Обрядовый характер благочестия русских людей

Привязанность к форме, обряду отразилась и во всей нравственной жизни общества. Добродетелями времени были частое присутствие при богослужении, строгое соблюдение постов, кроме положенных, еще добровольных, обетных, по понедельникам и в 12 пятниц, вклады в монастыри и церкви, построение церквей, путешествия к святым местам, раздача пищи и денег бедным и тому подобное. Жизнь благочестивого человека вся строилась по церковному уставу; распределение времени, пища, одежда, этикет общежития, отношения между членами семейства все носило печать религии. Даже внешний вид русского города и селения показывал, что религия господствующая сила в стране; иностранцы видели в русских городах множество богатых церквей и монастырей, слышали неумолкаемый звон колоколов; по всем улицам стояли часовни и иконы с зажженными перед ними свечами, прохожие крестились перед каждой часовней, а иные клали земные поклоны; везде можно было встретить духовенство с святой водой, крестами, иконами и пением; весьма часто совершались крестные ходы. Но истинное религиозное чувство, которое оживляет обряд и преобразует нравственность человека, было мало развито. Среди множества вопросов и обличений в ХVI веке подверглось обличениям и это противоречие между христианской внешностью и нехристианскими нравами; но даже те самые люди, которые всех резче обличали обрядовое благочестие, иногда были самыми типичными его представителями, например Грозный, который предлагал самые энергические обличения на Стоглавом соборе. Вся жизнь в его Александровской слободе была устроена по монастырскому чину; царь был игуменом, опричники братиею с разными монастырскими должностями. Каждый день эта братия упражнялась в богослужении, а в промежутках между молитвами шли страшные пытки и казни или проявления грубого разврата. Достоинство молитвы определялось не силой душевного умиления, а счетом поклонов, милосердие счетом поданных нищему алтынов, усердие к церкви числом пожертвований в монастыри. Выразительным памятником этого благочестия остался синодик Грозного, который он послал в Кириллов монастырь для вечного поминовения, заплатив за него 2200 руб.; это огромное поминанье в двух томах, в котором записано 3470 душ убитых царем людей; царь даже не знал всех их по именам, а записывал по местам огулом: помяни, Господи, столько-то убиенных там-то, их же имена Ты Сам, Господи, веси. Под благочестивой внешностью в обществе обнаруживалась азиатская грубость нравов. Β общественных отношениях видим угнетение низших высшими, бедных богатыми, подчиненных начальствующими. Β суде и управлении господствовали страшные пытки и страшные казни. Неуважение к личности, привычка давать волю рукам господствовали одинаково во всех классах общества. Β разбоях, наездах на чужие дворы и имения упражнялись люди самые близкие к правительству опричники. До чего доходила необузданность таких наездов, видно из того, что опричине поплатились своим добром не одна церковь и не один монастырь; в новгородской волости опричники разломали даже гроб преподобного Саввы Вишерского. Иностранцы замечали в русских слабость чувства чести, ложь и обманы. Мои русские, говорил им Грозный, все воры. Всякий, приставленный к какому-нибудь делу старался нажиться на нем. Стоглав возмущался тем, что даже приставники богаделен и те наживались за счет милостыни, которую боголюбцы подавали богаделенным нищим. Существовали грубые потехи, например кулачные бои, на которых побивали людей до смерти. Грозный увеселялся травлей людей медведями; то же делали и другие сильные люди. Общественные сходки, пиры и беседы редко не оканчивались дракой и даже убийством. Моралисты вооружались также против поголовного пьянства во всех сословиях, не исключая даже высшего духовенства, особенно против пьяного препровождения праздников и семейных торжеств. По описанию Стоглава, свадебный поезд, например, совершался пьяной толпой с дудками и бубнами, а, впереди ехал верхом, в епитрахили и с крестом, священник, которого тоже предварительно напаивали. В праздновании главных христианских праздников, кроме того, и теперь еще замечалась грубая примесь часто безнравственных языческих обрядов, что вызывало со стороны лучших духовных лиц сильные обличения. В 1505 году игумен псковского Елеазарова монастыря Памфил писал псковским властям, умоляя их прекратить грубый разгул купальского торжества в ночь на Рождество Предтечи, совершавшийся с диким беснованием всего города. В Стоглаве тоже говорится, что везде еще происходили обряды Радуницы; на великий четверг палили солому и кликали мертвых; в Троицкую субботу мужи и жены сходились на жальниках (кладбищах) и плакались на могилах с великим кричанием, а потом заставляли играть скоморохов, пели и плясали; на Иванов день и на Крещенье сходились мужи и жены и девицы на безнравственное нощное плещевание, бесовские песни, плясание, а после ночи все, как бесноватые, с криком купались в реке; в святки гадали и ходили по домам с играми и переряживанием. Собор велел преследовать и разгонятъ все такие сборища.

Поиск по сайту: