ТОМ ВТОРОЙ 12 страница

- Я хри­стиа­нин и не ем мя­са в пост, - су­ро­во ска­зал царь.

- Мя­са не ешь, а лю­дей гу­бишь, и кровь хри­сти­ан­скую пьёшь, и су­да Бо­жия не бо­ишь­ся!

За­ки­пе­ло на ду­ше у Гроз­но­го. Он ве­лел сни­мать ко­ло­ко­ла с со­бор­ной церк­ви и гра­бить риз­ни­цу. А юро­ди­вый, взгля­нув ему в гла­за, ска­зал стро­гим го­ло­сом:

- Не тронь нас, про­хо­жий че­ло­век, сту­пай ско­рее прочь. Ес­ли ещё по­мед­лишь, не на чем те­бе бу­дет бе­жать от­сю­да.

В ту же ми­ну­ту во­шёл Ма­лю­та Ску­ра­тов, блед­ный от стра­ха, и до­ло­жил ца­рю, что лю­би­мый конь его пал.

- Вот толь­ко тронь ко­го-ни­будь в бо­го­спа­сае­мом Пско­ве, - за­кри­чал ему юро­ди­вый, - или церк­ви нач­ни гра­бить - тот­час же из­дох­нешь, как конь твой.

Гроз­ный ос­та­вил в по­кое го­род, спа­сён­ный от ра­зо­ре­ния юро­ди­вым».

Из­вест­на в раз­ных ва­риа­ци­ях, раз­ных ве­ков и сле­дую­щая ис­то­рия; по­ка­зы­ва­ем два ва­ри­ан­та этой чу­дес­ной «мат­ри­цы»…

«При воз­вра­ще­нии из Ие­ру­са­ли­ма в свою епи­ско­пию Епи­фа­ний Кипр­ский (III в.) встре­тил двух ско­мо­ро­хов, хо­тев­ших на­сме­ять­ся над ним сле­дую­щим об­ра­зом. Уви­дав­ши из­да­ле­ка свя­ти­те­ля, один из них при­тво­рил­ся мёрт­вым. Дру­гой же при при­бли­же­нии свя­то­го ска­зал ему:

- От­че, по­се­ти мёрт­во­го и по­крой ка­кой-ни­будь оде­ж­дой его на­гое те­ло.

Свя­той же, по­смот­рев на при­тво­рив­ше­го­ся, стал ли­цом к вос­то­ку для со­вер­ше­ния мо­лит­вы об усоп­шем. По­мо­лив­шись, он снял с се­бя оде­ж­ду и, по­крыв ею мерт­ве­ца, по­шёл сво­ей до­ро­гой.

По его ухо­де жи­вой ска­зал мни­мо мерт­во­му:

- Вста­вай, брат, этот про­стец уже ушёл.

Но по­след­ний не от­ве­чал. Ок­лик­нув его вто­рич­но и толк­нув, он на­шёл его умер­шим дей­ст­ви­тель­но. Пол­ный ужа­са ско­мо­рох по­бе­жал вслед за ар­хие­ре­ем Бо­жи­им. Дог­нав­ши ве­ли­ко­го чу­до­твор­ца, он при­пал к его но­гам, про­ся про­ще­ния в сво­ём гре­хе и мо­ля снять свою оде­ж­ду и око­вы смер­ти с на­ка­зан­но­го им.

- Иди, ча­до, - от­ве­чал свя­той, - по­гре­би мерт­ве­ца твое­го: ибо он умер пре­ж­де, не­же­ли ты на­чал про­сить у ме­ня оде­ж­ды для его при­кры­тия».

Объ­яс­не­ние это­го сле­дую­щее: а де­ло в том, что ко­гда свя­той да­ёт своё со­гла­сие, «да­ёт доб­ро» на смерть (в дан­ном слу­чае не­глас­но «под­твер­жда­ет» смерть), то он воз­бу­ж­да­ет и при­во­дит в ре­аль­ное дей­ст­вие оп­ре­де­лён­ные смер­то­нос­ные энер­го­по­то­ки, на­прав­лен­ные на кон­крет­но­го че­ло­ве­ка; «за­пе­ча­ты­ва­ет» лю­цид­ным сло­вом (мыс­лью) со­стоя­ние смер­ти, с со­от­вет­ст­вую­щи­ми по­след­ст­вия­ми…

«Один бо­га­тый вель­мо­жа лю­бил бла­жен­но­го Ва­си­лия Московского, Хри­ста ра­ди юро­ди­во­го (по­чил в 1557 г.), и Ва­си­лий по вре­ме­нам бы­вал у не­го. Раз Ва­си­лий при­шёл к не­му в лю­тый мо­роз. Со­стра­да­тель­ный боя­рин стал уп­ра­ши­вать его, что­бы по край­ней ме­ре в та­кое вре­мя за­щи­тил те­ло своё от мо­ро­за тё­п­лой оде­ж­дой. “Хо­чет­ся те­бе это­го?” - ска­зал юро­ди­вый. “Ис­крен­ним серд­цем люб­лю те­бя, брат, при­ми в знак люб­ви мо­ей”, - го­во­рил боя­рин. Бла­жен­ный с улыб­кою ска­зал: “Пусть так, и я люб­лю те­бя”. Боя­рин с ра­до­стью на­дел на Ва­си­лия бо­га­тую ли­сью шу­бу. Бла­жен­ный по обы­чаю по­бе­жал по ули­це. Не­до­б­рые лю­ди, уви­дав юро­ди­во­го в бо­га­той шу­бе, взду­ма­ли об­ма­ном взять её у не­го. Один лёг на до­ро­ге, при­тво­ря­ясь умер­шим; то­ва­ри­щи ста­ли про­сить Ва­си­лия по­дать что-ни­будь на по­гре­бе­ние бед­ня­ка. От­да­вая шу­бу, Ва­си­лий ска­зал: “Лу­кав­ную­щие по­тре­бят­ся”. Ко­гда ото­шёл он, об­ман­щи­ки на­шли то­ва­ри­ща мёрт­вым».

Как ви­дим, ду­хов­ная си­ла пре­по­доб­ных не­ред­ко про­яв­ля­ет­ся двоя­ко: как чу­дес­ная за­щи­та Свы­ше или за­щи­щён­ность их са­мих, и как на­ка­за­ние всех тех, кто по­сяг­нул на свя­тых; а ино­гда и то, и дру­гое од­но­вре­мен­но…

§ 3. НЕ­БЕС­НОЕ ПО­КРО­ВИ­ТЕЛЬ­СТ­ВО

Ду­хов­ный Свет в Пра­во­сла­вии – ис­клю­чи­тель­но со­зи­да­тель­ный!

О по­мо­щи и по­кро­ви­тель­ст­ве Све­та Не­бес­но­го…

«Са­мым глав­ным до­ка­за­тель­ст­вом си­лы мо­литв глин­ско­го от­ца Ар­хип­па и его свя­то­сти на­доб­но счи­тать чу­дес­ное ос­ве­ще­ние до­ро­ги в 1883 го­ду. Од­на­ж­ды, воз­вра­ща­ясь в оби­тель, отец Ар­хипп и отец Н. очень за­дер­жа­лись. Ночь бы­ла тём­ная, до­ро­га про­хо­ди­ла по краю глу­бо­ко­го ов­ра­га. Ку­чер пред­ла­гал сой­ти, и свя­щен­ник со­гла­шал­ся, но отец Ар­хипп не хо­тел, он ска­зал: “Мо­лись Бо­гу, на Не­го на­дей­ся, нас со­хра­нят Ан­ге­лы Его”. С эти­ми сло­ва­ми ста­рец скло­нил го­ло­ву на пра­вую сто­ро­ну и мыс­лен­но стал мо­лить­ся. От­цу Н. страш­но бы­ло ехать в пол­ном мра­ке при еже­ми­нут­ной опас­но­сти со­рвать­ся в про­пасть, он мыс­лен­но осу­ж­дал от­ца Ар­хип­па и всё хо­тел сой­ти. Про­зре­вая его мыс­ли, ста­рец ска­зал: “Си­ди, я от­ве­чаю, ве­руй, Гос­подь не по­пус­тит”, - взял от­ца Н, за ру­ку и дер­жал. “Не при­дёт­ся от­ве­чать: ко­гда ри­нем­ся го­ло­вой вниз, не со­бе­рёшь и кос­тей”, - раз­мыш­лял отец Н., но по­ко­рил­ся. Вдруг поя­вил­ся ка­кой-то луч и ос­ве­тил ло­ша­дей, по­воз­ку и ов­раг, а все ок­ру­жаю­щее про­стран­ст­во ос­та­ва­лось по-преж­не­му во мра­ке. Отец Н. ука­зал ку­че­ру на чу­дес­ное ос­ве­ще­ние, тот мол­ча кив­нул го­ло­вой, что­бы не пре­ры­вать мо­лит­вы стар­ца, гла­за ко­то­ро­го бы­ли за­кры­ты. Но как толь­ко ми­но­ва­ла опас­ность, отец Ар­хипп от­крыл гла­за, пе­ре­кре­стил­ся и гром­ко про­сла­вил Бо­га, а ку­чер ска­зал: “Про­еха­ли, ба­тюш­ка!” С окон­ча­ни­ем мо­лит­вы стар­ца луч све­та исчез, и во­ца­ри­лась преж­няя не­про­гляд­ная тьма. Лу­ны во­об­ще не бы­ло вид­но всю до­ро­гу до Глин­ской пус­ты­ни. Это ещё бо­лее убе­ди­ло спут­ни­ков бо­го­бо­яз­нен­но­го стар­ца в чу­дес­ном ос­ве­ще­нии им до­ро­ги по свя­тым мо­лит­вам от­ца Ар­хип­па».

«…В 1936 го­ду в Одес­се, ста­рец Вар­со­но­фий (1880-1954) был вы­сле­жен и аре­сто­ван. По окон­ча­нии след­ст­вия он, уже пол­ный ин­ва­лид, был осу­ж­ден НКВД на но­вый срок за­клю­че­ния на Ко­лы­му. Од­на­ж­ды он силь­но за­бо­лел, со­стоя­ние бы­ло та­ким тя­жё­лым, что его по­счи­та­ли умер­шим и “вы­бро­си­ли те­ло”, а ут­ром на­шли си­дя­щим сре­ди тру­пов. Сам ста­рец Вар­со­но­фий об этом слу­чае рас­ска­зы­вал сле­дую­щее: ко­гда его “вы­бро­си­ли” - он был без соз­на­ния, оч­нув­шись, он по­чув­ст­во­вал те­п­ло. Свет оза­рил ноч­ное не­бо, явил­ся Сам Хри­стос, Ко­то­рый про­тя­нул ему ру­ку и ска­зал: “Дер­зай, ты мне ещё ну­жен на зем­ле для про­по­ве­ди Еван­ге­лия».

При­ме­ров чудесной Не­бес­ной за­щи­ты и раз­но­го ро­да спа­се­ния свы­ше – да и не только самих святых, но их особенно, - из­вест­но пре­мно­го и, ес­те­ст­вен­но, вне за­ви­си­мо­сти от вре­ме­ни…

«…На­глый же и зло­вон­ный пёс-диа­вол, ни­как не тер­пя дел свя­то­го Ев­фи­мия но­во­го (Ивер­ско­го), сно­ва по­бу­дил к убие­нию его од­ним са­дов­ни­ком, ко­то­рый, при­дя к пре­по­доб­но­му с но­жом, по­ра­зил его и ча­ял, что с од­но­го уда­ра убь­ёт пре­по­доб­но­го, но, хра­ни­мый Бо­гом, Ев­фи­мий не по­тер­пел ни­ка­ко­го вре­да, по­то­му что ост­рие убий­ст­вен­но­го но­жа со­гну­лась и же­ле­зо, по­те­ряв свой­ст­вен­ную ему твёр­дость, умяг­чи­лось, как воск, а ме­ж­ду тем ру­ка, по­сяг­нув­шая на жизнь угод­ни­ка Бо­жия, ос­та­лась не­дви­жи­мою и ис­сох­шей».

«Од­на­ж­ды хо­дил прп. Си­лу­ан Афон­ский (1866-1938) из Ус­ти­жор­ско­го ла­ге­ря, где ле­том сто­ял их ба­таль­он, на поч­ту в се­ло Кол­пи­но, что­бы сде­лать пе­ре­вод де­нег на Афон. На об­рат­ном пу­ти, ещё не­да­ле­ко от Кол­пи­на, по до­ро­ге, пря­мо на­встре­чу ему бе­жа­ла боль­шая бе­ше­ная со­ба­ка; ко­гда она со­всем уже при­бли­зи­лась и го­то­ва бы­ла бро­сить­ся на не­го, он со стра­хом про­го­во­рил: “Гос­по­ди, по­ми­луй!” Лишь толь­ко про­из­нёс он эту ко­рот­кую мо­лит­ву, как ка­кая-то си­ла сра­зу от­бро­си­ла со­ба­ку в сто­ро­ну, слов­но на­ткну­лась она на что-то твёрдое; обо­гнув (то­гда ещё) Се­мё­на, она по­бе­жа­ла в се­ло, где при­чи­ни­ла мно­го вре­да и лю­дям, и ско­ту.

Этот слу­чай про­из­вёл на Се­мё­на глу­бо­кое впе­чат­ле­ние. Он жи­во по­чув­ст­во­вал бли­зость хра­ня­ще­го нас Бо­га и ещё силь­нее при­ле­пил­ся к па­мя­ти Бо­жи­ей».

А по­сяг­нуть на свя­то­го – зна­чит от­ри­цать его Свет, ид­ти про­тив Са­мо­го Бо­га, на­прав­лять на се­бя же «зеркально от­ра­жён­ный» и свой же удар! В лю­бом слу­чае пре­по­доб­ный ос­та­ёт­ся «не­при­кос­но­вен­ным» - его не бе­рёт пу­ля, нож…

О прп. Си­мо­не Ми­ро­то­чи­вом (XIII в.):

«Раз­бой­ни­ки бро­си­лись на свя­то­го, как ди­кие зве­ри, с не­ис­тов­ст­вом, а один да­же об­на­жил меч, что­бы убить его, но Бог не до­пус­тил со­вер­шить­ся это­му: ру­ка дерз­ко­го убий­цы вне­зап­но ис­сох­ла, а про­чие са­ра­ци­ны по­ра­же­ны бы­ли сле­по­тою».

О прп. Ти­хо­не Ме­дын­ском, Ка­луж­ском чу­до­твор­це (XV в.):

«Из­вес­тие о свя­той жиз­ни под­виж­ни­ка при­влек­ло к не­му уче­ни­ков. Во­круг не­го по­сте­пен­но ста­ли со­би­рать­ся бра­тия. Вла­де­лец тех мест князь Ва­си­лий Яро­сла­вич (внук Вла­ди­ми­ра Храб­ро­го) во вре­мя охо­ты об­на­ру­жил жи­ли­ще свя­то­го. Он при­ка­зал пре­по­доб­но­му не­мед­лен­но уда­лить­ся из его вот­чин. Ос­кор­бив от­шель­ни­ка, князь за­мах­нул­ся на не­го пле­тью. Под­ня­тая на свя­то­го ру­ка тот­час оне­ме­ла и ос­та­лась не­под­виж­ной. Вра­зум­лен­ный на­ка­за­ни­ем Бо­жи­им, князь рас­ка­ял­ся и про­сил у ино­ка про­ще­ния. По­лу­чив по мо­лит­ве свя­то­го ис­це­ле­ние, он стал умо­лять пус­тын­но­жи­те­ля на­все­гда ос­тать­ся в его зем­ле и уст­ро­ить здесь оби­тель для сво­их уче­ни­ков, обе­щая не­ос­куд­но снаб­де­вать её всем не­об­хо­ди­мым.

По древ­не­му мо­на­стыр­ско­му пре­да­нию, пре­по­доб­ный Ти­хон скон­чал­ся в 1492 го­ду в глу­бо­кой ста­рос­ти».

Поиск по сайту: