Глава 17. Полумесяц Анубиса

Караван «тигров» плавно пересек незримую линию, разделявшую сферы влияния кланов. Башни военной базы, давно ставшей достоянием «Свободы», все сильнее возвышались над местностью, словно предупреждая всех чужих о том, кто здесь хозяин. Глядя на высокий забор, скрывавший жилые бараки и укрепления, Анубис в очередной раз испытал неприятное чувство, острый укол несправедливости. Точки расположения «Долга» в Баре и Темной долине постоянно претерпевали нападения всех существующих кланов Зоны, за исключением, конечно, «Монолита». Но резиденция «Свободы» на Милитари ни разу не была серьезно атакована, благодаря чему сталкеры, входившие в клан, бродяжничали и слонялись внутри базы, никого не опасаясь. Можно было пить водку, жечь костры, играть на побитых гитарах, постреливать в мешки с песком и заниматься всем остальным, что душе угодно.

Шедший впереди проводник вопросительно посмотрел на Анубиса. Лидер указал ему двигаться дальше.

— Впереди может быть патруль, — сказал Серафим, держа первую скорость.

— Если будут останавливать, тормози по первому требованию, — отдал распоряжение Анубис, следя за снайперами на вышках. — А нет, так едем дальше.

Проехать мимо базы все же не удалось. На перекрестке, часть которого перекрывал трухлявый каркас поваленного на бок БТР, стояли трое «свободовцев». Одеты они были характерным для клана образом, то есть их снаряжение представляло собой солянку из разных элементов военного и походного обмундирования, которое только можно было встретить в Зоне. В последнее время клан претерпевал тяжелые времена, будучи изнуренным войной с «грешниками», так что комбезов на всех не хватало — бродяги перебивались как могли.

— Мир вам, добрые люди, — сказал командир троицы, держащий в руках «Калашников», ствол которого был зачем-то перевязан грязным бинтом.

— И тебе мир, — пожелал Анубис, как только Серафим остановил машину. — Чего нового? Пришлые проблем не доставляют?

— Как посторонний в твоем доме может не доставлять проблем? — произнес командир.

Анубис кивнул, поняв намек.

— Мы проедем? — спросил он.

— Никак нет, — последовал ответ. — «Свободе» нет причин терпеть под своими стенами еще одну левую контору со стволами. Даже проездом.

— Вот как? — удивился Анубис, встав и облокотившись о раму джипа, венчающую ветровое стекло. — Ты точно уверен, что можешь выносить такое ответственное решение?

Командир не отвел взгляда, его напарники даже не шевельнулись.

— Я под этим решением кровью родной матери подпишусь, — сказал он. — Тем более что это мнение не только мое. Арчибальд дал прямое указание никого не пропускать и всех, кто желает двинуться на север, отправлять на базу для разговора. Там поговоришь с ним и решишь, стоит ли тебе двигаться дальше. Если не вариант, никаких проблем — разворачивайтесь и возвращайтесь обратно.

— То есть Арчибальд знал, что с юга кто-то появится, — изрек Анубис. — Не прояснишь почему?

— Проясню. И даже денег за это не возьму. Когда в Рыжем лесу внезапно разворачивают фронт для войны, это напрягает. Но если никто не нападает в течение дня, то это напрягает еще больше. Потому как ежу понятно, что пришлые кого-то ждут, кто сам появится. Раз это не мы, то это вы.

— Разумно, — вынужден был признать Анубис. — Стало быть, Арчибальд хочет знать о намерениях «Долга». Что же, я поговорю с ним. Рация есть?

— Без рации поговоришь, — сказал командир. — На базу пущу не более четырех человек. Без оружия.

Анубис посмотрел на распахнутые ворота базы. Думал он всего несколько мгновений.

— Нас пойдет шестеро, — сказал он. — Причем ты со своими людьми останешься здесь.

— Я сказал…

— Я слышал. Стволы можешь не убирать, все же это твоя территория. Ты здесь хозяин, как погляжу. Значит, тебе и гостей принимать.

Лидер «Долга» быстро отобрал пятерых помощников. Командир заставы смотрел на это с посеревшим лицом.

— Меня возьми, — сказал Дизель, встав перед Анубисом вплотную.

— Нет. Ты останешься тут. Если будут проблемы, решай их как умеешь.

— Ну смотри тогда сам.

Шестеро мужчин направились к массивным распахнутым воротам. Войдя в зону обстрела пулеметов, Анубис не ощутил никакого волнения, и это его приободрило еще больше. «Долговцы» прошли по длинному мосту, чувствуя на себе настороженные взгляды всех обитателей территорий. Из барака выглянул голый по пояс мужик в фартуке и с папиросой в зубах. Завидев гостей, он тут же скрылся, и вместо него вышли четыре бойца, вооруженные очень внушительно.

Анубис только коротко взглянул на них, и все. Когда он проходил мимо вышки, расположенной в самом центре складов, сверху упала пустая жестяная банка из-под пива, пущенная явно не по воле ветра. Поперек дороги, шурша резиной, прокатился футбольный мяч. «Свободовцы» постепенно стекались к центру, держа дистанцию.

— Где Арчибальд? — спросил Анубис у ближайшего парня, совсем молодого, у которого, помимо любопытства, в глазах пробивался еще и страх. — Он меня ждет.

— Я здесь, — послышался голос, и все расступились.

К визитерам не торопясь подошел высокий, сухопарый человек. Съеденные сединой и частично плешью волосы не имели ни единого темного участка, сеть морщин покрывала лицо, не растерявшее тем не менее достаточной для представительского вида энергии. Шумное дыхание, жесты выдавали возраст. Не было никакого секрета в том, что Арчибальд в последнее время начал сдавать — он банально постарел. Ему уже перевалило за семьдесят лет, но тем не менее это был тот тип стариков, которые способны дать фору многим юным конкурентам.

— Я рад, что ты пришел, — поприветствовал Арчибальд. Было видно, что неизменный тяжелый бронежилет на нем сидит так же хорошо, однако уже намного сильнее докучает при ходьбе. — Нам нужно обсудить, что случилось в последние сутки.

— Мои люди идут со мной, — сказал Анубис. — Бери кого хочешь в охранники, если не доверяешь, но говорить я стану только в их присутствии.

— Не возражаю, — попытался улыбнуться Арчибальд.

Разговор прошел в кабинете босса, причем ничего нового для себя Анубис не открыл. Как он и предполагал, босс «Свободы» просил о помощи.

— Сегодня день был неспокойный, — сказал старик, сидя в кресле, обтянутом выцветшим зеленым сукном. На столе стояла пепельница, полная окурков. — Тяжело поддерживать порядок, когда в километре от тебя находится не меньше сотни военных с техникой.

— Среди них не все военные. Есть и просто наемники.

— Да какая разница? — отмахнулся Арчибальд. — Уверяю, когда они начнут воевать, то будут делать это организованно. Никого не оставят.

— Не начнут.

— Да? — Арчибальд прищурился. — Я знаю, в чем тут дело. Ты думаешь, что спецы десантировались просто для того, чтобы кого-то остановить. Тебя, например. Не надо так смотреть, это элементарно. Тебе нужно на север, и я не спрашиваю зачем. Я не знаю, это не мое дело, и, если стану задавать вопросы, могу вызвать твое неодобрение. А мой клан сейчас ослаблен, и мне ни к чему снова заводить себе врагов в «Долге». Я достаточно стар, чтобы признавать, когда теряю позиции. Но попробуй заглянуть дальше. Если Глок хочет установить контроль, то не проще ли ему будет отдать приказ атаковать нас, прежде чем мы на что-то повлияем? Ведь мы можем закрепиться рядом с ними, и тогда расходы Глока на содержание бойцов значительно возрастут. Ему будет выгоднее отдать приказ о нападении.

— Когда ты успел позволить себя запугать?

— Я не запуган. — Арчибальд хлопнул ладонью по столешнице. — Просто я умею оценивать ситуацию. Коалиция решила приструнить нас, это как пить дать. Уйти из Зоны нам не позволят, иначе Глок сразу бы пооткрывал все двери и вымел кланы веником. Остается один вариант: нас всех хотят завалить.

Анубис покрутил в руке пластиковую бутылку минералки.

— Тогда почему военные стоят на месте? Нет, я не согласен. Это обычный заслон, чтобы не дать пройти к северу.

— Блокада севера уже есть — «монолитовцы»! — Арчибальд залпом допил кофе из алюминиевой кружки. — К чему Глоку выставлять еще одну? Нет, нас всех точно прибьют, если мы что-то не предпримем.

— Что, например?

— Нам не впервой объединяться для устранения общего врага.

Анубис задумчиво постучал бутылкой о край стола.

— При участии обоих кланов в полном составе? — уточнил он.

— Почему бы и нет?

— Ты бредишь, Арчибальд.

Лидер «Свободы» вскочил с кресла, красный от натуги. Анубис остался сидеть на стуле.

— Не надо так, Анубис. — Вытянутый палец старика дрожал. — Ты отлично знаешь: если не будет меня, то не станет и тебя. Начнется глобальный замес, и в живых никого не останется! Ни ты, ни я не занимаем тепленьких мест в торговой сфере Зоны, конвейер отлично крутится и без нас, и Глоку достаточно просто не трогать сталкеров, чтобы не сбиться с ритма. Но мы — кланы! Мы созданы искусственно, ради конкретной цели по поддержанию внутреннего порядка. И мы только что выработали свой ресурс. Глок станет с нами считаться только в одном случае — если мы разобьем его наемников на границе с Рыжим лесом и докажем, что сильны.

Анубис тоже поднялся и задвинул стул на место.

— Первое, — сказал он. — Я отождествляю себя с кланом «Долг», это верно. Но не ставлю себя ему в равенство, я не настолько велик, чтобы свои сугубо личные желания выдавать за волю всего клана. Поэтому, общаясь со мной, будь добр уклониться от подобных аналогий с собой и своей группировкой. Второе. Наши кланы изначально не являлись шестерками Коалиции, когда-то мы были независимыми ото всех, не имели внешнего спонсирования, и, соответственно, за нами никто не присматривал и тем более не указывал, что делать. Стыдно не знать истории своей семьи, Арчибальд. Согласен, что для тебя крушение связей с Глоком — это крах группировки. Даже соглашусь, что Воронин и Ястреб тоже считали бы независимость гибелью для «Долга». Но я как раз только приветствую возврат к былым временам. И третье. — Он встал напротив Арчибальда. — Мы тебе поможем. Ты дашь пристанище всем моим товарищам на своей базе и позволишь спокойно расхаживать по территории. Ни единой провокации с вашей стороны, даже косого взгляда. Причем «долговцы» будут ходить с оружием. Если ночью произойдет атака с севера, мы вместе ее отобьем. Если не произойдет, то наши на рассвете идут дальше на север, а вы, если передумаете помогать, то не станете хотя бы мешать. Ты согласен с моими условиями?

Арчибальд с тревогой сел обратно в кресло.

— Да, — ответил он. — Но я не могу обещать, что ни один из моих ребят не станет цепляться к вашим. Все же годы конфликтов никто не отменял.

— Чудесно, — кивнул Анубис. — Потому что если б ты не стал возражать по этому пункту, это служило бы признаком, что ты лжешь.

Было уже далеко за полночь, когда лидер «Долга» смог вернуться в барак, выделенный специально для него и остальных участников клана. Время прошло за обсуждением вариантов стратегии нападения, преимущественно выражавшегося в громких высказываниях на редкость наивных идей. Тактики «Свободы» были людьми шумными, не вполне представляющими, в какое русло им следовало направлять свою энергию. И все же Анубис понимал, что у ветеранов клана были качества, которых «Долгу» очень не хватало, — раскрепощенность, стремление полагаться только на себя в любой ситуации и большой запас самоиронии. Еще они не путали Зону с горячей точкой, что Анубису очень льстило. Когда слышалось бодрое «„Свободу“ не остановить!», то это следовало расценивать как «меня не остановить». Сложно было представить себе схожую фразу из уст «долговца», поскольку суровый клан жил скорее по принципу «братва за меня отомстит». При этом установка «Долга» жестко наказывать врагов была порождена не столько насущной необходимостью правосудия — какое правосудие в Зоне? — сколько стремлением утереть нос «Свободе», которая, хоть и руководствовалась правилом, что каждый сам за себя, на деле все же не прощала обид своих подопечных. Могла прощать, просто этого не делала. И суть тут была вовсе не в морали или справедливости, так как «Свободе» не было нужды перед кем-то красоваться. «Долг» зачастую совершал поступки, целью которых было сохранение репутации, «Свободе» же подобные театральные действа были закономерно смешны. В этот клан вступали не для того, чтобы чувствовать, что твою спину прикрывает напарник; в «Свободу» шли, чтобы прикрывать себе спину самому — и товарищу заодно, если была возможность. Во всех остальных отношениях клан состоял из самых разных людей, которые в других условиях никогда бы не нашли общего языка. Членство в «Свободе» утихомиривало, притирало людей друг к другу, позволяло забыть о куче предъяв к миру и обществу, легче воспринимать встречные закидоны. Конфликты в клане случались каждый день, вспыхивали мгновенно, но сразу же перегорали естественным путем, не оставляя следов. Не было пороховой бочки, которая могла бы воспламениться из-за постоянно сдерживаемого гнева, что полностью снимало любые проявления социальной напряженности. Часто бывали случаи, когда новички в Зоне оседали в стенах военных складов, не выявляли никакого активного участия в делах клана, чтобы спустя несколько недель или месяцев, собрав около десятка артефактов, спустить их на билет домой. Уходили они счастливыми.

Анубис мог восхититься особенностями клана лишь как сторонний наблюдатель — любая мысль о том, чтобы ввести в «Долге» некоторые черты общественного строя конкурента, была тягостна для него. Не было ни единой возможности переломить суровую статистику, по которой утечка кадров из «Долга» в «Свободу» многократно превосходила по своим масштабам обратный процесс. Как обычно, вербовка «долговцев» происходила почти исключительно из вольных сталкеров, да и то они выбирали этот клан лишь потому, что группировка черно-красных комбинезонов занимала все центральные перекрестки Зоны и, следовательно, была первой конторой, которую встречали бродяги, рискнувшие зайти дальше Свалки. В «Долг» могли влиться по случаю, в «Свободу» — исключительно по выбору.

Не снимая куртки, Анубис лег на нижний ярус двухэтажной кровати. В бараке было места человек на пятьдесят, но сейчас в нем вместе с Анубисом находилось только пятеро «долговцев». Шестой стоял снаружи, неся дозор. В помещении витал запах жареного мяса и грибов, говорящий о том, что не так давно здесь находилось много людей, которых вытурили отсюда специально, чтобы устроить гостей. Анубису было очень неудобно из-за этого — неизвестно, где сейчас разместились истинные обитатели барака. Гораздо легче было держать «свободовца» под прицелом, когда группировки пребывали в состоянии войны. Принять гостеприимство от этого клана в мирное время было большим испытанием, чем Анубис мог спокойно перенести.

Он провел рукой по щеке, чувствуя двухдневную щетину. Побриться, что ли? Иметь хоть какое-то преимущество перед хозяевами базы, пусть даже чисто визуальное, — такие мелочи всегда бьют в цель, если правильно их преподнести. Но бритвы у Анубиса не было, а просить у «свободовцев» он не мог, тем более заглядывать в чужие ящики, словно нарочно незапертые.

Повернувшись на бок, лидер «Долга» обнаружил, что кровать кажется слишком комфортной. Приглядевшись, он понял, что она являлась рукодельной, местного производства, работы кого-то из талантливых столяров. Кровати на «долговских» базах были грубыми, военными, сваренными из железных труб точно под копирку. Здесь же все койки представляли собой индивидуальный человеческий труд, в который производитель вложил частичку души, стремясь в меру сил создать подобие родного дома. Лежа на полосатом матраце и глядя на окно, за которым в ночи светил яркий фонарь, Анубис видел на фоне светлого прямоугольника резную раму соседней кровати. В детстве он встречал точно такую же у бабушки. И эта рама, старательная выточенная неизвестным мастером, которого, возможно, уже не было в живых, нервировала Анубиса, напоминала ему о своей чуждости этому месту куда сильнее, чем предупредительный взгляд, точные слова и перебинтованный автомат командира заставы. Преемник Ястреба понимал, что он ничего не сумеет противопоставить этому месту и людям, которые здесь живут, и точно не победит их ни в какой войне. И не помогут ему ни джипы, ни острые мечи, ни сверкающие доспехи.

С этими мыслями Анубис встретил спасительную усталость и провалился в сон.

Разбудил его тихий шелест. Хотя он мог быть вызван особенностями акустики нового места для ночлега, производить шум могли лишь хорошо известные соратники из своего клана, а звуки были незнакомые, вплоть до шагов и дыхания. Поэтому Анубис проснулся мгновенно, подобно дикому зверю, сразу же придя в боевую готовность.

— Нуб, ты здесь? — раздался шепот.

— Кто это? — спросил Анубис, положив руку на пистолет. — Назови себя.

— Это я, Ровер, — послышался голос. — Не могу включить фонарик, нас заметят.

— Что происходит? «Долг», отзовись.

— Мы здесь, — прозвучал знакомый баритон. — Послушай, у Ровера есть дело.

— Арчибальд вас кинул, — быстро проговорил Ровер. — Тебя и твоих парней решено взять по-тихому. Смывайтесь живее, у вас всего минута!

Сон окончательно исчез. Анубис вытащил пистолет из кобуры.

— Мои люди на базе мертвы? — спросил он.

— Они в порядке, и наши ребята тоже не в деле. База живет как жила, ваши с нашими в карты режутся. Речь только про вас шестерых.

— Почему?

— Я не знаю.

— Нас не взять, — сказал Анубис, чувствуя, как глаза постепенно привыкают к темноте. — Даже по-тихому. Один выстрел, и вся база превратится в побоище. Ты гонишь, Ровер.

— Да твою ж мать, «долговец», ты тупой как пробка! Арчибальд знает про нож! Он хочет забрать его у тебя, а что после этого, никому не известно. Дуй за мной.

— Стоп. — Анубис встал с кровати. — А тебе откуда известно о ноже?

— Когда хочешь завоевать расположение племени, нужно дарить бусы не только вождю, но и шаману, так как последний более популярен в народе. Чего вылупился? Глок мне заплатил, чтобы я не мешал Арчибальду. Еще вчерашним утром. Только я сам решаю, продаваться или нет.

— Я тебе не верю.

— Последний шанс. — Ровер сделал шаг вперед и сунул Анубису в руки какой-то продолговатый предмет. По характерному прикосновению было понятно, что это глушитель.

— У Арчибальда будут такие же штуки, — сказал Ровер, направляясь к двери. — Решай. Я ухожу.

Но не успел Анубис сказать хоть слово, как Ровер резко повернулся и нацелился в «долговцев».

— Стоять! — отчетливо приказал он. — Кто сделает шаг — пристрелю. Не доводите меня.

В этот момент наглухо закрытые форточки помещения распахнулись. Синхронно, бесшумно, тихо открывшись внутрь и повиснув на петлях с легким стуком. В окнах показались силуэты бойцов в масках, с приборами ночного видения. В руках были штурмовые винтовки с глушителями. На лбах «долговцев» заиграли лазерные прицелы.

Анубис поднял кулак, приказывая своим оставаться на местах.

Дверь распахнулась, и фонарь осветил фигуру Арчибальда, входящего в барак.

— Тихо, тихо, — сказал он, делая успокаивающие жесты. — Никто не пострадает.

— Что это значит? — спросил Анубис.

— Все в порядке, босс, — хищно доложил Ровер, продолжая держать автомат. — Они собирались валить, я задержал.

— Молодец, солдат, — сказал Арчибальд, глядя на Анубиса. — Можешь идти.

— Так точно, — сказал Ровер, отходя назад и исчезая за углом.

Лидер «Свободы» продолжал пристально смотреть.

— Анубис, мне нужно только одно, — сказал он. — Нож.

— Какой нож?

— Я не знаю какой. Но ты знаешь. Прости, но таково указание Глока.

— Мне нечего высказать тебе, Арчи, — сказал Анубис. — Так как винить в случившемся я могу только себя. Доверие — роскошь, а я позволил себе забыть о том, где нахожусь. Виноват.

— Я никого не предавал, — уверенно проговорил Арчибальд. — Как и говорил раньше, мой клан сейчас ослаблен. Я заинтересован в том, чтобы нас не раздавили. С тобой мы обсуждали варианты, как этого избежать. Затем я понял, что могу решить эту проблему другим путем. Повторяю, в мои планы насилие не входит. Мне только нужен нож, интересующий Глока.

— Какой интересный человек наш Глок, — произнес Анубис. — Догадался еще вчера утром заплатить Роверу, чтобы он тебе не мешал. А по твоим словам, светлая идея накрыть меня и моих ребят пришла в твою голову только что. Как-то не сходится.

Арчибальд раскрыл рот, но промолчал. Сказать было нечего.

— Вот теперь ты точно лжешь, — продолжал Анубис. — Тебя купили давно, и ты все это время пытался меня остановить. Стволы твоих шестерок я расцениваю как объявление войны, но согласен отсрочить ее начало до тех пор, пока не выпадет возможность обсудить все, что сейчас произошло, в других условиях. Но это потом, а как будет сейчас, я скажу. Я со всеми своими людьми покидаю лагерь. Никто не пытается нас остановить. Если кто-то нам помешает, будет бойня. И независимо от ее исхода, остатки твоего клана будут задавлены Глоком, потому что ваша боевая мощь будет подорвана, а его задание ты все равно не выполнишь.

— Я не могу на это пойти, — сказал Арчибальд и вздохнул. С напускной грустью, неискренне. Все же из него был плохой лжец. Внезапно Анубис понял, что это не недостаток лидера «Свободы», а, вероятно, его самый существенный плюс. И большое проклятие.

— Прикажи своим людям опустить оружие, — повторил Анубис. Его товарищи расступились, встав классическим полумесяцем, оставив своего командира в центре.

— Не надо, — покачал головой старик. — Вы не сумеете выйти. Пожалуйста, отдай нож.

Люди в окнах напряглись. Все замерли на местах в тягостном ожидании.

Анубис улыбнулся. Чуть выйдя вперед, он повернулся так, чтобы каждый из «долговцев» мог видеть его. Во мраке они не различали его лица, но хорошо чувствовали его выражение.

— Вы помните, что такое «Долг»? — спросил Анубис. — Все знают, что «Долг» — это самая благородная группировка в Зоне. Лучший клан, самый влиятельный, самый дружный. У нас процветают дисциплина, закон, честь, кодекс и принцип командной силы. Нас никто не смеет давить. Я прав?

— Так точно! — послышались пять голосов почти одновременно.

— А теперь забудьте всю эту херню.

Гробовая тишина послужила ему ответом.

— «Долг» — это приманка для лохов, — продолжал Анубис. — Тортик для пацанчиков, не способных решать за себя. Мы — термиты, которые сгрызут любое дерево быстрее, чем бобры, не построив при этом никакой плотины, так как мы слишком круты, чтобы работать. У нас самомнение выше Останкинской башни, поставленной на нос Сфинксу. Потому что в нас вложено больше денег, чем в проект Керченского моста. У «Долга» куча баз по всей Зоне, своя форма, оружие, а самое главное — философия, которую без пузыря и мата и не родишь. Мы носим идиотские зеркальные шлемы просто потому, что в этом году они в моде. Расцветки наших костюмов по любым психиатрическим таблицам провоцируют спонтанную агрессию, а наши табельные стволы имеют встроенные гранатометы, потому что гранатомет — это стильный аргумент и это круто. У нас джипы, на которых мы раскатываем по Зоне, зная, какими гламурными смотримся со стороны. Заставить ходить «долговца» пешком можно только в команде, а если одного, то не иначе как в экзоскелете. На спине мы всегда таскаем еще один ствол, чтобы казалось, что стрелять спиной мы тоже умеем. При оптимистичном раскладе мы смешны, при реалистичном — жалки. А причина этому проста. Деньги. Мы попросту крышуем чужой бизнес, подменяя этим свою жизнь. И любой скажет, что в создании имиджа клан добился больших высот.

Но когда-то все было иначе. Несколько лет назад «Долг» был действительно не более чем кланом боевых и верных товарищей. Простите, я оговорился — он был не менее чем таким кланом. Мы жили в грязи, холоде и голоде, но мы жили, а не наводили косметику, как сейчас. Не философствовали о своем призвании, а следовали ему. Банальные вещи вроде простоты, доверия и уважения не смогли пропасть даже после исхода Шептуна. «Набат» уничтожили, убили всех, кто в нем состоял, и все равно не смогли задушить идею. Но «Долг» в этой битве проиграл. Нас купили, как шалав на перекрестке.

— Анубис, замолчи! — крикнул Арчибальд.

— Вам интересно, почему я вам все это говорю? Потому что вы меня очень хорошо знаете. Я был с вами почти в каждом из ваших испытаний, помогал и получал помощь взамен. Не думаю, что место лидера подходит для меня, но вы все меня выбрали единогласно, и я как лидер призываю вас: помогите мне сломать к черту эту систему.

— Так, с меня хватит! — выговорил босс «Свободы».

— Я напомню, чем должен был быть «Долг», — сказал Анубис, добавляя металла в голос. — Простите меня за то, что не сделал этого раньше. И дай вам Бог возможность вспомнить свою резную раму на кровати.

Анубис выдернул из-за пояса небольшую пластиковую трубу. Затем с силой ударил ее концом о рукодельную раму. Помещение наполнилось шипением, яркая вспышка фальшфейера пронзила барак.

«Свободовцы» в стенах с воплями отпрянули, срывая с себя приборы ночного видения, многократно усилившие свечение и нанесшие ожоги сетчаткам глаз. Негромко захлопали стволы штурмовых винтовок.

Арчибальд схватился за подоконник, чтобы не упасть, в шоке глядя на разворачивающуюся перед ним картину. «Долговцы» практически одновременно оказались у ближайших окон, хватая нацеленные на них винтовки, выворачивая их, рвя на себя, срывая ПНВ с лиц нападавших, тыча пальцами в глаза, круша носы четкими ударами. Двух бойцов втащили в барак, а добили их уже другие. «Долговцы» двигались в неуловимом ритме, почти беспорядочно, но вместе с тем выверенно и безошибочно, вынося нападавших в рукопашном бою, тут же переключаясь на другие цели. Мало кто видел в действии легендарный «полумесяц Анубиса», сложнейшую и разветвленную боевую схему, неизменно начинавшуюся с особой расстановки бойцов в количестве шести, двенадцати либо двадцати четырех бойцов, а заканчивавшуюся в зависимости от ситуации. Арчибальд никогда бы не поверил, что шестеро окруженных человек, взятые врасплох, способны превзойти дюжину его лучших головорезов.

Больше лидер «Свободы» ничего не увидел. Анубис разжал пальцы, позволив фальшфейеру упасть на дощатый пол. Прежде чем цилиндр успел закончить полет, лидер «Долга» поднял пистолет, на дуле которого красовался глушитель Ровера, надетый во время монолога. В поднявшейся суматохе тихий хлопок был едва слышен.

Пуля вошла в лоб Арчибальда, чей силуэт на фоне дверного проема представлял собой отличную мишень. Старик зашатался, комом свалившись на крыльцо. Все было кончено.

Анубис повернулся к своим людям, держа пистолет наготове. Четверо его товарищей стояли на ногах. Больше никто не шевелился. Значит, пятый сложил голову в этом бою.

«Долговцы» встрепенулись. Анубис снова обратился к двери.

Прозвучал быстрый топот, и в проем с автоматом в руках ворвался Дизель. Быстро осмотревшись, он свободной рукой поднял труп Арчибальда и втащил его внутрь.

— Все живы? — спросил он.

— Нет, — ответил Анубис. — Нужен свет.

Следом за Дизелем вошел Ровер. Он включил фонарь и поводил им по полу.

— Тимур мертв, — сказал один из «долговцев», наклоняясь над телом товарища и проверяя его пульс.

— Спасибо, друг, — произнес Анубис, обращаясь к мертвецу. — И прости.

— Остальные тоже готовы, — сообщил Ровер тем же шепотом. — Это вы их уделали? Сами?

— Что снаружи? — спросил Анубис.

— Все тихо, — сказал Дизель. — За мной прибежал Ровер и позвал на помощь. Вижу, вы справились.

— Собери всех, — велел Анубис. — Как можно быстрее и незаметнее. Мы уходим.

— Стойте. — Ровер загородил выход. — Зачем уходить? Давайте выйдем все вместе.

— Если хочешь, иди с нами.

— Я не об этом. По всей базе по-прежнему работает приказ дружить с «долговцами». Давайте продолжим эту идею.

— Арчибальд мертв, если ты не заметил.

— А кто об этом знает?

Лидер «Долга» на миг задумался.

— Теперь я здесь главный, — пояснил Ровер. — Выйдем, объявим о мире и временном объединении. В два клана мы разгрохаем блокаду Глока и повесим его самого на соснодубе. Анубис, дружище, пора кончать с этой лавочкой.

— Решено, — согласился Анубис. — Поднимай народ. Говори им, что хочешь.

Ровер было вышел, но тут же снова сунул голову и спросил:

— Ты там свой нож не потерял? Если что, мне он не нужен. Я просто любопытный.

— Как я могу его потерять? — удивился Анубис. — Его у меня и нет.

Ровер, ничего не поняв, кивнул и исчез.

«Долговцы» собрали винтовки нападавших. Дизель положил свой автомат на плечо.

— Поднимать наших? — спросил он.

— Да, — твердо ответил Анубис, проходя мимо него. — Мы идем на войну!

Он вышел навстречу неизвестности, сопровождаемый довольным Дизелем.

Над далекими деревьями Зоны уже занимался рассвет.

Поиск по сайту: