Примечания. [1] Kendrick T. D. A History of the Vikings

[1] Kendrick T. D. A History of the Vikings. London, 1930, p. 22; Sheielig H. Viking Antiquities in Great Britain and Ireland, pt. I. Oslo, 1940, p. 10.

[2] Sawyer P. M. The Age of the Vikings. London, 1962, p. 194.

[3] Brøndsted J. Vikingerne, s. 21–23; Lauring P. Vikingerne. København, 1956; E. Oxenstierna. Så levde vikingarna, s. 17; Arbman H. Vikingarna. Stockholm, 1962, s. 46.

[4] Shetelig H. Classical Impulses in Scandinavian Art from the Migration period to the Viking Age. Oslo, 1949; p. 104; Holmqvist W. Germanic Art during the First Millenium A. D. — «Kungl. Vitterhets Historie och Antikvitets Akademiens Handlingar». Del 90. Stockholm, 1955, p. 58, ff.

[5] Holmqvist W. Viking Art in the Eleventh Century. «Acta Archaeologica», v. XXII. København, 1951, p. 1, ff.

[6] Grönbech V. The Culture of the Teutons, v. I–II. London — Copenhagen, 1931.

[7] Bolin S. Ur penningens historia. Stockholm, 1962, s. 51, ff.

[8] Стеблин-Каменский М. И. Происхождение поэзии скальдов. «Скандинавский сборник», III. Таллин, 1958, с. 181, сл.; Lie H. Skaldestil-studier. — «Maal og minne». Oslo, 1952.

[9] Shetelig H. Classical Impulses in Scandinavian Art, p. 105, ff.

[10] Lindqvist S. Osebergmästarna. «Tor». Uppsala, 1948, s. 9–27.

[11] Стеблин-Каменский М. И. О некоторых особенностях стиля древнеисландских скальдов. — «Известия АН СССР. Отделение литературы и языка», 1957, т. XVI, вып. 2, с. 151.

[12] Стеблин-Каменский М. И. Происхождение поэзии скальдов, с. 184, сл.

[13] Ruprecht A. Die ausgehende Wikingerzeit im Lichte der Runeninschriften. Göttingen, 1958 (Palaestra, Bd. 224), S. 113–122.

[14] Shetelig H. Prehistoire de la Norvège. Oslo, 1926, p. 216–217.

[15] Nerman B. Rigsþula 16:8 dvergar a oxlum, arkeologiskt belyst. — «Arkiv för nordisk filologi», 69, 1954; Nerman B. Volospá 61:3 gullnar toflor; Två unga Eddadikter. Arkeologisk belysning av þrymskviða och Atlamál. — «Arkiv för nordisk filologi», 78, 1963.

[16] Vries J. de. Altgermanische Religionsgeschichte. Bd. I–II. Berlin, 1956–1957.

[17] Briem Olafur. Vanir og æsir. Reykjavík, 1963.

[18] Vårt folks historic, I. Oslo, 1962, s. 373, 374.

[19] Ström F. Loki. Ein mythologisches Problem. Göteborg, 1956.

[20] Bay S. A. Bonde og viking, Tønder, 1954, s. 185–186.

[21] Turville-Petre E. O. G. Myth and Religion of the North. London, 1964, p. 263, ff.

[22] Kulturhistorisk leksikon for nordisk middelalder. Bd. I. København, 1956 s. 501–502.

[23] Oxenstierna E. Så levde vikingarna, s. 7.

Заключение

Походы норманнов — последний этап исторической драмы, вызванной столкновением в Европе двух миров — варварства и цивилизации. Как и варвары, завоевывавшие Римскую империю, норманны подчиняли себе отдельные области в странах Запада, заселяли их, оказывали свое воздействие на их общественный и политический строй. Но в конечном счете не норманны вышли победителями в этом конфликте. Захваченные и колонизованные ими области со временем были включены в состав феодальных государств, на которые они нападали. Страдавшие от норманнских набегов народы после долгой борьбы нашли в себе силы для того, чтобы их отразить. Более того, это столкновение двух миров положило конец северному варварству. Северная Европа и в дальнейшем продолжала отличаться от передовых стран средневековья и несколько отставать от них в своем развитии, тем не менее это развитие было отныне частью общеевропейской эволюции. Когда эпоха викингов закончилась, в Дании, Швеции и Норвегии уже возникали крупное землевладение и зависимое крестьянство, торжествовали королевская власть и католическая церковь. Вследствие усилившегося экономического общения с другими странами, под влиянием социальных институтов, материальной и духовной культуры, религии более развитых европейских народов скандинавы скорее перешли к новому строю жизни, включились в орбиту европейской цивилизации.

Вопрос о роли походов викингов в процессе ломки доклассового общества и формирования феодализма в скандинавских странах сложен и мало изучен. Очевидно, внешняя экспансия имела противоречивые последствия для внутренней истории Швеции, Норвегии и Дании. Приток в эти страны богатств, вымененных и награбленных на Востоке и Западе, несомненно, способствовал укреплению высших слоев общества и углублению социальной и имущественной дифференциации его. В эпоху викингов резко возросло количество рабов, которыми обладали богатые и могущественные люди, а отчасти и многие бонды. Все это, казалось бы, должно было способствовать скорейшему отмиранию родового строя. Но вместе с тем часть населения Скандинавии покидала родину, что не могло не замедлять шедших здесь социальных процессов. Было бы неосторожно видеть класс феодалов в скандинавской знати, усилившейся в IX–XI вв. вследствие пиратства, торговли и захвата рабов. Основой богатства этих хавдингов и стурманов оставалось движимое имущество, а не земля, не доходы от эксплуатации зависимых крестьян. Часть рабов наделялась участками. В их положении действительно можно найти некоторые черты сходства с положением феодально-эксплуатируемых крестьян, но неверно и игнорировать существенное различие между ними. Наоборот, как можно предполагать, распространение рабства, которое долгое время сохранялось в Скандинавии и после окончания походов викингов, явилось одной из причин того, что процесс феодального подчинения свободных бондов начался здесь относительно поздно и шел весьма медленно.

Знать, разбогатевшая и усилившаяся в походах в другие страны, в значительной своей части так и не превратилась в феодальных землевладельцев. Многие наиболее видные ее представители, пытавшиеся сохранить свою независимость, погибли в борьбе против королевской власти, которая проводила политику объединения страны. В состав сложившегося в конце концов класса феодалов наряду с потомками уцелевших старых стурманов вошли новые люди, связанные с королем, выходцы из незнатных родов, разбогатевшие бонды, высшее духовенство. К концу эпохи викингов на Севере Европы сохранялась многоукладность общественных форм, пестрота социального строя и существовали лишь зачатки феодализма. Проблема генезиса феодальных отношений в скандинавских страдах еще далека от своего решения.

Нет достаточной ясности и в вопросе о времени складывания скандинавских государств. Хотя некоторые историки (в особенности шведские) относят это время чуть ли не к эпохе «Великих переселений», есть основание предполагать, что переход от стадии племенных союзов к раннефеодальному государству продолжался в Скандинавии еще в XI в. Социально-политические процессы, о которых идет речь, начались ранее эпохи викингов и закончились уже после ее завершения. Походы норманнов, оказавшие огромное, хотя и противоречивое воздействие на эти процессы, не определили их всецело.

Поиск по сайту: