Глава 17. Репетиция хора послужила нам предлогом, чтобы свободно пройти через Большой Зал к главному корпусу, в то время как другие девочки раскладывали учебники и

Репетиция хора послужила нам предлогом, чтобы свободно пройти через Большой Зал к главному корпусу, в то время как другие девочки раскладывали учебники и ноутбуки на партах, готовясь к обязательным двухчасовым занятиям. Разумеется, когда мы дошли до главного корпуса, историю пришлось изменить.

"Просто провожу ознакомительную экскурсию", - широко улыбаясь, пояснила Скаут, когда мы проходили мимо двух девушек из хора. Миновав их, она с облегчением вздохнула, а затем втолкнула меня в коридор, ведущий в административное крыло.

Я была не уверена, радоваться или нет тому факту, что в административном корпусе оказалось темно и тихо. С одной стороны это означало, что путь в кабинет Фолли открыт, и ничто не мешает нам проникнуть туда, но с другой стороны, если нас поймают - а это вполне вероятно, то сурового наказания нам не избежать.

"Если не вернешь папку Фолли", - сказала Скаут, словно почуяв мой страх, - "мы будем вынуждены отдать ее «звездам». Или придется в открытую заявиться к Фолли, а это значительно усугубит нашу вражду с тусовщицами. Если честно, Лили, врагов мне и так хватает".

Усталость в ее голосе придала мне храбрости.

"Давай покончим с этим, пока у меня не сдали нервы".

Она кивнула, и мы украдкой двинулись в административное крыло, прижимаясь всем телом к стене. Оглядываясь назад, я понимаю, что это был не лучший способ незаметно пройти по коридору, но откуда ж нам было знать?

Добравшись до кабинета, мы обнаружили, что из-под двери не видно полоски света. Скаут постучала, своевременный раскат грома заглушил звук. Спустя несколько секунд, когда ответа не последовало, Скаут повела плечами, взялась за дверную ручку и повернула ее.

Дверь со скрипом приоткрылась. Мы постояли с минуту в проходе, не решаясь войти.

"Все оказалось проще, чем я думала", - прошептала Скаут и заглянула внутрь, - "Здесь пусто", - она толкнула дверь.

Бросив последний взгляд в коридор и убедившись, что там никого, я последовала за Скаут и прикрыла за нами дверь.

В кабинете было темно. Скаут достала из сумки фонарик и обвела лучом все вокруг. На столе Фолли ничего не было. В кабинете не оказалось картотеки с личными делами, там был лишь книжный шкаф и несколько кожаных стульев с большими латунными заклепками. Скаут обошла рабочий стол и стала выдвигать ящики.

"Резинки для денег", - докладывала она, задвигая один ящик и открывая следующий, - "Скрепки и зажимы для бумаг", - Скаут закрыла еще один ящик и перешла к левой части стола.

"Ручки и карандаши. Конверты и почтовая бумага. Обалдеть, какие у нее запасы канцелярских принадлежностей!" - она закрыла последний ящик и выпрямилась, - "Кроме как в столе, здесь нет больше ящиков".

Это не совсем так, подумала я.

"Могу поспорить, нужный нам шкаф есть за секретной панелью".

"За какой секретной панелью?"

Подойдя к книжной полке, из-за которой, как я видела, выходила Фолли, я подвигала книги, постучала. Звук получился гулким.

"Это выдвижная книжная полка, как во второсортном ужастике. Панель была открыта, когда Фолли вызывала меня во время занятий. Она закрыла ее, когда вышла, но я не знаю как".

Скаут осветила полку фонариком.

"В фильмах обычно надо потянуть за книгу и проход откроется".

"Не думаю, что все так просто".

"Я говорила то же самое про дверь. Проверим, надеюсь, удача нас не покинула".

Скаут дернула экземпляр Портрета Дориана Грея в кожаном переплете... и отскочила, так как одна часть книжной полки начала двигаться на нас. Когда панель наполовину отодвинулась, она остановилась, освободив достаточно пространства, чтобы пройти.

"Хорошо придумано, Паркер".

"Умею, когда захочу", - ответила я, - "Посвети внутрь".

Сердце заколотилось в груди, когда Скаут направила луч фонаря в открывшееся пространство. Это было похоже на хранилище.

"Ух, ты!" - прошептала Скаут, - "Впечатляет!"

Помещение, отделанное кафелем, было достаточно большим, чтобы вместить два ряда металлических шкафов с документами. Я взяла из рук Скаут фонарик и направилась внутрь. На шкафах были таблички с алфавитным указателем.

Сначала разберемся с первым пунктом, решила я.

"Подержи, пожалуйста", - попросила я, протягивая фонарик. Когда Скаут осветила шкафы, я обследовала первый ряд, затем второй, пока не добралась до буквы «П». Я дернула дверцу - шкаф, к счастью, не был заперт - и поместила свою папку между Парком и Патерсоном. С души словно камень свалился, когда я закрыла дверцу, часть миссии выполнена.

Я оглядела комнату. Немногое из этого обилия информации могло оказаться интересным для меня.

"Присмотри за дверью", - попросила я.

"Вперед, Шерлок Холмс", - сказала Скаут и отвернулась, предоставив поиски мне.

Я уперла руки в бок и внимательно осмотрела помещение. В ящиках больше не было никого по фамилии Паркер, а это значит, что на родителей тут данных нет, по крайней мере, под их настоящей фамилией.

"Может удача снова улыбнется нам", - подумала я и зажала фонарик подбородком. Я просмотрела полку с буквой «С», пропустила Стак, Стеббингс, Стенхоуп.

«Стерлинг, н. и. и., недостаточно индивидуальной информации»

"Хитро", - пробормотала я, - "но не слишком".

Я достала папку. Внутри лежал только конверт.

Облизнув губы, я вдруг ощутила, как задрожали руки. Положив файл поверх других папок на полке, я взяла конверт.

"Ты что-то нашла?"

"Информацию о Стерлинг", - ответила я, - "Здесь конверт".

Конверт был кремового оттенка, распечатанный. На обороте значился адрес получателя: Св. София и штамп датированный 21сентября.

"Только бы ноги не подкосились", - прошептала я, затем раскрыла конверт и достала сложенный лист бумаги. Я развернула его, вверху страницы красовалась печать Научно-Исследовательского Института Стерлинга, но не тисненая, как обычно. Это была копия письма.

В приложении к копии, была прикреплена записка, написанная рукой моего отца.

«Марселин,

Понимаю, что мы не виделись лично, но это поможет тебе понять. М. П.»

М.П. – инициалы моего отца.

Руки задрожали сильнее, я приподняла записку, чтобы прочитать под ней письмо. Оно оказалось коротким, и было адресовано отцу.

«Марк,

По поводу нашего разговора о твоей дочери: мы согласны, что было бы неразумно взять ее с собой в Германию, как и поведать ей об истинной природе вашей деятельности. Это подвергало бы всех опасности. То, что вы находитесь в творческом отпуске вряд ли можно назвать ложью, и это в нужной мере объясняет ей текущее положение дел. Мы также согласны, что Св. София будет лучшим местом для Лили на время вашего отсутствия. За ней будет надлежащий присмотр. Мы предупредим Марселин».

Подпись без фамилии - Уильям.

Вот и все. Вот доказательство лжи моих родителей.

Об их работе.

Об их поездке.

В чем бы они ни были замешаны, Научно-Исследовательский Институт Стерлинга диктует им, как вести себя со мной.

"Они мне врали, Скаут", - наконец, выдавила из себя я, неотрывно глядя на письмо. Руки мои дрожали от страха и гнева. - «Они врали мне обо всем. О школе, о работе. Они может даже не в Германии. Одному Богу известно, где они могут быть».

Что еще могло быть не правдой? Мои визиты в их колледж? Их кабинеты? Их коллеги? Их званые вечера с сотрудниками у нас дома в Сагаморе, за которыми я наблюдала с лестницы второго этажа, все эти профессора с напитками в руках?

И все это было подделкой, чтобы одурачить кого-то?

Но кого? Меня или кого-то еще?

Я повертела конверт в руках и посмотрела на штамп о получении.

Части головоломки встали на свои места.

«Когда у нас было двадцать первое?»

«Что?»

«Двадцать первое сентября. Когда это было?»

«Ммм. Сегодня двадцать пятое, значит, это было в прошлую пятницу».

«В этот день Фолли получила письмо", - сказала я, прикидывая, - "Фолли получила копию письма в день, когда меня ударило заклинание. За день до того, как я попала в больницу, и до того как она пришла навестить меня, чтобы сказать, что она ошиблась. Значит, я была права на счет исследований. Возможно письмо, адресованное ей, тоже здесь", - поспешно добавила я, обводя взглядом комнату.

"Фолли говорила о работах по генетике, когда приглашала тебя в кабинет", - заключила Скаут, - "А потом она получила письмо и поняла, что не стоило тебе этого говорить. Поэтому она пошла к тебе в клинику. Вот почему она переменила свое мнение".

Я снова пробежала письмо глазами и разразилась целой серией ругательств.

"Кто-нибудь может мне сказать правду? Или теперь у всех есть тридцать три тайных причины, чтобы молчать?"

"О, Боже, Лили!"

Я не сразу поняла, что она ко мне обращается. Я метнула взгляд на Скаут. Глаза ее расширились от ужаса. Я подумала, что нас застукали или, что она увидела позади меня что-то или кого-то и сердце мое забилось сильнее.

"Что?" - осторожно спросила я.

Глаза ее еще больше вытаращились, если это вообще возможно.

"Разве ты не видишь?" - она взмахнула рукой, затрудняясь подобрать слова, - "Вот", - наконец, нашлась она, - "Посмотри вокруг, Лили. Свет горит".

Я посмотрела на фонарик у нее в руках.

"Скаут, я тут вообще-то переживаю личную драму, а ты говоришь мне о том, что включила свет".

Было заметно, как в ней нарастает раздражение.

"Я не зажигала свет, Лили".

"И что?"

Скаут уперла руки в бок.

"Если свет горит, но его включила не я, в комнате остается только один человек, который мог это сделать".

Я подняла голову, рассматривая лампу из молочно-белого стекла у нас над головами. Лампа ярко светилась, но свет, казалось, то вспыхивал, то тускнел - тудум, тудум, тудум – словно сердцебиение.

Пульсация гипнотизировала, казалось, что свет становится ярче, когда я смотрю, но него, но ритм оставался не изменен. Тудум, тудум, тудум

"Подумай о родителях", - подсказала Скаут, и я перевела взгляд с лампы на нее.

"Что?"

"Сделай, что я прошу. Без вопросов. Просто сделай".

Нервно сглотнув, я кивнула.

"Подумай о родителях, о том, как они дурачили тебя. Как разыгрывали перед тобой фальшивую жизнь, не настоящую карьеру. О том, что они связаны с НИИ Стерлинг, о том, что происходит, за твоей спиной. Научно-Исследовательская организация контролирует твоих родителей и их отношения с тобой".

Гнев и чувство предательства жгли меня изнутри, от нахлынувших эмоций сдавило горло, я пыталась сдержать навернувшиеся слезы.

"Теперь смотри", - осторожно сказала Скаут и подняла глаза к потолку.

Лампа разгорелась ярче и пульсация ускорилась. Сейчас она стала похожа на взволнованное сердцебиение.

Мое сердцебиение.

"О, Господи!" - произнесла я, а пульсация ускорялась, по мере того как рос мой страх.

"Да уж", - отозвалась Скаут, - "Эмоции зашкаливают, я полагаю. Ты разволновалась, и зажегся свет. И чем больше ты волнуешься, тем ярче он становится. Ты замечаешь, свет то тускнеет, то разгорается?"

"Как стук моего сердца", - констатировала я.

"Ладно", - сказала она, поворачиваясь к двери, - "Похоже, у тебя, наконец, появилась магия", - она оглянулась с довольной улыбкой, - "Поздравляю!"

Настроение у нас было не подходящее для занятий, поэтому мы нашли укромный уголок в главном здании - подальше от административного крыла и злополучных папок - и затаились там до конца занятий. Мы мало разговаривали. Я сидела на полу, скрестив ноги, прислонившись к холодной стене, и смотрела в потолок украшенный мозаикой. Я размышляла. Повторяла про себя одно слово снова и снова. Это слово - и только оно - мигом выгнало из головы все мысли о тайной жизни моих родителей.

Магия.

Я владею магией. Способность зажигать свет, может и не бог весть какой талант, но это магия и все остальное не важно.

Должно быть, магия пробудилась от вспышки заклинания огня пару дней назад. Иначе я и не знаю, как это можно объяснить, и метка на спине служит тому доказательством. Я стала одной из них, не потому что я такой родилась, как Скаут, а из-за того что однажды ночью в подвале свернула не туда.

Так как я, несомненно, обладаю магией, и мы уже не в укромном архиве в кабинете Фолли, а слоняемся по школе, я сконцентрировалась на том, чтобы оставаться спокойной, следить за дыханием и стараться не допустить, чтобы всплеск эмоций превратил меня в Томаса Эдисона[17].

Когда закончилось время самостоятельных занятий, мы смешались с толпой, покидающей Большой Зал и вернулись к себе в комнату. Там нас снова настигла "звездная" компания. Похоже, они решили, что измываться над нами намного интереснее, чем сидеть по своим комнатам. Тем не менее, мы их проигнорировали и сразу прошли в комнату Скаут.

Скаут заперла за нами дверь, а снизу подоткнула ее полотенцем.

"Мне нужно свериться с Колдовской книгой. Посмотрим, что там можно найти, но чтобы понять, что мне искать, давай выясним, что ты можешь делать".

Около минуты мы сидели молча.

"Но как я это сделаю?" - спросила я. Скаут задумалась.

"Не знаю. Ты единственная с магией света. А ты не знаешь?"

Я сухо посмотрела на нее.

"Ах, да, ты ведь даже не осознавала, что делаешь".

В спальню Скаут постучали. Она бросила взгляд на закрытую дверь, а затем на меня.

"Да? "

Из-за двери раздалось хихиканье.

"Нашли что-нибудь интересное в своей папке?"

Я чуть не зарычала от такой наглости. В ответ на мое раздражение комната вдруг озарилась ярким светом. Он был намного ярче, чем положено быть электрическому освещению.

"Блин, верни все, как было!" - взмолилась Скаут.

Я сжала губы и стала глубоко и ровно дышать, пытаясь успокоиться, чтобы хоть немного приглушить эту «вспышку сверхновой звезды».

"Вы что там? Языки проглотили?" - вопрошала М. К. с другой стороны двери.

Все, с меня достаточно выходок М. К.

"Эй, Ужасная Кэтрин, не вынуждай нас рассказать Фолли, что ты забралась в ее архив и выкрала конфиденциальную информацию».

Припугнув ее, мне стало легче, свет тотчас померк. Скаут с одобрением покосилась на меня.

"Меня почему-то даже не удивляет, что твоя магия управляется сарказмом».

Из-за двери снова раздался стук.

"Скаут?" - осторожно спросила Лесли, - "Девочки, с вами все в порядке? Вы что комнату подожгли?"

"Все нормально, Барнаби. Никакого пожара. Просто опробовали новый фонарь. На случай если отключат электроэнергию".

"Однако, как же все некстати проявилось", - пробормотала я.

"Хм", - проговорила Лесли, - "Может, я могу чем-нибудь помочь?" – мы переглянулись со Скаут.

"Спасибо, Лесли, но не сейчас".

"Хорошо", - ответила Лесли, в ее голосе слышалось разочарование. Из гостиной доносились ее удаляющиеся шаги.

Скаут подошла к книжной полке, пальцы забегали по корешкам книг, пока она искала то, что ей надо.

"Предположим, твоя сила как-то запустилась магией огня. И мы сделали вывод, что твоя магия управляется эмоциями, и чем сильнее эмоции, тем мощнее сила. Фокусируется она в свете, но вероятно может действовать и в других областях».

Она остановилась на старинной книге в потрепанном кожаном переплете коричневого цвета. Скаут достала ее с книжной полки, раздвинув свои коллекционные безделушки.

"Мне потребуется немного времени, чтобы выяснить все детали», - сказала она, посмотрев на меня, - "Если хочешь, можешь пока взять любую книгу и почитать у себя».

После недолгих раздумий я кивнула. Мне еще не хватало неприятностей с учебой к списку моих происшествий, который сегодня и так значительно пополнился.

"Пойду собирать учебники".

Она кивнула и ободряюще мне улыбнулась.

"Мы все выясним, а потом пойдем в анклав, и они примут тебя, все будет хорошо".

"Под словом «хорошо», ты подразумеваешь, что я смогу проводить вечера, страдая от происков типов пожирающих души, и в попытках не схлопотать еще один удар в спину?"

"Ну, и это тоже", - согласилась она, - "Зато представь, сколько времени ты сможешь проводить с Джейсоном!" - на этот раз она широко улыбнулась с хитрым видом.

А ведь она права.

Позднее, лежа в кровати в пижаме, я достаточно успокоилась, чтобы набрать номер родителей и попытаться до них дозвониться. В Мюнхене было уже поздно, может, поэтому мне не ответили, если они все-таки там. Я оставила им наиграно бодрое голосовое сообщение. Я еще не готова к разговору на чистоту, поэтому я даже обрадовалась, что никто не ответил. Здесь слишком многое замешано - Фолли, родители, а теперь и НИИС - надо сначала как следует во всем разобраться. И если они считают, что лучше держать меня в неведении, что ж не стану их разубеждать, до поры до времени. Но от этого не легче, и я все еще хочу узнать правду.

Когда пришло время гасить свет, я отключила основную лампу и достала фонарик, позаимствованный у Скаут, потом взяла альбом для набросков и карандаш. Я отстранилась от всех мыслей, карандаш, будто сам стал выводить рисунок. Через полчаса я обнаружила, что набросала неплохой портрет Джейсона, смотревшего на меня. Все ясно, на уме только парни.

"Только этого мне не хватало", - проворчала я и выключила свет.

Поиск по сайту: