|
|||||||
АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция |
Майкл Стэкпол 20 страницаСнова и снова Шедао Шаи пытался пробить защиту своего злейшего врага, но ему так и не удалось разрушить ту незыблемую преграду, которую выставил против него оппонент. Шаг за шагом отступая под натиском противника, Корран из последних сил сопротивлялся, и все же его возможности были небезграничны. Кровоточащая рана давала о себе знать в самые неподходящие моменты, посылая отголоски боли в каждое нервное окончание. Еще один сумасшедший по силе удар вонга… Рука Коррана дрожит, но держит. Новый замах… Меч и амфижезл в очередной раз встречаются над головами поединщиков. Мощь последнего удара была настолько ужасающей, что джедай не устоял под натиском, его ноги подогнулись, и он опять осел на колени, подняв меч над головой, будто надеясь, что оружие в онемевшей руке сможет хоть как‑то его защитить. Башней возвышаясь над практически поверженным врагом, Шедао Шаи взметнул вверх жезл, готовясь к финальному смертельному удару. Он был необычайно горд собой и своим делом, которое ему предстояло закончить в ближайшую секунду. Амфижезл с неподдающейся описанию быстротой пошел вниз, опускаясь даже не на голову джедая, на его меч: таким образом йуужань‑вонг хотел казнить своего заклятого врага при помощи его же собственного извращенного, богомерзкого оружия. Коротким движением большого пальца Корран погасил светящийся клинок и прогнулся вперед. Не встретив ни малейшего сопротивления, острие смертоносного жезла вошло в землю и крепко засело в ней; командующий потерял равновесие, оступился, сделав несколько неосторожных шагов. Его глаза округлились от изумления, а затем кривой рот расплылся в какой‑то дикой, сумасшедшей ухмылке, когда Корран приложил черную цилиндрическую рукоятку основанием к его животу. С тихим шипением оттуда вырвался ослепительно яркий луч чистой энергии. Еще несколько секунд йуужань‑вонг стоял неподвижно, словно размышляя над тем, падать ему или нет, потом его рот ггриоткрылся, из него вытекла струйка крови. А затем Шедао из домена Шаи, предводитель йуужань‑вонгов рухнул на холодную землю Итора с дымящейся дырой в теле, оставшись лежать на ней куском безжизненной плоти. Люк уже со всех ног мчался к Коррану, из последних сил пытавшемуся вытащить ноги из‑под придавившей их мертвой туши. – Не двигайся, сейчас я помогу тебе. Оперевшись на плечо мастера, кореллианин с трудом поднялся на ноги и, шатаясь, сделал несколько шагов по направлению ко второму йуу‑жань‑вонгу. Джедай ткнул в его сторону острием светового клинка. – Ты был свидетелем поединка. Ты знаешь условия сделки. Забирай тело и уходи. Дэйн Лиан небрежно отмахнулся. – Я не возьму тело. Он погиб от твоих рук, и теперь его останки принадлежат тебе. Корран удивленно внимал словам вонга. – Какой мне от них толк? – Раз никакого, тогда наше дело здесь завершено, – Лиан крутанулся на пятках и быстрым шагом отправился восвояси, пока наконец не потерялся из виду. Люк уже тащил Коррана к челноку, который несколько часов назад доставил их на поверхность Итора. – Пойдем. – Подожди секунду, – кореллианин указал на небольшой плоский предмет, лежавший поодаль от мертвого тела. – Мне нужна эта маска. – Зачем? Корран прикрыл глаза, борясь с вновь охватившим его чувством горечи и одиночества. – Элегос. Я положу эту маску рядом с его останками. Пусть она будет служить ему напоминанием о том, что и вонгов вполне можно победить и что лишь его усилиями на Иторе наконец наступил мир.
Вернувшись в одиночестве на борт «Наследия страданий», Дэин Лиан принял на себя командование йуужань‑вонгским флотом. Заняв апартаменты своего прежнего господина, он немедленно отдал распоряжение, подготовку к которому начал еще месяц назад, когда уяснил, как будет проще всего разобраться с Итором. Шедао Шаи тогда отверг его идею, но ведь истинный повелитель Лиана одобрил ее, а потому сейчас как раз пришло самое время привести план в действие. Дюжина йорик‑коралловых корабликов овальной формы вырвалась из своих гнезд, специально вживленных в тело «Наследия страданий», и устремилась в сторону планеты. Не такие замысловатые и утонченные, как кораллы‑прыгуны, эти беспилотные суда обладали неким зачаточным интеллектом, который позволял им замкнуть луч довина‑тягуна на планетарном ядре Итора и направить свое падение прямо в образовавшийся гравитационный колодец. Их внешняя оболочка заполыхала и стала с необычайной быстротой осыпаться, когда истребители ворвались в верхние слои атмосферы. В мгновение ока двенадцать крошечных судов разблетелись по дневной стороне планеты, став практически недосягаемыми для сил противовоздушной обороны.
* * * В медицинском отсеке «Ралруста» неподалеку от громоздкого контейнера с бактой и плавающим внутри Корраном Хорном стоял адмирал Кре'фей и тревожно выслушивал отчет помощника, переговариваясь с ним через комлинк. – Адмирал, «Радуга» засекла дюжину гравитационных аномалий невероятных размеров прямо посреди скопления флота йуужань‑вонгов, – делавший доклад офицер‑ботан тихо взрыкнул. – Несколько объектов размером с коралл‑прыгун ворвалось в атмосферу Итора. «Радуга» докладывает о вспышках в воздухе. – Вспышки? Мне срочно нужно на мостик! Свяжитесь с «Химерой»! – щелкнув тумблером, адмирал отключил комлинк и повернулся к Люку Скайуокеру, чтобы узнать, что он думает о таком странном поведении йуужань‑вонгов. Вопрос так и застыл на губах Кре'фея, так как джедая в этот момент, словно электрическим током, била дрожь, он корчился в агонии, привалившись к переборке.
* * * Маленькие органические кораблики один за другим вспыхивали в воздухе над Матерью Джунглей, застилая околоземное пространство Итора непроглядной пеленой белесого тумана. Крошечные капельки росы оседали на верхушках самых высоких деревьев баффорр, дымка и влажный воздух служили отличным прикрытием для микроорганизмов, распыленных над джунглями и с немыслимой быстротой прокладывавших себе путь к поверхности планеты. Джунгли были для них, что стадо таунтау‑нов для вечно голодного снежного монстра вампы. Пожирая все на своем пути, они размножались в геометрической прогрессии и продолжали распространяться по лесам беззащитной планеты. Порождаемая бактерией черная слизь медленно сползала с крон деревьев, стекая по ветвям все ниже и ниже. Для живой природы Итора она была почти что кислотой, ветви и листья опадали от соприкосновения с нею, разнося вирус по самым укромным и потаенным уголкам джунглей. Пестрая древесная птица выпорхнула из гнезда и попыталась скрыться от карающей длани судьбы, но черные маслянистые пятна на ее крыльях в мгновение ока разъели ее плоть, отправив несчастное существо в последний пикирующий полет к поверхности планеты. Длиннохвостая змейка‑аррак плавно соскользнула со своего насеста и мертвой хваткой вцепилась зубами в пернатого. Урча от удовольствия, она заглатывала редкую добычу, еще не зная, что покончив с птицей, бактерия примется и за нее. Насытившись, змея отползла к своему лежбищу, но было уже поздно: буквально через несколько мгновений она забилась в жуткой предсмертной агонии, когда микроорганизмы принялись разъедать ее тело изнутри. Вскоре от нее осталась лишь зловонная лужица протоплазмы, которая стала быстро растекаться по окрестностям. Ветви по‑прежнему осыпались на землю, перенося туда все новые и новые колонии бактерий. Дерево разжижалось, производя достаточно протоплазмы для того, чтобы черная лужица вскоре превратилась в бассейн, а потом – в огромное озеро. Зловонная жидкость начала растекаться по нижним уровням Матери Джунглей, обгладывая корни растений, опрокидывая наземь гигантские многовековые деревья и пожирая их еще до того, как успевало замолкнуть эхо от ударов, сопровождавших их падение. Ничто органическое на Иторе не могло противостоять вирусу. Бактерия вгрызалась в почву, уничтожая насекомых и даже своих собратьев‑микробов. Она проникала в норы грызунов и наполняла собой туннели, выкопанные червями. Застигнутых врасплох подземных жителей смертоносная волна просто вымывала из своих убежищ, разъедая плоть и кожу, потом она возвращалась, чтобы завершить трапезу скелетом. Вирус наступал быстро и безжалостно. Растения осыпались на землю один за другим, когда черная слизь разжижала их корни, К другим, более стойким, она имела свой, особый подход, прогрызаясь к самой их сердцевине. При таком масштабном поглощении органики, в воздух выделялось немыслимое количество водорода и кислорода. Температура на планете быстро поднималась, океаны темнели, буквально за считанные секунды на лик Итора спустилась тень. В последнюю очередь вирус добрался до высокогорных участков планеты, достигнув того места, где покоился хладный труп Шедао Шаи. Его крепкая кожа секунду или две еще сопротивлялась прожорливым бактериям, но крошечные организмы быстро нашли себе лаз в тех местах, где тело было вспорото сверкающим серебристым лезвием светового меча. Вирус проник внутрь, жадно набросившись на кости и сухожилия. Скелет рассыпался на кусочки, разжиженные кости медленно таяли, расточа'я в воздух зловоние. В конце концов, микробы сожрали его череп, окончательно избавив некогда зеленый и цветущий мир от существа, чья смерть предполагала его спасение.
* * * С тяжестью на душе адмирал Пеллеон рассматривал голограмму, запечатлевшую предсмертный образ И тора. – Я согласен, адмирал, они что‑то сделали с планетой. Содержание кислорода и водорода увеличилось в несколько сот раз. Температура все еще продолжает расти. Если Скайуокер прав, то вся жизнь на Иторе уже уничтожена, – имперский адмирал содрогнулся, будучи не в состоянии представить себе биологическое оружие, способное проглотить целую планету. Коммандер Иаге подала голос со своей позиции у сенсорного блока. – Адмирал, флот йуужань‑вонгов пришел в движение. Они хотят покинуть систему. – Вектор А7? – Единственное открытое для них направление. Пеллеон кивнул и повернулся к маленькой голограммке адмирала Кре'фея в углу рабочей консоли. – Они уходят вектором А7. Пора и нам выступать, адмирал. Итор взывает к отмщению.
* * * Дэйн Лиан самодовльно скалился, разглядывая передаваемую виллипом суровое лицо Цавонга Ла, мастера войны йуужань‑вонгов. – Все произшло в точности так, как вы предсказывали, мой повелитель. Шедао Шаи мертв. Угрозы Итора больше не существует. Я взял на себя смелость отдать нашему флоту приказ об отступлении. – Великолепно, – наконец и мастер войны позволил себе удовлетворенную улыбку. – Ты хорошо потрудился, Лиан. «Наследие страданий» отныне принадлежит тебе. Когда ты вернешься на Дубриллион, тебя уже будут ожидать мои новые распоряжения. – Благодарю вас, повелитель, – проворковал сияющий Лиан. – Буду счастлив служить вам верой и… Что это? Под воздействием неведомых сил флагман йуужань‑вонгов хорошенько тряхнуло, виллип сорвался со своего насеста и шмякнулся о палубу. Буквально секунду спустя за ним последовал и новоиспеченный командир йуужань‑вонгского флота. Что‑то пошло не так!… Совсем не так. Игнорируя доносившееся от виллипа утробное рычание Цавонга Ла, Дэйн Лиан вскочил на ноги и рванул к командному мостику. В течение той недели перемирия, которую удалось отспорить у йуужаньвонгов Коррану Хорну, адмиралы Кре'фей и Пеллеон не сидели сложа руки. Просмотрев запись минувшего боя, изучив технические характеристики больших и малых кораблей противника, они пришли к выводу, что их вполне можно уничтожить, если грамотно воспользоваться недостатками в их конструкции. Вспоминая боевой опыт с кораллами‑прыгунами, которые лишались маневренности, если слишком активно использовали гравиворонки, и наоборот, становились практически беззащитными, если перенапрягали двигатели, адмиралы решились провернуть тот же трюк с йуужань‑вонгским флагманом. По приказу Кре'фея с Агамара был специально отозван крейсер‑тральщик «Блистающая радуга», участвовавший в свое время еще в захвате Альянсом Корусканта. Корабль был надежно укрыт от посторонних глаз за одной из иторианских лун и смиренно ждал своего часа. И вот, как только вражеский флот пришел в движение, тральщик спешно выплыл из укрытия, занял позицию на одной из низких орбит Итора и запустил все четыре гравипроектора. Увеличив почти вдвое эффект от планетарной массы, корабль создал гравитационный колодец таких невероятных размеров, что «Наследие страданий», как магнитом, потянуло обратно к умирающему миру. Рулевой «Наследия» мгновенно принял контрмеры, подключив к противоборству с гравитацией все имевшиеся на борту довины‑тягуны. Корабль замедлил падение на планету, а затем и вовсе его прекратил. Потихоньку он стал выкарабкиваться из гравитационного колодца, и к тому моменту, как коммандер Дэйн Лиан достиг мостика, «Наследие страданий» уже уверенно двигалось в направлении точки выхода из системы. К несчастью для Дэйна Лиана, команды «Наследия» и для самого живого корабля, «Блистающая радуга» подошла к Итору не только для того, чтобы пугать противника гравитационными генераторами. Пока йуужань‑вонги сражались с внезапно возросшей массой планеты, офицеры‑артиллеристы крейсера‑тральщика произвели оптимальную наводку на цель и передали полученную телеметрию всему оборонительному флоту. Каждый истребитель, каждый легкий крейсер и «звездный разрушитель» союзников вышел на ударную позицию и нацелил весь имеющийся на борту боезапас на улепе‑тывающий флагман йуужань‑вонгов. Одна за другой протонные торпеды вычерчивали яркие полосы в звездном небе и вгрызались в коралловую обшивку «Наследия», которое, переориентировав довины на двигательную работу, оказалось беспомощным перед таким огненным шквалом. Освобождавшаяся после взрывов энергия испепеляла нервную ткань корабля и сжигала дотла его довины‑тягуны. Первая ударная волна вспорола кормовую надстройку флагмана, открыв его внутренности безжалостному холоду космоса. Но воздух и экипаж еще не успело выдуть наружу, как накатила вторая, еще более мощная волна. Взорвавшиеся торпеды учинили настоящий хаос на корабле йуужаньвонгов, воспламенив его искусственную атмосферу. Объятое пламенем «Наследие страданий» медленно притягивалось гравитационными силами Итора. Кошмар пришел на мостик йуужань‑вонгскою флагмана вместе с жутким огненным шквалом, перед которым не могло устоять ничто живое. Дэйн Лиан был готов кричать от ужаса, но не смог произнести ни звука: воздух испарился из его легких в первые же секунды светопреставления. В памяти тут же всплыл суровый образ Шедао Шаи, требующего от своего нерадивого подчиненного принять боль, сделать ее частью себя самого, чтобы он смог достичь единения с пантеоном Великих богов. В последнее перед смертью мгновение Лиан осознал правоту своего почившего повелителя. Он отказался от своих низких целей, подчинился боли, и она вконец поглотила его. Под слаженным огнем союзных сил скелетообразный остов «Наследия страданий» раскололся на части. Горящая корма накренилась в сторону Итора и неумолимо набирала скорость, падая на планету. Центральная конструкция еще держалась минуту‑другую, но вот и она сдалась под напором притяжения. Носовая часть, на которой еще оставались дееспособные довины‑тягуны, сопротивлялась дольше других, что однако тоже не позволило ей избежать уготованной участи. То, что «Наследие» уже полыхало, врываясь в атмосферу Итора, не имело значения. Одной только невероятной силы трения было бы достаточно, чтобы поджечь насыщенный кислородом воздух. В течение нескольких секунд вся планета была охвачена огнем. Перегретая атмосфера расширялась, заставляя союзные корабли, находившиеся на низких орбитах Итора, немедленно спасаться бегством. Один из небольших йуужань‑вонгских корветов также попал под воздействие катаклизма и взорвался, но прочие корабли захватчиков были уже достаточно далеко от планеты, чтобы скрыться от возмездия. Еще через несколько мгновений флот йуужань‑вонгов – вернее, то, что от него осталось, – спешно ушел на недосягаемый вектор выхода из системы и растворился в гиперпространстве. Итор, когда‑то мирная и цветущая планета, продолжал полыхать, расцветая ярким пламенем на фоне черноты безбрежного космоса. Вместе с пеплом от этого пожара развеивались и надежды Новой Республики на успешный исход войны.
Стоя на трапе имперского челнока, адмирал Гилад Пеллеон крепко жал руку своему республиканскому коллеге. В глазах Траеста Кре'фея явственно читались горечь и разочарование. – Знайте, адмирал, – говорил ему имперец, – я бы очень хотел, чтобы все сложилось по‑иному. Я нашел нашу совместную работу удивительной, даже в какойто мере поучительной. Империя только выиграет от того, что я провел здесь с вами эта месяцы. Ботан рассеянно кивнул. – Я разделяю ваши чувства, адмирал. Я был очень рад общению с вами, и что бы ни говорили другие, я могу с уверенностью сказать любому о том, что вы не питаете никаких враждебных чувств по отношению к не‑людям. За эти дни я ни разу не усомнился в вашей непредвзятости, и будьте уверены, я испытываю к вам только глубочайшее уважение, граничащее с восхищением. – Спасибо… Траест, – имперский офицер разжал хватку и соединил пальцы рук за спиной. – Если бы мы смогли защитить Итор, спасти его от ужаса, учиненного йуужань‑вонгами, я уверен, я бы остался с вами, помог в укреплении республиканской обороны. Мой народ, естественно, напуган. Еще бы ему не бояться, когда враг с такой легкостью применяет оружие, способное разрушить целую планету. И я сомневаюсь, что присутствие на орбите даже армады кораблей предотвратит повторение подобного, но если я не верну флот домой, в массах поднимется паника. Мы превратимся в маленькое подобие, рассыпающейся на глазах Новой Республики. – Что ж, желаю вам удачи, – Кре'фей смущенно отвел глаза, предпочитая разглядывать кучки иторианских беженцев, слоняющихся по палубе «Ралруста». – Вам правда вряд ли удастся достичь того положения, которое сложилось сейчас в Республике. Гибель Итора превратила в хаос всю нашу государственную систему. Одни жаждут отмщения за поруганный мир, другие, наоборот, готовы расстелить перед захватчиками ковровую дорожку, думая, что, перейдя на сторону сильнейших, они смогут без проблем пережить грядущую войну, а заодно и разобраться с кое‑какими старыми недругами. Пеллеон в задумчивости разглядывал свои начищенные до блеска сапоги. – Падение Империи, в какой‑то мере, – самое худшее, что когда‑либо случалось с вашими народами. Ваша ненависть к нам сплотила вас, а теперь вы снова разобщены и каждый ищет возможность урвать кусок пожирнее. Вам повезло, адмирал, ваша роль во всем этом достойна лишь похвалы. Ботан тяжко вздохнул. – Моего кузена прославляют за храбрость, проявленную в первой стычке. Он теперь выглядит героем. И то, что он сражался бок о бок со мной, добавило еще больше важности его положению. – Это то, что нужно сейчас всем – герои, в которых будут верить и за которыми пойдут хоть на край Вселенной. – Все это хорошо, Гилад, да только не тех героев выбирает себе народ. Прославлять следовало бы тебя или джедаев, а в итоге всю выгоду извлек тот, кто оказался в ненужное время в ненужном месте, – Траест почесал загривок. – В особенности мне жаль Коррана Хорна. Пеллеон, помедлив, кивнул. – Да, человека, потерявшего Итор. – О, ты еще не слышал последних новостей! Теперь его называют человеком, погубившим Итор. – Кого‑то же надо было во всем обвинить, – уголки рта имперца едва заметно дернулись, – Знаешь, в те полчаса между гибелью Шедао Шаи и крахом планеты я был горд тем, что он сделал. Он добился победы и смог спасти бесчисленное множество жизней. Теперь это все – ворнскру под хвост. – Хуже. Весь Орден теперь выставили скопищем недоумков, а над военными Сенат установил строгий надзор, – Кре'фей ухмыльнулся. – Может, мне податься к вам, в Империю? Пеллеон прыснул со смеху. – А я еще собирался просить тебя сохранить мне местечко в той маленькой империи, которую ты планировал организовать в Неизведанных регионах. – Почту за честь, сэр, – клыки ботана блеснули, когда он расплылся в дружеской улыбке. – Я постараюсь держать тебя в курсе того, как развивается мой проект. – Буду рад дальнейшему сотрудничеству, Траест, – Пеллеон перевел взгляд на двух мужчин, которые спешно приближались к адмиралам. – Генерал Антиллес, полковник Фел, что вы решили? Джаггед Фел застыл на месте и неловко поднял взгляд на адмирала. – Я отошлю одну из моих эскадрилий назад, сэр. Пилоты доложат обо всем произошедшем моему отцу. Сам я намерен остаться с двумя эскадрильями здесь, в Республике, буду служить бок о бок с Разбойным эскадроном. Надеюсь, вы поймете меня, сэр. – Пойму, конечно. А еще я уважаю ваш выбор и завидую вам, – Пеллеон протянул юноше руку. Обменявшись рукопожатиями с Фелом и Антилле‑сом, он снова заговорил. – Это не последняя наша встреча, друзья. Прямо сейчас мои люди напуганы и противятся сотрудничеству с Новой Республикой. Придет время, и они уже испугаются не сотрудничать с вами. Тогда я вернусь. Надеюсь лишь, что к тому времени еще не будет слишком поздно. – Мы тоже на это надеемся, адмирал, – Траест Кре'фей еще раз пожал руку Пеллеону. – Да будут ваши звездые маршруты безопасными, а орудийные батареи – бьющими без промаха. Удачи. – И вам того же, друзья, – Пеллеон мерно зашагал вверх по трапу, лишь на секунду обернувшись, чтобы в его памяти навек запечатлелись эти лица. В его седой голове неотступно молотом стучала мысль, что он больше никогда их не увидит. Отбросив сомнения, он шагнул внутрь челнока, который в скором времени отвез имперского адмирала домой.
* * * Джейна до сих пор не могла прийти в себя, даже после стольких часов, проведенных в комнате отдыха на «Ралрусте». Гибель Анни заволокла ее душу черной пеленой скорби, чему девушка несказанно удивилась и одновременно ужаснулась. Удивляло то, что скорбила она, в принципе, по человеку, которого едва знала. Дд, мы вместе летали и иногда проводили время,, но… Анни обожала азарт, но никто в здравом уме не станет соревноваться в азартных играх с джедаем, а потому она предпочитала находить себе других партнеров по сабакку. Однако в другое время они прекрасно ладили друг с другом, Джейна знала, что она нравится Анни, и испытывала к ней взаимные чувства. Ужасало совсем другое. То, что когда погибла Анни, девушка вдруг поняла, что ничего о ней не знает. Когда полковник Дарклайтер составлял ее семье письмо соболезнования и попросил Джейну тоже набросать пару строк, та с ужасом осознала, что она вообще понятия не имела о существовании семьи у ее лучшей подруги. Анни ни разу даже словом не обмолвилась о своей жизни вне эскадрильи, во многом потому, что и сама Джейна не распространялась на эту тему, считая, что все и так знакомы с подвигами ее родных по сводкам голоновостей. Девушка опустила тяжелый взгляд на инфочип, зажатый в правой руке. Пересилив себя, она тогда сумела написать письмо семье своей лучшей подруги и вот теперь получила ответ. В видеопослании пожилая женщина с красными от слез глазами, вытирая лицо ладонью, делала все возможное, чтобы не удариться в истерику. Она поведала Джейне, что ее дочь всегда писала о подруге исключительно в восхищенных тонах. Еще мать Анни добавила, что у нее сохранились кое‑какие вещи, которые Анни хотела бы передать напарнице, и предлагала приехать как можно скорее на Кореллию и забрать их. Я не знала. Я должна была знать. Я… Джейна прикрыла глаза левой рукой, но слезы просачивались сквозь пальцы. Чувство утраты незаметно дополнилось ощущением вины. УМОМ она понимала, что ничего не могла сделать для спасения жизни ведомой, но все равно продолжала укорять себя за то, что так и не сумела найти способ уберечь подругу от смерти. Теперь я понимаю, что чувствует Энакин после гибели Чубакки. Она шмыгнула носом и распрямилась, утерев слезы тыльной стороной ладони, когда входная дверь в комнату слегка приоткрылась и в проходе возник человеческий силуэт. Она выдавила из себя легкую улыбку. – Тебя мама послала? Энакин лишь многозначительно пожал плечами и присел с ней рядом, только не в кресло, а на пол. – Она знает, что ты захочешь побыть в одиночестве, но еще она знает, что тебе нужна поддержка и сочувствие родных. Я вызвался пойти к тебе, и она это одобрила. – Но почему ты? Зачем я тебе? – Обстоятельства. На борту столько джедаев, а я чувствую себя неуютно в их обществе. Одних гнетет ситуация вокруг Коррана, другие, вроде Бурта, удивляются, как это я смог избавить Галактику от такого количества вонгов, в то время как их чуть было не прирезали в первой же схватке, – он вздохнул. ‑ Я заставил их усомниться в собственных силах, и мне тяжело мириться с этой мыслью. – Это все еще не объясняет, почему ты пришел ко мне. Чем я отличаюсь от других? – Я просто подумал… Ты потеряла друга, как и я. Вот поэтому… – Ты просто искал услужливую жилетку, в которую можно поплакаться? Он решительно замотал головой. – Нет. Послушай, когда Даешара'кор умирала, она сказала мне… Я посчитал это глупостью, но… Голос Джейны смягчился. – О чем ты, Энакин? – Ну, я думал, что это не так… Но она переубедила меня… Она сказала, что нет ничего плохого в том, что она умирает… и она не злится на меня за это, – его голос дрогнул, а глаза вновь наполнились горькими слезами. Размазав их ладонью по лицу, он сказал: – Твоя подруга, Анни, умирая, не злилась на тебя. Она была только рада, что ты осталась жива и продолжишь ее дело. – Энакин… – Джейна тоже с трудом сдерживала слезы. – Спасибо тебе. Очень хочу надеяться, что ты прав. Я просто… Мне сейчас нужно все обдумать, покопаться у себя в душе… – Я понимаю. Это всегда самое трудное, – он отвел глаза в сторону. – Меня сейчас ничто не держит. Если тебе нужен ведомый… – он поднял взгляд и увидел ее залитое слезами лицо. – Прости. – Нет, Энакин, все в порядке, – она протянула руку и взъерошила его волосы. – Я рада, что ты хочешь летать со мной, братишка. Когда мы вместе, нас ничто не остановит.
* * * Корран прикрыл за собой дверь и привалился к ней спиной, сопроводив движение тяжким вздохом, в который он вложил всю накопившуюся усталость и боль. Он уже прошел два сеанса бакта‑тера‑пии из трех и чувствовал значительные улучшения в здоровье, но рана на животе по‑прежнему саднила, хотя и не так сильно, как раньше. Впрочем, он стоял так несколько минут, облокотившись на дверь, отнюдь не из‑за переутомления: просто он хотел как можно дальше оттянуть тот момент, ради которого он, собственно, и явился в эту скромную в размерах и убранстве комнату. Еще тяжелее дался ему тот путь, который он проделал сюда из медицинского отсека «Ралруста». Постоянно сталкиваясь в узких коридорах с одинокими ито‑рианцами, он не мог отделаться от преследовавшего его чувства вины за все, что произошло с их родной планетой. Их тоска, их страдания, улавливаемые кореллианинцем посредством Силы, были для него настоящим бичом, оставлявшим жестокие раны на его душе. Корран был без сознания, когда прожорливая бактерия, словно стервятник, накинулась на беззащитный Итор. Лежа в бакте, он даже не знал, что от мира, за свободу которого он так отчаянно сражался, вскоре останется лишь безжизненный каменный остов. Его вернуло в сознание лишь новое сотрясение, когда атмосфера Итора безжалостно заполыхала, воспламенившись от столкновения с йуужаньвонгским кораблем. Сквозь иллюминатор он наблюдал за тем, как планета, будто сверхновая звезда, ярко освещала бездонную черноту космоса, как похожий на солнечную корону огненный шар сжег дотла взлелеянные и обожествляемые иторианцами джунгли. Когда он глядел на черный обуглившийся труп планеты, в его душе начинали проступать сомнения, а стоит ли вообще оставаться жить в Галактике, настолько переполненной злом. Еще тяжелее становилось на душе Коррана, когда он смотрел на мертвое тело своего друга‑каамаси, и все же он дал зарок, что придет к нему после поединка с Шедао Шаи. Кто бы знал, каких невероятных усилий стоило джедаю добраться до комнаты, где хранились останки погибшего сенатора, и вот он здесь, но по‑прежнему медлит, не решается подойти и заглянуть в глаза своему другу, испытать на себе их холодный пронизывающий взгляд. Наконец он преодолел свой страх и оторвался от двери. Джедай упал на колени перед органическим созданием, плодом долгих трудов в йуужань‑вонг‑ских лабораториях, служившим нынче хранилищем для бренных костей почившего каамаси. Прикоснувшись ладонью к живому замку, он распечатал контейнер и тут же прикрыл глаза, пряча их от ослепительного блеска драгоценных камней, удобно устроившихся в глазницах полированного черепа. Безжизненный скелет Элегоса обжег его острым проницательным взглядом, но хотя Корран очень надеялся, он так и не смог уловить даже намека на улыбку на безмятежном лице каамаси. Запустив руку за пазуху, кореллианин вытащил на свет тонко выделанную маску, стер с нее пыль рукавом и осторожно положил на скрещенные колени Элегоса. – Твой убийца мертв. Поиск по сайту: |
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.017 сек.) |