Дон Жуан - характеристика литературного героя (персонажа)

Герой незавершенной поэмы Д.Г.Байрона «Дон Жуан» (1824). Байроновская версия этого образа зиждется на сюжетных мотивах, которые в прежних прочтениях истории севиль-ского обольстителя имели маргинальный характер. Это прежде всего мотив странствования, путешествия, скитаний. В поэме, отличающейся невероятным разнообразием тем, жизненных картин, герой погружен в бесконечное «море житейское». Он терпит кораблекрушение около берегов Греции, но спасен дочерью пирата; затем продан в рабство в Турцию и живет среди гаремных красавиц; далее отличается при взятии Измаила, сражаясь на стороне Суворова, а потом в снежной России становится фаворитом ласковой и щедрой императрицы Екатерины II. Наконец, последний эпизод поэмы застает все еще юного героя в Англии, где легендарный испанец исполняет секретную дипломатическую миссию, доверенную ему русским престолом, а заодно и «претерпевает» очередное любовное приключение. Известно, что Байрон планировал послать своего героя «вокруг Европы и приправить рассказ надлежащей смесью осад, битв и приключений». Д.Ж. по замыслу автора должен был стать участником французской революции, предварительно побывав в Италии «Cavaliere-servente» (кавалером-прислужником), в Англии — причиной развода, а в Германии — сентиментальным «юношей с верте-ровской миной»; все это для того, чтобы высмеять светские нелепости каждой из этих стран, а его показать все более gate и blase (развращенным и разочарованным) с возрастом, как оно и должно быть.Общепризнана сатирическая и социально-критическая направленность поэмы. Однако яркие картины быта мелькающих перед Д.Ж. стран, написанные темпераментной иронической кистью поэта, хотя и занимают центральное место, парадоксальным образом служат характеристике героя.Д.Ж. предстает своеобразным зеркалом, ровно и послушно отражающим различные лики человеческой суеты. Он экзотически страстен со спасшей его дочерью пирата, смел и горяч при осаде Измаила, молчаливо-нежен и томен в гареме, прилично-подобострастен при дворе «всевластной красавицы в годах» Екатерины, вполне по-английски притворно холоден и эти-кетно скучен в английском родовом замке «с привидениями». С «классическими» Дон Жуанами байроновского героя, чуждого кощунственного бунтарства и любовного цинизма, роднит лишь астрономическая бесконечность его амурных приключений. Английская версия легендарного севильского идальго, прославленного в веках греховной страстностью и безверием, снискавшими беспримерное возмездие высших сил, поражает отсутствием конфликт-ности и драматического напряжения как внутри образа героя, так и в его диалоге с пестрой, калейдоскопически причудливой реальностью. Непостоянство Жуана (так чаще всего зовет его поэт) двоякой природы. К очередной возлюбленной его приводит не жажда сердечных перемен, а очередной катаклизм — природный или социальный. «Красавиц покидал // Он под влияньем рока, или шквала, // Или родных — и каждый раз страдал». Жуан не успевает остыть от прежнего чувства, как «стремление к идеалу» и впечатления бытия даруют ему новое любовное испытание. Архетипический мотив путешествия, столь часто сопровождающий литературных «испанцев», будь то «истинные» сыны Кастилии и Андалузии, такие, как пика-ро Гусман де Альфараче, сервантесовский Дон Кихот или «офранцуженные» Сид и Фигаро, у англизированного Д.Ж. также служит символом страстного стремления, поиска недостижимого, «но могущего быть искомым» (Юнг). При этом герой практически ничего не преодолевает; из волн бурного «моря житейского» на очередную пленительную отмель «пловца» каждый раз выносит некая сила, хранящая юношу в самых рискованных обстоятельствах. Герой приносит женщинам и боль, и смерть. Но не его злая воля погубила первую возлюбленную донну Юлию, а затем «наивную дочь природы» Гайдэ. Таков жестокий закон жизни: за любовь женщина «платит вдвое». Неагрессивная полемика, которую ведет Байрон с классическими версиями севильского обольстителя, настаивающими на возмездии грешнику, служит утверждению в сознании читателя мысли о природно-естественной радости любви. Жизнь Д.Ж., рисующаяся чередой непредвиденных авантюр, может быть истолкована как выражение бесконечной метаморфозы жизненной силы, являющей себя в соблазнительном облике легендарного красавца и храбреца. Нетрудно заметить, что образ Д.Ж., несмотря на обилие характеризующих героя эпитетов, представлен как бы за некоей завесой, таинственным образом дистанцирован от читателя. Многочисленные лирические отступления, экскурсы в области политики, литературы, общественной жизни, картины иноземного бытия словно окутывают историю благородного и любвеобильного идальго, сообщая его фигуре странную неконкретность, призрачность. Очередное «явление» героя, «светского метеора», волнующего «сердца прелестных дам, как нежная мелодия Моцарта», меньше всего напоминает разрушительное «внедрение» его литературных предшественников. Пожалуй, Байрон одним из первых задумался о женственно-пассивной природе донжуанизма. Способность сливаться с любой зеркально отражая поверхность бытия, делает Д.Ж. почти неразличимым на фоне всеобщего мельтешенья и суеты. Это неожиданное качество героя не столько говорит о его демонической сущности, сколько заставляет догадываться о глубокой органичности «миссии» героя и неразлучного с ним начала мира, которое, неизменно маскируясь и приспосабливаясь к временам, модам, обычаям, все так же молодо, так же неизбывно. Существенны для характеристики Д.Ж. постоянные напоминания о его юности, нежности («он был, как ангел, нежен и румян»). Таков герой Байрона, когда мальчиком тронул сердце донны Юлии, и когда пленил неопытную душу Гайдэ, и много позже, в спальне Екатерины, в английской аристократической гостиной. «Купидон», «бог любви» — вот, пожалуй, разгадка женственной юности ласкового идальго. Языческая чувственность байро-новского испанца как бы имперсональна, а сам он сродни анонимной природной силе, представшей некогда в облике пухлого, улыбчивого малыша, сына жестокой, мстительной и всевластной Афродиты. Поистине Д.Ж. оказался сильнее своего автора, намеревавшегося в дальнейшем показать усталость и разочарование героя и даже допускавшего для грешника возможность «ада» в финале. В последней песне неоконченной поэмы вместо укоряющего призрака монаха перед испуганным юношей возникает озорная возлюбленная — и «возмездие» снова отодвигается на неопределенный срок. Знаменательно, что произведение осталось незавершенным: написанная Байроном история не имеет конца. Возможно, пленительный, розовощекий хамелеон до сих пор открывает новые земли, время от времени объявляясь там, где любят.

Поиск по сайту: