Глава 9. Размечтавшись о Григории, Ярослава забыла выучить заданное и в пятницу засыпалась на опросе

Размечтавшись о Григории, Ярослава забыла выучить заданное и в пятницу засыпалась на опросе. Не одна - но легче от этого не было.

Множить хвосты не хотелось, и сговорившись с Инной, что тоже заработала "баранку" рванули за Костроминой, чтобы пересдать не уходя. С трудом уговорив преподавательницу и с таким же трудом вымучив что-то по теме, они получили зачет и вывалились из аудитории, освобождая место другим бедолагам.

- Уф! - перевели дружно дух.

- Повезло, - констатировала Замятина.

- Не говори. Тьфу, тьфу, тьфу, - постучала кулачком по подоконнику. Куртку надела. Инна в зеркальце на себя посмотрела, губы подкрасила и вздохнула - не понравилась себе в зеркале:

- Господи, как один зачет меняет человека! Я состарюсь, пока диплом получу.

- Не наговаривай.

- Тебе хорошо, у тебя байкер и этот мен - жизнь. У меня кот

Солнышко, мамка с заморочками на работе, сестренка - лоботряска и куча родственников с Украины, мечтающих оккупироваться на нашей территории. Это не жизнь, это сон дурной, не проходящий.

- У всех жизнь не малина. Я вот не знаю, где денег перехватить.

Перевод от папки только через десять дней придет, а у меня пятьсот рублей на все про все. Шиканула. Нет, надо экономить, - достала сигареты и толкнула дверь на улицу.

- На сигаретах экономь.

- Придется.

- Прорвемся.

- Конечно. Некоторым много хуже. Мне вон отец переводы шлет, квартиру оплатил - чего жаловаться? И у тебя мама, сестра, кот есть

- тоже хорошо.

- Хорошо, когда мужчина вместо кота… А я кого-то вижу. Ну-ка, колись, серьезно у тебя с ним, да? - толкнула закурившую Ярославу в бок, взглядом указав на виднеющуюся у машины фигуру Алекса прямо по курсу.

Выглядел он непохожим на себя - ухоженный, аккуратненький, одетый как на рекламных постерах гламурных журналов. Не человек, манекен.

Поэтому, наверное, непонятливый.

- Мефистофель, - вздохнула. Почему она его так назвала - сама не поняла. Инна тем более, но озадачилась и сильно заинтересовалась.

- Слушай, Славка, может у него друг есть неженатый и такой же интеллигентный на вид?

- Может и есть, - продолжала с высоты крыльца рассматривать мужчину девушка, силясь понять, что ей делать: сбежать без затей, подойти и сказать в лоб "отвали", или повторить попытку мягкого объяснения в более внятных выражениях.

И чем больше смотрела, тем больше понимала - не побежит и не станет обижать человека. Если он вырядился так, если упорно не понимает, что надеяться не на что - надо ему помочь понять, мягко.

Жалко его - хороший. Понять тоже можно - сердцу не прикажешь.

И что таить от себя - лестно. Ни разу за Славой так не бегали, а тем более мужчина взрослый, состоявшийся, устоявшийся.

Но якорь то ли себя во спасения, то ли ему, оставить надо:

- Инна, подождешь меня? Я быстро.

- Ага. Судя по его виду - лет примерно пятьдесят - раньше не отпустит. Замуж выйдешь? - покосилась с восторгом, завистью и долей испуга.

- Тяпун тебе на язык. Мне Гриша нравится.

- А этот нет?

- И Алекс нравится, но мы разные с ним, а с Гришей одинаковые.

- Фигню городишь.

Ярослава вздохнула и откинула сигаретку:

- Да, не в этом дело.

- В чем тогда?

- В чутье, наверное, - плечами пожала. - Не то что-то внутри.

- Опасения?

- Что-то в этом роде. Не лежит к нему душа. Просто дружили - все хорошо было, а как пошло - поехало в сторону амуров, тысяча "не" возникло. И как шлагбаум - не хо-чу.

- Значит, точно вам вместе не быть - расстанетесь. Бросит. Вот гад.

- Лучше сейчас точку ставить.

- Потом больнее будет.

- Не будет, потому что ничего не будет. Подождешь?

- А ты со мной потом до ремонта обуви дойдешь?

- Это через сквер?

- За мостом сразу.

- Круг такой давать… Ладно, жди.

- Я на скамейке посижу, ты недолго только.

- Постараюсь. Тем более говорить вроде нечего, вчера все сказала, - и вздохнула: неуютно на душе от того, что опять и более доходчиво человеку понятное, элементарное объяснять придется. Что же он упрямый такой? Вот, мужики! Одного не зазовешь, другого не отринешь! Понять что к чему, можно не мечтать. Интересно, они хоть сами себя понимают?

Алекс занял вчерашнее место и приготовился ждать. На этот раз будет другой разговор. Ярослава дрогнет и сдастся. Она не глупа и понимает, что Григорий ее ноль и ничего кроме проблем дать не сможет. Сложит это с экипировкой Лешего, корзиной роз и безделушкой с изумрудами, и станет милее, нежнее, добрее.

Но чем больше смотрел на девушку, что не спешила подойти, тем меньше в это верил.

Злиться начал. И подумал - ни с одной женщиной проблем не возникало, правда шел он к понравившимся дорогой торной - через шикарные презенты и показательные акции своего могущества, а здесь впервые пошел как среднестатистический человечек и сразу "фейсом оф тейбл"! Выходит что как мужчине и человеку ему грош цена, задаром никому не нужен? Как от таких мыслей не разозлиться?

Ярослава откинула сигаретку, пошла к нему наконец-то.

- Здравствуй.

- Привет, - улыбнулся, как ни в чем не бывало. - Чудесно выглядишь.

"Может взять ее, затолкать в машину, отвести к себе и больше не отпускать. Поистерит - перестанет… Нет… Хотя почему нет?… А все же - нет, не так", - смотрел на нее и все ждал чего-то. Она взглядом носки сапожек своих протирала. Глянет на Алекса, опять вниз взгляд уйдет, глянет, опять взгляд отведет.

- Так и будем молчать?

- Вчера все сказали, - посмотрела ему в глаза. - Зачем ты приехал?

- Тебя увидеть захотел. Подарок привез, - отдвинулся, давая девушке возможность узреть розы на заднем сиденье.

Цветы были удивительными, их количество потрясало. Никогда

Ярославе не дарили столько цветов, тем более роз, да еще в корзине с какими-то бантиками, фантиками, золотистой сеточкой, локонами мишуры.

- Мне? - не поверила. Глаза огромные, улыбка до ушей.

- Тебе, - невольно и Алекс заулыбался. - И это, - достал из внутреннего кармана пиджака тисненный футляр с браслетом, открыл и подал девушке. По его плану подарок должен был окончательно сразить

Ярославу, отдать ему на милость. Купить - да, но в тот момент он не думал об этом. Он хотел ее и цена вопроса была уже неважна, как забылось и начальное желание просто развеять скуку. И вот он финал - она видит сверкающие изумрудики на милой безделушке, выказывает радость и отправляется вместе с ним пообедать, потом остается ужинать. Они проводят вместе неделю, он насытиться ею и они спокойно расстаются. Потом он поскучает, опять найдет объект охоты и начнет другую партию.

Гладкий план, и сбылся бы не было б "задоринки" - Ярославы.

Благодаря ей план перекосило на начальной стадии.

Вместо ожидаемого восторга Леший увидел, как вытянулось лицо девушки, взгляд стал растерянным, подозрительным и вот, жалким и жалеющим:

- Ты с ум сошел, - головой качнула. - Алекс, милый, ну зачем?

Сейчас же верни, если есть возможность. Наверняка это стоит кучу денег.

- Какая разница?

Он искренне недоумевал: "в чем дело?" Она хотела знать, что он может ей дать - он дает, открыто заявляет - могу что угодно. Так отчего столь странная реакция?

- Ой, блииин, - закрутилась. - Ну, куда мне это, - умоляюще уставилась на него. - Посмотри на меня? Куда я это одену, к чему?

Да и зачем? Хотел потрясти своей щедростью? Потряс, спасибо. Но это ничего не меняет.

- Я хочу быть с тобой.

- Я не хочу! - и сникла, сообразив, что грубит и кричит. - Извини. Я просто расстроилась из-за тебя.

Алекс ничего не понимал, поэтому молчал. Впервые он чувствовал себя болваном. Полным и абсолютно тупым. И из-за кого, из-за чего?

Бог мой, как они живут? Это же мозг сломается понять их!

Ничего себе к настоящей жизни прикоснулся - как психлечебницу попал. Сплошной колорит. Одни тупят, другие грубят, кто-то чего-то хочет и куда-то рвется, но не знает куда, не знает чего. Какая-то вина, какая-то война, любовь, слезы, смех и все это на пустом месте и вперемешку.

Захлопнул футляр, протянул:

- Бери.

- Нет.

Мужчина не сдержался - глянул "ласково", кинул коробку на заднее сиденье машины, как фантик от конфеты.

- Алекс, ну, не мой ты, а я не твоя, - скривилась от жалости девушка. - Неужели неясно? Ты же взрослый мужчина, должен это понять.

Мужчина даже отпрянул - она /его/ жалеет? Это убогое, абсолютно ничего не имеющее и ничего не могущее создание, слабое настолько, что чихни - от нее и памяти не останется - жалеет его?! Она что, не понимает, что она никто? Не понимает, что ей шанс дают если не стать кем-то, то прислониться на время к сильному плечу и получить за это обеспечение и тем защиту?! Не понимает, что ей дается возможность возвыситься и пожить как человеку?!

- Ну, что ты так смотришь? Я же не виновата, что так получилось.

- Как? - каркнул, понимая не больше вороны.

- Ну, что запал ты на меня, а я уже с Гришей.

- Где?

- Вообще.

- Стоп, - качнул головой Леший. - Причем тут грейдеры в бандане? Здесь я и ты - больше никого.

- Нет. Визуально - да, а на деле - нет. Мы с ним, он мой парень.

- Который приходит раз в неделю, чтобы покричать на тебя?

Хорррошие отношения.

- Ты не понимаешь…

- Боюсь и не пойму. Объясни, - понял, что сейчас точно взъяриться, сунет ее в машину. Нет, пусть лучше болтает, вздор всякий городит, а он чуть остынет.

- Есть мы, то есть он и я, и пока есть мы, не может быть отдельно он и я. То есть другого быть не может. И другой. Когда закончится - тогда, а пока вместе - нет. Иначе неправильно, ерунда получится.

"Уже", - заверил взглядом. Речь она сказала - "логичнее" не слышал.

- У меня парень был в школе. Расстались тупо. Бросил он меня и я долго думала, что во мне дело, комплексом обзавелась, а парнем нет.

Знакомилась, но только раз в кино сходить и все - испарялись. А тут

Ромка понравился…

"Ромка? Какой еще Ромка?" - нахмурился Алекс, пытаясь найти зерно истины в нагромождении словесных шлаков.

- … Ты его не знаешь…

"Слава Богу. И не огорчен, знаешь ли".

- … Он меня и не замечал, да и сейчас не замечает. А потом как обвал. Лариса с Димой друга привели - тоже Роман…

"Еще один?!" - Алекса перекосило, глаза как-то странно сошлись на переносице. Он даже головой качнул, ставя глаза на место.

- … Мы с ним совсем не подходим. Потом Лариса исчезла, а я с

Гришей ближе познакомилась, вместе стали. Потом ты. И все сразу: вы, с Ларисой беда, Димка ее с набегами и обвинениями, Гриша. Это что получается - я с тобой и с ним?…

"Если ты с ним, как со мной - пусть живет".

- … Не хочу я так. Получиться я одного обманываю, себя обманываю и всех мучаю. Я сама через такое прошла и другим не хочу.

Издевательство это. Мой первый парень так же со мной и с другой встречался…

Девушка уже сама с собой разговаривала, вслух рассуждала, втолковывая одно ей ведомое асфальту под ногами.

Алекс давно перестал вникать в ее лепет и смотрел по сторонам, как чувствовал. В глубине аллейки замаячила знакомая фигура в косухе и мужчина, глянув на Ярославу, мысленно усмехнулся: с Гришей? Две минуты - и его не будет в твоей жизни.

Взял девушку за плечи, прижал легонько к себе.

- Ярослава, я все понял. Могу я оставить память о тебе?

- В смысле?

- Поцеловать. Возможно, это что-то решит, возможно, ты не понимаешь разницы между юнцом и мужчиной, привязалась к нему, надумала потому что давно никого не было. Один поцелуй. Если скажешь после этого "Гриша лучше", я уйду.

Пока девушка соображала что ответить, Григорий заметил их и начал тормозить. Алекс обнял девушку сильнее, коснулся губ и начал целовать. Суздалева уже хотела сказать - нет, но, почувствовав на своих губах жар губ мужчины, влажных, нежных и властных - замерла.

Действительно было с чем сравнить - Ярослава даже зажмурилась.

Леший целовал, как соблазнял. Нет - голова не кружилась, только трепет внутри, и отодвинуться сил не было, и хотелось, чтобы длилось и длилось это мгновение.

Алекс целовал девушку и смотрел в глаза Гриши: "что скажешь, щенок?" Он смеялся, он положил того на лопатки и парень это понимал.

В какой-то миг Ярослава открыла глаза, увидела, что Александр смотрит куда-то за ее плечо и, отодвинулась, обернулась. Напротив, метрах в десяти от них стоял Гриша, смотрел не зло, а скорее брезгливо, обвиняюще и презирающее. Постоял, глядя на нее, сплюнул демонстративно в сторону, развернулся и пошел обратно.

Ярослава за ним ринулась, сообразив, что он себе напридумывал.

Алекс же улыбнулся им вслед и спокойно сел в машину - смысла оставаться он не видел. Толчок он дал - остальное само собой сложится. Завтра приедет, как раз все уже решено будет.

Парень горячий - не поймет, не простит.

Девушка по расстраивается, попереживает и пристанет к "берегу"

Лешего. Куда теперь денется?

- Гриша?! Гриша постой!! - нагнала его Ярослава, развернула к себе, за рукав потянув. - Ты не правильно понял!

- Да ты что?! - расплылся в едкой, злобной ухмылке. - А что не так понял?! Может я слепой?! Нет, ты скажи, скажи! Убеди меня!

- Он хотел убедить меня, что лучше тебя!…

- Класс!! И как, убедил?! А трахнуть для убеждения не хотел?!

- Гриш, ну перестань, пожалуйста! Выслушай меня, - девушка с трудом сдерживала слезы. Она чувствовала себя виноватой настолько, что хотелось удавиться. - Ты был прав…

- Я в курсе! - дернулся, стряхивая ее руку со своей.

- Гриша! Мы больше с ним не встретимся! Он мне не нужен! Это был прощальный поцелуй…

- Прощальный поцелуй?!

- Да!!

Парень развернулся, постоял, глядя куда- то вверх смиряя ярость, обиду до слез, и выдал глухо:

- Как вам бабам верить? Я ж к тебе, Славка, всей душой, как дурак. Я ж завис на тебе, как комп глюкануло. А ты?

- Гриша…

- Пошла ты! - бросил презрительно и быстрым шагом двинулся прочь.

- Гриша! - рванула за ним.

- К нему иди, мне чужие подстилки не нужны! - сказал, как по лицу ударил. Девушка отшатнулась. Стояла и смотрела сквозь слезы, как сутулясь удаляется Григорий, и понимала - конец отношениям.

Осела у оградки скверика, сжалась: Гриша? Гришка!

Ну, почему, почему у других все гладко, а у нее через пень колоду?! Почему она невезучая такая? Что за напасть, что за полоса невезения?!

Почему она к Алексу подошла, зачем не сбежала?!

Мефистофель! Он виноват! Он это специально! А она его жалела, объясняла что-то!…

"Сама дура, сама! Он-то причем - она виновата.

Гришка?… Вернись, а? Вернись, пожалуйста?"

Плакала навзрыд Ярослава.

- Ооо, плач Ярославы, - склонилась над ней Инна. - Я думаю, куда ты провалилась, потом смотрю, байкер твой пролетел, как озверина принял. Ну, думаю, все, застукал любимую на свидании с другим. Крындец и ласты в сторону, - вздохнула.

- Он не вернется, - всхлипнула Слава.

- Н-дааа, - вздохнула подруга. - Пошли на скамейке посидим, чего на земле? Люди смотрят.

Слава встала и поплелась с Иной в обнимку к скамейке. Села и достав сигареты, закурила, скрючившись от горя:

- Это я виновата, я какая-то ненормальная. Все не так у меня, - слезы ладошкой вытерла, а они опять капают.

Инна хмурилась, вздыхала, но чем помочь не знала. Ситуация патовая, ничего не скажешь. И знала бы выход, лазейку хоть маленькую

- подсказала бы, да сама неопытная, в личной жизни одни фантазии и никакой реальности - какие советы она может дать?

И чуть сам не заревела уже от жалости к себе. Двадцать лет, а никого нет!

- Я тебя задерживаю, извини, - всхлипнула Суздалева. Замятина вспомнила про сапоги в мастерской и вскинулась.

- Они же до четырех работают! Время сколько?! - вытащила телефон из кармана, глянула - без десяти четыре. - Еео! Славка, ты посиди, а? Я быстро сбегаю, сапоги из починки заберу и сюда, ага?

- Давай, - равнодушно кивнула.

- Десять минут и я здесь! - заверила уже на бегу и понеслась по дорожке вглубь сквера, к мостику и виднеющемуся за деревьями краю красной девятиэтажки.

Ярослава выплакалась, высморкалась и сидела в прострации, тупо куря одну сигарету за другой. Зачем - не знала, зачем сидит здесь, зачем живет - тоже. Как не смотрела, не вспоминала, выходило, что недоразумение она какое-то, никчемность беспросветная. Одни неприятности у нее и от нее. И ничего она толком не может и никому не нужна, даже себе.

Очнулась, когда полезла в пачку за очередной сигареткой и поняла, что она пуста. Шмыгнула носом, огляделась, опухшие глаза потерла - где Инна? И поежилась - холодно. Еще минут пять посидела, мобильный из сумочки вытащила, глянула и глазам не поверила - без пятнадцати пять. И опять чуть не расплакалась - даже Инна ее бросила. Сказала вернется и не пришла. Правильно, очень надо слушать, как слезливая уродина жалится, время на нее тратить.

Подумала и решила позвонить подруге, убедиться, что сапоги хоть успела забрать, не опоздала из-за нее. Но трубка выдавала лишь гудки, потом высказалась - corry.

Ярослава поморщилась - как это понимать? Точно, наверное, не успела Инна и на нее обиделась, решила не брать трубку.

Набрала еще раз на удачу, поднимаясь со скамейки. Ноль.

Побрела в сторону остановки, потом вернулась - если Инна придет, а ее нет? Походила, камешки попинала, набрала еще раз номер

Замятиной. Тот же эффект. Значит, точно бросила?

Ярослава задумчиво уставилась в сторону мостика, прислушиваясь к себе - что-то не так. А что?

А то, что не могла ее Инна бросить в таком состоянии!

Марина могла, Света могла, а Люба и Инна - нет. Но даже если - она бы взяла трубку и просто сказала "извини, так получилось". Если б обиделась, не успела - тоже бы вернулась, но не высказала бы сейчас, потом бы уколола, но не кинула, когда ей так паршиво. Инна не обидчивая, но сострадательная. Она не бросает человека, когда ему плохо.

Девушка почувствовала холодок тревоги, подняла воротник, оглядываясь и выискивая признаки подруги, а может кого-то или чего-то еще. В груди стало щемить от предчувствия плохого, а паника подбираться к горлу.

Суздалева двинулась к мостику, сама не зная зачем. Сначала медленно, затем ускоряя шаг и вот уже бежала, набирая на ходу номер телефона Инны.

- Ответь, ну, пожалуйста, Инночка!

Та молчала.

Ярослава пролетела мостик и оказалась на безлюдной дороге между сквером и домами. Огляделась - что слева, что справа - никого. Где же Замятина? Что за чертовщина? Неужели опять, как с Ларисой?…

Нет!!

Ярославу заколотило, она начала лихорадочно тыкать в кнопки и звонить Свете, потом Любе, Марине и кричать в трубку, чтобы они звонили Инне домой и на сотовый, потому что ее нет, она пропала, испарилась, исчезла. Начала звонить ей сама и замерла - где-то в стороне еле слышалась трель знакомой мелодии. Суздалеву паника обуяла, ужас до мурашек на коже, когда она поняла, что звук идет из-под мостика ближе к дороге. Она не знала, что делать, боялась шаг шагнуть. Ей казалось, что сделай она его, загляни под мост и скончается на месте, потому что увидит мертвую Инну, а после этого лучше не жить.

Второго раза, второго круга ада, как после Ларисы, ей не пережить.

Так и стояла, смотрела на край мостика, не решаясь спуститься.

Трель телефона в руке заставила ее подпрыгнуть.

- Да? - то ли шепнула, то ли икнула.

- Славка, Инны дома нет, сотовый не отвечает, - буркнула Света.

- Я… я слышала ее телефон, - всхлипнула.

- Где? - снизился голос до шепота.

- Под мостиком в сквере.

- Еееелкиии…

- Свеет, что делать?

- …

- Свеет?

- Загляни.

Ярослава на негнущихся ногах пошла вниз по насыпи под мостик над овражком. Не удержалась, скатилась и остановилась как раз, где валялся мобильник Инны. Он лежал на листве один, без хозяйки.

- Ее нет, телефон здесь.

- То есть?

- Инны нет! А телефон тут! Под ногой у меня! Хочешь, я тебе с него позвоню?!!

- Так, сиди там! - рыкнула Гнездевич.

- Где? - спросила Ярослава уже тишину в трубке.

Выбралась с трудом на мост и встала посередине, крепко сжимая сотовый подруги. Голова нещадно разболелась от мыслей и переживаний.

Девушка боялась, что окажется в той же истории, что вроде бы закончилась, но еще больше она боялась, что в истории окажется Инна и предстанет перед ней через несколько дней в том же виде, что и

Лариса.

От ужаса у девушки голова закружилась. Суздалева сползла по ограде мостика на доски и осталась сидеть, понимая одно - она больше не может, не хочет ничего.

Там ее и нашли подруги, прибежав с разных сторон.

Первой появилась Марина. Встала над Славой, сверля подозрительным взглядом, так что та захотела под мост заползти и там остаться, и молчала. Второй Света, цокая каблучками прибежала, врезалась в

Васнецову, выводя из ступора.

- Ну, чего? Славка, чего сидишь?! Где мобильник?!

Ярослава молча протянула Иннин телефон, и удостоилась еще более сурового взгляда Васнецовой.

- Тебе сдохнуть не хочется? - процедила.

- Хочется, - призналась, с трудом поднимаясь. В голове шумело, будто мозг превратился в океан и устроил шторм.

- Ну, чего ты опять, Марина?! - прикрикнула на девушку Света.

- А то! Как Славка с кем-то остается, так считай можно прощаться, больше не увидимся! С Ларисой в кафе пошла - где Ларка теперь знаете, с Инной пересдать решили - вот вам, пожалуйста, от

Инки мобила только и осталась! Прямо иллюзионистка, блин! Я понять не могу, как так получается?! - завелась с пол-оборота. - За тобой смерть, что ли, ходит?! Так сиди дома или застрелись, а людей не подставляй!!

- Заткнись, ты!! - рыкнула на нее Света. - Видишь, на Славке лица нет - совесть где?!

- Найдем Инну, найдем ее совесть!!

У обочины дороги тормознуло такси. Из него вылезла Люба и бегом ринулась к девушкам.

- Ну, чего? Нашлась?

- Щазз!!

Ярославу затошнило. Она отошла в сторону и успокоила желудок.

Видя, что ей плохо притихла даже Марина.

- Здорово, - протянула Света. - Одну в больницу надо, другую… взять бы где-нибудь.

- Не то слово, - прошептала Васнецова и вдруг заплакала.

- Ты чего? - растерялись подруги.

- Что не понятного? - шатаясь и утирая рот, подошла Ярослава.

- Страшно ей, до коликов страшно, до сумасшествия. И мне, - призналась, оглядев девочек огромными, больными глазами.

Все притихли. Марина отвернулась от них, слезы вытерла, сигареты достала:

- В Славке дело. Говорю вам - из-за нее девчонки пропадают.

- Опять ты за свое! - рассердилась Света.

- Скажи - не права? - покосилась.

Люба в раздумьях терла лоб и изучала телефон Инны.

- В милицию надо, - выдала. - К тому следователю, который нас по Ларисиному делу спрашивал. Молоденький такой, как его?

Света наморщила носик, вспоминая фамилию - нет, вылетело из головы.

- Ну, ну? Животное что-то?

- Козлов? - предположила.

- Зябликов? - выдала свою версию Марина.

- Зверушкин, - вспомнила Ярослава.

- Точно!

- Ну и что? Пошлет он нас и все.

- Ага. Или Инна объявится.

- А если нет?

- Родителям сказать надо.

- Раньше времени баламутить?

- А если ее правда, как Ларису?… Это же… Это что твориться, девочки? - ужаснулась Люба. - Как жить-то?

- Ходить и оглядываться, - буркнула Марина, глянула зло на

Ярославу. - И от нее подальше держаться. Лариска с ней ушла - нет ее. Инка - тоже нет. Кто следующий?

Тимофеева пугливо покосилась на Суздалеву и та поняла - басни

Васнецовой перерастают во всеобщую манию, дают свои всходы. Даже

Гнездевич зыркнула насторожено, хотя Света по жизни пофигистка, ни в

Бога, ни в черта не верит, мыслит четко, зрит ясно, судит разумно. И убедить ее в чем-то очень трудно.

Все, конец, ничего у Славы теперь нет - ни подруг, ни друга, ни парня.

- Простите…

И уйти хотела, но Света рявкнула:

- Стоять!… Маринка от страха с ума сходит, так ты хоть не дури!

- Сейчас вообще не о нас речь, - поддакнула Люба.

- План такой: Марина, займись делом, звони матери Ларисы, бери координаты Зверюгина этого. Мы складываем финансы и ловим такси…

- Я только на такси потратила! - возмутилась Тимофеева.

- А я по-твоему на дельтоплане прилетела?!

- У меня есть деньги, - вяло сказала Ярослава и пошла к дороге.

В это время Марина уже диктовала Свете номер телефона следователя.

Через полчаса троица пробив заслоны и кордоны доблестных служителей закона, вломилась в кабинет следователя. Света грохнула на стол перед его обалдевшей физиономией сотовый пропавшей подруги и хлопнулась на стул:

- Вот!

- Что вот? - насторожился мужчина. Девушки дружно вздохнули, а сослуживец Зверушкина, пожилой лейтенант - мужчина с усами, что сидел за соседним столом, подпер рукой щеку, сонно поглядывая на явившийся к ним "цветник" и видно ждал продолжения "банкета".

- У нас пропала еще одна подруга, - сев рядом с мужчиной, поведала Люба. Марина села прямо перед следователем, гордо вскинув голову и, добавила:

- Все кто с Суздалевой наедине остаются - пропадают и попадают в беду.

- Суздалева у нас?…

Подруги дружно посмотрели на застывшую у стены Ярославу.

Следователь крякнул, не оценив опасность "маньячки", потер висок кончиком ручки:

- По -порядку можно?

- Нужно! - взялась разъяснять Васнецова. - Лариса Лысова пошла с ней в кафе…

Ярослава села у шкафа на стул и закрыла глаза, понимая, что хоть смотри, хоть не смотри, вмешивайся - не вмешивайся - итог один - подруга разукрасит ее - не отмоешься, не докажешь ничего. Ну, и смысл волноваться? Лучше поспать пять минут, дать отдых глазам, голове и нервам, а заодно немного мысли в порядок привести.

И как в бездну провалилась. Очнулась от скрипа над ухом -

"усатый" папки из шкафа достал, на стол свой бухнул.

Встряхнулась и включилась в то, что происходит. Марина уже молчала и судя по виду получила словесную плюху - насупленная сидела. Света ораторию заканчивала:

- … вы должны. Скорей всего это банда маньяков. Вы понимаете последствия? Мы ведь весь институт поднимем, прессу подключим.

- К чему? - устало глядя на нее, вздохнул Зверушкин.

- К делу о маньяках!

- Все?

- Все!

- А теперь послушайте меня, дорогие мои гражданочки студентки.

Первое: найденный под мостом сотовый не является уликой какого-либо преступления, как не является фактором для утверждений о "а" - похищении гражданки Замятиной, "б" - убийстве оной же, "в" - изнасиловании и других тяжких повреждениях. Потому что: "А" - он не имеет следов повреждения, "б" - крови или других фракций на своем корпусе, "в" - если на нем и были следы пальцев посторонних, вы их давно стерли, обнимаясь с ним, как с родным. Второе! Гражданка

Замятина могла его элементарно потерять, забыть на перилах означенного моста, откуда он был скинут любым прохожим, выкинуть в порыве чувств. Третье: ваша подруга в данный момент может оказаться где угодно - от дачи академика, до родной кухни, но это не значит, что она попала в беду. Четвертое, - нудно и монотонно вещал

Зверушкин. - Заявление с формулировкой пропажа тире исчезновение, которая на данный момент, учитывая, что последний раз девушку видели эээ, - глянул на часы. - Четыре часа назад максимум, является абсурдной, принимается только от близких родственников, коими являются: "а" - мать пропавшей, "б" - отец, "в" - муж, "г" - дети. И пятое: заявление принимается в установленном законом порядке по истечению установленного срока после пропажи и! И! По месту жительства пропавшей. Вам все ясно? /До свидания. /

Девушки молчали, не зная, что сказать.

- Скажите, вы нашли насильников Ларисы? - тихо спросила Ярослава.

- Ищем! - заверил, опустив взгляд.

- Ясно, - протянула Люба, поднимаясь. Пошла на выход - за ней потянулись остальные.

Вышли на улицу, встали на крыльце.

- Что, так и уйдем?

- Что прикажешь?

- Родителям позвонить.

- Пока ты этому зверьку мистику в жизнь толкла, я им позвонила.

Инны дома нет, с института еще не пришла. И родители ее в наличии имеются только в одном экземпляре, - Света вытащила сигареты, предложила подругам. Ярослава взяла одну:

- Мама у нее.

- Да. Мама, которая имеет ненормированный рабочий день. И сестренка, которая в принципе ровно дышит на сестренку - в файлах девочки только фенички и мальчики.

- С кем ты тогда говорила?

- С домработницей - теткой ее.

- Девочки, поехали домой? У меня сил уже нет. Такой стресс - я просто с ног валюсь, - жалобно взмолилась Люба. - Ну, что мы сейчас сделаем? До завтра дожить надо, а там посмотрим. Может Инна как ни в чем не бывало придет, а мы сейчас милицию поднимаем, мать пугаем. Ну, зачем?

Подруги повздыхали, по перепирались и согласились с Тимофеевой - поплелись на остановку.

Ярослава не сообразила, как добралась до дома. Зашла в квартиру, хлопнула дверью и рухнула на диван. Так и заснула не раздевшись.

Поиск по сайту: