Мастерство салтыкова-щедрина в использовании художественного приема гротеска при создании сатирических произведений

Гротесковость структуры "Истории одного города"

Город-гротеск-с транен и причудлив образ города Глупова. В одном месте мы узнаём, что "прибывши домой, головотяпы немедленно выбрали болотину и, заложив на ней город, назвали Глуповым" [IV,14]. В другом месте утверждается, что "родной наш город Глупов имеет три реки и, в согласность Древнему Риму, на семи горах построен, на коих в гололедицу великое множество экипажей ломается" Парадоксальны и его социальные характеристики. То он появляется перед читателями в образе уездного городишки, то примет облик губернского и даже столичного, а то вдруг обернётся захудалым русским селом или деревенькой, имеющей свой выгон для скота. Но при этом окажется, что границы глуповского выгона соседствуют с границами Византийской империи."Глупов выступает у Щедрина как образ условный, иносказательный. Перед нами не просто типический российский город. Перед нами город-гротеск", - отмечает Д.П. Николаев.

Переплетение достоверного и фантастического.Другая характерная особенность художественной структуры "истории одного города" состоит в том, что все события, сцены правдоподобные и достоверные сочетаются с ней с фигурами и сценами фантастическими, в реальной жизни невозможными.

Заглянем, например, в "Опись градоначальников", в которой Щедрин знакомит нас с многообразием лиц, в разное время правивших Глуповым. С первого взгляда нет ничего необычного: фамилия есть, имя-отчество есть и чин. И качествами некоторые наделены правдоподобными.

В то же время встречаются необычные характеристики и детали.

Так, бригадир Иван Матвеевич Баклан описан следующим образом: "Был роста трёх аршин и трёх вершков, и кичился тем, что происходит по прямой линии от Ивана Великого (известная в Москве колокольня). Переломлен пополам во время бури, свирепствовавшей в 1761 году" [IV, 16]

Маркиз де Санглот "летал по воздуху в городском саду и чуть было не улетел совсем, как зацепился фалдами за шпиц, и оттуда с превеликим трудом снят".

Гротеск в изображении системы персонажей

Гротесковые фигуры градоначальников воспроизводится сатирический облик наиболее устойчивых особенностей русской истории, неизменно повторяющихся во все эпохи и все времена. Феофилакт Беневоленский и Василиск Бородавкин вошли в историю повсеместным и насильственным насаждением в Глупове игры ламуш, горчицы и лаврового листа, прованского масла и персидской ромашки. Амадей Клементий прославил себя усердным принуждением обывателей к стряпне макарон. Онуфрий Негодяев размостил вымощенные его предшественниками улицы и из добытого камня настроил монументов. Угрюм-Бурчеев разрушил старый город и построил другой на новом месте. Перехват-Залихватский сжёг гимназию и упразднил науки. Уставы и циркуляры, сочинением которых прославились губернаторы, бюрократически регламентируют жизнь обывателей вплоть до бытовых мелочей, вплоть до указов "О добропорядочном пирогов печении".

Заострения и преувеличения художественных образов писатель достигает многообразными художественными средствами. Создавая образы гардоначальников, сатирик широко пользуется приёмом, который можно было бы назвать приёмом "кукольности".

Его градоначальники напоминают мерзких и свирепых марионеток. Этот приём избран Щедриным не случайно. В его основу положена правда жизни и глубокая мысль. Потребность творить насилие вошла в их плоть и кровь, грабёж стал повседневной привычкой.

Гротескный образ глуповцев

Писатель показывает, что народная масса в основе своей политически наивна, что ей свойственно неиссякаемое терпение и слепая вера в начальство, в верховную власть.

"Мы люди привышные! - говорят глуповцы. - Мы перетерпеть могим.В сатирическом свете предстаёт и "история глуповского либерализма" в рассказах об Ионке Козыреве, Ивашке Фарафонтьеве и Алёшке Беспятове. Мечтательность и незнание практических путей осуществления своих мечтаний - таковы характерные признаки глуповских либералов.

Сказки. Сказки Щедрина отличаются истинной народностью. Освещая самые злободневные вопросы русской жизни, сатирик выступает как защитник народных интересов, выразитель народных идеалов, передовых идей своего времени. Мастерски использует он народный язык. Обращаясь к устному народному творчеству, писатель обогащал народные сюжеты фольклорных произведений революционным содержанием. Он создавал свои образы на основе народных сказок о животных: трусливом зайце, хитрой лисе, жадном волке, глупом и злом медведе. Мастер эзоповых речей, в сказках, написанных в основном в годы жестокого цензурного гнета, он широко использует прием иносказания. Под видом животных и птиц им изображаются представители различных общественных классов и групп. Иносказание позволяет сатирику не только зашифровать, спрятать истинный смысл его сатиры, но и гиперболизировать в своих персонажах самое характерное. Образы лесных Топтыгиных, совершающих в лесной трущобе “мелкие, срамные” злодеяния или “крупные кровопролития”, как нельзя более точно воспроизводили самую сущность деспотического строя. Сказка “Дикий помещик” — произведение, направленное против общественного строя, основанного не эксплуатации мужика. На первый взгляд это лишь забавная история глупого помещика, который ненавидел крестьян, но, оставшись без Сеньки и прочих своих кормильцев, совершенно одичал, а хозяйство его пришло в упадок. Даже мышонок его не боится.Несколько иную социальную группу населения России рисует сатирик в сказке “Премудрый пискарь”. Перед нами предстает образ до смерти перепуганного обывателя, “остолопа, который не ест, не пьет, никого не видит, ни с кем хлеба-соли не водит, а все только распостылую свою жизнь бережет”. Щедрин исследует в этой сказке вопрос о смысле и назначении жизни человека. Эзопов язык помогает выявлять пороки общества. И сейчас он используется не только в сказках и баснях, но и в прессе, в телевизионных передачах. С экранов телевизоров можно услышать фразы, имеющие двойной смысл, обличающие зло и несправедливость. Это происходит, когда о пороках общества нельзя говорить открытО

Поиск по сайту: