Введение. Московский государственный университет им

Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова

Исторически факультет

Парадигмы взаимоотношений государства и заключенных ИТУ: методы воздействия системы и реакция зэков

Доклад по Отечественной истории

Студента 3 курса, кафедры ННИ

Кутергина В.А.

Руководитель семинара:

к.и.н. Хорошева А.В.

Москва-2013
Содержание

1. Введение………………………………………………………..3

2. Характеристика источников…………………………………14

3. Обзор историографии………………………………………..20

4. Официальная точка зрения…………………………………..27

5. Реакция заключенных………………………………………..58

6. Основные выводы……………………………………………78

7. Список литературы и источников…………………………...80

8. Приложения…………………………………………………..83

Введение

Тюремное заключение существовало еще со времен древних обществ. Но, как показал Мишель Фуко в своей работе «Надзирать и наказывать» в Новое время тюрьма приобретает отличный характер в связи с новой психологией государства. Как показал Макс Вебер, в 19 веке происходит постепенный переход от общества с харизматичным правлением к обществу легитимного порядка[1]. То есть, структура тюрьмы перестроилась под эту новую систему. Ценность человеческой личности, вера в исправление. Если раньше воздействовали на страх, эмоции (публичные казни, пытки) – теперь рассчитывали на то, что человек, сидя в тюрьме, осознает свои ошибки, переосмыслит их[2]. Тюрьма позволяла воспрепятствовать новому преступлению и давала возможности вернуться в общество. Тюрьма использовала методы муштры тела, оставляющей в поведение следы в виде привычек. Мишель Фуко показывал вариативность тюремных систем в англо-саксонских странах, сходства и различия[3]. Следовательно, качественные характеристики исправительной системы зависят от времени и государства, в котором она существует. Это позволяет нам сказать, что в СССР существовала своя, особая система, которая имела в чем-то континуитет с государством Старого порядка, но все-таки новое превалировало. В тюрьмах еще со времен Российской империи сложилась особая жизнь со своими правилами и законами. Обитатели тюрем создали свой мир, который после Революции стал эволюционировать в силу нового состава заключенных:например, в период раскулачивания в лагерях появилось много крестьян, отсюда повелось рядовых узников называть мужиками. В 20-30х годах государство стравливало политических заключенных и уголовников, делая ставка на вторых, так как первые были пережитком буржуазного прошлого[4]. Но после войны ситуация менялась, государство стало бороться одновременно и с уголовниками и с политзэками, что привело к их некоторой консолидации. Мы выделяем хронологический период с начала 60-х по середину 80-х, так как это новый этап в отношениях между государством и заключенными. В этот период в тюрьмах находились люди, не знавшие Россию Старого порядка, прошедшие через советскую систему образования, жившие в дискурсе советской цивилизации.

В самих наших источниках, о которых будет сказано чуть позже, есть обоснование выделения данного периода, как отдельного: «В уголовном мире СССР произошли качественные изменения. Хотя у создателей советской власти лагерная система появилась 'в мозгах' задолго до ее воплощения в явь, эту систему они смогли создать, перемолов миллионы, только к концу пятидесятых годов. До этого был заключенный, у которого, даже у последнего мерзавца, сохранялось где-то в подсознании что-то из нравственно-религиозного воспитания: христианского, исламского, буддистского, иудаистского, зороастрийского. Он, зэк, не был еще в полной мере советским: родился в начале века, в 20-х годах при звоне колоколов, при бабушках и дедушках, папах и мамах; он жил в семьях, хозяйствах, дворах, и этого зэка можно сравнивать, даже правомочно, с дореволюционным, 'царским' зэком, а также с зарубежным собратом. В конце пятидесятых годов семья в классическом ее понимании исчезла, бабушки и дедушки присоединились к большинству когда-то живших, унеся с собой христианские понятия о милосердии, о добре и зле, и появился новый, секуляризированный зэк - не понимающий, что такое семья, этакий дебильно-кретинный продукт индустриального ландшафта, мозги которого из головы - вместилища ума, переместились в желудочно-половую и кишечно-трактовую сферы»[5]. С другой стороны, на официальном уровне, в интересующий нас период или чуть раньше, были изданы несколько законов, обновивших исправительную систему государства: "Положение об исправительно-трудовых колониях и тюрьмах Министерства внутренних дел РСФСР" от 9 сентября 1961 года, а также закон «Об утверждении Основ исправительно-трудового законодательства Союза ССР и союзных республик» от 11 июля 1969 года. Как мы видим, наш выбор обоснован с психологической точки зрения: в тюрьмах уже не было людей «старого порядка», в большинстве случаев заключенные уже успевали в той или иной мере пройти через образовательную систему СССР, они жили в идеолого-герменевтическом мире (об этом ниже) и поэтому мыслили этими категориями. С другой стороны, в конце 50-х ГУЛАГ был преобразован в систему исправительных колоний под ведомством Министерства внутренних дел. В самом тюремном мире произошли кардинальные изменения. Во время Великой Отечественной войны часть из воров были вынуждены пойти на фронт, а так как в воровском мире любое сотрудничество с властью не признается – этих воров стали называть «суками» и не хотели их пускать обратно в «элиту блатного мира», отсюда главная причина т.н. «Сучьих войн». После ликвидации системы ГУЛАГа С.Г. Серебряковым, началась борьба с уголовными авторитетами. Всех «законников» свезли в одну тюрьму под Свердловском, дабы достичь своей цели. Воров заставляли работать, тех, кто отказывался – морили голодом, требовали подписку об отказе от «воровского закона, устраивались провокации. Кульминацией этой кампании стала встреча Н.С. Хрущева с бывшим «вором в законе», который после этой встречи получил работу и квартиру. Однако это не сломило тюремный мир, а наоборот, укрепило и позволило выработать механизмы защиты[6].

Так как в нашей работе мы будем затрагивать одну из страт советского общества, нам необходимо отметить важные парадигмы государства и общества, существовавшие в интересующий нас период.

Главной особенностью советского государства была новая система «партия - государство». Своеобразный симбиоз. Коммунистическая партия была ведущей силой в системе несущих конструкций советского общества. В Конституции СССР так определялась роль коммунистической партии: «Руководящей и направляющей силой Советского общества, ядром его политической системы, государственных и общественных организаций является Коммунистическая партия Советского Союза. КПСС существует для народа и служит народу»[7]. Этот тандем предполагал не ориентацию на связь с обществом, а на адекватное воплощение директив партии[8]. Партия и государство влияют на всю без исключения жизнь общества. Для реализации этого влияния необходим аппарат насилия и аппарат пропаганды. Они становятся важными столпами государства. Вся эта система, функционируя непрерывно, создала особое, монолитное общество, общества высокой степени централизации, с мощными механизмами социального управления и воздействия на людей[9]. В советском государстве была поставлена глобальная цель построения определенного общества – коммунизма. Своеобразной инструкцией этого процесса была Программа РКП (б), а позже хрущевская Программа КПСС. Вся жизнь общества была подчинена этой цели. В этом смысле советское общество – доктринальное общество.

С 1966 г. и до 1989 г. в официальном языке имелось понятие «советский народ». Суть его была в том, что на стадии «развитого социализма» возникла эта новая историческая общность, имеющая ряд характерных признаков. Советский народ сложился как продукт длительного развития единого государства. Граждане этого государства разных национальностей воспринимали СССР как отечество и проявляли лояльность к символам этого государства. Советский народ был нормальной полиэтнической нацией. Ряд исследований, проведенных в конце 80-х и начале 90-х годов, показали наличие множества тонких, но важных объединяющих связей, так что возникли общие для советских людей культурно-психологические особенности (предрассудки, суеверия, любимые образы и типы юмора). Разумеется, степень «советкости» была различно у разных групп населения[10].

Однако важно отметить то, что в наш период стали проявляться кризисные явления. В 70х годах люди стали осознавать, что в СССР существуют эксплуататорские классы[11]. Общество стало требовать уже не просто обеспечение количественных потребностей, теперь было нужно не количество, а качество (отсюда феномен дефицита). Советская система, пока ей хватало ресурсов, обеспечивала экономический рост и социальную стабильность. Поэтому, когда общество в своем развитии подошло к барьеру новой научно–технической революции, к решению задач постиндустриальной эпохи, правящая элита долго не решалась сделать следующий шаг. Дело в том, что любые подвижки к новым постиндустриальным отношениям были губительны для государственного «социализма». Такой переход требовал перестройки социального организма на новых основаниях, отказа от стремления к всеобщей управляемости в пользу большей автономности и творческой деятельности, горизонтальных, более равноправных социальных и коммуникативных связей. Не управляемые государством связи должны были выйти из тени так или иначе, и они вышли – полу–мафиозной экономикой с одной стороны и гражданским обществом – с другой. Если в середине ХХ в. задачи, стоявшие перед страной, требовали организации общества в виде «вертикали», то теперь требовалась «горизонталь», не пирамида, а корни травы[12]. Государство продолжало руководствоваться принципами, заложенными в программе ЦК КПСС, принятой при Н. С. Хрущеве, но это программа была похожа на программу РКП (б) 1919 года. Советская элита не хотела входить в постиндустриальный мир, боясь потерять свое положение: в новом мире, в условиях открытой информации, партия теряла монополию на власть и контроль за обществом. Из-за этого перехода могла разрушиться связка партия-государство

Социологи признают, что в любом обществе существует как бы два мира. Иллюстрацией этого служит идея Августина Блаженного «Град Земной» и «Град Божий». Т.е. бытийно-онтологический и идеолого-герменевтический. Бытийный мир – это жизнь общества, человека в его объективно непосредственной данности, в его эмпирической реальности[13]. В любом обществе всегда есть более или менее развитые элементы общественно-идеологической интерпретации любых общественных явлений. Особенностью советского общества было то, что абсолютно все бытийные явления не существовали просто так. Они были неразрывно сращены с социалистически-коммунистической интерпретацией. Эта спайка была настолько тесной, что сами данные явления были ценны как бы не просто своей данностью. А прежде всего тем, что они подтверждали марксистко-ленинскую идеологию, служили иллюстрацией ее могущества[14]. Но в таком обществе существовали и объективные противоречия: если на идеологической поверхности этого общества торжествовал идеолого-герменевтический социалистический мир, которому все подчинялось, то в бытийно-онтологических глубинах общественных и частных процессов действовали иные течения, далеко не всегда совпадающие и идентичные с ним. Это важный момент для нашего исследования. Идеолого-герменевтический мир был в таком случае своего рода коррекцией, попыткой преодолеть данное противоречие. Порой об этом противоречии старались просто не говорить[15] (вспомним знаменитое «В Советском союзе секса нет!»). Это касалось и того слоя общества, той стратой, о которой будет данное исследование. Мы имеем в виду людей, которые по той или иной причине попали в тюрьму. В нашей работе мы попробуем показать, как происходило противостояние системы и тюремного мира, разные формы сопротивления государству: от пассивного к активному, с помощью этого, мы сможем увидеть, как создавался особый мир, мыслящий своими категориями, отличными от сознания человека советского, подобно тому, как существовала плановая экономика, а была и теневая. Целые города были заселены бывшими зэками, так как у них не было возможности попасть в «нормальные города». Такие населенные пункты, как Златоуст в Челябинской области, Нерюнгри в Республике Саха и т.д. стали притчей во языцах ввиду того, что среди их населения было много уголовников.

Если в Советском Союзе и показывалась эта «неприятная» сторона жизни – она наполнялась особым смыслом: идея исправления и становления «правильного» товарища (здесь можно вспомнить фильм «Опасные друзья», основная идея которого в этом и заключается: путь от зэка к законопослушному гражданину). Мы попытаемся увидеть жизнь тюремного общества, какой она была в своей идеологически неоткорректированной действительности, но стоить отметить, что полностью уйти от этого второго мира невозможно, иначе мы придем к неправильным выводам. Этот мир воздействовал на самосознание homo sovetiсus’а и от этого воздействия мы не уйдем, но нам необходимо как бы «выйти» за пределы этого мира, его самооценок. На первый план мы поставим бытийный мир, взаимодействие между индивидами.

Сами заключенные признавали, что многие явления советской жизни отпечатывались на тюремных нравах: «И еще: эта жестокость. Она связана, как мне кажется, с тем, что наше общество там проявляется… Вот эта материальная приземленность, отсутствие духовного... Мы же на свободе как звери живем. А когда попадаем в экстремальные условия, то, конечно. Еще больше звереем. Мало того. Сейчас уже рецидив идет такой, что все эти зоновские отношения выплескиваются на свободу все больше и больше»[16]. Мы отметили то важное, что необходимо нам учитывать, когда мы будем анализировать наши источники

Необходимо раскрыть некоторые термины, которые мы будем упоминать в нашей работе. Что мы понимаем под социальным явлением: «Социальное явление есть социальная связь, имеющая психическую природу и реализующаяся в сознании индивидов, выступая в то же время по содержанию и продолжительности за его пределы. Это то, что многие называют «социальной душой», это то, что другие называют цивилизацией и культурой <…> Всякое взаимодействие между кем бы оно не происходило, раз оно обладает психическим характером – будет социальным явлением»[17]. Зачастую эти социальные явления будут выражаться с помощью предметной символизации. Это общество (общество потому что мы понимаем под ним определенное количество индивидов, находящихся в постоянном взаимодействии) воспроизводит с помощью такой символизации определенные стороны своей жизни: особый язык («феня»), особые ритуалы (распитие чифира), особая структура (блатные, паханы, мужики, петухи-вафлеры). Всякое социальное явление состоит из определенного ряда мыслей и чувств, а также ряда символов[18]. Эти символы являют собой проводники, с помощью которых передаются переживания.

Социолог П.А.Сорокин выделяет три основных акта поведения: делание чего-нибудь, неделание чего-то, которое распадается на пассивность и терпение (терпение, как активный акт). Каждый из этих актов в определенной социальной группе приобретает свое наполнение: например, «опомоивание» нового заключенного блатным в среде зэков считается нормой, а с точки зрения общечеловеческой морали это выглядит отвратительным актом. Это необходимо учитывать при чтении наших источников и стараться не смешивать разные ценностные ориентиры.

Что именно было уголовным преступлением в СССР? Стоит отметить, что все определения, даваемые курсами уголовного права, догматичны и имеют ввиду точку зрения того уголовного позитивного права, которое в данный момент является фиксированным в соответствующих уголовных уложениях. Поэтому важно определить, в силу каких обстоятельств тот или иной акт вызывает ответную реакцию в виде наказания. Следовательно необходимо понять, что понималось под уголовным преступлением в Советском Союзе, при этом, важно понимать, что внутри тюремной культуры существовали свои преступления и свои наказания (изнасилование – преступление, а в среде зэков за это полагалось опускание, или же удачный вор в среде «братвы» получал «котировки»). Говоря о преступлении, советские юристы приводили высказывание Маркса: «От официального общества до некоторой степени зависит квалификация некоторых нарушений установленных им законов как преступлений или только как проступков»[19]. Т.е. общество или государство само определяет, что считать преступлением. Советская уголовная политика, исходя из основных условий уголовной ответственности (степень общественной опасности, вина, вменяемость и т.д.) определяет общее направление и пути решения вопросов об отнесении тех или иных деяний к разряду преступных и уголовно наказуемых[20]. Таким образом, в качестве одного из главных критериев криминализации выступает вред, причиняемый социалистическим общественным отношениям. В связи с этим важна такая категория, как принцип социалистической законности: «Социалистическая законность в условиях советского общенародного государства выступает как гарантия социалистической демократии, как постоянно действующая сила, обеспечивающая защиту завоеваний трудящихся, интересов советского народа, многообразных прав и свобод личности.»[21].

Говоря термин «тюрьма» мы ставим знак равенство между ним, колонией, зоной, лагерем, потому что в общественном сознании закрепилась эта парадигма (например, один из наших источников так и называется Э. Майер «Чешежопица. Очерки тюремных нравов», хотя писался он про колонии и лагеря). Т.е. существуют тюрьмы в узком смысле (те учреждения, где как правило 60% заключенных были теми, кто находится под следствием, 25% тех, кто был арестован за мелкое хулиганство, а остальные – это те, кто был приговорен к тюремному заключению[22]). А было широкое толкование понятия тюрьма: все места лишения свободы[23]. Именно его мы будем использовать в нашей работе.

В нашей работе мы посмотрим на то, как происходило противостояние заключенных и системы. Мы исследуем данную проблему с двух сторон: со стороны государства и со стороны зэков. Это, собственно говоря, и будут две наши задачи, после которых мы придем к выводам. В исследовании будут две главы. В первой главе мы рассмотрим методы воздействия на заключенных со стороны системы, как в официальных документах, научных исследованиях рассматривался вопрос перевоспитания зэков, работа с ними. Во второй мы посмотрим, в каких случаях заключенные от пассивного сопротивления переходили к активному, как выглядели формы сопротивления политике государства в ИТУ. Мы считаем, что это важно, потому что так мы сможем увидеть одну из групп противоречий, с которым общество подошло к перестройке: «Возрастало противоречие: власть - общество, причем ответственность за это надо возлагать в большей мере на власть»[24]. Именно так мы сможем понять, почему в 90х годах в России такое значение получили криминальные структуры.

Поиск по сайту: