Знакомство. «Садитесь, Бенни, — сказал джентльмен, приглашая меня в свою семейную комнату

«Садитесь, Бенни, — сказал джентльмен, приглашая меня в свою семейную комнату. Давайте устроимся поудобнее и поговорим».

Я быстро направился туда, куда указал мне этот человек, и сел. Хотя я знал этого человека какое-то время по его профессиональной деятельности, мы готовились лучше познакомиться друг с другом. Причина: я собирался стать его зятем.

Тот человек был преподобный Рой Хартерн, пастор, на кафедре которого я проповедовал несколько раз как евангелист, и отец Сюзанны, женщины, которую я выбрал себе в жены.

Когда мы сидели лицом к лицу в его семейной комнате, отец Сюзанны сказал: «Расскажите мне о себе».

«Хорошо, что бы вы хотели узнать?»

Я настроился на то, что по моему предположению должно было стать очень приятным ознакомительным разговором. Я хотел жениться на его дочери, и казалось справедливым, что он хотел знать, кто я такой.

«Расскажите мне о себе, Бенни», — сказал Рой.

Я подумал, что ему любопытно узнать о моей семье и моем прошлом, поэтому я приготовился рассказать ему все о себе. Я поведал ему мою историю, включая все то, что казалось мне важным. Я даже рассказал ему о приезде из Израиля в Торонто, что он уже знал, но я не хотел ничего упустить. В конце концов этот человек должен был стать моим тестем.

Рой задавал мне вопросы о том и о сем, и, отвечая на каждый вопрос, я думал: «Он действительно хочет знать все о том человеке, за которого его дочь выходит замуж». До этого времени он знал меня как евангелиста, потому что я пару раз проповедовал в его церкви. Бог могущественно двигался на тех собраниях, и я был благословлен тем, что стал частью этих собраний. Кроме того, мы оба принимали участие в конференции служителей в Сингапуре и после ее окончания оказались в одном самолете при возвращении домой. Однако наши отношения развивались в основном на профессиональном уровне.

Я был молодым евангелистом с растущими возможностями для служения. Мое служение имело несколько неоплаченных счетов, но я решил не упоминать о них Рою в ходе нашей беседы, потому что не хотел, чтобы у него были какие-нибудь ненужные заботы о моем браке с его дочерью. Но я не знал, что каким-то образом Рою уже стало известно о той задолженности.

Несколько минут наш разговор был свободным и легким. И только я начал чувствовать себя раскованно, как вдруг наш разговор приобрел более натянутый характер. Он спросил: «Бенни, ты даешь десятину?»

Несмотря на то, что я был в служении с 1974 года, я действительно многого не понимал о десятине. Хотя я потратил сотни и сотни часов на изучение Божьего Слова, я не освоил его учение по вопросу даяния. Был 1978 год, а я еще никогда не слышал ни одного сильного учения о Божьих принципах даяния и десятины. Я связывал слово «десятина» с денежным пожертвованием какого-нибудь произвольного количества... суммы, которая казалась подходящей в тот момент. Поэтому, каждый раз, когда я ходил в церковь, я что-нибудь давал... все, что казалось правильным в то время.

Ошеломленный отчасти его вопросом, я тем не менее откашлялся и медленно ответил: «Ну, Рой... это между Богом и мной».

Рой посмотрел мне прямо в глаза и сказал: «Ты скоро станешь моим зятем. Я обещаю, что это будет между Богом, тобой и мною».

Напуганный его прямым заявлением, я замолчал на минуту. Его вопрос заставил меня чуть-чуть поволноваться, и я не знал, как ответить. «Ну... Видите ли, Рой... это так...», — тянул я, пока искал умный, подходящий ответ. За эту минуту я стал еще больше волноваться. Когда я пытался придумать, что мне следует сказать, мой ум был наполнен подобными мыслями: «Почему этот человек спрашивает меня об этом? Что это имеет общего с моим браком? Это не его дело!»

«Ну, — продолжал я медленно, стараясь казаться уверенным, — вы знаете, иногда я даю Богу, столько-то денег, а в другой раз я даю столько-то, — я назвал конкретные суммы, которые давал в прошлом, — фактически, я думаю, можно сказать, что я даю столько денег, сколько хочу».

Он резко выпрямился, уставил палец на мое лицо и выразительно сказал: «Теперь я знаю!»

«Теперь вы знаете что?» — спросил я.

«Я столько ломал голову и удивлялся, почему такой успешный молодой евангелист, как ты, находится в долгах. Тебе следует иметь деньги в банке. А ты вот в долгах. Теперь я знаю».

«Пожалуйста, скажите мне, — попросил я, — потому что я тоже хочу знать, почему я в долгах».

«Потому что ты эмоциональный даятель!» — решительно ответил Рой.

«О чем вы говорите?» — спросил я, стараясь, чтобы мой голос не выдал моего раздражения: сначала он задал мне вопрос, который его совсем не касался, а затем сказал, что я эмоциональный даятель. В это время я думал: «Этот человек собирается стать моим тестем? Забудь об этом».

Рой быстро ответил: «Ты только что сказал мне, что иногда ты даешь столько-то, а иногда столько-то, — он повторил те суммы, которые я назвал. — Ты даешь больше, когда хорошо себя чувствуешь, и ты даешь меньше, когда не чувствуешь себя хорошо! Ты даешь больше, когда проповедник благословляет тебя, а когда он не благословляет тебя, ты даешь меньше. Если у тебя хорошее утро, ты даешь больше; если у тебя плохое утро, ты даешь меньше. Это эмоциональное даяние. Ты бы хотел, чтобы Бог воздавал тебе таким же образом, как ты даешь Ему?»

Я сказал: «Он так и делает! Иногда приношения больше, а иногда нет! Иногда хорошие, а иногда плохие!»

Рой наклонился ко мне: «Никогда не забывай, Бенни. Закон даяния — это постоянный закон, который ты не можешь изменить. Эмоциональное даяние проклято Богом». И я чувствовал помазание на сказанных им словах.

«Итак, что мне делать, Рой? — спросил я. — Я в таких долгах».

«Я скажу тебе, как вырваться из долгов», — сказал Рой.

«Пожалуйста, я слушаю», — ответил я, сильно желая услышать то, что он собирался сказать.

«Начни оплачивать Божьи счета», — сказал Рой решительно.

«Рой, у меня нет достаточного количества денег, чтобы оплатить мои счета», — ответил я.

Рой практически проигнорировал мое заявление и продолжал: «Бенни, если ты будешь оплачивать Божьи счета, Он будет оплачивать твои. Слово Божье говорит, что закон даяния — постоянный закон. Ты не можешь ни изменить его, ни давать под влиянием эмоций. Ты должен давать, потому что так заведено. Ты даешь, потому что это закон Бога. И если ты будешь делать это, Он вытащит тебя из долгов. Возвращайся домой и начни оплачивать Божьи счета».

Никто еще не говорил мне о даянии и никто еще до этого не смел говорить со мной подобным образом.

«Что мне теперь делать?» — спросил я, испытывая отчаяние.

«Сделай две вещи, — продолжал Рой. — Номер один: начни давать сейчас, и номер два: выплати Богу все, что ты ему должен».

Должно быть я пристально смотрел на Роя, когда спросил: «Что вы сказали?»

«Ветхий Завет говорит, что если ты не отдал свою десятину, ты должен выплатить то, что задолжал, и добавить к этому еще 20 процентов».

Изумленный услышанным, я воскликнул: «Я должен Богу больше денег, чем я должен моим кредиторам!»

«Ты прав, Бенни», — сказал Рой.

«Вы хотите сказать мне, что я в гораздо больших долгах, чем я думал?» — спросил я.

Рой повторил: «Слово Божье говорит, что если ты не платишь десятину и избегаешь даяния, ты должен вернуть это Богу и сверх этого еще 20 процентов».

«В таком случае я должен сотни тысяч долларов! — воскликнул я. — Что мне делать?»

«Начни оплачивать Божьи счета, и Он оплатит твои», — повторил Рой настойчиво.

Поиск по сайту: