Глава 2 Ловушка для ведьмы

Я стою и киваю. О чем идет речь мне и знать не хочется. Формулы, цепочки… пестики, цветочки! Тьфу, и ведь гадость не сделаешь, меня в такой охранный контур засунули, Консуэла удавилась бы от зависти.

Наконец профессор заткнулся. Подняв голову, я исподлобья оглянулась, осматривая нашу разношерстную группку.

Добрый дедушка, чтоб ему с острова навернуться, определил меня в класс однолеток дэвов, которых учили обращению со своими аватарами. Только за древними предрассудками он не учел одного — мой возраст, с моим опытом, для человека уже весом, а для дэва — начало подросткового периода. Хотя выглядят они моими одногодками. Что в принципе не мешало нам развлекаться вместе. Долго еще летающие острова Лока будут поминать меня недобрым словом, такому их и без того не самых скромных деток научить не мог бы и самый изощренный учитель. Кроме бесоватой полукровки.

Сияющий отчитывал меня чуть ли не ежедневно, но, глядя на мою невозмутимую, без капли раскаяния мордашку, махал рукой уже после получаса отповеди и только вздыхал:

— Надо было раньше взяться за твое воспитание.

— Ага, мачеха тоже всегда так говорила, — отмахивалась я.

И продолжала свои игры.

— Принес? — подскочила я к одному из учеников. Тот взглянул на меня чуть мутными глазами аватара и вложил в руку маленькую статуэтку с изображением лиса.

— Только запомни, амулет действует не больше десяти минут.

— Мне хватит, — хитро улыбнулась я.

— Тогда удачи, Иная.

Привязалось ко мне это имечко. Как ни объясняла я дэвам, что звать меня Лилит, этих упрямцев не переспоришь. С именами у них строго. Односложными называют лишь сильнейших из магов, их детей — по слиянию имен родителей. Ну, а трехсоставными — или полукровок или совсем слабосильных. Вот поэтому Сияющий так быстро и выяснил, чья я дочка — мое имя содержало слово «луна», а у дэвов не так много девиц способных выкинуть такой фортель.

Вот такие у них тут традиции. Как я с ними уживаюсь — ума не приложу.

Так и тянет подразнить эти ходячие ледышки. Ведь аватары дэвов это некие аморфные существа с приглушенными чувствами и полным отсутствием того, что считают душевностью. На их лицах редко отражаются эмоции, лишь какие-то слабые отголоски. Ах да, еще аватары не умеют петь, играть и даже искренне смеяться. О чувстве юмора тоже лучше забыть, когда имеешь дело с этой куклой.

Поэтому-то здешние и заинтересовались скромной персоной полукровки — моя аватара уж больно активна.

И вообще мой дух мало поддавался классификации. Ну, отсутствием памяти у человека никого не удивишь, а вот о скрытничестве духа, при том столь наглом, здесь не подозревали. Что бы душа скрывала что-то от самой себя… странно. Каждый раз когда я спрашивала свой вредный дух об этом, он говорил что-то типа — «Без тебя разберусь!», и замолкал, не желая со мной общаться. Феникс ведь все знал, но упорно позволял мне делать глупости в том, о чем он имел хоть какое-то представление.

Даже с теми же асурами. Ведь он знал, чем могут закончиться мои отношения с ними, и попытка втиснуть буйно помешанную принцессу в узкие рамки семейной жизни и одного Царства — не самое страшное. На протяжении всей истории человечества асуры не раз доказывали право на недоверие к ним. И не одна, и не сотня глупышек, польстившись на гипнотизирующую экзотичность этих существ, заканчивали свою жизнь на высокой ноте. И это тоже не самое худшее развитие событий.

Подобную информацию «любезно» продолжали подкидывать мне дэвы, до сих пор верящие в героическое дело спасения заблудшей овечки. Вот только они упорно забывают — у этой овечки асурьи клыки. Я же и не настаиваю на обратном, выслушиваю, а затем хороню просветителей под ворохом скелетов из их же шкафов. Дэвы тоже не милые очаровашки — защитники и опора человечества, как бы ни пытались таковыми казаться.

В истории не мало примеров даже более грязных поступков представителей этих избранников богов. У некоторых народов их слава овеяна не менее страшными «подвигами», чем они представляют деяния асуров.

Ну, может быть я излишне защищаю последних, но по другому не могу. Можно назвать это чрезмерным благородством по отношению к слабому.

Вот только какие они слабые? Физически и порой магически они сильнее дэвов, но за их плечами не стоят извечные духи, знаний каждого из которых хватит на целую армию. Опыт против мощи, бой, где знания подчас выигрывают. Ведь воспоминания прежних жизней так разнообразны…

А еще существуют воины-аватары! Воплощенных духов сложней убить, только специальным оружием. Они почти всегда имеют способность к возрождению, вы можете день за днем посылать свои армии на бой с ними, и каждый раз вас встретят все те же воины. Только теперь они будут знать своих противников в лицо.

Конечно, асуры сильны. Их вторая ипостась — совершенное оружие против любого воина. А магия стихий послушна словно щенок.

Но они смертны… действительно смертны.

Наверное, именно этого я никак не могла простить дэвам. Я знала что такое мудрость и опыт духа, моей души, но как подумаю что Данте и тени лишены этого, плохо становиться. Даже у непомнящих людей была душа, а у асуров — нет.

Сколько раз мы с Сияющим ссорились по этому поводу — не сосчитать. За эти два месяца трепка нервов друг друга стала нашим едва ли не любимым развлечением.

Он все еще надеется на мою разумность и на отказ от брака с этим «неблагонадежным типом». Но я стояла на своем.

— Почему он? — не понимал грозный дэв, метая громы и молнии. В прямом смысле, была у деда такая привычка.

— Я люблю его.

— Но за что? Он же демон, асур.

— За что можно любить асура? За клыки под мягкой улыбкой, за бесконечные глаза, за нежность, за заботу, за поддержку. За что еще? За то, как он двигается, за то, как смотрит на меня, что говорит, что чувствует. За душу, понимаете?

— Душа асура, никогда не слышал большей чепухи. У них нет своей души, лишь обрывки чужих. Ты любишь его, потому что он так хотел.

— Глупый вы. Так и не поняли. Я любила его еще до того, как он показал мне, насколько сильно сам любит меня. И только за это чувство мне стоило ответить ему взаимностью. Как раз за то, что он так хотел.

— И ты принимаешь это?

— Ну, сейчас пожалуй да. А раньше по всякому. Видите ли, бывает ведь и взаимная любовь. Вы такой древний, а не знаете простых вещей. В этом не надо копаться, с этим надо жить.

Сияющий каждый раз смотрит на меня странными глазами и замолкает.

Я знаю — он вечный, он мудрый, но и против себя мне не пойти. Что поделать — я люблю этого вредного, синеокого демона.

А еще я по нему очень скучаю. За те несколько недель, что мы провели вместе, я настолько привыкла к его глазам и подначкам, что порой такая тоска наваливается, хоть оборотнем вой.

Дэвы не то чтобы запрещали, но видится нам упорно не давали. В последний раз мне пришлось тайно пробираться в здание дворца Совета Лока. Правда меня все же поймали и передали на руки деду, но он не устоял перед просящим взглядом и тайно от всех позволил мне увидеться с Данте, который прибыл на какое-то совещание. Всего на десять минут, но кто бы знал, как счастливы мы были просто коснуться друг друга. Чертенок потом весь Совет перепугал своей совершенно идиотской улыбкой во все клыки, это мне Сияющий рассказал.

Интересно, во сколько Сияющему обойдется поход его внучки во дворец Совета Лока? Я же пока бегала от стражи, разнесла две комнаты, сбила три колонны и до икоты перепугала с десяток дэвов. Покусанные воины-аватары не в счет.

Мне сегодня некогда. Намечается очередная авантюра!

Войдя в гостиную своего маленького домика на холме, я кинула сумку прямо на пол и шмыгнула на кухню. Там на красивой белой печке стоял заветный котелок, в котором томился один полезный отварчик, позволяющий не только скрывать следы магии, но и отражать магию сканирующую. Все хорошо, но только готовить его надо в течение недели, с использованием почти недоступных компонентов.

Времени у меня более чем достаточно, свой план я разрабатывала недели две, да и смотритель оранжереи попался не шибко расторопный. А потом все удивлялись — кто побил половину горшков? Это ее высочество Лилит соизволила воровать и в полутьме не заметила стеллаж. Ага, а еще перепутала и ободрала пару совсем не тех кустов. Да и тех самых вышло как-то многовато, жаба меня сгубила — пройти мимо елея милосердия и настоящей мандрагоры я не смогла. Не говоря уже об омеле. Я из нее такое приворотное зелье наварю, не знаю зачем, но наварю. А еще мне удалось увести белый олеандр, сок которого — яд.

Его я посадила в красивый горшочек и, повязав ленточкой, попробовала телепортировать к своему Учителю в Светлый Лес. Через какое-то время прилетел Ясноок, и маленький артефакт спокойным голосом Олеандриэля поблагодарил меня за подарок.

— К сожалению, сразу после его получения я не смог насладиться чудесным цветением. Да и горшок пришлось искать новый. Все-таки встреча чудесного гончарного изделия и светлоэльфийской головы не могла не повлиять ни на первое, ни на второе. Но благодаря твоему подарку я получил несколько дней столь необходимого мне отдыха от государственных дел, щедро доверенных моим братом. А так же позволил себе убедиться в великолепной медицине эльфов.

Жутко краснея, я извинилась пред старшим принцем в наскоро нацарапанной бумажке, которую прикрутила к лапке Ясноока.

Вот и попрактиковалась в телепортации.

Я переливала отвар в кувшин, когда нелегкая принесла Сияющего. Вообще-то дед навещал меня как минимум раз в сутки, но сегодня я обедала у него и никак не думала, что ему приспичит посмотреть на мою нагловатую особу.

— Когда же ты отучишься от этой дурной привычки — готовить. У тебя для этого есть кухарка.

От испуга я выронила половник и, косясь одним глазом на деда, другим на булькающий отвар, начала ползать по полу в поисках необходимой кухонной утвари.

— Э-э… отварчик вот готовлю. Нервы что-то расшатались.

— Вовремя. Налей уж и мне, а то с этими переговорами спать стал дурно.

— С какими?

— С твоими дружками, — недовольно пробурчал Сияющий. — Дай им палец, они руку откусят.

— Кому будет приятно, если в них пальцем тыкают? Вам еще повезло, что переговоры не со мной. Я долго в хороводы водить не буду, в лоб шибану и порядок.

Сияющий покачал седой головой. Мою аполитичность, он — министр внешней политики дэвов — переносил очень тяжело.

И вообще дед у меня выше всяких похвал. Здесь он занимает более чем высокий пост в правительстве дэвов, является главой одного из самых влиятельных конклавов и нехилого островка в небе, на котором вольготно раскинулся почти целый город. Да и то только потому, что дэвы предпочитают простор и ставят свои дома на большом расстоянии друг от друга. А еще он очень понимающий и чуткий. Мы, конечно, не сходимся во многих вопросах, но Сияющий уважает мое мнение или хотя бы делает вид. В хитрости он меня куда превосходит. Одно слово — политик.

Знаю, многие сородичи осуждают Сияющего за возню с девочкой-полукровкой, которая к тому же связана с асурами, но дед стоически отсекает таких особ от меня, стараясь чтобы их мнение не портило мне жизнь. Хотя на каждый роток ни накинешь платок. Уже пару раз мне приходилось защищать имя своей новой семьи и деда. Конечно, это были лишь молодые дэвы, ретивые и горячие в своих суждениях и словах. Может быть именно поэтому равной моей крылатой аватаре еще ни находилось, дева с волосами цвета запекшийся крови успевала справиться с противником, прежде чем моей жизни начинала грозить опасность.

Кстати оставшийся час до того, как его схватили за шкирку и утянули в телепорт, Данте учил меня брать силу без прикосновения, так, как я сделала перед своей первой гибелью. Правда, это было очень трудно, в основном потому, как для обучения нельзя касаться друг друга.

Теперь я сидела и опасливо посматривала, как дед пьет волшебный отвар. Лично меня не заставишь пить эту гадость, а он ничего, похоже даже нравится. Надо рецептик оставить.

— Вообще-то я пришел кое-что тебе передать. — Сунув руку в карман своего странного одеяния, он вытянул несоразмерную даже самым просторным складкам коробку. — Послы эти рогатые притащили. Тьфу ты, нахватался от тебя!

Я вскрыла коробку дрожащими от нетерпения руками и ахнула — внутри лежала синяя роза с большим бутоном. Дед провел над ней рукой и заметил:

— Она никогда не завянет.

— Я буду любить тебя вечно, — прочитала я на вложенной карточке. — Чертенок!

— Ты действительно его любишь?

Ну вот, такой момент испортил. Я бы еще сопли-слюни поразмазывала.

— Да! И это не подлежит обсуждению.

— В этом ты действительно очень на него похожа, — усмехнулся он.

— На кого? Вы знаете что-то, я чувствую. Но почему-то скрываете от меня. Почему?

— Это не моя тайна. Твой феникс ведь не хочет что бы ты знала.

«Знала что?» — спрашиваю я у духа.

«Пусть расскажет. Эзиан разрешает».

Дед смерил меня взглядом и начал свой рассказ.

Э зиан молодой бог встретил ее совершенно случайно. Все, даже боги говорили о красоте молодой асуры, ею любовались, ею восхищались. А он увидел плетущую венок девушку и влюбился. Приняв облик смертного, он вышел к ней, и она не прогнала незнакомца.

— Кто ты? — спросила девушка.

— Мое имя Эзиан. Ты… прекрасна, — прошептал он, чуть дыша от восхищения.

— Что проку в той красоте. — Асура горько улыбнулась. — Она не принесла мне ничего хорошего, лучше бы ее совсем не было.

— Не говори так. Твой лик прекрасен, как лунная ночь весенней порой. От него сердце хочет петь и радостно бьется в груди. Твой голос подобен чистому ручью, дающий живительную влагу в засушливую пустыню. А глаза бездонное вечернее небо, приносящее прохладу после душного летнего дня. — Молодой бог чуть приподнял ее лицо за подбородок, и их взгляды встретились. — Твой облик прекрасен, но я не видел ничего красивей, чем твоя душа. Прошу тебя, не прогоняй меня. Позволь мне любоваться тобой, я не попрошу большего.

— Кто ты? — вопрошала она, уже понимая, что пред ней не простой человек, так светились силой и безграничной нежностью, как может быть только у святых или влюбленных, его глаза.

— Лишь тот кому посчастливилось смотреть на тебя. Кто осенен любовью.

— Ты… ты не оставишь меня? — Вдруг испугалась молодая дева, прижимаясь к его руке.

— Пока ты сама не захочешь.

Они практически не расставались. Эзиан не стал скрывать своих чувств и возлюбленную. Ему хотелось петь и нести свою радость всему миру. Он даровал своей любимой воздушные крылья, что бы она знала каким счастливым сделала его.

С тех самых пор у всех, синеглазых демонов, воздушные ангельские крылья.

Но молодой бог забыл как злы и завистливы бывают окружающие.

Когда боги, и тем более дэвы, узнали об избраннике красавицы асуры, они конечно были недовольны. Один из дэвов был настолько взбешен этим союзом, что сумел собрать группу единомыслящих. Они так боялись, что брак божества и асуры может принести не те плоды. Что родиться первое дитя асур с душой. А как иначе, если отец божество.

Так сказал тот дэв. Хотя на самом деле он давно принуждал красавицу асуру стать ему любовницей. Он обещал ей все богатства и наслаждения мира, но не мог дать тепла, а мысли его оставались сплошь порочны. Смотреть на счастье несостоявшейся игрушки было для него подобно раскаленному железу в руках. И дэв отомстил, погубив возлюбленную Эзиана.

А я и не заметила, как по моим щекам текли слезы. Боль беспощадно рвала сердце, а душа… мой бедный феникс сжался в комок где-то глубоко в груди, но даже это не спасало его от терзаний.

— Прости Иная, я не мог не рассказать тебе этого. Эзиан не так просто вернулся в наш мир. И ты должна знать. Я очень боюсь за тебя, ведь в играх богов редко кто выживает. А ты… Я успел к тебе привязаться.

— Не беспокойтесь. Если он решил открыть мне эту историю — значит пришло время. Но откуда вы ее знаете — ведь наверняка прошло не мало лет.

— Не мало сотен лет. Я как наследник своего рода много времени проводил в библиотеках, изучая историю. Вот и наткнулся на свиток, составленный в то время. На суде богов, когда Эзиан отрекся от своей божественности. Эта история накрепко запала мне в душу — так я понял что на самом деле всем свойственно ошибаться. И надо уметь их признавать. — Дед усмехнулся. — Я вот признаю что моя дочь несколько легкомысленна. Но готов ей это простить за такую грандиозную «ошибку» как ты, внучка.

— Ничего себе — «ошибочка»! Распустили вы ее.

— Кстати, она к тебе давно не заходила?

— Слава богам, нет. Я Сияющую Луну с месяц не видела.

— Ты ее совсем не любишь, — обиделся за дочь дэв.

— Так не за что. Вы знаете, что она Аскара совратила? Он потом передо мной так извинялся, — припомнила я скорбную мордашку демона, выглядевшую так словно — он мою мамашку как минимум убил, а не развлек. — Аскар вообще очень тонкого душевного склада, а то, что он переспал с моей матерью, еще долго забыть не сможет. А уж простить себе — тем более. Неужели она не могла положить глаз на Бальтазара или Зака, на крайний случай? Те хоть молчали бы в тряпочку, а не краснели как маков цвет.

— Вообще-то она сначала имела виды на Данталиона, но он весьма тонко объяснил ей, что максимум согласен назвать ее тещей. Сияющей Луне это не показалось таким уж веским поводом отказываться от приятного время препровождения. Тогда Наследнику пришлось объяснять ей более доходчиво. — Сияющий усмехнулся. — Она потом долго мне жаловалась на отсутствие у тебя вкуса и разборчивости в мужчинах. Не в нее пошла дочка.

Я уже сползала с кресла, тихо похрюкивая от веселья. Едва представлю, как именно Данте пытался объясниться с этой озабоченной особой, живот от смеха сводит. Я-то знаю, у него кроме тех самых тонких доводов остаются только клыки, и долго ходить вокруг да около он бы не стал.

— Умница чертенок, знает — пойди он на поводу у куклы блондинистой, я бы его к себе и на километр не подпустила. И здесь скрытничать бы не пришлось, мамочка поделилась своими восторгами, как только асуры смотались. Ей видите ли черная ипостась их понравилась! — снова согнулась я от смеха. — К тому же Данте не любит блондинок, тяжелый опыт, знаете ли.

— Ты так уверена в нем?

— Он ведь знает — если предаст, я этого не вынесу.

Глаза дэва снова приобрели то задумчивое выражение, что я так и не сумела разгадать. Наконец он куда тише сказал:

— Я помогу вам. На протяжении всего этого времени я сдерживал Большой Совет, уверял, что сумею отговорить тебя от этого брака, и не позволял им вмешиваться. А они этого очень хотели. От мысли о браке между дэвом и асуром, пусть даже чисто физического, передергивает даже меня. Хотя мне пришлось вдоволь насмотреться на твоих друзей, чтобы понять — они немного не такие, как мы привыкли о них думать. У остальных вероятность подобного вызывает разве что не рвотный рефлекс, извини пожалуйста за сравнение, но других слов нет. Совет уже подобрал тебе новую пару, очень перспективного молодого дэва из незнатной семьи, но весьма талантливого. Это укрепит влияние моего дома, а так же позволит получить весьма своеобразное потомство, ведь ты до сих пор загадка. Они же не знаю, что в теле девочки-полукровки заключена душа низвергнутого бога.

— Что? — округлила я глаза. А потом спохватилась: — Хорошо Данте не знает, он бы тут камня на камне не оставил. Он же ревнивый до крайности.

— Наследник и тени подозревали подобное развитие событий, — убил меня Сияющий. — Поэтому они, а в частности сам Данталион пригрозил, что если дэвы попытаются забрать у Царства Владычицу, а у него жену… Не вскидывай так брови, паривар, разделение брачного ложа одна из ступеней к окончанию обряда соединения, и как я понимаю, это уже произошло. — Надо же, покраснел! — Итак, если дэвы посягнут на принадлежащее ему и его народу, нам не избежать новой войны. Ты понимаешь, чем это грозит?

— Асуров уничтожат. После битвы с Хананелем у них не будет шансов.

Я спрятала лицо в ладонях. Нет, я не плакала. Я тихо умирала.

Мой дорогой, любимый, мой родной, ну за что же с нами так? Почему мы не можем хоть немного побыть счастливыми? Неужели это никогда не прекратится? Мой бедный чертенок, каково же тебе было знать все это?

Он знал, когда я шла сюда, он знал, когда я расторгла обручение, он знал той ночью, что мы провели вместе… он знал все эти дни, что я торчу здесь.

— Иная! — позвал меня Сияющий совсем чужим именем. Так звали меня только дэвы.

— Если кто-то попытается вмешаться, пусть пеняет на себя. — Я убрала руки и выпрямилась (совсем ведь не заметила, как сжалась в кресле, словно замерзший котенок). — Не он, я разберу здесь все по камушку. Никто не смеет диктовать мне условия, как я должна жить, кого любить, с кем спать и от кого рожать детей. Ни дэвы, ни боги.

— Не волнуйся так, дитя, — склонился надо мной Сияющий. — Вот, выпей и успокойся.

Я на автомате глотнула и тут же выплюнула приторно-горький отвар. Как дед пил эту гадость?

— Еще не все потерянно, Иная Сторона Луны. Пока наши народы объединены, что-то можно исправить. Я не допущу повторения истории. Мы что-нибудь придумаем.

Интересно, мы весь отвар выпили?

С виток была уже у меня в руках, когда они подняли тревогу.

Я прошла все их охранные заклинания, все гадости, приготовленные на пути книголюба. И вот меня окружили в тот момент, когда вожделенный фолиант уже в руках. Как обидно, кто бы знал!

И все же удачно я затеяла свою мелкую шалость, она весьма помогла мне в большом разбое. Не будь волшебного зелья — не прошла бы охранные контуры, не будь заговоренной статуэтки — не задурманила бы воинов-аватар.

И теперь попасться? Ну уж нет!

«Эх, главное чтобы Олеандриэль не узнал», — подумала я, открывая телепорт.

И вывалилась на жесткий, мраморный пол, попутно кого-то сбив. Прокатившись, я оставила за собой заметный кровавый след от разбитой коленки.

А затем приподняла голову и оглянулась.

— Ой!

Больше всего это место походило на малый приемный зал во дворце Светлого Леса. Может быть потому, что таковым и был? А вон тот обалдевший от происходящего здорово смахивает на Верховного. Блондинчик рядом с ним, точь-в-точь Элестс. Злющий тип, сидящий на полу в ворохе серебристых волос, спасите небеса, сверлит меня глазами Учителя. Ну, а не узнать Зака я просто не могла.

— Я не помешала? — спросила первое, что пришло в голову.

— Нет, Лилит, — начал сгибаться пополам младший принц. — Ты не приходишь не вовремя. Ты просто приходишь. Как стихийное бедствие.

Вздохнув, ко мне подошел Заквиэль и, схватив за шкирку, поднял над полом. Я заметила, как дернулся Олеандр, но племянник вовремя положил ему руку на плечо, давая понять — все нормально.

— Ну и как ты тут очутилась, малышка?

Я скосила глаза в сторону Учителя, прикидывая, что мне за это все будет.

— Телепортировалась.

— От кого ты сбегала на этот раз? — просек все асур. Они с Данте всегда были больно сообразительные. Даже противно!

— Я залезла в библиотеку дэвов. Ну, меня едва не поймали. Вот и пришлось делать телепорт хоть куда, лишь бы подальше. Просто так нельзя, вот я и подумала, что Олеандриэль этого бы не одобрил. Меня и швырнуло к нему. Простите, Учитель! — скорбно опустила я голову, насколько это было возможно зависнув в паре десятков сантиметров над полом.

— Но как ты прошла сквозь охранный купол? — в свою очередь удивился эльф.

— А, вот что это за красная ниточка была! — улыбнулась я. — Так я ее слегка… того… разнесла. Вам она была нужна?

Олеандр махнул на меня рукой:

— Ты не меняешься.

Поняв, что прощена им, я замурлыкала, потираясь щекой о ладонь старшего принца.

Как только Зак соизволил отпустить меня, помпезные костюмы эльфов были слегка помяты. Даже настороженный Верховный не избежал сей тяжкой участи. Затем пришла очередь и самого асура.

— Сколько же мы не виделись, Зак? — спросила я, повиснув у него на шее.

— Да уже больше двух месяцев.

— Я так соскучилась! Что ты-то здесь делаешь?

— До того, как появилась одна баловница, мы вели переговоры. Закрытые.

— А! Ну табличку на двери хотя бы повесели — «Посторонним вход запрещен».

Вечером нелегкая принесла дэвов. Мы все тем же составом, за исключением озабоченного государственными делами Верховного, отдыхали в одной из гостиных замка, когда двери шумно открылись, и на пороге возникли пятерка воинов-аватар и трое представителей Совета Лока государства дэвов. К своей немой радости, хлопать в ладоши я не стала — среди них был и мой дед.

Вскочившего было Элестса аватар, обряженный в смешные шаровары и короткую жилетку, быстро определил обратно в кресло.

— Парипейкар, — начал один из членов Совета, — какая радость вас найти. Вы так напугали нас своим исчезновением.

— А вас никто и не просил меня искать. Для Раджи Сияющего я оставила записку с точным указанием места моего пребывания. — На недоуменный взгляд деда, я пожала плечами. — Может ветром унесло, я по невнимательности оставила ее на террасе.

— Ты очень рассеяна, Иная Сторона Луны, — пожурил меня Сияющий, прекрасно все понимая.

— Прости дедушка, если заставила тебя волноваться. Выпей еще отвара, который я приготовила сегодня.

— Хорошо, дитя, — чуть поморщил нос дэв с мутноватыми глазами цвета жженого сахара. Он нисколько не поверил в мою «сказочку». — Но ты должна понимать — находиться вне нашей защиты очень опасно. Мы просто обязаны тебя забрать. Чтобы уберечь, конечно.

— Я не вещь, чтобы забирать меня. Мне хочется побыть в кругу друзей. К тому же здесь, в Светлом Лесу, если вы не заметили, мне ничего не грозит. Следуя элементарной вежливости, мне должно представить вас, — встала я и тут же почувствовала, как меня обнимает непроницаемый кокон Олеандриэля. — Эти лишенные учтивости господа — советники Лока. Эта их невменяемая охрана. А это мой заботливый дедушка, — улыбнулась я. — Раджа, позвольте познакомить вас с моими друзьями, его высочество Олеандриэль и его высочество Элестс. С Заквиэлем знакомить вас не надо.

Дэвов заметно перекосило. Ну как же, избранников богов, да мордой в собственное дурное воспитание. Забавно.

— И все же вам лучше пойти с нами.

— Что мне лучше, я знаю сама. Все, отпуск закончен. Я достаточно отдохнула, теперь не помешает заняться делом. Может быть, я еще и навещу свою новообретенную семью. Но не сейчас, когда моё Царство в опасности.

Все тени Тантраса, докатилась! Политические дебаты с намеками и грубым тыканьем носом в дерьмо. Как говорится, с кем поведешься… Сияющий должен быть доволен.

— Кто-то здесь возражает решению принцессы Царства Варуны? — встал во весь свой немалый рост асур.

Воинственные аватары сделали несколько шагов вперед.

— Оставьте свои разборки за стенами моего дома, — тоже поднялся Олеандр. Его-то так легко, как младшего эльфа, не сделаешь, уровень не тот. — Заквиэль мой гость, а Лилит — ученица, и я не позволю пришлым нарушать их спокойствие. Вас проводить или вы сами уйдете, как и пришли? Разумеется, члена семьи моей ученицы это не касается, мне есть что обсудить с ним. В частности вопросы поведения.

Дэвы были вынуждены отступить и не скрывали своей досады.

— Что ты наделала, неразумное дитя, — мягко пожурил меня Сияющий, как только его сородичи исчезли. — Они никогда не простят тебе того, что ты пошла против них. Да еще и это… Ты была в библиотеке? За свитком?

Я кивнула.

— Зачем?

— Я думала, что там есть то, что поможет мне.

— В чем?

— Они смертны, понимаете? Вы только представьте, что Сияющая Луна так же смертна, как и они, что та, кого вы любите, лишена ваших многих жизней. Я надеялась помочь им.

Дэв задумался.

— И ты ничего не нашла в нем?

— Лишь история. История, увиденная чьими-то странными глазами. Глазами богов?

— Вот видишь, какая ты умная. Но и ты пропустила главное. Эзиана наказали не за любовь к асуре. Юное божество, влюбленное в асуру, отдало свою божественную сущность ради заклинания-предсказания. В нем говорилось, что все асуры получат бессмертие душ, когда божество отдаст им свою.

— Как это?

Сияющий пожал плечами и лишь лукаво улыбнулся.

— И что случилось с тем богом? — влез в разговор любопытный эльф.

— Он стал человеком, — посмотрел на Элестса дед. — Божественный Совет и дэвы прокляли его за отступничество. Ему никогда не быть счастливым в любви. Стоит только полюбить, начинает действовать проклятие богов. Его возлюбленная погибла. Ты должна вернуть свиток, дитя.

Документ я отдала и тепло попрощалась с дедом. Он клятвенно обещал сделать все, что в его силах. И я ему верила.

— Лилит?! — позвал меня Заквиэль, он понял почему я сбежала от дэвов.

— Ты только ему не говори, ладно? Сам знаешь вашего Наследника. Пока он уверен, что я нахожусь в счастливом неведении о намерениях этих двоящихся амеб, ему спокойней. Меньше знает, лучше спит.

— Ты конечно в чем-то права, только вы потом опять не станете обвинять друг друга в недоверии?

— Какое недоверие? Он знает, я знаю. Но по отдельности. И вообще этот хвостатый интриган еще от меня схлопочет.

— Знаешь что, малышка, вы друг друга стоите. Мне уже любопытно, что будет с Царством под вашей пятой.

— А я во Владычицы и не напрашивалась. Кстати, Учитель, вы не против, если одна ученица поживет у вас. Клятвенно обещаю ничего не сломать. Ну… по мере возможности, конечно.

— Не против. Только ты не должна афишировать свое присутствие. У меня есть дом в предместье столицы. Думаю, там тебе будет уютно и спокойно. Я поставлю несколько охранок, чтобы тебя не беспокоили. — Заметив кислое выражение моей физиономии, Олеандр усмехнулся. — Хорошо, я сделаю пару пропусков, а то тебе придет в голову самостоятельно покопаться в магических замках.

— И разнести бедную резиденцию к упырям, — ядовито улыбнулся Элестс.

— Вот ему ключ не давать, — ткнула я пальцем в веселящегося дружка. — А то будут ходить там разные… злюки лопоухие. Нет, Элестс, ты точно в прошлой жизни был зайчиком. Милым серым зайчиком. С длинными ушками.

— Ну при чем здесь уши? — вопрошал затисканный эльф. — Дядя, скажи ей.

— Она права, Элестс, — улыбнулся тот одними глазами. — У тебя самые хорошенькие ушки во всем Светлом Лесу. Просто эталонные. И так мило торчат. Очень оригинальная лопоухость.

Элестс недовольно фыркнул, правда, отбиваясь от меня больше для вида.

Эх, женить его что ли? Не мне же одной мучаться. Да и внешние отношения с Царством заодно закрепим, если асуре это добро сбагрим. Только за кого?

«Изе надо предложить», — ядовито отозвался феникс.

Я хихикнула и поделилась этими мыслями с присутствующими. Судя по задумчивому выражению прекрасного лица Олеандриэля, моя идея взята на заметку. Младший принц это быстро уловил и скуксился.

Вот так! Не мне же одной страдать.

Ч то-то изменилось, и он внутренним чутьем понял — спокойствию пришел конец.

Сон тут же как рукой сняло, а взамен пришло осознание — теперь они здесь не одни.

Вставать жутко не хотелось, но если бы это не было так срочно, тени ни за что не помешали бы его короткому отдыху. Значит, случилось что-то из разряда катастроф.

Асур с сожалением посмотрел на прижавшуюся к его боку девушку, затем позволил себе роскошь тяжко вздохнуть и, наконец, осторожно встал. Тени знают — он почувствовал их, и не будут подниматься в спальню, но и заставлять их ждать тоже не стоило. Плотней укрыв вечно мерзнувшую возлюбленную, он покинул комнату.

Неужели Данте так много просил — просто немного спокойствия, немного счастья, хоть иногда побыть рядом с любимой. Им и так доставалось слишком мало встреч, лишь те несколько часов, на которые ему удавалось сбежать из Царства. Да и то так редко. Сегодня первый раз, когда он позволил себе задержаться в маленьком уютном домике на окраине Светлого Леса больше чем на полдня. Лилит немного позлословила по этому поводу, но было видно — рада.

Ага, всучила корзинку и послала в лес, ей видите ли лопухи какие-то для зелья понадобились. А пока он как проклятый лазил по непроходимым чащам эльфийского леса, ведьмочка что-то переалхимичила, и на ближайшие часы они посчитали лучшим в дом не входить, там воняло, словно полк квартирующихся вторую неделю гоблинов. Даже в расчете того, что он устроил там миниураган для проветривания. Но зловредная девица видно не первый раз устраивала здесь погром, потому как вытащила из заначки припасы и потянула его купаться. И ей, надо признать, это было ой как нужно — пахло от нее не лучше, чем от трехнедельного мертвяка. Наверное, не стоило об этом сообщать девушке, но слово, как известно, не грифон, вылетело — не поймаешь. Разборки были непродолжительными и по разрушительности походили на средних размеров смерч. Как эльфы прощают этой эмоциональной особе такое варварское отношение к их великому достоянию — лесу, непонятно.

И вот теперь его вытащили из объятий любимой женщины посреди ночи.

Все трое уже сидели в гостиной и, судя по напряженным позам, вести ему явно не понравятся.

— Я слушаю.

— Ты уверен, что хочешь это услышать, — невесело усмехнулся Бали.

— Разве это что-то изменит? — поморщился Данте, опускаясь в кресло. — Говорите, все равно ведь придется.

— У нас неприятности.

— А они заканчивались?

— У нас о-очень крупные неприятности. — Аскар кинул ему что-то.

Поймав на лету, Наследник раскрыл ладонь и посмотрел на кусочек камня.

— Зат Сантим! — выдохнул он, чувствуя обжигающий холод осколка крепостной стены великого города — города вечной зимы.

— От него мало что осталось. Погибли все верные нам воины. Женщин и детей не тронули, конечно, за исключением тех, кто посмел сопротивляться.

— Когда?

— Чуть менее суток назад.

— Почему я узнаю об этом только сейчас?

— Мы должны были сначала сами увидеть все. Ты же знаешь, промедления мы бы не допустили. — Зак сложил руки так, как обычно делает, когда хочет сказать нечто особо важное. Данте не знал, в курсе ли сам асур об этой привычке, но предпочитал молчать, вдруг пригодится. — Разграблено запечатанное хранилище. Мы подозреваем, что Хананель вообще напал на город только ради него.

— Там хранился одни из трех оставшихся амулетов, развеевающий аватар дэвов.

— И он приготовил его явно не для простой забавы, — констатировал Аскар.

— Теперь война объявлена открыто. И если Хананель пошел на это, ради древнего артефакта…

— Может просто время пришло? — недобро скривил губы Наследник. — Если Хананелю нужен только артефакт, он достал бы его с меньшим шумом. Здесь сталемордый совместил приятное с полезным.

— Он явно что-то задумал. Против Лилит.

Данте кивнул, нисколько не сомневаясь в правдивости выводов Аскара.

— Я хочу, чтобы кто-то остался здесь с девочкой. Если в Царстве столь неспокойно, нечего даже думать ее забрать. Но и оставить без присмотра нельзя. Конечно, здесь не проходит и дня без очередного гостя. То эльфенок ее на трое суток застрянет, то этот Учитель под видом разносчика макулатуры нарисуется. Книги он ей видите ли принес, — фыркнул Данте.

— Не заводись. И себя, и ее ревностью изводишь.

— Я же не виноват, что эти эльфы тут косяками ходят. Еще и Сияющий то и дело объявляется. Чего ему в своей Локе не сидится?

— А ты никогда не задумывался, что Лилит и сама в силах разобраться. Она не маленькая и сможет постоять за свои чувства. Сам ведь знаешь, навязать ей что-то практически невозможно.

Он вздохнул. Конечно, Заквиэль в чем-то и прав, только…

Почему у него изо рта идет пар? И почему так холодно?

— Лилит начаровала зиму! — догадался Зак, уже сталкивавшийся чем-то подобным.

А затем по небольшому коттеджу пронесся режущий по нервам крик. Асуры даже с кресел повскакивали, столько в нем было боли и страха.

Дверь в спальню оказалась капитально запечатанной, да так, что было проще разнести стену. Чем и занялись демоны.

Последнее, что увидел Данте, ворвавшись в комнату, где все было покрыто толстым слоем снега — карие, полные решимости и тоски глаза возлюбленной.

— Я вернусь! — Она чуть заметно улыбнулась ему и исчезла в черном проеме телепорта.

На кровати остался одиноко лежать обруч с хрусталем Джахим.

М еня швырнуло в глубокий сугроб. Задумываться, почему я ни разу не переносилась нормально, времени не было. Выбравшись из этой кучи снега, я огляделась.

Ну надо же! Первый раз перенеслась туда, куда надо.

Прямо передо мной ствол поломанного дуба. Одичавший парк покрыт шрамами рытвин и кратеров. Замок, так часто снившийся мне последнее время, едва заметно дымился.

Я опоздала!

Знаю, он ждет. Ждет и упивается самим этим ожиданием. Для него это подобно сладкому вину, слегка терпкому и пьянящему. Сила в знании. А он знает, как дороги мне эти люди, что я не задумываясь жизнь отдам за них.

И я приду.

Шум в ушах понемногу начинает проходить, так же как животный ужас, сжавший меня в своих костлявых руках в первые минуты после жуткого сна. Сна, в котором Хананель довольно ясно предупредил — если я не приду, начнут погибать мои родные. И времени на раздумывания не было. Время — их жизни.

Бегом к замку, по знакомым с детства тропам и дорожкам старого парка. Без прикрытия, без раздумий, без сомненья. Вперед. Никто не смел остановить. Вооруженные до зубов асуры встречали меня оскаленными клыками, а потом растерянно смотрели вслед. Да я бы и не советовала задерживать злую, как все демоны Тантраса, ведьму с горящими глазами помнящей души.

Двери в тронный зал открыли передо мной, поганенько улыбаясь, два асура. Но я бы даже и не заметила этого, если бы феникс не посчитал их наглые физиономии излишними в привычной обстановке дворца и не срезал им головы клинками в разведенных помимо моей воли руках.

— Дождались! — едва ли не радостно улыбнулся развалившийся в кресле Хананель.

— Убери свой хвост с трона моего брата, ржавый ублюдок, — прорычала я не останавливаясь. Смотреть по сторонам не было смысла, это только сделало бы меня слабее.

— Приятно видеть, что у тебя хорошее настроение, принцесса.

— Оно станет еще лучше, когда ты сдохнешь.

Хананель встал и медленно спустился с тронного места. Я как раз успела к нему подбежать. Кончик изогнутого клинка уперся в уязвимое место яремной впадины. Вот только асур на это и бровью не повел, холодные глаза оставались спокойными.

— Лучше не рискуй, юная Владычица. Иначе потеряешь последних представителей своей семьи, — кивнул он куда-то в сторону.

Не удержавшись, я все же скосила глаза. Ох, лучше бы мне этого не делать.

Прямо на полу сидели Филипп, его жена и двое их детей, мой младший брат, выросший в статного юношу, и перепуганные сестренки, плохо помнящие меня. Рядом их мать, моя некогда грозная мачеха, выглядевшая сейчас просто несчастной женщиной. А над ними стояли воины с тьелхами в руках. В их разноцветных глазах царила бездна.

«Ну да, — напомнила я себе, — кто мы для асуров? Лишь средство выживания. Источник для сохранения своей истончающейся ауры. Слабые и беззащитные животные».

Рука, сжимающая клинок, дрогнула, при этом я слегка ранила Хананеля. Ручеек алой крови (а я думала — в его жилах ртуть) затек за ворот безупречно серебристой рубашки.

Хананель сделал едва заметный кивок.

И воин-асур проткнул мачеху насквозь трезубцем тьелха.

— Следующая попытка — и умрет кто-то еще, — равнодушно заявил асур.

Тут-то и стал понятен масштаб ловушки, в которую мне не посчастливилось угодить. Сталемордый все продумал, он ведь знал, что я не оставлю тех, кого люблю, в опасности.

Я бежала из Вольска, надеясь отвести беду, а она постучалась в ворота.

Ну ничего. Плохо ты еще меня знаешь, асур.

Беспомощно опустив клинки, я посмотрела в лицо врага.

— Чего ты хочешь за их жизни? — чуть ли не по слогам произнесла я. Нерастраченная ярость бурлила в венах.

— Мне плевать на них. Мне нужна ты, принцесса. Разве это не очевидно?

— Тогда отпусти их.

— И выпустить джинна из бутылки? Точнее джиннию. Ты слишком непредсказуема, принцесса. А они будут гарантией твоего хорошего поведения.

— А тебе не много? — ухмыльнулась я.

Белый как снег стилет как по приказу, хотя почему как, оказался в моей руке. Короткого взмаха и выточенный рог единорога вошел в тело асура, его грани окрасились багряным. Мои глаза встретились с холодными озерами ртути. В них не было боли — только капелька удивления, дрогнувшая где-то на глубине зрачка.

В следующие мгновение мою руку отдернули и зарычав, ударили в лицо.

Я отлетела метров на пять. Проскользив по полу еще немного, вставать мне больше не захотелось. Вместо этого я потерла полыхающую щеку. Тяжелая у него рука, ничего не скажешь, как будто сковородой раскаленной приложили.

Хананель же спокойно вынул стилет и подняв его к лицу усмехнулся:

— Неплохая попытка. Немного до сердца не достала. Молодец. Но неужели ты думала меня так просто убить? — Да уж, судя по кровавому пятну, расплывающемуся на белых одеждах — не так.

— Я наделась.

— Когда ты разучишься нарываться? — Асур встал прямо надо мной — одной рукой зажимая раненый бок, другой — держа острие тьелха у моего горла. — Тебе и твоим родным будет лучше, если ты перестанешь сопротивляться. — Демон схватил меня за горло и поднял над полом. Его ледяные пальцы раздвинули ворот моей рубашки и жестко сорвали четырехлистник, разрывая кожу тонкой цепочкой. На моих глазах выступили слезы боли и бессилия. — Будешь хорошо себя вести, и никто не пострадает. Ну, кроме вот этой четверки…

Только тут я почувствовала энергию открывшегося телепорта.

Надо же было второпях забыть затереть следы!

— Отпусти ее, Хананель. — И как Заку удалось сохранить такое спокойствие в голосе?

— А то что? — картинно приподнял брови Хананель. Выражение его лица можно было описать как «боялся еж голой задницы».

Тени тоже так решили и растеряли часть своего спокойствия.

— Чего ты хочешь?

— Все, чего я хотел, у меня теперь есть.

Он довольно осторожно опустил меня, позволив насладиться жесткостью пола под ногами и прелестью свободного дыхания. Правда ненадолго, Хананель тут же прижал меня к себе и стал вызывающе поглаживать свободной рукой по горлу. Одно движение — и я отправлюсь в гости к дядюшке Аиду, никакой феникс не поможет.

— Вы так и не поняли, мальчики? Эта девица дороже всего, что вы можете мне предложить. И даже чего не можете. Имея ее, можно взять все это без чьей-либо помощи, не дожидаясь подачек. Она — это то самое бесценное преимущество, которое вы так глупо недооценили. Вашему Наследнику давно бы стоило жениться на ней и представить супругу Царству. За принцессой Вольской пойдут многие. Но теперь это сделаю я. Пророчество исполнится, только под моим верховодством. Знаешь, что самое интересное, принц Варуны? Ты столько лет ее добивался, так бегал за ней, а в итоге твоя женщина станет моей.

— Не слушай его. Он провоцирует тебя.

— Глупенькая девочка, он знает, что не провоцирую. Я говорю это очень серьезно. Интересно, наши дети будут такими же наглыми, как их мамочка?

— Размечтался.

— Какая милая наивность. Ты же сама будешь просить. Я заставлю тебя любить меня так, как это сделал он.

— Не смей!

Ох, милый, зачем же так рычать?

Хананель придирчиво осмотрел Данте, словно впервые его видел. Впрочем, как Наследника — действительно впервые. А не понять, кем тот на самом деле является, было просто невозможно, так ярко отразились все чувства на лице воздушного демона.

Да, надо признать, что вид у Данте и в самом деле был весьма сомнительный. Начать хотя бы с того, что в отличие от своих теней Наследник предстал в простых коричневых бриджах, широкой льняной эльфийской рубахе и сапогах (могу поспорить — на босу ногу). Растрепанные волосы разве что колтунами не стояли, а так — синее облачко.

Интересно, по моему лицу можно сказать, что я проснулась без любимого мужчины рядом и от кошмара? Или там только отпечаток руки самого Хананеля?

«Думать больше не о чем?» — ядовито поинтересовался внутренний голос.

Так или иначе, но Хананель заметно развеселился.

— Глупый мальчишка, и ты претендуешь на власть в Царстве Варуны? Мне даже обидно!

— На обиженных воду возят, — не удержалась я. — А на тебе вообще пахать надо.

— Языкастая девка. Выбрал ты на свою голову, Данталион.

— Какая есть. Отпусти ее. Ты хотел найти меня, вот я. Только девочка в наших войнах ни причем.

— Еще как причем. Да и ты мне уже не нужен. Но так и быть, я отпущу ее. Только вопрос — захочет ли она сама уйти?

Он отшвырнул меня в сторону, и я, не удержавшись на ватных ногах, опять шлепнулась на пол. И чего меня все утро роняют?

Почти сразу рядом оказался демон с сапфировыми очами и крепко прижал меня к себе. «Совсем чокнулся», — решила я. А затем любезный феникс подкинул мне новую информацию к размышлению, и я поняла что неоднократно говорил мой ветреный асур на своем языке — «Я схожу с ума»! Боги и богини, он же действительно любит меня до безумия. И тут нет ничего опаснее этого, он пойдет на все.

Попала между молотом и наковальней.

А уйти я не могу — Хананель перебьет пол-Вольска, причем начнет с моих родственников. И оставить Данте не могу, кто знает, что в очередной раз придет в его дурную голову.

— Я останусь здесь, но только если ты отпустишь моих родных, — посмотрела я на Хананеля. — Ведь они тебе не нужны.

— Но они способ сдержать тебя, юная Владычица.

Не могу оставить их здесь. Не могу.

— Я дам любую клятву, что не покину вольский дворец. Но ты должен отпустить их.

— Торгуешься со мной, маленькая принцесса? Что ж, это даже забавно. Я отпущу всех кроме детей, они побудут гарантией твоего хорошего поведения. Но ты дашь клятву в залог не своей, его жизни, — кивнул асур на Данте, радужка которого давно уже потемнела и растеклась.

Пожалуй Хананель сегодня верх доброты. Может это кровопускание так на нем сказалось?

— Лилит, нет.

Зажав лицо Данте в ладонях, я взглянула в столь нежно любимые глаза.

— Я не могу, понимаешь? Мне никогда не простить себя за смерть сестер, а что будет со мной, если все повторится? Зачем тебе жена с суицидальными наклонностями? Просто верь мне — все будет хорошо. Я вернусь.

— А я приду за тобой, — кивнул Данте. Понятливый он все же. Только упрямый.

Я бы желала никогда не видеть того, что творилось в его потемневших глазах. Он знал, что может вновь потерять меня, потерять навсегда. И сейчас в сердце демона боролись желание схватить меня в охапку, утащить отсюда, посадить под замок и никогда не отпускать, и осознание того, что этого я ему никогда не прощу. Феникса нельзя держать в клетке.

Наконец Данте провел пальцем по моей щеке и крепко сжал руку.

— Если ты еще раз сделаешь ей больно или даже просто дотронешься, умрешь куда как медленней и мучительней, чем это позволено любыми законами.

Не знаю, как там Хананель, но я бы к этой угрозе ой как прислушалась. У меня, кажется, волосы по всему телу зашевелились. И я даже не заметила, как впилась ногтями в руку Данте, расцарапав ее до крови. Асур мягко улыбнулся мне и обнял за талию, позволяя уткнуться носом в свое плечо.

— Ты хочешь войны, Хананель, и ты ее получишь.

И кто-то тут говорил «не дотягиваем». Да Хананель меня меньше пугал, чем собственный муж. Пусть даже и будущий. Я чувствовала, как сплетаются в жгуты стихии вокруг него, как трансформация начинается не внешне, а внутри. Это словно спрятанные до поры до времени крылья, развернутые вширь. Это сила того, кого зовут Наследником Царства Варуны.

И если это только первые ростки, что же будет дальше?

Набравшись смелости, я оглянулась.

Похоже, не мне одной подобные открытия в новинку и в страшинку. Все присутствующие стражники-асуры застыли с завороженными лицами. Тени и те как-то подобрались, задрав к верху темные кожистые крылья. А вот Хананель явно задумался. Интересно, если к нему сейчас сзади подойти и дрыном приласкать, заметит? Звезд, конечно, не последует, зато какой будет звук, башка-то чугунная.

— Не зря ты мне все время так не нравился, синеглазенький, — наконец «отмерз» Хананель.

— А он тебе чего, девка, нравится? — Язык что ли себе откусить? Ведь не поможет, жестами еще хуже покажу.

В ответ Данте приподнял бровь и покачал головой.

Ну да, меня только могила исправит, и то не факт.

Два претендента на трон Владыки еще раз скрестились взглядами, Данте чмокнул меня в висок, и они наконец унесли свои хвостатые… хм, особы, захватив и моих родственников.

Во дворце остались только Филипп, он не смог оставить свое королевство, и его маленькие дети. Бросив взгляд на перепуганную малышку, держащую на руках сверток с братом, я ободряюще улыбнулась — что-нибудь придумаю.

Я поудобней устроилась в кресле и, сняв сапоги, с блаженством вытянула порядком замерзшие конечности к огню. Плед, принесенный перепуганной служанкой, завершил картину. Ну, может быть еще чашечку горячего чая…

— Даже не думай натравливать на меня свою саламандру-переростка. Развею.

Приоткрыв глаза, я сквозь ресницы взглянула в камин.

— Привет, Уголек.

Из огня сверкнули темные тлеющие глаза.

— Откуда ты знаешь про нее?

— Юная Владычица, боюсь, что каждое твое похождение становится достоянием общественности Царства. А что еще за саламандра может так бесцеремонно расположиться в очаге Асурендры, да еще и без спроса. Зверушка не далеко от хозяйки ушла — такая же наглая.

— С кем поведешься, — лениво ответила я. В тепле меня заметно разморило, да и недавнее напряжение немало сказывалось.

— Предупреждаю сразу, твоя аватара больше на меня не действует. Наверное, твои дружки еще не успели тебе рассказать о печальной славе города Холодного. Так что можешь даже не экспериментировать, — легко, почти невесомо коснулся он моей щеки, — амулет лишит тебя всякой силы на несколько суток, если не больше. И ты станешь просто человеческой женщиной. Такой же хрупкой, как и все, — в его голосе чувствовалось удовольствие кота, играющего с полузадушенной мышкой. Сволочь!

— Так, а теперь серьезно. Тронешь меня, кастрирую садовыми ножницами. Все понятно?

Хананель казалось серьезно задумался.

— Да, чувствую — Царство еще скажет мне спасибо за то, что присмирил их дикую Владычицу. И это пожалуй принесет мне удовольствие. Да и тебе тоже, если не будешь долго сопротивляться. Опыта у меня куда больше чем у твоего женишка.

— Зато мозгами обделили.

— Ты ведешь себя слишком дерзко.

— Это я еще устала!

Я иногда переигрываю, есть за мной такой грешок. Вот и теперь довела стального асура до ручки. Поняв, что меня не переспоришь, не переговоришь, он просто сунул руку в огонь. Ну, ненормальный, верно? Вот и я сначала хотела так ему сказать. Пока Хананель не вытащил из алых языков оранжевую в красных всполохах ящерицу.

Сердце сделало неудачную попытку остановиться, а потом забилось где-то в горле.

Наконец он разжал пальцы, и тельце саламандры упало на гранитный пол рядом с камином. Деланным жестом тряхнув рукой, как от грязи, Хананель посмотрел на меня.

— Запомни, маленькая принцесса, ты расплачиваешься за каждое свое слово чужими жизнями. Еще одна подобная выходка и начнут умирать те, кто дорог тебе. Пожалуй, я начну с самых младших. У тебя такая очаровательная племянница, вы с ней очень похожи.

— Ты садист.

— Я асур, если ты еще не заметила. — Хананель оперся рукой о спинку моего кресла и нагнулся почти к самому лицу. — Не знаю, кем ты привыкла нас считать, но в деле мучений маленьких наивных дурочек мы имеем огромные знания. Думаешь твой мальчишка другой? Спешу тебя уверить, если ему это понадобится, он будет действовать не менее цинично, чем я. Веельзевул воспитал достойного сына. Он без раздумий убьет любого вставшего на его пути. Кроме тебя, принцесса, — чуть улыбнулся демон, поглаживая острым, как кинжал, ногтем мою щеку. Если это такой психологический метод воздействия, то я более чем впечатлилась, вжиматься в кресло уже некуда. — Любовь асура не знает границ. Так же как его боль и ненависть.

— Зачем тебе это? — выдохнула я, не ожидая такого даже от самой себя. — За что ты его ненавидишь?

— Ты сегодня сделала мне очень больно. А знаешь каким способом легче всего лучить раны асур.

— Н-ненадо!

Но асур не ответил.

Вместо этого он до боли сжал мое горло и, запрокинув голову, нагнулся ко рту. Я попыталась отодвинуться или оттолкнуть его, но куда там. Если физически я была слабее взрослого мужчины, то асур вообще мог делать со мной все, что пожелает, при том не особо напрягаясь. Демон шумно вдохнул, и теплый сгусток души… моей души скользнул с моих губ.

Казалось, в груди образовалась пустота, давящая безысходная тьма, побеждающая свет.

— Холодно, — чуть слышно пробормотала я, ощущая, как из бреши в душе задувает метель.

Подтянув колени к груди, я закуталась в плед и прикрыла глаза. Было уже все равно, что там со мной будет дальше. Не хотелось ничего, только уснуть — надолго, навечно, просто не быть.

Я ненавижу Хананеля, он заставляет меня желать себе смерти.

Поиск по сайту: