ТОМ ВТОРОЙ 3 страница

И ус­лы­шал то­гда во­про­шав­ший мис­ти­че­ский го­лос в сво­ём соз­на­нии – внут­ри те­бя са­мо­го, в тво­ём серд­це, со­кры­ты все кла­ды Зем­ли и Не­ба взя­тые вме­сте! Вот ис­тин­ные со­кро­ви­ща! И мгно­вен­но по­нял быв­ший бед­няк смысл жиз­ни стар­ца, а рав­но осоз­нал и свою жизнь и то, что он по-преж­не­му был очень бед­ным. Ко­гда же кре­сть­я­нин при­шёл к от­шель­ни­ку, то в стра­ст­ном по­ры­ве ки­нул­ся то­му в но­ги, вос­клик­нув: «От­че! Умо­ляю. Ука­жи мне путь к тво­им бес­цен­ным руд­ни­кам, я не хо­чу воз­вра­щать­ся до­мой!»

Это бы­ло, хо­чет­ся ду­мать, уме­ст­ное и не слиш­ком длин­ное от­сту­п­ле­ние и о пер­вых рус­ских от­шель­ни­ках, ко­то­рые не толь­ко «ис­ка­ли» Хри­сто­вы со­кро­ви­ща, но об­ре­та­ли их!

О пре­по­доб­ном Ти­хо­не Ме­дын­ском, Ка­луж­ском чу­до­твор­це.

«Св. Ти­хон жил в XV ве­ке. Он был ро­дом из “ма­те­ри го­ро­дов рус­ских” - Кие­ва.

В юно­сти он при­шёл в Мо­ск­ву и при­нял ино­чес­кий по­стриг в Чу­до­вом мо­на­сты­ре. Че­рез не­ко­то­рое вре­мя, по люб­ви к уе­ди­не­нию, он уда­лил­ся в пус­тын­ное ме­сто в 15 вер­стах от г. Ме­ды­ни. Ме­сто, вы­бран­ное свя­тым, на­хо­ди­лось на пра­вом бе­ре­гу не­боль­шой реч­ки Ве­прей­ки, впа­даю­щей в р. Уг­ру.

Под­виж­ник по­се­лил­ся в дре­му­чем ле­су, в ду­п­ле ис­по­лин­ско­го ду­ба, про­сто­яв­ше­го по­сле кон­чи­ны свя­то­го ещё поч­ти че­ты­ре ве­ка.

Пи­щей пре­по­доб­но­му слу­жи­ли “бы­лии са­мо­рос­лен­ныя” (ди­ко­рас­ту­щие), а пи­ти­ем - во­да из це­леб­но­го ко­лод­ца, ис­ко­пан­но­го им са­мим при ис­то­ке Ве­прей­ки и до сих пор име­нуе­мо­го “кла­де­зем пре­по­доб­но­го Ти­хо­на”. И так жил он дол­гие го­ды.

Со­вер­шив же мно­го ду­хов­ных под­ви­гов, пре­по­доб­ный Ти­хон скон­чал­ся в 1492 го­ду в глу­бо­кой ста­рос­ти…»

По­доб­ных при­ме­ров очень и очень мно­го. Дви­га­ем­ся сквозь ве­ка…

О ду­хов­ном под­ви­ге прп. Се­ра­фи­ма Са­ров­ско­го (1759-1833):

«Мол­чаль­ни­че­ст­во о. Се­ра­фим со­еди­нил ещё со стоя­ни­ем на кам­не. В глу­хом ле­су, на по­ло­ви­не пу­ти от ке­льи к мо­на­сты­рю, ле­жал не­обык­но­вен­ной ве­ли­чи­ны гра­нит­ный ка­мень. Вспом­нив о труд­ном под­ви­ге свя­тых столп­ни­ков, о. Се­ра­фим ре­шил­ся при­нять уча­стие в под­виж­ни­че­ст­ве се­го ро­да. Для се­го он вос­хо­дил, что­бы не быть ни от ко­го ви­ди­мым, в ноч­ное вре­мя на этот ка­мень для уси­ле­ния мо­лит­вен­но­го под­ви­га. Мо­лил­ся он, обык­но­вен­но или на но­гах, или стоя на ко­ле­нях, с воз­де­ты­ми вверх ру­ка­ми.. Что­бы урав­нять ноч­ной под­виг днев­ным, о. Се­ра­фим и в ке­лье имел ка­мень. На нём он мо­лил­ся во вре­мя дня, с ут­ра до ве­че­ра, ос­тав­ляя ка­мень толь­ко для от­дох­но­ве­ния от из­не­мо­же­ния сил и для под­кре­п­ле­ния се­бя пи­щею. Та­ко­го ро­да мо­лит­вен­ный под­виг он нёс, по вре­ме­нам, в те­че­ние ты­ся­чи (!) су­ток».

И вот со­вре­мен­ность и век про­шлый, не­дав­ний, два­дца­тый: уди­ви­тель­но, но, в прин­ци­пе, при та­кой же ас­ке­ти­че­ской жиз­ни мо­лит­вен­ни­ки об­ла­да­ли от­мен­ным здо­ровь­ем, вы­нос­ли­во­стью и си­лой…

О бла­жен­ной ста­ри­це Оль­ге Мо­с­ков­ской (1871- 1973) чи­та­ем…

«Ду­хов­ные ча­да ста­ри­цы Оль­ги, рас­ска­зы­ва­ли, что она бы­ла не­обы­чай­но креп­кой и силь­ной, поч­ти не бо­ле­ла, не боя­лась ни хо­ло­да, ни жа­ры, ни­ка­кой ра­бо­ты. Мно­гие изум­ля­лись, от­ку­да у неё в та­ком воз­рас­те столь­ко сил и энер­гии».

А ста­рец Ар­се­ний Иси­хаст (1885-1983) го­во­рит о са­мом се­бе так:

«Бог дал мне два да­ро­ва­ния: пер­вое - вку­шать пи­щу два раза в день, а вто­рое - ни­ко­гда не бо­леть и не по­ло­жить за всю жизнь в рот ни од­ной таб­лет­ки”.

Ста­рец Ар­се­ний ни­ко­гда не бо­лел и до са­мой ста­рос­ти си­лы его не ос­тав­ля­ли».

В по­след­нем во­про­се – «фи­зи­че­ское здо­ро­вье», мне на­вер­ня­ка воз­ра­зят, что я спе­ци­аль­но при­вёл ис­клю­че­ния. К то­му же из­вест­но, что не­ко­то­рые из свя­тых бо­ле­ли тя­жё­лы­ми и не­из­ле­чи­мы­ми за­бо­ле­ва­ния­ми. Не со­гла­шусь, - при­ме­ров здо­ро­вья и си­лы сре­ди всех пре­по­доб­ных (вклю­чая свя­тых XX ве­ка) дос­та­точ­но мно­го. Что же ка­са­ет­ся серь­ёз­ных не­ду­гов, то здесь на­до знать под­лин­ную «эзо­те­ри­ку», ду­хов­ную суть во­про­са - не­ко­то­рые свя­тые СОЗ­НА­ТЕЛЬ­НО бра­ли на се­бя са­мые тяж­кие гре­хи (или, как го­во­рят, «кар­му») дру­гих лю­дей и «про­жи­ва­ли» эти чу­жие гре­хи в сво­их те­лах в ви­де бо­лез­ней. И, тем са­мым, че­рез до­пол­ни­тель­ные стра­да­ния, они по­лу­ча­ли ещё бо­лее вы­со­кую на­гра­ду от Бо­га, чем им и без то­го по­до­ба­ло по их ду­хов­ным за­слу­гам!

§ 2. НЕ­ЧУВ­СТ­ВИ­ТЕЛЬ­НОСТЬ К БО­ЛИ И ХО­ЛО­ДУ

При­со­во­ку­пим к ска­зан­но­му сло­во о не­обык­но­вен­ной «жи­ву­че­сти» и «ор­га­ни­че­ской вы­жи­вае­мо­сти» пре­по­доб­ных раз­ных вре­мён с ак­цен­том на дос­ти­же­ние со­стоя­ния не­чув­ст­ви­тель­но­сти к бо­ли, ог­ню, хо­ло­ду…

Пе­ред на­ми ис­то­рия прп. Мар­ка Афин­ско­го (IV век). Из рас­ска­за его са­мо­го о сво­ей жиз­ни при­шед­ше­му к не­му пут­ни­ку (этим пут­ни­ком впо­след­ст­вии и за­пи­сан­но­го)…

«…Три­дцать лет пре­бы­вая на этом мес­те (в пус­ты­не), я не на­шёл ни од­но­го рас­ти­тель­но­го кор­ня, ко­то­рым бы мог пи­тать­ся. Ис­пы­ты­вая же го­лод и жа­ж­ду, в си­лу край­ней не­об­хо­ди­мо­сти, я вку­шал пыль и пил горь­кую мор­скую во­ду и хо­дил на­гим и бо­сым. От мо­ро­за и страш­но­го зноя от­па­ли паль­цы на но­гах мо­их; солн­це сжи­га­ло мою плоть и я ле­жал ниц на зем­ле как мерт­вец. Ме­ж­ду тем бе­сы воз­дви­га­ли про­тив ме­ня, как про­тив ос­тав­лен­но­го Бо­гом, борь­бу свою. Но я, с по­мо­щью Бо­жи­ею, всё это пре­тер­пе­вал из-за люб­ви к Гос­по­ду. По окон­ча­нии же три­дца­ти­лет­них мо­их стра­да­ний, по по­ве­ле­нию Бо­жию, ста­ли рас­ти на мне во­ло­сы до тех пор, по­ка по­кры­ли ме­ня со­вер­шен­но, как оде­ж­да. И вот, с тех пор и до на­стоя­ще­го вре­ме­ни бе­сы не мо­гут при­бли­жать­ся ко мне; го­лод и жа­ж­да не ов­ла­де­ва­ют мною; ни зной, ни мо­роз не бес­по­ко­ят ме­ня. При всём том я ни­ко­гда ни­чем не бо­лел. Но ны­не окан­чи­ва­ет­ся пре­дел мо­ей жиз­ни и те­бя Бог по­слал сю­да для то­го, что­бы ты по­хо­ро­нил свя­ты­ми твои­ми ру­ка­ми моё сми­рен­ное те­ло…»

Имен­но со­кро­вен­ный Бо­же­ст­вен­ный Свет в кон­це кон­цов чу­до­дей­ст­вен­ным об­ра­зом и кор­мит, и по­ит, и оде­ва­ет, и со­гре­ва­ет, и про­хла­ж­да­ет, и да­ёт си­лу, и при­ту­п­ля­ет боль, и на­де­ля­ет осо­бой «жи­ву­че­стью», и за­щи­ща­ет, хра­нит…

О бла­жен­ном Ио­ан­не, Хри­ста ра­ди юро­ди­вом, Ус­тюж­ском (XV век) со­об­ща­ет­ся…

«Бла­жен­ный Ио­анн скры­вал свою до­маш­нюю жизнь от глаз че­ло­ве­че­ских, опа­са­ясь из­вест­нос­ти люд­ской, ино­гда па­губ­ной для ду­ши; но всё-та­ки ук­рыть­ся от дру­гих не мог. Со­бор­ной церк­ви на­бож­ный свя­щен­ник Гри­го­рий по­же­лал уз­нать, что де­ла­ет по но­чам в сво­ей хи­жи­не бла­жен­ный Ио­анн. С этой це­лью свя­щен­ник смот­рел сквозь щель из дру­гой ком­на­ты на бла­жен­но­го. Ос­мот­рев­шись и не ви­дя ни­ко­го в ком­на­те, блаж. Ио­анн стал мо­лить­ся с воз­де­ты­ми к не­бу ру­ка­ми за тво­ря­щих не­прав­ду, - так мо­лил­ся он не один час; окон­чив мо­лит­ву, стал ме­шать уго­лья в печ­ке: то­гда бы­ла зи­ма жес­то­кая; по­том, ог­ра­див се­бя кре­ст­ным зна­ме­ни­ем со сло­ва­ми: “зна­ме­на­ся на нас свет ли­ца Твое­го, Гос­по­ди”, лёг на рас­ка­лён­ные уг­ли. Свя­щен­ник, ис­пу­ган­ный мыс­лью, не ис­пёк­ся бы Ио­анн, во­шёл в ком­на­ту. Бла­жен­ный вы­шел из пе­чи и, гроз­но по­смот­рев на пыт­ли­во­го, ска­зал: “не смей ни­ко­му го­во­рить о том до мо­ей смер­ти”. Свя­щен­ник дал сло­во ис­пол­нить во­лю его».

Пре­по­доб­ный спо­со­бен на­де­лить осо­бой си­лой или за­щи­той от че­го-ли­бо (здесь – «сти­хии») и дру­го­го че­ло­ве­ка, на­пра­вив в его сто­ро­ну оп­ре­де­лён­ный «лю­цид­но-фо­тон­ный» по­ток. А по­ве­ле­ние к ка­ким-ли­бо рис­ко­ван­ным дей­ст­ви­ям в сле­дую­щем при­ме­ре и оз­на­ча­ет лю­цид­ный «по­сыл», «при­кры­тие» све­том «страхую­щим», «сбе­ре­гаю­щим». О св. Да­нии­ле Див­ном из­вест­но, что он «ро­дом из Гре­ции и при­шёл мо­на­ше­ст­во­вать на Свя­тую Го­ру в 1821 году.

Од­на­ж­ды Да­ни­ил, бу­ду­чи ещё уче­ни­ком, со сво­им стар­цем рас­то­пи­ли печь, что­бы на­су­шить су­ха­рей. По­ка Да­ни­ил с по­мо­щью осо­бой ко­чер­ги, у ко­то­рой руч­ка бы­ла де­ре­вян­ной, а на­ко­неч­ник - же­лез­ным, раз­гре­бал внут­ри го­ря­щие уг­ли, от силь­но­го ог­ня руч­ка ко­чер­ги сго­ре­ла, и на­ко­неч­ник ос­тал­ся сре­ди уг­лей. По­слуш­ник Да­ни­ил не­мед­лен­но со­об­щил об этом сво­ему стар­цу, а тот ему от­ве­ча­ет: “Что ты на ме­ня смот­ришь? Пе­ре­кре­стись и по­ле­зай в печь”.

То­гда Да­ни­ил пе­ре­кре­стил­ся, по­лез в го­ря­щую печь и взял ру­ка­ми рас­ка­лён­ное же­ле­зо, не по­лу­чив при этом ни ма­лей­ше­го ожо­га. Но са­мое глав­ное то, что ему да­же и мысль в го­ло­ву не при­шла, что он со­вер­шил что-то не­обык­но­вен­ное!»

Иные сви­де­тель­ст­ва не­обыч­но­го, близ­кие к на­ше­му вре­ме­ни:

Пре­по­доб­ный Се­ва­сти­ан Ка­ра­ган­дин­ский (1884-1966) со­об­щил о се­бе, что «в 1933 го­ду был осу­ж­ден на де­сять лет, и от­прав­лен в Ка­ра­ган­дин­ские ла­ге­ря, в Ка­зах­стан. “Ко­гда ме­ня при­ну­ж­да­ли от­речь­ся от Пра­во­слав­ной ве­ры, - го­во­рил он, - то по­ста­ви­ли в од­ной ря­се на всю ночь на мо­роз и стра­жу при­ста­ви­ли. Стра­жа ме­ня­лась че­рез два ча­са, а я бес­смен­но сто­ял на од­ном мес­те. Но Ма­терь Бо­жия опус­ти­ла на­до мной та­кой “ша­ла­шик”, что мне в нём бы­ло те­п­ло».

По­ра дать не­ко­то­рые объ­яс­не­ния всей не­обыч­ной, ука­зан­ной вы­ше, «фи­зио­ло­гии», имею­щей пря­мую связь с ис­ко­мом, не­соз­дан­ным Све­том. И вот как да­ёт их из сво­его мо­лит­вен­но­го опы­та так на­зы­вае­мый «Стран­ник» - не­из­вест­ный ав­тор из­вест­ной пра­во­слав­ной кни­ги «От­кро­вен­ные рас­ска­зы стран­ни­ка ду­хов­но­му сво­ему от­цу», мис­тик и де­ла­тель мо­лит­вы Ии­су­со­вой XIX ве­ка:

«Вот те­перь так и хо­жу, да бес­пре­стан­но тво­рю Ии­су­со­ву мо­лит­ву (ИМ), ко­то­рая мне дра­го­цен­нее и сла­ще все­го в све­те. Иду ино­гда вёрст по се­ми­де­ся­ти и бо­лее в день, и не чув­ст­вую, что иду; а чув­ст­вую толь­ко, что тво­рю мо­лит­ву. Ко­гда силь­ный хо­лод про­хва­тит ме­ня, я нач­ну на­пря­жен­нее го­во­рить мо­лит­ву, и ско­ро весь со­гре­юсь. Ес­ли го­лод ме­ня нач­нёт одо­ле­вать, я ста­ну ча­ще при­зы­вать имя Ии­су­са Хри­ста и за­бу­ду, что хо­те­лось есть. Ко­гда сде­ла­юсь бо­лен, нач­нёт­ся ло­мо­та в спи­не и но­гах, ста­ну вни­мать мо­лит­ве, и бо­ли не слы­шу. Кто ко­гда ос­кор­бит ме­ня, я толь­ко вспом­ню, как на­сла­ди­тель­на Ии­су­со­ва мо­лит­ва; тут же ос­корб­ле­ние и сер­ди­тость прой­дёт и всё за­бу­ду. Сде­лал­ся я ка­кой-то по­ло­ум­ный, нет у ме­ня ни о чём за­бо­ты, ни­что ме­ня не за­ни­ма­ет, ни на что бы су­ет­ли­вое не гля­дел, и был бы всё один в уе­ди­не­нии; толь­ко по при­выч­ке од­но­го и хо­чет­ся, что­бы бес­пре­стан­но тво­рить мо­лит­ву и ко­гда ею за­ни­ма­юсь, то мне бы­ва­ет очень ве­се­ло. Бог зна­ет, что та­кое со мною де­ла­ет­ся! Ко­неч­но, всё это чув­ст­вен­ное или, как го­во­рил по­кой­ный мой ста­рец, ес­те­ст­вен­но и ис­кус­ст­вен­но от на­вы­ка…»

Да. Мо­лит­ва. Имен­но она (да­ле­ко не сра­зу), но из ду­хов­но­го серд­ца, из Цен­тра, при­во­дит к ин­тен­сив­но­му ду­хов­но­му из­лу­че­нию («вос­пла­ме­не­нию») и «за­пус­ка­ет» из­вест­ную в «эзо­те­ри­ке» «энер­ге­ти­че­скую ор­би­ту» - кру­го­вое, са­мо­дос­та­точ­ное энер­ге­ти­че­ское дви­же­ние в фи­зи­че­ском те­ле (во­круг те­ла); дви­же­ние, при­су­щее толь­ко внут­ри­ут­роб­но­му пло­ду. (Сра­зу по­сле ро­ж­де­ния че­ло­ве­ка эта «ор­би­та» по­сте­пен­но рас­страи­ва­ет­ся. А у взрос­ло­го она от­сут­ст­ву­ет во­все: в ос­нов­ных энер­го­по­то­ках в на­прав­ле­нии «верх – низ», «пра­вая сто­ро­на – ле­вая сто­ро­на», «по­верх­ность воль­ю­ма – серд­це­ви­на воль­ю­ма» - вез­де «об­рыв»! От­сю­да пло­хое здо­ро­вье, ста­ре­ние ор­га­низ­ма, бо­лез­ни…)

Мо­лит­ва же и вос­ста­нав­ли­ва­ет жиз­нен­ную «ор­би­ту», и де­ла­ет её очень ак­тив­ной – это по­хо­же на по­яв­ле­ние Солн­ца, во­круг ко­то­ро­го об­ра­зу­ют­ся и на­чи­на­ют вра­щать­ся пла­не­ты, и по­яв­ля­ет­ся «Жизнь».

Вся энергетическая сис­те­ма че­ло­ве­ка при мо­лит­вен­ном де­ла­нии «ожи­ва­ет», ста­но­вит­ся ём­кой и це­ло­ст­ной - про­ис­хо­дят стре­ми­тель­ные про­цес­сы оз­до­ров­ле­ния и омо­ло­же­ния. И это од­на из при­чин все­воз­мож­ных эф­фек­тов фи­зио­ло­ги­че­ско­го уров­ня: и со­гре­ва­ние в хо­лод (а рань­ше мно­гие юро­ди­вые в сту­дё­ную зи­му со­всем не но­си­ли обувь, шли бо­си­ком по сне­гу – их со­гре­ва­ла ИМ), и не­чув­ст­вие к бо­ли, и не­ве­ро­ят­ная вы­нос­ли­вость, и т. д. и т. п.

Мно­гое из ука­зан­но­го, но, ес­те­ст­вен­но, не в той край­ней ме­ре, как бы­ло по­ка­за­но в вы­ше­при­ве­дён­ных при­ме­рах, мне до­ве­лось пе­ре­жить са­мо­му: и «пи­ще­вую» на­сы­щае­мость от мо­лит­вы, и не­обык­но­вен­ную, очень при­ят­ную те­п­ло­ту (от дей­ст­вия Све­та) в мо­ро­зы зи­мой, «ра­до­ст­ную» те­п­ло­ту, раз­ли­ваю­щую­ся по всем ко­неч­но­стям, все­му те­лу; и за­щи­ту в кри­ти­че­ских си­туа­ци­ях…

На­ко­нец, рас­смот­рим край­не тра­ги­че­скую си­туа­цию: «пыт­ки», «казнь»; о не­чув­ст­вии бо­ли пер­вых хри­сти­ан­ских под­виж­ни­ков, не же­лаю­щих от­речь­ся от Хри­ста да­же под жес­то­чай­ши­ми ис­тя­за­ния­ми и, тем са­мым, сде­лав­ших шаг в бес­смер­тие. Здесь Хри­стов Свет соз­да­ёт во­круг все­го те­ла мо­лит­вен­ни­ка осо­бую энер­ге­ти­че­скую обо­лоч­ку или «по­душ­ку», сво­дя­щую вся­кую боль на «нет».

Ис­то­рия св. му­че­ни­ка Ер­мия (II век, ос­та­вил те­ло в 166 г.) по­ве­ст­ву­ет о том, что его пы­та­ли «без ми­ло­сер­дия, вы­тас­ки­вая жи­лы по все­му его те­лу. Бу­ду­чи так жес­то­ко му­чим, свя­той ска­зал:

- Я со­вер­шен­но не чув­ст­вую ни­ка­кой бо­ли от му­че­ния; ибо, по­доб­но то­му как нож, раз­ре­зая жи­лу, вы­пус­ка­ет не­год­ную кровь и да­ёт здо­ро­вье те­лу; так и я, при­ни­мая ис­тор­га­ние жил из те­ла мое­го, де­ла­юсь всё бо­лее и бо­лее здра­вым в ве­ре Хри­сто­вой.

То­гда му­чи­тель при­ка­зал бро­сить свя­то­го в ко­тёл, на­пол­нен­ный ки­пя­щим мас­лом. Но ко­тёл тот­час ос­тыл, и мас­ло ки­пя­щее об­ра­ти­лось в про­хлад­ную ро­су. Му­че­ник же Хри­стов гро­мо­глас­но вос­кли­цал:

- Я не чув­ст­вую бо­ли и не ис­пол­ню твое­го при­ка­за­ния, му­чи­тель! Я лишь бу­ду ис­пол­нять во­лю От­ца не­бес­но­го, Ко­то­ро­му и при­но­шу се­бя са­мо­го в жерт­ву не­по­роч­ную, ибо Он - Вла­ды­ка душ и тел на­ших.

В то вре­мя как свя­той го­во­рил так, му­чи­тель при­ка­зал лить в гор­тань его горь­кий ук­сус, сме­шан­ной с жел­чью. Му­че­ник же го­во­рил:

- Эта го­речь для ме­ня всё рав­но что сот ме­до­вый ра­ди Бо­га мое­го, во имя Ко­то­ро­го я и тер­п­лю всё сие!»

§ 3. ВИ­ДЕ­НИЯ

К не­обык­но­вен­ным яв­ле­ни­ям I-го ро­да у нас от­но­сят­ся и «ви­де­ния»… Это сло­во при­ня­то упот­реб­лять с дву­мя раз­лич­ны­ми уда­ре­ния­ми (на пер­вом или вто­ром сло­ге). И в этом во­про­се, в це­лях раз­ли­чия, я раз­де­лил это сло­во на два по­ня­тия: «Ви^/де­ние» и «Ви­де^/ние».

К «ви^/де­нию» мы от­не­сём зре­ние «не­фи­зи­че­ское», «ду­хов­ное»; это про­зре­ние энер­ге­ти­че­ской су­ти всех ве­щей и яв­ле­ний (о нём ещё речь впе­ре­ди).

А к «ви­де^/нию» (-ям) - осо­бые, ду­хов­ные об­ра­зы и «жи­вые» кар­ти­ны, ко­то­рые не яв­ля­ют­ся ни фан­та­зи­ей, ни па­то­ло­ги­ей вос­при­ятия: ни пси­хи­че­ски­ми гал­лю­ци­на­ция­ми или ил­лю­зия­ми.

Кро­ме то­го, ви­де^/ния, в от­ли­чие от ви^/де­ния, име­ют слу­чай­ный, спон­тан­ный, не­пред­ска­зуе­мый ха­рак­тер.

Впро­чем, в от­дель­ных слу­ча­ях оба этих по­ня­тия «пе­ре­кры­ва­ют­ся» или ста­но­вят­ся од­ним со­стоя­ни­ем или про­цес­сом: ви­де^/ния ста­но­вят­ся ви^/де­ни­ем.

Тем не ме­нее, здесь мы рас­смот­рим фе­но­мен толь­ко ви­де^/ний (в даль­ней­шем это сло­во в од­ном и том же зна­че­нии бу­дет пе­ча­тать­ся без уда­ре­ния)…

Соб­ст­вен­но, эта те­ма са­ма по се­бе очень об­шир­на и что­бы об­стоя­тель­но её из­ло­жить в пра­во­слав­ном кон­тек­сте, ма­ло бу­дет и од­ной пол­ной кни­ги. Но здесь в си­лу всту­па­ет во­прос ис­клю­чи­тель­но­сти, «эли­тар­но­сти»…

Ви­де­ния – это не сон и не сно­ви­де­ния (хо­тя сход­ст­во име­ет­ся). Про­ис­хо­дят ви­де­ния ли­бо в осо­бом «про­со­ноч­ном» со­стоя­нии при за­сы­па­нии (в про­ме­жут­ке ме­ж­ду явью и сном), ли­бо в бодр­ст­во­ва­нии при осо­бых ус­ло­ви­ях (силь­ный го­лод, ус­та­лость, дей­ст­вие ду­хов­ной прак­ти­ки, влия­ние по­год­ных ус­ло­вий…). Кро­ме то­го, од­но и то же ви­де­ние мо­гут од­но­вре­мен­но на­блю­дать сра­зу не­сколь­ко и бо­лее это­го че­ло­век.

Ино­гда ви­де­ния сли­ва­ют­ся с по­ня­ти­ем «осоз­нан­ных сно­ви­де­ний», что не со­всем од­но и то же яв­ле­ние. А ос­нов­ное от­ли­чие их за­клю­ча­ет­ся в том, что при ви­де­ни­ях те или иные об­ра­зы и кар­ти­ны на­блю­да­ют­ся со сто­ро­ны, - сам на­блю­да­тель в про­ис­хо­дя­щем или по­ка­зан­ном не уча­ст­ву­ет. Кро­ме то­го, ви­де­ния воз­мож­ны и в бодр­ст­во­ва­нии. При осоз­нан­ных же сно­ви­де­ни­ях че­ло­век спит, а его Я-соз­на­ние (бо­ди), как пра­ви­ло, во­вле­чё­но в ка­кое-ли­бо дей­ст­вие и сю­жет. И на­ко­нец, со­бы­тия­ми осоз­нан­ных снов мож­но на­ме­рен­но управ­лять, ви­де­ния же су­ще­ст­ву­ют и раз­ви­ва­ют­ся не­за­ви­си­мо, по сво­им соб­ст­вен­ным за­ко­нам и пра­ви­лам…

Мно­гие ви­де­ния впе­чат­ляю­щи и чу­дес­ны са­ми по се­бе, так как не­ред­ко от­но­сят­ся к бу­ду­ще­му, фа­таль­но сбы­ва­ют­ся, да­ют вер­ный ключ к оп­ре­де­лён­ным про­бле­мам и от­ли­ча­ют­ся осо­бой, ори­ги­наль­ной об­раз­но­стью и яр­ко­стью.

Вот что по это­му по­во­ду пи­шет св. Гри­го­рий Па­ла­ма:

«Мис­ти­че­ски­ми ви­де­ния­ми мо­гут рас­кры­вать­ся раз­ные ве­щи: су­щие, бу­ду­щие, ощу­щае­мые, умо­по­сти­гае­мые, ма­те­ри­аль­ные, не­ма­те­ри­аль­ные, сущ­но­ст­ные, слу­чай­ные и ка­ж­дый раз по-раз­но­му; при­чём всё от­кры­ва­ет­ся раз­лич­но со­раз­мер­но си­ле зре­ния и со­об­раз­но смыс­лу и на­зна­че­нию ве­щи»[7].

Ви­де­ния – это не ста­ти­че­ские кар­ти­ны, а осо­бая «жи­вая», «су­щая», «со­бы­тий­ная» ткань в сво­ей це­ло­ст­но­сти и за­вер­шён­но­сти; это «ку­сок» («сле­пок») ор­га­ни­зо­ван­ной суб­ма­те­рии.

Да, ви­де­ния ино­гда бы­ва­ют и у «обыч­ных» лю­дей, но вот у бу­ду­щих пра­во­слав­ных свя­тых и тем бо­лее уже у со­сто­яв­ших­ся пре­по­доб­ных они име­ют свою осо­бен­ность и на­прав­лен­ность. Обы­ва­тель во­об­ще за всю свою жизнь мо­жет не иметь ни од­но­го ви­де­ния, в то вре­мя как для пра­во­слав­но­го мо­лит­вен­ни­ка с оп­ре­де­лён­но­го уров­ня ви­де­ния – это важ­ные ука­за­ния, ори­ен­ти­ры, от­кры­тия, от­кро­ве­ния, зна­ки …

Ви­де­ния в пра­во­слав­ном по­то­ке соз­на­ния прак­ти­че­ски очень зна­чи­мы, по­сколь­ку все­гда об­ла­да­ют оп­ре­де­лён­ным глу­бо­ким смыс­лом; они – «сня­тие» смы­слов…

Во-пер­вых, ви­де­ния – «кау­заль­ны» (пер­во­при­чин­ны), и по от­но­ше­нию к то­му че­ло­ве­ку (мо­лит­вен­ни­ку), ко­то­рый их на­блю­да­ет, яв­ля­ют­ся оп­ре­де­ляю­щи­ми и судь­бо­нос­ны­ми – оп­ре­де­ляю­щи­ми ка­кой-то боль­шой пе­ри­од жиз­ни его или объ­ем­лю­щи­ми да­же всю (!) его жизнь.

Во-вто­рых, эти ви­де­ния мо­гут от­но­сить­ся к жиз­ни и судь­бе дру­гой лич­но­сти, к ка­кой-ли­бо от­дель­ной груп­пе лю­дей (со­об­ще­ст­ву), ох­ва­ты­вать бу­ду­щие ис­то­ри­че­ские со­бы­тия всей стра­ны, це­ло­го на­ро­да и да­же пла­не­ты (!), со все­ми те­ку­щи­ми их при­чи­на­ми и про­бле­ма­ми.

И в треть­их: ви­де­ния все­гда фа­таль­но во­пло­ща­ют­ся в жизнь, от­ра­жа­ют­ся в тех или иных кон­крет­ных со­бы­ти­ях, пе­рио­дах и об­стоя­тель­ст­вах.

А поч­ти во всех пред­став­лен­ных (в ви­де­нии) об­раз­ах или кар­ти­нах бу­дут вло­же­ны осо­бые со­кро­вен­ные, «сгу­щён­ные» смыс­лы, вме­щаю­щие боль­шие про­стран­ст­вен­но-вре­мен­ны^/е пе­рио­ды и ко­лос­саль­ное ко­ли­че­ст­во жиз­нен­ной си­лы. Это ви­зу­аль­ный ко­до­вый ряд и по­сла­ние от - Са­мо­го Ду­ха!

Кау­заль­ные об­ра­зы - вне вре­ме­ни, вне про­стран­ст­ва, в них мас­са энер­гии су­ще­ст­во­ва­ния, и все они от­ли­ча­ют­ся сво­ей точ­но­стью ото­бра­же­ния той или иной си­туа­ции, ре­аль­но­сти, ино­ре­аль­но­сти – в про­шлом, на­стоя­щем и бу­ду­щем.

Ви­де­ния очень раз­но­об­раз­ны и за­тра­ги­ва­ют мно­гие-мно­гие «эта­жи» и ас­пек­ты, пре­ж­де все­го, су­щей, ду­хов­ной жиз­ни. Они мо­гут от­кли­кать­ся на прось­бу, ну­ж­ду (мо­лит­вен­ни­ка) или яв­лять­ся «са­ми»: обу­чать, пре­ду­пре­ж­дать, пред­пи­сы­вать, по­ка­зы­вать, по­мо­гать, ука­зы­вать (на что-то), ори­ен­ти­ро­вать, со­об­щать конфиденциальную ин­фор­ма­цию о ком-ли­бо, рас­ска­зы­вать об умер­ших, от­кры­вать тай­ны про­шло­го и бу­ду­ще­го, де­мон­ст­ри­ро­вать тай­ны Ми­ра и ино­вре­мен­ных «па­рал­лель­ных» про­странств…

Ви­де­ния на­де­ля­ют по­зна­ни­ем, про­зре­ни­ем, зна­ни­ем, вдох­но­ве­ни­ем, а не­ред­ко да­же и фи­зи­че­ским здо­ровь­ем (или ука­за­ни­ем, где и как очень бы­ст­ро мож­но из­ле­чить­ся от ка­кой-ли­бо тя­жё­лой бо­лез­ни)…

Ви­де­ния в оп­ре­де­лён­ных ди­на­ми­че­ских об­раз­ах яв­ля­ют ду­хов­но-энер­ге­ти­че­скую суть пред­ме­тов, про­цес­сов, сущ­но­стей, про­странств…

А фе­но­мен ви­де­ний бе­рёт своё на­ча­ло ещё с вет­хо­за­вет­ных вре­мён. На­при­мер, из­вест­но о «ле­ст­ни­це» Иа­ко­ва, де­мон­ст­ри­рую­щей связь все­го зем­но­го с ду­хов­ным Не­бом:

«И уви­дел во сне: вот, ле­ст­ни­ца сто­ит на зем­ле, а верх её ка­са­ет­ся не­ба; и вот, Ан­ге­лы Бо­жии вос­хо­дят и нис­хо­дят по ней.

И вот, Гос­подь сто­ит на ней и го­во­рит: Я Гос­подь, Бог Ав­раа­ма, от­ца твое­го, и Бог Исаа­ка; [не бой­ся]. Зем­лю, на ко­то­рой ты ле­жишь, Я дам те­бе и по­том­ст­ву твое­му» (Бы­тие, 28; 12, 13).

Со­вер­шим не­боль­шой экс­курс в эту те­му и об­зор­но рас­смот­рим ви­де­ния пра­во­слав­ных мис­ти­ков в кон­крет­ных об­раз­ах и сю­же­тах, ни­как не пре­тен­дую­щих на ох­ват да­же ос­нов­ных ти­пов ви­де­ний…

«Од­на­ж­ды ав­ва Ам­мон по­шёл к ав­ве Ан­то­нию Ве­ли­ко­му и по­те­рял до­ро­гу. Он при­сел и не­мно­го за­снул. Про­снув­шись, по­мо­лил­ся Бо­гу так: “Гос­по­ди, не по­гу­би соз­да­ния Твое­го!” - и яви­лась ру­ка че­ло­ве­че­ская, как бы нис­пус­кав­шая­ся с не­ба: она не­слась по воз­ду­ху и ука­зы­ва­ла путь Ам­мо­ну до то­го вре­ме­ни, по­ка он не при­шёл к ав­ве Ан­то­нию. То­гда ру­ка ос­та­но­ви­лась над вхо­дом в ке­лью Ан­то­ния. Ам­мон по­сту­чал­ся в дверь; от­во­рил её Ан­то­ний…»

Как ви­дим, ви­де­ние не име­ет ни­че­го об­ще­го с фан­та­зи­ей и пре­вос­хо­дит по­ня­тие так на­зы­вае­мо­го, из­вест­но­го в пси­хо­ло­гии, «об­раз­но­го мыш­ле­ния». Оно очень прак­тич­но, ис­хо­дит из ду­хов­но­го пер­во­ис­точ­ни­ка (от Бо­га!), чем и чу­дес­но…

А вот ви­де­ние ино­го пла­на. О смыс­ле до­б­рых дел в кон­крет­ном ду­хов­но-энер­ге­ти­че­ском вы­ра­же­нии со­об­ща­ет сле­дую­щая ис­то­рия…

«Один че­ло­век, жив­ший в Царь­гра­де, был чрез­вы­чай­но со­стра­да­те­лен к без­дом­ным и ни­щим. Ко­гда он хо­дил по го­род­ским ули­цам, за ним все­гда сле­до­ва­ло мно­же­ст­во ни­щих, и он ка­ж­до­му из них да­вал хо­тя бы не­мно­го де­нег или еду. Бли­жай­ший из его дру­зей спро­сил как-то: “Что за­ста­ви­ло те­бя быть столь ми­ло­сти­вым?” Он от­ве­чал: “Ко­гда я, бу­ду­чи де­ся­ти­лет­ним юно­шей, во­шёл од­на­ж­ды в цер­ковь, от стар­ца, по­учав­ше­го на­род, ус­лы­шал, что кто да­ёт бед­но­му, тот своё по­дая­ние вла­га­ет в ру­ки Са­мо­му Хри­сту. Не по­ве­рил я это­му и по­ду­мал: “Хри­стос те­перь вы­со­ко на Не­бе, как же мо­жет Он на зем­ле быть и при­ни­мать то, что да­ют не­иму­щим?” С та­ки­ми мыс­ля­ми воз­вра­ща­ясь до­мой, я вдруг уви­дел од­но­го ни­ще­го, за ко­то­рым, или как бы в нём, сто­ял сам Гос­подь Ии­сус Хри­стос! Я ужас­нул­ся. И что же за­тем я уви­дел? Ко­гда один из про­хо­див­ших по­дал это­му ни­ще­му хлеб, то этот хлеб при­нял Сам Хри­стос и бла­го­сло­вил по­дав­ше­го. Ви­дя та­кое чу­до, я уве­ро­вал, что даю­щий, дей­ст­ви­тель­но, да­ёт Са­мо­му Хри­сту, и с тех пор по си­ле воз­мож­но­сти раз­даю ми­ло­сты­ню».

Так ви­де­ние про­де­мон­ст­ри­ро­ва­ло один из ба­зо­вых ду­хов­ных за­ко­нов – за­кон «от­да­чи»: по­дая­ние, со­вер­шён­ное из ми­ло­сер­дия, и ду­хов­ные по­жерт­во­ва­ния во­об­ще, - это то, что по­сту­па­ет в «лич­ную» не­бес­ную ко­пил­ку ка­ж­до­го и тот един­ст­вен­ный де­неж­ный счёт, вклад, ко­то­рый даю­щий за­бе­рёт с со­бой по­сле смер­ти…

От­дель­ным лю­бо­пыт­ным ти­пом ви­де­ния, не обо­зна­чен­ным в хри­сти­ан­ских пи­са­ни­ях, ви­ди­мо, по при­чи­не его не­зна­чи­тель­но­сти, но ко­то­рый мо­жет про­явить­ся в пра­во­слав­ном энер­го­по­то­ке, яв­ля­ет­ся ви­де­ние как про­шло­го, так и бу­ду­ще­го не­ко­то­рых лю­дей при обыч­ном вос­при­ятии этих лю­дей в оп­ре­де­лён­ном ас­пек­те. Так, ска­жем, ко­гда смот­ришь на ре­бён­ка, в его ли­це про­сту­па­ет тот оп­ре­де­лён­ный об­раз, ка­кой этот ре­бё­нок бу­дет иметь, ко­гда ста­нет взрос­лым. На­про­тив, при взгля­де на по­жи­ло­го че­ло­ве­ка, в нём не про­сто уга­ды­ва­ет­ся, но ре­аль­но (на пси­хи­че­ском уров­не) про­сту­па­ет его дет­ский об­лик! При­чём ука­зан­ные кар­тин­ки да­ют­ся не в ста­ти­ке, они, как жи­вые, ви­до­из­ме­ня­ют­ся в со­от­вет­ст­вии с убы­ва­ни­ем или взра­ста­ни­ем вре­мен­ной ли­нии жиз­ни на­блю­дае­мо­го че­ло­ве­ка.

Кро­ме это­го на ли­цах не­зна­ко­мых лю­дей мо­гут обо­зна­чать­ся (как бы «на­кла­ды­ва­ясь») об­ра­зы тво­их зна­ко­мых или близ­ких, что мо­жет оз­на­чать раз­лич­ные смыс­лы в от­но­ше­нии те­ку­щих и бу­ду­щих со­бы­тий как с эти­ми зна­ко­мы­ми и близ­ки­ми, так и с са­мим ви­дя­щим.

Ви­де­ние пре­по­доб­ных о за­мыс­ле ду­хов­но­го пу­ти пред­став­ля­ет­ся так…

«…Вёл свя­той Ан­то­ний (Ве­ли­кий) од­на­ж­ды раз­го­вор с при­шед­ши­ми к не­му бра­тия­ми… В сле­дую­щую за тем ночь зо­вёт его нек­то свы­ше, го­во­ря: встань, вый­ди и по­смот­ри; Ан­то­ний вы­хо­дит (ибо знал, кто при­ка­зы­вал ему) и воз­вед­ши взор, ви­дит ка­ко­го-то ве­ли­ка­на, без­образ­на­го и страш­на­го, ко­то­рый го­ло­вою ка­сал­ся об­ла­ков, а тут с зем­ли под­ни­ма­лись ка­кия-то пер­на­тыя, из ко­то­рых од­ним ве­ли­кан пре­гра­ж­дал путь, а дру­гия пе­ре­ле­та­ли чрез не­го, и ми­но­вав его, уже без­бед­но воз­но­си­лись го­ре. На по­след­них он скре­же­тал зу­ба­ми, а о пер­вых ра­до­вал­ся. Не­ви­ди­мый го­лос ска­зал при сём: Ан­то­ний! Ура­зу­мей ви­ден­ное. То­гда от­вер­зся ум его, и он ура­зу­мел, что это есть про­хо­ж­де­ние душ от зем­ли и что ве­ли­кан этот есть ис­кон­ный враг наш, ко­то­рый удер­жи­ва­ет не­ра­ди­вых и по­ко­ряв­ших­ся его вну­ше­ни­ям и воз­бра­ня­ет им ид­ти да­лее, а рев­но­ст­ных и не­слу­шав­ших его за­дер­жать не мо­жет, и они про­хо­дят вы­ше его».

Ви­де­ния о ка­ких-ли­бо бу­ду­щих со­бы­ти­ях (вид «яс­но­ви­де­ния») – са­мые рас­про­стра­нён­ные. При этом смысл та­ких ви­де­ний ста­но­вит­ся по­нят­ным ли­бо сра­зу, ли­бо спус­тя ка­кое-то вре­мя…

О зна­ме­ни­том, мож­но ска­зать «ис­то­ри­че­ском», ви­де­нии пре­по­доб­но­го Зо­си­мы Со­ло­вец­ко­го (по­чил в 1478 г.):

«В ста­ром Нов­го­ро­де боя­ры­ня Мар­фа, од­на­ж­ды жес­то­ко оби­дев пре­по­доб­но­го Зо­си­му, в знак при­ми­ре­ния при­гла­си­ла его к се­бе на обед. Отец Зо­си­ма при­нял это при­гла­ше­ние и, ко­гда во­шёл в дом боя­ры­ни, был с че­стью встре­чен са­мой хо­зяй­кой и всем её се­мей­ст­вом и по­са­жен на по­чёт­ном мес­те. Все ели и пи­ли с жи­вей­шим удо­воль­ст­ви­ем, а пре­по­доб­ный си­дел мол­ча и, по обык­но­ве­нию, ма­ло вку­шал от пред­ла­гае­мой пи­щи. Взгля­нув на гос­тей, он в изум­ле­нии опус­тил гла­за. Взгля­нув в дру­гой и тре­тий раз, он уви­дел то же са­мое, а имен­но: шесть глав­ней­ших, по­чёт­ных бо­яр си­де­ли без го­лов. По­няв, что зна­чит это ви­де­ние, пре­по­доб­ный Зо­си­ма вздох­нул и про­сле­зил­ся и уже не мог вку­шать ни­че­го бо­лее, как ни уп­ра­ши­ва­ли его. По­сле обе­да Мар­фа, ис­про­сив у пре­по­доб­но­го Зо­си­мы про­ще­ние за преж­нее ос­корб­ле­ние, да­ла мо­на­сты­рю во вла­де­ние зем­лю, ут­вер­див это по­жерт­во­ва­ние гра­мо­той. Ко­гда пре­по­доб­ный вы­шел из её до­ма, его уче­ник Да­ни­ил спро­сил о при­чи­не скор­би и слез стар­ца во вре­мя обе­да. Отец Зо­си­ма рас­ска­зал ему о сво­ём ви­де­нии, за­ме­тив, что эти шесть бо­яр бу­дут со вре­ме­нем обез­глав­ле­ны, и про­сил ни­ко­му не го­во­рить об этом. Не­мно­го спус­тя ви­ден­ное ис­пол­ни­лось. Сми­рив Нов­го­род си­лой ору­жия, ве­ли­кий князь Ио­анн Ш по­ве­лел каз­нить тех шесть бо­яр, ко­то­рых пре­по­доб­ный Зо­си­ма ви­дел обез­глав­лен­ны­ми, а Мар­фу Бо­рец­кую от­пра­вить в ссыл­ку. Име­ние её бы­ло раз­граб­ле­но, дом и двор опус­те­ли».

Ви­де­ние о. Ио­ан­на Кре­сть­ян­ки­на (1910-2006) с его слов…

«Я от­слу­жил Ли­тур­гию, при­шёл в ке­лью. Не­мно­го, ду­маю, от­дох­ну. И не сни­мая ман­тии, сел на ди­ван, об­ло­ко­тив­шись на спин­ку. Вдруг, как в ка­ком-то лёг­ком сне, ви­жу, что на мес­те кро­ва­ти сто­ит свя­тей­ший пат­ри­арх Ти­хон. Ря­дом с ним сто­ит ми­тро­по­лит Ле­нин­град­ский и Нов­го­род­ский Алек­сий (Ри­ди­гер).

У пат­ри­ар­ха Ти­хо­на от по­ла и до по­тол­ка боль­шой тя­жё­лый жезл. Он его дер­жит и, об­ра­ща­ясь к от­цу Ио­ан­ну, го­во­рит: “Ви­дишь, ка­кой тя­жё­лый пат­ри­ар­ший жезл, - и при этом сде­лал по­пыт­ку под­нять его. – Ни­кто из ар­хие­ре­ев не смо­жет под­нять его, кро­ме ми­тро­по­ли­та Алек­сия”, - и пе­ре­да­ёт ему жезл.

Поиск по сайту: