Глава 2. Всё так же слышен по вечерам смех соседских детей – совсем как тогда, когда я сам ещё был ребёнком

Всё так же слышен по вечерам смех соседских детей – совсем как тогда, когда я сам ещё был ребёнком. «Когда» и «где» - до чего же сковывающие понятия! Посмотри в прошлое, и увидишь меня сидящим на веранде у окна, рама которого внизу до сих пор заляпана зелёным дедовским насом, который в России почему-то называют «нас-вай»... Над головой протянута бельевая «верёвка» (на самом деле это скрученный из проволоки толстый жгут на катушке, натянутый между окном и ближайшим столбом), а если высунуться подальше, а ещё лучше – вылезти из окна на шиферную крышу-навес, сооружённый соседями снизу, то можно запрокинуть голову и смотреть в темнеющее вечернее небо... Дышать тёплым ветром, в котором можно уловить запах жарящихся шашлыков или плова... Cлушать пение сверчков и цикад, и следить за стремительными силуэтами маленьких летучих мышей, бесшумно мелькающих в жаркой и ласковой южной ночи. Пить крепкий чай из пиалушки и негромко беседовать с дедом, сидя вдвоём в сгущающейся темноте. Темнота на юге приходит быстро – только что ещё было светло, а сейчас уже тьма кромешная, словно солнце схватили за ноги и утащили за горизонт...

Детство... И почему мы так хотели скорее повзрослеть? Нас восхищал мир взрослых? Когда наступил тот переломный момент, в котором страстное желание вырасти сменилось страхом старости? Что-то во всём этом неправильно...

Синеглазая светловолосая девочка, моя «первая любовь»... Её зовут Саша, я и не знал, что девочкам дают такие имена. Что-то в ней было такое, что и до сих пор приводит меня в ностальгическое восхищение. Её смех... может быть, голос... Не знаю. Не могу понять. Просто хотелось её смешить, бегать вместе на переменах, ходить вместе в походы, слушать вместе музыку... Невинные детские желания, которые уже не вернутся в будущем. То есть, вернутся, но будут носить немного другой оттенок... Когда хочется уже не только быть вместе, но и спать вдвоём, и тратить деньги на те самые атрибуты «взрослой жизни»... И что-то уйдёт... То самое – невинное. Поэтому детская любовь – самая счастливая, как и всё в детстве...

Время сказало, что оно – часть меня, да ещё и небольшая часть, без которой можно жить... И значит, нет никакого «тогда» и «сейчас»! Есть только вечное ВСЕГДА! И я свободен! Свободен...

Но как же быть с теми, кто умер? Где они теперь? В вечном прошлом?

Дед, без которого я не могу представить картину своей жизни... Дед, от которого остались только фотографии и холмик с железным крестом... Вкус пиццы, которую он умел готовить лучше, чем готовят во всех этих московских пиццериях... Да, вкус пиццы. И ещё вечное сопение и кашель, выдающий присутствие деда в квартире, такой родной и успокаивающий... Почему мне казалось, что так будет всегда?

Время, не ты ли забрало его? И не ты ли превратило девочку Сашу, первую любовь моей жизни, в толстую некрасивую тётку на фото в «Одноклассниках»? Как же так?

Я возвращаюсь в скованную холодом зимнюю Москву. Здесь я научился пить водку, но настоящую боль она не глушит. Боль тоже родом отсюда... От неё остаются рубцы на душе, и душа черствеет, покрываясь защитным панцирем. Такие простые детские «проблемы»... Это было счастьем.

Я иду по снегу, проваливаясь в него по щиколотку, руки в карманах, сгорбившись и подняв плечи, кашляю, разговариваю грубым голосом, усмехаюсь, хотя мне не смешно... Это пришло само, или меня так научили? Когда же я пропустил этот поворот, этот момент невозврата? Заигрался во взрослые игры настолько, что поверил в них. Штампы: в паспорте, в поведении, в условиях игры... Отчаянный стон «люди, зачем же вы... по-другому, ради бога, по-другому!..»

Высоко над нами, в горах живёт Смерть. Она следит за перемещениями наших фигурок по игровой доске, и решает, какую удалить. Но правила не меняются, и так будет до тех пор, пока кто-то не поднимет взгляд и не увидит Её... И тогда он поймёт. И у него появится выбор – играть дальше или уйти... Если он остаётся, у него есть шанс дойти до цели и стать ферзём. Но даже ферзь не знает, что там, за пределами игровой доски.

Я набираю тёплую ванну и устало опускаюсь в неё. Пытаюсь не думать ни о чём, и когда это, в конце-концов, получается, чувствую присутствие. Это ощущение идёт из самой глубины, откуда-то из потаённых уголков меня, тех, что древнее самого Времени. Я делаю глубокий вдох, и ощущение усиливается. Оно где-то в животе, тёплое и нежное. И оно постепенно распространяется... Наполняет меня, как вода – ванну. И я вспоминаю слова Времени... Я чувствую Бога.

Поиск по сайту: