идейная проблематика прозы чехова на материале рассказов

В ранних рассказах Чехова в соответствии с жанром короткой юморески жизненные ситуации намеренно упрощены, характеры персонажей просты, наделены комичными чертами, а ситуации зачастую анекдотичны. Чехов рисует жизнь чудаковатых провинциалов, неудачливую и смешную судьбу заштатных актеров, простых и непритязательных людей. Мир его героев — это царство неумных, ненормальных, искаженных отношений, которые вызывают смех. Но есть уже и среди этих ранних юморесок произведения другого плана.

Путь Чехова в большую литературу начался с переосмысления традиционных тем, которые на протяжении всего XIX века были предметом пристального внимания русских писателей. Под пером молодого Чехова они приобретают не только юмористические черты, но и, кардинально трансформируясь, позволяют задуматься о важнейших проблемах, обозначившихся в новую историческую эпоху. Так происходит с одной из наиболее значимых в русской литературе XIX века тем — темой «маленького человека».

В письме брату Чехов писал: «Брось ты … своих угнетенных коллежских регистраторов!.. Неужели ты нюхом не чуешь, что эта тема уже отжила и нагоняет зевоту? Реальнее теперь изображать коллежских регистраторов, не дающих жить их превосходительствам…». В этом высказывании, по сути, заключено содержание таких рассказов, как «Толстый и тонкий», «Смерть чиновника», переосмысливающих ситуацию гоголевских произведений. В них скромный маленький чиновник превращается в охранителя системы, где низший по чину просто обязан пресмыкаться перед вышестоящим. Напротив «значительное лицо» выглядит гораздо человечнее и вовсе не стремится помыкать нижестоящим. Так чиновник Червяков из рассказа «Смерть чиновника» умер не от страха перед генералом Бризжаловым, на которого он случайно чихнул в театре, и не от того, что унижено его человеческое достоинство — унижать его как раз никто и не собирался. Наоборот, все старания «маленького человека» оказываются направлены на то, чтобы убедить непонятливое «значительное лицо», что оно должно быть разгневано, а когда это не удается, Червяков умирает, потому что не может перенести крушение сложившейся системы отношений, пусть даже унизительной для него. Этот рассказ смешон и грустен одновременно, как и многие другие, например, «Хамелеон». В основе комичной ситуации, когда полицейский надзиратель Очумелов несколько раз меняет свое мнение на происшествие в зависимости от того, кому принадлежит собака, лежит его незыблемая уверенность в превосходстве «генеральского» над «прочим». Генерал здесь даже не появляется, но достаточно лишь упоминания о нем, чтобы Хамелеон изменил свой приговор. Таким образом, действие системы зависимости и подчиненности обнаруживается в поведении фигур подчиненных, которые и выступают ее главными охранителями. Это смешно и страшно одновременно.В других рассказах этого периода, несмотря на юмористическую форму, также затронуты важнейшие общественные проблемы. Картина страшной темноты и невежества народа встает за веселой историей в рассказе «Злоумышленник». Но здесь же впервые в чеховской прозе поднимается одна из ее важнейших тем: полное, абсолютное непонимание человека человеком. Ведь крестьянин Денис Григорьев, откручивающий гайки на железной дороге, и судебный следователь говорят на разных языках. В более позднем рассказе «Тоска» проблема непонимания перерастает в тему отчуждения и одиночества человека, которая станет ведущей в литературе XX века. Это подлинный шедевр чеховской новеллистки. Показательно, что в нем писатель использует эпиграф — «Кому повем печаль мою?» — что нехарактерно для его писательской манеры. В данном случае ссылка на библейское изречение явно говорит о серьезности темы рассказа.

Эти ранние рассказы оказываются тематически связаны с шедевром зрелого творчества Чехова рассказом «Человек в футляре», герой которого стал восприниматься как символ, как социальное обобщение в самом широком смысле. Через описание тщедушного гимназического учителя вырастают точно обозначенные приметы эпохи: мысль, которую стараются запрятать в футляр; господство «циркуляра», запрещающего все проявления живой жизни; разгул шпионства, доноса. Как итог всего этого — всеобщий страх, рабский, добровольный, убивающий, мертвящий все живое, человечное. В сюжетной части рассказа — истории не состоявшейся женитьбы Беликова на Вареньке Коваленко, заканчивающейся смертью «человека в футляре», — сталкиваются два контрастных начала: жизнь, молодость, свобода, воплощенная в веселой, жизнерадостной девушке, и косность, омертвение, подавление любого свободного человеческого проявления, связанные с образом Беликова. Именно в этом рассказе писатель нашел удивительно емкую и точную форму, обозначающую стереотип мышления человека, стремление жить по определенному шаблону, — это «футляр». Все реакции «человека в футляре» Беликова на живую жизнь укладываются в одну фразу: «Как бы чего не вышло». Но так же по шаблону живут и мыслят многие другие герои чеховских рассказов — не только Червяков, Тонкий, Хамелеон, Пришибееев, в которых явно обозначены комические черты, но и внешне вполне «серьезные» герои зрелой прозы. Чехов показывает сковывающую власть «футляра» даже там, где, казалось бы, каждый человек свободен, сам выбирает свои ориентиры. В рассказе «Крыжовник», входящем, как и «Человек в футляре» в «маленькую трилогию», речь идет о всей человеческой жизни, втиснутой, как в футляр, в мечту о собственном имении со своим крыжовником.

Поиск по сайту: