Философский аспект эквивалентности обществ данного вида

Возможно, наши критики согласятся признать, что цивилизации сравнимы между собой, но они, по всей вероятности, будут утвер­ждать, что эта сравнимость имеет чисто формальный характер. Разве она не ограничена рамками некоторых внешних характери­стик? Поэтому не правильнее ли будет провести разграничитель­ную черту, отделив значимые цивилизации от незначимых? А предположив, что значимая цивилизация является каким-то од­ним представителем вида, не придем ли мы другим путем к тому же тезису о «единстве цивилизации»?

Однако нельзя забывать, что любая ценностная характеристи­ка всегда несет субъективную окраску. Так стоит ли, преодолев за­блуждение относительно уникальности своей цивилизации, вновь впадать в старый грех, настаивая, что одна цивилизация может быть значимее другой? Та же эгоцентрическая иллюзия в новой форме. Можно также напомнить критикам, что ценность, подоб­но времени, относительна.

Чтобы построить для сравнения оценочную шкалу, которая была бы в известной степени абсолютной, необходимо сравни­вать цивилизации не только друг с другом с учетом конечной це­левой установки каждой, но и с примитивными обществами, от которых они отличаются общим видовым свойством. Необходи­мо определить, сколь далеко они продвинулись в достижении своей и общей цели и насколько отстоят от наиболее высокого уровня, достигнутого примитивными обществами. Лишь осуще­ствив эти измерения, можно будет говорить о значимости каждой отдельной цивилизации и попытаться установить высшую точку развития их.

Последняя мысль особенно важна, поскольку цивилизации представляют собой не статические формации, а динамические образования эволюционного типа. Они не только не могут пребы­вать в состоянии покоя, но не могут и произвольно менять на­правление, как если бы они двигались по улице с односторонним движением. Если продолжить эту аналогию, то мы увидим, что ни одна из идентифицированных нами двадцати одной цивилиза­ции не преодолела еще всю улицу до конца и что четырнадцать из них постигла беда, когда они, нарушив правила, повернули вспять. Одни из них сталкивались с другими, другие же останав­ливались ввиду реальной угрозы для окружающих. Что же до тех семи цивилизаций, которые существуют и сегодня, то трудно сказать, которая из них в состоянии достичь конца улицы, какие из них все еще норовят развернуться, а какие строго соблюдают правила движения.

Однако, воспользовавшись нашей аналогией, попробуем по­строить искомую шкалу ценностей.

Итак, если на плане нашей улицы точками изобразить двад­цать одну цивилизацию, то обнаружится, что точки не рассыпа-

ются равномерно по всей длине улицы. Можно заметить, что они сгрудились в одном весьма узком месте. Сзади окажется доволь­но большое пространство, которое все из ехавших, включая и не­удачников, успешно преодолели. Впереди же — тоже свободное пространство — туда еще не въехала ни одна машина. Это и есть самая длинная часть дороги. Разумеется, если ограничить внима­ние лишь той частью улицы, где наблюдается скопление точек, то и говорить, собственно, не о чем. Какие-либо выкладки или срав­нения будут просто невозможны. Если же рассматривать все точ­ки по всей длине улицы, то можно увидеть, что дистанции между ними ничтожно малы по сравнению с расстоянием, которое отде­ляет их от начала и конца пути.

Сравнимость «фактов» при исследовании цивилизаций. Наши критики выдвигают еще одно возражение. Согласившись с тем, что сравнительное исследование цивилизаций в принципе возмож­но в теории, они считают неприменимым его на практике из-за неподатливости материала. Последовательность цивилизаций не что иное, как цепь исторических событий, или фактов, а каждый исторический факт уникален, отсюда делается вывод, что они принципиально несравнимы. С этой точки зрения утверждение, что история повторяется, представляется ложным.

Доводы весьма серьезны, и поэтому рассмотрим их со всем вниманием. Для начала попросим наших критиков согласиться, что какой-либо феномен, уникальный во всех отношениях и поэтому несравнимый, взятый как представитель определенно­го класса, внутри этого класса вполне сопоставим с другими. Эта двойственность, присущая определенным феноменам, отражается в употреблении слова «индивидуальный», которое не только дву­смысленно, но и содержит на первый взгляд два диаметрально противоположных значения. Иногда оно употребляется, чтобы подчеркнуть уникальность явления, а иногда — чтобы выразить идею относительной несравнимости. И следует заметить, что двусмысленность этого слова исчезает, как только его несколько насильственно пристегивают к неодушевленному предмету. Это слово из словаря Жизни. Согласимся с нашими критиками, если они согласны с нами, что все феномены Жизни янусоподобны, ибо в разных аспектах они одновременно и сравнимы, и уникальны. Каждое проявление Жизни уникально, поскольку оно сосредото­чено на себе. Это сущностное свойство проявляется в способности к вариациям и мутациям, имеющим уникальный творческий ха­рактер. Однако определенные проявления Жизни, как свидетель­ствуют данные таких наук, как психология, биология, ботаника, зоология и антропология, сравнимы между собой. Психология и биология сравнивают материальные структуры и механизмы Жизни статически и динамические Ботаника и зоология сравни­вают индивидуальные живые существа, чтобы классифицировать их и определить, каким образом классы связаны между собой и

в каком хронологическом порядке они появились. Зоология вклю­чает в свое поле сравнительного исследования изучение животно­го, называемого человеком; но поскольку это животное, прежде чем стать человеком, было животным стадным, постольку и чело­вечество должно быть изучаемо в связи с социальной средой, без которой оно, кстати, не может существовать. Поэтому и необхо­димо сравнительное изучение человеческих обществ, которые представляют собой проявления Жизни, но сами при этом живы­ми существами не являются. Наука, которая занимается сравни­тельным изучением примитивных обществ, называется антропо­логией. Успехи ее общепризнанны. Однако широко распростране­но мнение, что сравнительный метод, используемый антрополо­гией, применим только к исследованию народов, не имеющих истории. Мнение это основывается на предположении, что срав­нительное исследование и историческое исследование несовмести­мы между собой, потому что история не повторяется. Если же при изучении какого-либо общества с помощью сравнительного мето­да успехи налицо, то это приписывают тому, что, значит, обще­ство это в некотором смысле «внеисторично».

«Народы, у которых нет истории», отождествляемые с прими­тивными обществами,—это, конечно, весьма сомнительное сло­восочетание, ибо, даже если все существующие в настоящее время примитивные общества пребывают в статическом состоянии, это не доказательство того, что они изначально и всегда находились в таком состоянии. В начале нашего исследования было показано, что превратности развития обществ данного вида иногда приво­дили к затянувшемуся и лишенному действия эпилогу, что засох­ший ствол сохранялся и посл& того, как жизненные соки переста­вали поддерживать его. Разве нет вероятности, что все суще­ствующие ныне примитивные общества—это сухие ветви когда-то живого древа и что их застывшее состояние — эпилог бурной когда-то истории? Ведь не всегда же они были неподвижными.-Когда-то этот вид обществ начал свое существование, приняв стадный образ жизни и пройдя мутационный цикл от не-Человека к Человеку. Фиксируя отблески истории примитивных обществ, мы понимаем, что они были столь же динамичными и значитель­ными, как и более поздние цивилизации.

Таким образом, описание примитивных обществ как «наро­дов, у которых нет истории», ошибочно и свидетельствует прежде всего об ограниченности наших возможностей. Однако факт остается фактом: примитивные общества могут быть исследовав ны с помощью сравнительного метода.

Если провести эмпирическое исследование фактов человече­ской жизни, отраженных в истории цивилизаций, то обнаружится регулярность и повторяемость их, что открывает возможность использовать для анализа сравнительный метод. Эта регуляр­ность и повторяемость особенно наглядна в жизни той цивилиза­ции, членами которой являемся мы сами. Пока западные историки

спорят о возможности проведения сравнительного исследования исторических фактов, наши бизнесмены усердно занимаются сравнительным исследованием жизненных фактов. Лучшим при­мером такого сравнительного исследования, осуществляемого с практическими целями, является статистика, без которой невоз­можна надежная работа компаний. Сбор статистических данных с последующей обработкой их и составлением прогнозов — основа почти всех прибыльных предприятий в современном за­падном мире. Если на практике сравнительное исследование фак­тов жизни цивилизации успешно используется и приносит доход, не является ли это достаточным доказательством того, что и тео­ретически сравнительное исследование исторических фактов воз­можно и допустимо? Таким образом, западный бизнесмен уже ос­воил ту область, в которую западный ученый опасается вступать. Но мы, не колеблясь, последуем за первопроходцами.

Часть первая ПРОБЛЕМА ГЕНЕЗИСА ЦИВИЛИЗАЦИЙ

Установив, что цивилизации сравнимы между собой, и решив предпринять сравнительное исследование идентифицированных нами цивилизаций, начнем с анализа процесса возникновения ци­вилизации, вернее, всех доступных наблюдению путей этого про­цесса.

Проведя различие между цивилизациями, родственно не связанными, и обществами, которые в той или иной степени были связаны с предшествующими цивилизациями, следует отметить, что первые составляют всего шесть из двадцати одного обще­ства * и принадлежат хронологически к ранним периодам в разви­тии этого вида обществ. Кроме того, легко заметить, что не менее восьми родственно связанных цивилизаций возникло в Старом Свете и две — в Новом Свете между III тыс. до н. э. и II тыс. н. э. и что в этот период не появилось ни одной новой независимой ци­вилизации ни в Старом, ни в Новом Свете.

Две родственно связанные цивилизации, которые моложе лю­бой независимой цивилизации в Новом Свете,— юкатанская и мексиканская; восемь в Старом Свете: дальневосточная (основ­ная), дальневосточная (в Корее и Японии), западная, православ­ная (основная), православная (в России), индуистская, иранская, арабская; цивилизации, связанные с шумерской и минойской, то есть индская (?), хеттская, вавилонская, эллинская и сирийская, ис­ключаются, потому что они, возможно, возникли раньше, а не позже китайской ¹. Эти хронологические наблюдения можно объ­единить в единую таблицу (см. табл. 2).

Из этой таблицы может показаться, что (как в Старом, так и в Новом Свете возникновение не связанных родственно цивилиза­ций прекратилось, как только некоторые из них выработали аль­тернативный способ появления посредством преодоления пре­вратностей собственной судьбы^В периоды надломов и распадов этих независимых цивилизаций возникли первые формы род­ственно связанных цивилизаций; и при современных условиях,

* Египетское, андское, шумерское, минойское, китайское и майянское. Если связь индского общества с шумерским не подтвердится, то число независимых ци­вилизаций возрастет до семи, а если будет доказано, что индская культура по свое­му происхождению не зависит от шумерской, то число их достигнет восьми.

Таблица 2

когда весь мир оказался опутанным сетью западной цивилизации, можно предположить, что в свою очередь и западная цивилиза­ция претерпевает процесс надлома и распада. Однако едва ли мо­жно представить, что возникнут новые цивилизации, не связанные xoib в какрй-то мере со своей предшественницей—западной ци­вилизацией. Другими словами, возможность возникновения циви­лизаций, родственно не связанных, кажется отныне исключенной ввиду распространения западной цивилизации по всему миру. Правда, как уже отмечалось, распространение присуще экономи­ческому и политическому аспектам ее жизни.

Таков вкратце тип появления родственно связанных цивилиза­ций. Чем же объясняется возникновение независимых цивилиза­ций? Согласно исходной гипотезе, они появились не в результате отделения от предшествующих обществ того же вида. Можно предположить, что они возникли в процессе мутации обществ се­стринского вида, иными словами, как следствие мутаций прими­тивных обществ, которые становились цивилизациями. Это допу­щение согласуется с хронологией, ибо мы знаем, что примитив-

ные общества существовали за сотни тысяч лет до появления пер­вых цивилизаций.

Итак, предположив, что независимые цивилизации появились благодаря мутации примитивных обществ, а родственно связан­ные цивилизации — через отделение от предшествующих цивили­заций, нам остается объяснить, каким образом и почему происхо­дило рождение цивилизаций двух указанных типов.

Поиск по сайту: