АРИСТОФАН «ЛЯГУШКИ»

Хор {2}

Да и мы от вас, людей разумных,

Песни складные желаем слушать.

Начинайте, мужи, состязанье.

Ведь ожесточен язык ваш страшно,

905 У обоих есть большая храбрость,

Да и ум ваш изощрен прекрасно.

Потому-то ожидать нам нужно,

Что один {*} изящные словечки

{* Еврипид.}

Скажет, точно выточив их тонко,

910 А другой {*}, слова с корнями вместе

{* Эсхил.}

Вырывая, бросится и сразу

Эту массу слов его рассеет.

Скорей, однако, приступайте к спору, но смотрите,

Изящно говорите, да притом без аллегорий;

915 Не говорите также и того, что каждый может.

Еврипид

Каков я сам в поэзии, скажу в конце об этом;

Сначала же его изобличу, что он обманщик,

Хвастун был; я скажу, как он всех зрителей морочил,

Которых глупыми из Фриниховых {*} рук он принял.

{* Фриних - поэт-трагик (около 500 г. до н. э.) -

основатель трагедии с историческим сюжетом; у него

играл один актер.}

920 Сначала ведь посадит он закутанную личность,

Ахилла иль Ниобу, и лица их не увидишь;

Сидят, чтоб только вид был; даже звука их не слышишь.

Дионис

Ты верно говоришь.

Еврипид

А хор, ногою выбивая,

Бывало, пел четыре сряду песни; те ж молчали.

Дионис

925 А я был рад тому молчанью, и оно не меньше

Приятно было мне, чем болтовня теперь такая.

Еврипид

А потому, что глуп ты был, поверь.

Дионис

Пожалуй, верно.

Зачем же этот делал так?

Еврипид

А публику морочил.

Чтоб она сидела и ждала, когда-то скажет

930 Ниоба что-нибудь; трагедия меж тем кончалась.

Дионис

Ах он злодей! Так сколько раз меня он надувал так!

Что ж сердишься и мечешься ты?

Еврипид

Я изобличаю

Его за то. Потом, когда он проболтает это,

А действие дойдет да половины, тут он скажет

935 Вдруг с дюжину громадных слов, с султанами и гривой

Чудовищ страшных, так, что зрители не понимали.

Эсхил

Несчастный я!

Дионис

Молчи!

Еврипид

А ясного совсем ни слова.

Дионис

Ты зубы не точи.

Еврипид

А говорил он - все Скамандры

Иль только рвы да орло-грифы на щитах из меди,

940 Реченья с конную скалу, что и понять-то трудно.

Дионис

По крайней мере я, клянусь, всю долгу ночь однажды

Не спал, все думал: "рыжий конь-петух" какая птица?

Эсхил

Невежда! Это было писано как украшенье

На кораблях.

Дионис

Я ж думал, Эриксид, сын Филоксена {*}.

{* Филоксен - богатый щеголь, современник Аристофана.}

Еврипид

945 А разве выставлять в трагедии необходимо

И петуха?

Эсхил

А ты, богопротивный, сам на сцене

Что представлял?

Еврипид

Не петухов-коней, не коз-оленей,

Как ты. Ведь это только на коврах персидских пишут,

А я лишь только принял от тебя искусство это,

950 Распухшее от слов напыщенных и претяжелых.

Сперва его я сделал тоньше, жир с него согнавши

Прогулками да легкими словцами с белой свеклой,

И сок давал, из болтовни, из книжек собирая {,

Потом кормил монодиями да Кефисофонтом {*}.

{* Помощник Еврипида в музыкально-вокальной постановке трагедии.}

955 И не болтал я, что пришлось, и не мешал все в кучу;

Но выходящее лицо на сцену у меня сейчас же

Род драмы объявляло.

Дионис

Для тебя то было лучше,

Чем свой род объявить.

Еврипид

Затем от самого начала

Все было в действии, и у меня все говорили:

И женщина, и господин, и раб с ним точно так же,

И дева, и старуха.

Эсхил

А за дерзость-то такую

Не заслужил ты разве смерти?

Еврипид

Нет, клянусь, нисколько.

Я поступал как демократ.

Дионис

Оставь, любезный, это:

Не очень-то красива для тебя прогулка эта.

Еврипид

965 Потом я этих научил болтать.

Эсхил

Я с тем согласен;

Но лопнуть бы тебе скорей, чем этому учить их.

Еврипид

Я научил для красоты стихов брать угломеры

И верные отвесы, думать, видеть, ухищряться, -

Любить, увертки делать, понимать все, зло предвидеть

970 И все обдумывать.

Эсхил

С тобой согласен.

Еврипид

Выводил я

На сцене жизнь домашнюю, которою живем мы,

В чем все могли меня критиковать: ведь эти люди,

Жизнь эту зная, и могли ценить мое искусство.

И я не говорил высокопарно, их от мысли

975 Не отвлекал, не озадачивал их, представляя

На сцене Кикнов и Мемнонов {*}, ездящих взнуздавши

{* Кикн и Мемнон - мифические цари, герои Эсхила.}

Коней уздою с погремушками. Да ты сейчас же

И сам учеников Эсхила и моих узнаешь:

Его Формисий да Магенет {*}, тот игрок несчастный,

{* Магенет - неизвестен; Формисий - демагог,

силач, с большой бородой.}

980 Копейщики и трубачи-бородачи, со смехом

Презрительным деревья гнущие в дугу; мои же -

Вот Клитофонт, а также щеголь Ферамен {*}.

{* Представитель умеренных демократов.}

Дионис

И этот?

Ловкач и мастер он на все, когда он попадется

В беду какую и хоть к гибели уж близок, смотришь -

985 А вынырнет сухим.

Еврипид

Конечно, я об этаких делах

Афинян думать научил и ввел

В искусство размышленье и расчет.

Теперь уж всякий думает о всем

990 И размышляет; домом правят все

Уж лучше, нежель прежде было то;

Разузнают, как это обстоит,

Где это у меня, кто это взял?

Дионис

Клянусь богами я, афинянин

995 Теперь, как входит в дом, на слуг кричит,

Допрос ведет: горшок где у него,

Кто голову отъел у корюшки?

Скончалась, говорит он, у меня

Та чашечка, что прошлый год купил;

1000 А где чеснок вчерашний? Кто обгрыз

Оливку? - Раньше же сидели все

Преглупыми молокососами

И простаками-ротозеями.

Хор

Видишь ты это, преславный Ахилл?

1005 Ты же что, Эсхил, на это скажешь?

Только ты смотри, чтобы случайно

Гнев не взял тебя и за пределы

Не увлек: ведь обвиненья страшны.

Но, герой мой, возражай без гнева;

1010 Паруса ты собери и ветру

Дай концы; потом все больше, больше

Подставляй, да осторожно действуй;

Жди, покуда не подует ветер

Ровный, постоянный.

1015 А теперь без боязни пусти своей речи поток, ты, который

реченьями

Превысокими первый греков настроил и ими украсил

Искусство,

Эсхил

Раздражает меня этот случай несчастный, и сердце мое

негодует,

Когда нужно ему возражать. Но чтоб он не сказал, что

я тут затрудняюсь,

Я спрошу его. (К Еврипиду.) Ты отвечай мне: за что же

должны уважать мы поэта?

Еврипид

1020 За искусство и их поучение, так как они в государствах

тем самым

Улучшают народ.

Эсхил

Итак, если не сделал ты

этого, если, напротив,

Из хороших людей и притом благородных ты

сделал больших негодяев,

То чего ты, скажи мне, достоин?

Дионис

Его ты об этом не спрашивай: смерти.

Эсхил (к Дионису)

Посмотри-ка, каких он сначала людей от меня получил:

благородных

1025 Да и ростом в четыре локтя, да и не беглецов от

гражданского долга,

Не шутов и не праздношатаев, какие теперь они, не

негодяев,

Но тогда они копьями, белосултанными шлемами, латами

жили,

И дышали тогда они мужеством, сшитым, как щит, из

семи шкур воловьих.

Еврипид

Вот уж эта беда и пошла: ведь убьешь ты меня, говоря

все о шлемах.

Дионис

1030 Ну, а как же ты этих людей научил, что они благородными

стали?

Ты скажи мне, Эсхил, и притом не сердись на меня, при

надменном упрямстве.

Эсхил

Написал я трагедию им и воинственным духом ее

преисполнил.

Дионис

А какую трагедию?

Эсхил

"Семь против Фив", и кто видел ее,

тот сейчас же

Был готов воевать.

Дионис

А вот это худо и сделал: ведь в ней ты

представил

1035 Всех храбрее фиванцев; за это-то ты и побои терпи по

заслугам.

Эсхил

Но и вы бы могли быть такими же; только не этим вы

заняты были.

Потом "Персов" представив и подвиг великий прославив

отцов в этой драме,

Научил я граждан стремиться к победе над всеми своими

врагами.

Дионис

Да, я рад был, услышав умершего Дария, хор же,

всплеснув так руками,

1040 Закричал вдруг "увы!".

Эсхил

И должны воспевать все такое поэты

в твореньях.

Рассмотри-ка сначала, какую поэты великие пользу народу

Оказали. Фракийский Орфей {*} научил нас священным

обрядам, а также

{* Мифический поэт-певец.}

Воздержанью от крови; Мусей {*} - врачеванью болезней,

потом предсказаньям;

{* Полумифический поэт.}

Гесиод - земледелию и временам собиранья плодов

и паханью;

1045 А Гомер наш божественный ради того получил честь и

славу такую,

Что полезному нас научил: построению, мужеству,

вооруженью.

Дионис

Но Пантакла {*}, невежду, он не научил: ведь недавно

в процессии этот

{* Дифирамбический поэт конца V в.}

Шлем сначала надел на себя, а потом и султан было

вздумал приладить.

Эсхил

Но немало других научил он быть храбрым,

также героя Ламаха {*}.

{* Известный афинский полководец половины V в. до н.э.}

1050 Я ему подражал и заимствовал много: представил

я доблесть в Патроклах {*},

Потом в Тевкрах {*}, имеющих львиное сердце,

чтоб граждан заставить достигнуть

{* Патрокл, друг Ахилла, и Тевкр - герои "Илиады".}

Высоты их, как только услышат звук трубный.

Но я никогда, клянусь Зевсом,

Ни развратных тех Федр, ни блудниц Сфенебей {*}

не давал к представленью в театре;

{* Сфенебея у Еврипида влюблена в своего гостя Беллерофонта.}

И никто мне не скажет, что раз хоть влюбленную женщину

дал я представить.

Еврипид

1055 Потому что ты был незнаком с Афродитой.

Эсхил

Да пусть никогда и не буду.

На тебе же, как и на твоих, тяжело отозвалась она,

сокрушивши

И тебя самого.

Дионис

Это верно: ведь все, что о женах чужих

сочинял ты,

Этим самым был наказан.

Поиск по сайту: