительная попытка нового объединения.

Новое объединение мира

В: Итак, лагерь Эко начал с критики рационального Эго.

КУ: Да, в основном. Большую часть критики Романтизма можно считать вызванной беспокойством по поводу склонности Эго к подавлению. Рациональное Эго — этот великий и независимый хозяин Вселенной — просто подавлял и игнорировал свои доличностные корни, а также свои надличностные, трансперсональные озарения. Оно не обращало внимания на свои подсознательные соки, а также и на сверхсознательные интуиции. И несмотря на все его замечательные достижения, автономное Эго всюду по пути к рациональному Раю оставляло за собой трупы.

И именно на этом подавлении была сосредоточена критика Романтизма.

В: Значит, критика была верна?

КУ: Да, в этой критике есть большая доля правды. Сторонники лагеря Романтиков обнаружили этот подавляемый раскол между моралью и природой, или разумом и природой, или разумом и телом — все это один и тот же раскол — и поняли, что этот раскол невыносим. Понятно, что они хотели целостности и единства. Поэтому, если Кант и Фихте бесконечно говорили об автономии «я» от природы и основных природных инстинктов, Романтики будут бесконечно твердить об объединении с природой в великом едином потоке Жизни и Любви. Желание и потребность исцелить этот раскол между моралью и природой — это и была та великая истина, которую провозгласили Романтики, и эта истина была по-своему столь же устойчива и тверда, как кантианское понятие необходимости трансцендентного.

В: Но кое-чем пришлось пожертвовать.

КУ: Да, в этой исторической точке мы достигаем абсолютного тупика, заходим в философский тупик, приходим к неразрешимому разногласию между лагерями Эго и Эко. Как можно примирить эти два положения? Как можно примирить необходимость подняться выше своей природы с необходимостью быть с ней единым?

Эта проблема все еще остается неразрешенной, не так ли? Как вы можете объединить Эго и Эко? Это по-прежнему неразрешимая дилемма в современном мире, да?

Лагерь Эго, как мы только что видели, не имел на этот вопрос никакого удовлетворительного ответа. Но Эко-романтическое решение, как это печально известно, было столь же неудовлетворительным, по мнению почти всех ученых, и их «решение» «быть одним потоком с Жизнью» подверглось энергичным нападкам рационалистов. Сторонники лагеря Эго спросили у романтиков: как вы можете стать едиными с природой, обрести это единство, действовать только на основе природных импульсов, и все же сохранить космополитичную и постконвенциональную этику, за которую мы все с таким трудом боролись?

Ответ Романтиков был слишком противоречивым. Они сосредоточили свое внимание на определении «природы» двумя совершенно разными и крайне противоречивыми способами, а затем просто перепрыгивали от одного к другому определению когда им это было нужно.

Назад к природе

В: У Романтиков было два различных определения природы?

КУ: Да. Во-первых, они в совершенно Нисходящем стиле считали, что природа — это единственная реальность, включающая и объемлющая всю действительность. Это, конечно же, Нисходящая сеть современности, и Романтики заглотили и крючок:, и леску, и поплавок. Они считали, что культура, к несчастью, откололась от природы, потеряла контакт с великим потоком жизни, она разрушает природу.

В: Экофилософы все еще поддерживают эту позицию.

КУ: Да, но взгляните на два совершенно разных и противоречащих друг другу определения природы, скрытых в этом утверждении. С одной стороны, природа должна быть единственной реальностью, частью которой являются все организмы, включая и человека. В этом смысле природа содержит в себе абсолютно все, вне ее нет ничего. Это высшая и всеобъемлющая реальность.

Но, с другой стороны, культура должна чем-то отличаться от этой природы. Культура, до некоторой степени, выделилась из природы. Культура разрушает природу. Поэтому теперь у нас есть две природы: природа, от которой вы не можете отойти, и природа, от которой вы можете отойти. И ясно, что они не могут быть одним и тем же. Они тайно разделили природу на две части.

Так каково же отношение этой Природы с заглавной «П», которая охватывает все, к этой природе, которая отличается от культуры, потому что культура начинает ее разрушать?

В: Природа с большой буквы должна включать в себя и объединять культуру и природу.

КУ: Да, и поэтому снова возникает проблема отношения Природы и природы. Видите, это была очень большая проблема.

Все движение Романтиков потерпело крах и сгорело в огне из-за этого внутреннего противоречия. Лучшие из Романтиков пытались сказать, что Природа с большой буквы и есть Дух, потому что всеобъемлющий Дух действительно преодолевает и включает в себя как культуру, так и природу. И это прекрасно, потому что это достаточно верно.

Но из-за того, что Романтики принимали Нисходящий подход к реальности, они просто отождествляли Природу с природой. Они отождествляли Дух с чувственно-воспринимаемой природой. И на этом они погорели, их философия погибла в эффектном взрыве нарциссизма и эгоцентризма. Ведь чем ближе вы становитесь к природе, тем более вы делаетесь эгоцентричным. И в поисках Природы Романтики возвращались назад к природе и попадали в черную дыру своей собственной индивидуальности, которую в конечном счете и сделали Божеством. Как ни печально, их учение оказалось божественным эгоизмом.

Эко и регресс

В: Значит, разрушение Космоса — то же самое, что и сведение Природы к природе? Нет никакого Духа, никакого разума, только природа.

КУ: Да, правильно. Если вы сторонник Эго и отрицаете любое проявление духовной реальности, тогда прекрасно, вы просто наносите эту эмпирическую природу на карту, придерживаясь принципа разделения, и никаких проблем. Вы счастливый дурак, бессмысленно рисующий карту.

Но если вы добросердечны и открыты для духовного опыта, но все же тайно придерживаетесь индустриальной онтологии, тогда вы просто отождествляете Дух с природой. Ваши духовные интуиции, вероятно, совершенно подлинны, но ваша интерпретация заключена в индустриальную клетку. Единственная реальность в ней, эмпирическая природа также должна быть высшей духовной реальностью.

Следовательно, даже если у вас есть непосредственный опыт Мировой Души или даже недуального уровня, бах! — он интерпретируется как идущий от природы. Индустриальная сеть, работая подсознательно, управляет вашей интерпретацией, и вы оказываетесь тайным пленником поверхностной структуры. Вы обнимаете и целуете унылые и тоскливые тени, холодные и мрачные, и говорите, что отсутствие глубины является вашим Богом, называете его своей Богиней. Это есть простой мир простого местоположения, мир, на который вы можете указать пальцем, но теперь вы стремитесь стать единым с этим миром, и ваш Бог теперь зеленого цвета.

Таким образом, вместо того, чтобы двигаться вперед в развитии по направлению к Природе или Духу (или Мировой Душе), который действительно объединил бы разделенные разум и природу, вы просто советуете вернуться «назад к природе». Не вперед к Природе, но назад к природе.

В: Вы указываете на то, что этот регресс характерен для большинства движений Романтизма, вплоть до сегодняшних экофилософов.

КУ: Да. И я объясню, почему это регрессивное движение становится столь исторически важным, становится невероятно влиятельным течением в современном и постсовременном мире.

Если природа или биосфера — единственная фундаментальная реальность и если она на самом деле является «духом» — тогда, как провозгласили Романтики, все, что отходит от природы, должно убивать дух. Культура отделяется от природы, и поэтому культура убивает дух. Поэтому если монологическая природа в конечном счете есть реальность, то культура — это изначальное Преступление.

И мы не просто говорим о том факте, что культура может зайти слишком далеко и начать подавлять природу; мы говорим не о том, что разум может подавить импульсы тела, мы считаем, что все это достаточно обосновано. Возражение Романтиков было намного более глубоким и намного более сильным. Нечто в самой культуре обязательно будет разрушать природу, а так как природа — единственная духовная реальность, то нечто в культуре, по существу, является антидуховным. Культура — это изначальное Преступление против первичного Рая естественной свободы и духовного изобилия.

Это «духовное озарение» является ядром всех Эко-романтичных движений как тогда, так и сейчас. И все же это «озарение» не является действительно духовным в глубоком смысле; это интерпретация, созданная полностью на основании тайных требований индустриальной сети. Это просто один из многочисленных тайных способов защиты Нисходящей сети современности против любого преодоления, против любой подлинной духовности. Это защитный механизм мировоззрения, которое желает поддерживать возмутительную ложь, что конечная природа является единственной реальностью. И поэтому оно должно было представить эту природу как Дух, и оно должно было представить что-то, что отклоняется от природы, как Дьявола.

И с этого «озарения» берет свое начало чрезвычайно влиятельное движение «назад к природе», воспевающее «благородного дикаря» и «Потерянный Рай», изначальный Рай, который был разрушен и искажен ужасным Преступлением культуры.

Чтобы находить более чистую реальность, более истинное «я», более подлинные чувства и более справедливое общество, мы должны возвратиться к состоянию до Преступления культуры и вновь открыть для себя историческое прошлое, в котором этого Преступления не было. И как только мы найдем этот Потерянный Рай, мы должны путем преобразования общества сделать его Землей Обетованной, включая элементы изначального, древнего образа жизни в современный мир.

И здесь начинается это ретро-Романтическое скольжение вниз.

Потерянный Рай

В: Вы прослеживаете это скольжение в дюжине различных областей, начиная от первых Романтиков и до современных экофилософов.

КУ: Да, сейчас очень легко увидеть, как все это начиналось. Современность в первый раз в истории сумела разделить Большую Тройку и, в том числе, разделить разум и природу. Но поскольку современность еще не могла объединить их, Большая Тройка становилась все более и более разобщенной, и Романтики совершенно справедливо отреагировали на это тревогой. Эта реакция полностью понятна и весьма благородна. Так как это разделение было очень тревожным фактом, романтики сделали очевидную, но наивную вещь. Они думали, что проблема заключалась в самом разделении: мы просто никогда не должны были начинать разделять Большую Тройку Будучи не в состоянии увидеть, что разъединение является необходимым шагом на пути к интеграции, Романтики приняли решение просто возвратиться в те дни, когда никакого разделения еще не было. Единственный способ избавиться от проблем дуба состоит в том, чтобы вернуться к состоянию желудя!

И единственный способ сделать это, по их мнению, — возвратиться к старым добрым временам, когда культура и природа еще не были разделены, назад к состоянию желудя человечества, в мир, который существовал до этого ужасного Преступления, совершенного человечеством против природы. История, как они предполагали на основе этих выводов, была совокупностью ужасающих ошибок, которые уводили человечество все дальше и дальше от изначального древнего состояния. В нем разум и природа были «едины», но Романтикам было удобно не обращать внимания на тот факт, что это изначальное «первичное состояние» не имело ни одной из проблем современности как раз потому, что оно не имело и ни одного из ее достоинств. Для Романтиков дуб так или иначе был ужасным нарушением гармонии желудя, и делом человечества должно было стать открытие этого состояния и возвращение к нему.

В: Каким же могло быть тогда реальное решение?

КУ: Мы можем, вероятно, все согласиться, что традиционная или конвенциональная культура часто имеет совсем мало общего с подлинной духовностью. Но рецепт должен заключаться в движении к постконвециональному, а не доконвенциональному. Рецепт советует двигаться к пост-конвециональному в Духе, а не к доконвенциональному в природе. Дух преодолевает и включает в себя и культуру, и природу, а следовательно, объединяет оба эти мира.

Но если вы советуете вернуться к доконвенциональному состоянию, назад к уровню желудя, назад к первоначальному «древнему» состоянию природы, тогда вы не объединяете разделенные стороны, вы просто разрушаете их и возвращаетесь к той точке, в которой они еще не появились вообще. Вы зовете к магической иллюзии или погружению в мифический мир, лицемерно используя в своих интересах достоинства и свободы современности, и в то же самое время объявляете порочным весь этот порядок.

Это не транслогический Дух; и это, конечно, не ужасная диалогическая культура; это ясная, простая, монологическая природа, которую, согласно моему двуличному определению, я теперь объявляю Духом или Природой. Я могу сбежать от Преступления Культуры. Я могу вернуться в Потерянный Рай. Я найду в себе благородного дикаря. Я найду изначальный Рай, в котором ни одна из проблем современности не будут отягощать меня бременем отделения моего Эго от реальности.

Подальше от бремени диалога, подальше от трудностей интерпретации, подальше от моральных требований, и я смогу найти свое подлинное «я» в монологическом созерцании одномерной природы, которая сможет освободить меня от современного кошмара. И тогда я буду обладать всеми достижениями современного мира: я нашел Потерянный Рай, который станет Обетованной Землей, если только современный мир послушает меня и вернется к плоской и простой природе.

В ходе этого регресса от ноосферы к биосфере вы действительно освобождаетесь от проблем современности, лишаясь как достоинств, так и обязательств. Вы излечили подавление при помощи подавления.

В: Но в природе вы можете получать важные духовные откровения! Это довольно распространено. И я думаю, что Романтики имели в виду именно этот опыт.

КУ: Да, вы действительно можете получать откровения, но источником этих откровений будет не сама природа. Вы можете часами смотреть на закат солнца, а затем почувствовать единство с Мировой Душой и раствориться во всей природе. Это прекрасно, но не природа является источником этой интуиции. Черви, крысы, лисы, хомяки не смотрят часами на закат и не наслаждаются красотой природы, а также не занимаются саморазвитием, хотя их чувства в большинстве случаев во много раз сильнее наших и они более ясно и отчетливо видят природу. Нет, природа не является источником Прекрасного, природа лишь его выражение. Источником его является трансцендентный Дух, проявлением которого и является природа.

И если на природе вы можете расслабиться, забыть о своих заботах и эгоистичных мыслях, почувствовать себя более открытым — а природа очень подходящее место для расслабления — ваше состояние будет ближе к тому, чтобы ощутить Мировую Душу. И в какой-то волшебный миг вы будете поражены красотой всего окружающего, красотой, от которой захватывает дыхание, от которой пропадает ваше «я», все сразу, красотой, которая наделяет новым великолепием заходящее солнце и мгновенно преображает окружающий вас мир.

Но если вы будете преданно интерпретировать этот опыт в терминах Нисходящей сети, ведь эта индустриальная решетка все еще с вами, то вы будете отождествлять Дух с той природой, которую видите перед собой, будете путать причину со следствием. Вы не сможете понять, что ваша духовная интуиция Мировой Души выше, чем чувственно-воспринимаемый, эгоистический, этноцентрический и космополитический уровни, и что она не только превосходит, но и включает их в себя.

Таким образом, пораженные красотой Мировой Души, которую вы ошибочно сводите к миру природы, вы будете советовать не идти от природы через культуру к Духу, вы будете советовать вернуться назад к природе, даже если хомячок, который сидит рядом с вами, не воспринимает эту природу так же, как и вы, и не испытывает по отношению к ней тех же высоких чувств.

А так как теперь вы думаете, будто Мировая душа или Дух — простая чувственно-воспринимаемая реальность, то есть природа, вы начинаете думать, что культура не является необходимой частью эволюционного процесса на пути от природы к сознательному восприятию Духа как чистого «Я», но что культура прячет и разрушает эту монологическую природу, частью которой является ваше истинное «я». Культура — не этап на пути к истинному Духу, культура есть просто преступление против «истинного я» ваших биоцентрических чувств.

Короче говоря, вы начинаете советовать не двигаться дальше к точке опоры 7 и Эко-ноетическому «Я», а возвращаться назад к точке опоры 2 и эгоистическому, биоцентрическому и нарциссическому «я».

Итак, вы начинаете петь хвалебные гимны вчерашнему дню, проклинаете существующий порядок и то время, в котором вы живете, и проливаете слезы по поводу этого ужасного преступления, которое ваше поколение совершило над невинным Раем вчерашнего дня. Вы восстаете против современности и этого безумного мира, но тайно страдаете, когда природные катаклизмы или болезни убивают людей повсюду, их крики ранят вашу чувствительную душу. Вы считаете это местью природы за ту несправедливость, которую учинило по отношению к ней человечество, и вам это нравится. Пусть вирусы и катаклизмы пожирают людей, разве это не то, чего заслуживает человечество?

Другими словами, вы становитесь ретро-Романтиком.

В: Вы сказали, что этот регресс превратился в критику современности.

КУ: Да. Подлинный кошмар этого подхода заключается в том, что он совершенно не понимает причин проблем современности. Подлинная причина кроется в разделении Большой Тройки, и сведении ее к Большой Единице монологической природы, иными словами, в индустриальной онтологии.

Дело в том, что экологическая мудрость не заключается в том, чтобы жить в соответствии с природой, она состоит в том, чтобы дать людям возможность прийти к соглашению о том, как жить в соответствии с природой.

Мудрость — это интерсубъективное соответствие в ноосфере, а не приспособление в биосфере. Мир биосферы не может стать источником мудрости. Ее также нельзя найти на картах чувственно-воспринимаемых внешних поверхностей. Мудрость — это поиск интерсубъективного соответствия в ноосфере, основанного на взаимном понимании и укорененного в искренности. У нее есть свои уровни развития и своя логика, и ее нельзя получить в мире эмпирической природы.

Но если вашим Богом является доконвенциональная биосфера, тогда, чтобы спастись, вы должны быть ближе к чувственно-воспринимаемой природе. А так как современность разделяет эту природу, вы должны вернуться к состоянию, предшествующему дифференциации. Вы должны вернуться в досовременный мир.

В: Регрессивное соскальзывание.

КУ: Да. И поэтому когда сторонники лагеря Эго стремились к тому, что их противники называли подавлением, сторонники лагеря Эко стремились к регрессу. Подавление и регресс были и остаются близнецами, двумя козырями игры на поверхности, двумя машинами индустриальной онтологии.

Машина, везущая в прошлое

В: Эко-романтиков очень заботила потерянная слава прошедших времен.

КУ: Да. Начиная с восемнадцатого века и вплоть до сегодняшних дней, Эко-романтики занимались тем, что пытались построить машину, которая смогла бы отвезти их в прошлое, в их любимый период, когда культура была менее дифференцирована от природы. Начался великий поиск Потерянного Рая.

Это был не поиск вечного Духа, который мы сегодня отчуждаем своими противоречивыми и корыстными действиями, а поиск «духа», который полностью присутствовал в определенную историческую эпоху, в недавнем прошлом или в доисторический период, но затем был «убит» во время великого Преступления культуры.

В: Первые Романтики обращались к Греции.

КУ: Да, для ранних романтиков, таких как Шиллер, Древняя Греция была, наверное, самой популярной и любимой остановкой экспресса в прошлое, потому что они полагали, что разум и тело в тот период находились в «единстве» (они действительно в то время еще не были сильно разделены). И не важно, что как раз по этой причине треть населения Греции была рабами, а женщины и дети фактически находились на положении рабов. В тот период было мало современных проблем, это правда, но так же мало было и достоинств.

Древняя Греция сейчас не так популярна среди Романтиков, главным образом потому, что, будучи аграрной культурой, она была патриархальной. Поэтому современные Романтики прошли на один шаг дальше и избрали предметом почитания садоводческие культуры. Сегодня это самая популярная остановка среди экофеминистов. Эти общества, как мы уже видели, были основаны большей частью на матриархате и поклонялись Великой Матери.

Но мы должны игнорировать одну почти повсеместно распространенную черту доаграрных обществ — человеческие жертвы, которые, среди прочего, требовались для того, чтобы обеспечить плодородие. А также должны забыть, что, согласно обширным данным, собранным Ленски, около 44 процентов этих обществ находились в состоянии частых войн с соседями и более 50 процентов — в состоянии «холодной войны» (слишком много для миролюбивых греков), что в 61 проценте случаев в таких обществах существовало право частной собственности, в 14-ти — рабство и в 45 процентах платился выкуп за невесту. Эти садоводческие общества были вовсе не такими «чистыми и благонравными», как считают (порой весьма агрессивно) экофилософы.

В: Они предпочитают доисторические общества.

КУ: Да, экомаскулинисты («глубинные экологи») оставляют эти общества экофеминистам, чтобы опуститься еще на одну стадию глубже и наслаждаться доисторическими обществами, которые, с их точки зрения, были достаточно «чистыми и благонравными»; Они считают, что садоводческие общества были недостаточно близки к природе, потому что эти общества зависели от фермерства, которое является насилием над землей. Охота и собирательство — только это теперь чисто и непорочно.

И давайте не будем обращать внимание на то, что в 10 процентах этих обществ было рабство, что в 37 процентах платили выкуп за невесту и 58 процентов этих обществ находились в состоянии активной или затяжной войны. Нет, нет, этот уровень уже должен быть чистым и непорочным, потому что дальше уже некуда идти! Это должен быть этот уровень! И поэтому сейчас я буду игнорировать абсолютно все неприятное относительно обществ этого типа, и они станут раем для «благородного дикаря».

Хотя логически, конечно, следовало бы спуститься еще на один уровень ниже — до обезьян, потому что у них не было рабства, выкупа за невесту, войн и тому подобного. Я хочу сказать, почему бы не отнестись к этому движению назад серьезно, и не заявить в итоге, что все, что было после Большого взрыва, — это ошибка? Именно в такое противоречие вы попадаете, если путаете различия и разделение; вы думаете, что любое различие — это ошибка, и предлагаете дубу вернуться к состоянию желудя.

И поэтому поиск чистого и лишенного порока состояния будет продолжаться все дальше и дальше вглубь истории, выгребая из Космоса все более и более глубокие слои в надежде найти эту чистоту, в которой возможно романтическое слияние с природой. Вы пытаетесь излечить репрессию при помощи регресса. Вы излечиваетесь от болезни, отбрасывая всю глубину вообще.

Но при этом вы становитесь все более мелким.

Великая битва современности: Фихте против Спинозы

В: Итак, между лагерем Эго и лагерем Эко существует исторически сложившееся противоборство. Эго стремится подчинить себе Эко, а Эко стремится избавиться от Эго.

КУ: Да, противоречие выглядело следующим образом: либо вы преодолеваете природу и обретаете свободу и независимость, либо вы становитесь единым с природой и обретаете гармонию и целостность. Вы трансцендентное Эго или имманентное Эко?

То есть выбор был возможен между чистым Эго и чистым Эко.

Фундаментальная проблема, таким образом, была и остается в дуализме. Эта война длиной в две тысячи лет, которая определяет формирование всей западной традиции мысли, просто вновь проявляется в своей современной форме как борьба между Эго и Эко.

А архетипическими героями этой битвы в прошлые столетия были Фихте и Спиноза.

В: Пожалуйста, очень кратко.

КУ: Да, очень кратко: Фихте стремился преодолеть раскол между Эго и Эко, абсолютизируя Эго. Это Восходящий путь. Фихте склонялся перед алтарем Восходящего Бога.

Все Эко-романтики, естественно, утверждали прямо противоположное и шли совершенно в другом направлении под руководством иного Бога. Они преодолевали раскол между Эго и Эко путем абсолютизации Эко, абсолютизации Нисходящего пути. И поэтому сторонники этого лагеря считали своим архетипическим лидером неправильно проинтерпретированного Спинозу. Они считали, что под Природой Спиноза понимал материальную природу. Это не так, но именно это их и устраивало. Полная свобода достигалась путем полного единения с Великой Системой природы, с великим Эко. Чем больше в каждом было этого чистого Эко и чем меньше было Эго, тем лучше для каждого, утверждали Романтики, склоняясь перед земным алтарем этого чисто Нисходящего Бога.

В: Итак, это противоречие между Эко и Эго, Спинозой и Фихте.

КУ: Да, и оно не было второстепенным вопросом. Это был предел войны между различными путями пробуждения западной культуры, войны, которая шла уже две тысячи лет. И проблема продолжала оставаться безысходной, хотя каждая сторона уже интуитивно чувствовала, что они обе были правы.

Поэтому возник повсеместный призыв кобъединению Фихте и Спинозы. Или Канта и Спинозы. Или Канта и Гете. Разные вариации на одну и ту же тему. Это действительно было страстным желанием мыслителей целой эпохи, особенно начиная с конца восемнадцатого века.

В: Так кто же победил?

КУ: Все вернулось к той же самой проблеме: как можно преодолеть природу ради моральной свободы и все же стать единым с природой ради целостности? Автономия против целостности. Что вы выбираете? Свободу от природы или свободу как природу? Как возможно получить сразу обе? Как можно объединить Восходящий и Нисходящий пути? Это что, дополнение к Платону? Где же может быть найдено спасение? Где же находится ваш Бог?

В: В самый разгар этой борьбы появился человек, которого вы часто цитируете и который, кажется, смог решить эту дилемму. В вашей книге вы представляете его, приводя письма одного из посещающих его лекции. Не возражаете, если я прочитаю письма?

КУ: Продолжайте.

Поиск по сайту: