 |
АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция
XXXVIII
|
Читайте также: |
XXXIX
На шестнадцатое место среди преимущественных примеров мы ставим примерыдверей, или ворот. Этим именем мы называем те примеры, которые помогаютнепосредственным действиям чувства. Очевидно, что среди чувств первое местов отношении осведомления занимает зрение, для которого поэтому особенноважно изыскать помощь. Эта помощь может быть троякой: или чтобы зрениевоспринимало то, что было ему недоступно; или чтобы оно воспринимало набольшем расстоянии; или воспринимало бы точнее и яснее[125]. К первому роду относятся (если не принимать во внимание очки и прочеетакого рода, что служит только для исправления и облегчения слабости зренияи потому не осведомляет полнее) те недавно изобретенные зрительные приборы,которые, сильно увеличивая видимые размеры тел, показывают их неявные иневидимые подробности и скрытые строения и движения. С помощью этогооткрытия мы не без удивления различаем в блохе, мухе, червяке точныеочертания и линии тел, а также цвета и движения, не замечавшиеся прежде.Более того, говорят, что прямая линия, проведенная пером или карандашом,представляется через эти стекла очень неровной и извилистой, очевидно,потому, что и движения руки (хотя бы и с помощью линейки), и нанесениечернил или краски в действительности неравномерны, хотя их неравномерностьстоль незначительна, что ее нельзя заметить без помощи подобных стекол. Людиприсоединили сюда даже некоторое суеверное наблюдение (как это бывает сновыми и удивительными вещами), будто стекла этого рода украшают творенияприроды и обезображивают творения искусства. Это, однако, объясняется толькотем, что ткани природных тел много тоньше, чем искусственные. Ведь этистекла пригодны только для мелких частиц. Если бы их увидел Демокрит, он бывозликовал, думая, что открыт способ видеть атом, который, как он утверждал,совершенно невидим. Однако неприменимость стекол этого рода ни к чему, кромемелких частиц (да и то, если они принадлежат не слишком большому телу),ограничивает полезность этой вещи. Ибо, если бы можно было распространитьэто изобретение на большие тела или на частицы больших тел, так чтобывозможно было различать строение льняной ткани, как сети, и подобным жеобразом различать скрытые частицы и неровности драгоценных камней,жидкостей, мочи, крови, ран и многих других вещей, то, несомненно, можнобыло бы извлечь из этого изобретения большую пользу. Ко второму роду относятся те стекла, которые изобретены достопамятнымиусилиями Галилея. Посредством них, как посредством лодок или кораблей,открывается и осуществляется более близкая связь с небесными телами. Такимпутем было установлено, что Млечный Путь есть пучок или собрание мелкихзвезд, вполне исчислимых и разделенных, о чем древние только догадывались.Посредством этих стекол, по-видимому, можно установить, что так называемоепространство планетных орбит вовсе не лишено других звезд, но что на небепоявляются звезды еще до видимого звездного неба, хотя и меньшие, чем те,которые можно заметить без этих стекол. Благодаря указанному изобретениюможно также рассмотреть хороводы малых звезд вокруг планеты Юпитер, из чегоможно заключить, что в движениях звезд есть много центров. Таким же образомможно яснее различить и разместить светлые и темные неровности луны, так чтоможет быть создана некая селенография. Тем же способом можно открыть пятнана солнце и другие явления этого рода; все это, конечно, значительныеоткрытия, насколько можно полагаться на доказательства этого рода. Я в этомсомневаюсь прежде всего потому, что опыт остается в пределах этих немногихоткрытий и этим способом не открыто многое другое, равным образом достойноеисследования. К третьему роду относятся шесты для измерения земли, астролябии и томуподобные орудия, которые не расширяют чувства зрения, но исправляют инаправляют его. Если же есть другие примеры, помогающие остальным чувствам вих непосредственных и обособленных действиях, то это примеры такого рода,которые не прибавляют к осведомлению ничего сверх того, что уже имеется, ипотому не пригодны для нашей теперешней цели. Поэтому мы о них неупоминаем[126].XL
На семнадцатое место среди преимущественных примеров мы поставим побуждающие примеры, взяв это название из гражданского права, ибо онипобуждают к появлению то, что прежде не появлялось. Мы зовем их также призывающими примерами: они приводят нечувственное к чувственному. Вещи ускользают от чувства или вследствие удаленности предмета; илипотому, что находящиеся в промежутке тела преграждают путь восприятию; илипотому, что предмет не способен создать впечатление для чувства; или потому,что размер предмета недостаточен для того, чтобы подействовать на чувство;или потому, что время не соразмерно для возбуждения чувства; или потому, чточувство не переносит действия предмета; или потому, что другой предмет ранеенаполнил чувство и завладел им, так что для нового движения нет места. Всеэто преимущественно относится к зрению, а затем к осязанию. Ибо эти двачувства осведомляют широко и об общих предметах, тогда как остальные трипочти не осведомляют, кроме как непосредственно и о близких им предметах. В первом роде приведение к чувственному возможно только в случае, когдак той вещи, которую чувство не может различить из-за расстояния,присоединяется или заменяет ее другая вещь, которая может издали большевозбуждать и поражать чувство, как, например, при обозначении вещейпосредством огней, колоколов и тому подобного. Во втором роде вещи, скрытые в глубине и загражденные другими телами, ите, которые не могут быть легко вскрыты, приводятся к чувству посредствомтого, что лежит на поверхности или вытекает изнутри, как, например,распознается состояние человеческого тела по пульсу, моче и тому подобному. В третьем и четвертом роде приведения охватывают весьма многое и должныизыскиваться отовсюду для исследования вещей. Укажем такой пример. Ясно, чтонельзя ни различить, ни осязать ни воздух, ни дух, ни другие предметы этогорода, тонкие в своем веществе. Поэтому в исследовании таких тел, конечно,необходимы приведения. Итак, пусть исследуется природа действия и движения духа, заключенногов осязаемых телах. Ибо все осязаемое для нас содержит невидимый инеосязаемый дух, который оно покрывает и как бы одевает. Отсюда и происходитэтот троякий, могущественный и удивительный источник движения в осязаемомтеле: дух, исторгаясь из осязаемого тела, сжимает и сушит его, а удерживаясьв нем, размягчает и разжижает его; а если он не совсем исторгнут и не совсемудержан, то он оформляет тело, расчленяет, упорядочивает, организует и томуподобное. И все это приводится к чувственному посредством заметных действий. Ибо в каждом осязаемом неодушевленном теле заключенный дух сначалаприумножается и как бы пожирает те осязаемые части, которые наиболее дляэтого доступны и пригодны. Он их обрабатывает, преобразует и обращает в духи наконец улетает вместе с ними. Эта переработка и умножение духа приводят кчувственному уменьшению веса. Ибо в каждом усыхании что-нибудь отходит отколичества, и не только из духа, существовавшего до того, но и из тела,которое было прежде осязаемым и заново преобразовалось. Ведь дух невесом.Выход, или исторжение, духа приводится к чувственному в ржавчине металлов ив других гниениях этого рода, которые имеют место, прежде чем происходитпереход к началам жизни. Они относятся к третьему роду указанного движения.Ибо в более твердых телах дух не находит отверстий и пор для того, чтобывылететь. Поэтому он вынужден проталкивать осязаемые части и гнать их передсобой, чтобы они вместе с ним вышли из тела. Отсюда получается ржавчина итому подобное. Сжатие же осязаемых частей после того, как исторгнута частьдуха (почему и происходит это усыхание), приводится к чувству как через самоувеличение твердости вещи, так и в еще большей степени через происходящиеотсюда трещины, сморщивание, ссыхание тела. Так, части дерева отскакивают иссыхаются, кожа морщится. Более того (если дух исторгается внезапновследствие нагревания огнем), тела так спешат сжаться, что свиваются исвертываются. Напротив того, там, где дух задерживается и все же возбуждается ирасширяется действием тепла и подобного ему (как это бывает в телах болеетвердых и крепких), -- там тела размягчаются, как раскаленное добела железо,текут, как металлы, превращаются в жидкость, как смолы, воск и томуподобное. Поэтому легко сблизить эти противоположные действия тепла, которыеделают одни тела твердыми, а другие превращают в жидкость, ибо в первомслучае дух исторгается, а во втором приводится в движение и удерживается.Последнее из этих действий есть действие самого тепла и духа, предыдущее жеесть действие осязаемых частей, только обусловленное исторжением духа. Но там, где дух не совсем удержан и не совсем исторгнут, а лишь делаетпопытки выйти из своего заключения и встречает осязаемые части, повинующиесяему и воспроизводящие каждое его движение, так что, куда ведет дух, туда иони за ним следуют, -- там происходит образование органического тела,образование членов и остальные жизненные действия как в растительных телах,так и в животных. Это лучше всего приводится к чувству тщательнымнаблюдением первых начал или попыток к жизни в маленьких животных,рождающихся из гниения, как, например, в яйцах муравья, червях, мухах,лягушках после дождя и т. д. Однако для оживления требуется и мягкостьтепла, и податливость тела, чтобы дух не вырывался поспешно и не удерживалсявследствие твердости частей, но скорее мог бы сгибать и лепить их, наподобиевоска. С другой стороны, многие из приводящих примеров как бы ставят у насперед глазами наиболее важное и имеющее наиболее широкое значение различениеотдельных разновидностей духа (дух или разделенный, или просторазветвленный, или одновременно и разветвленный и разделенный на клетки;первый вид есть дух всех неодушевленных тел, второй -- растительных тел итретий -- животных тел). Подобным же образом явствует, что более тонкие ткани и схематизмы (хотябы тело в целом было видимо и осязаемо) не различаются и не осязаются. И вэтом также осведомление идет посредством приведения. При этом наиболеекоренное и первичное различие схематизмов берется из обилия или скудостиматерии, занимающей данное пространство или измерение. Ибо остальныесхематизмы (относящиеся к несходству частей, содержащихся в одном и том жетеле, и к их размещениям и местоположениям) имеют второстепенное значение всравнении с предыдущим. Итак, пусть исследуется относительная распространенность или сжатостьматерии в телах, т. е. сколько в каждом из них материя занимаетпространства. Ибо нет в природе ничего вернее этих двух предложений: "Изничего ничего не происходит" и "Нечто не обращается в ничто". Все количествоматерии, или ее сумма, остается постоянной и не увеличивается и неуменьшается. Не менее истинно и то, что "Количество материи, содержащееся водном и том же пространстве или измерении, бывает большим или меньшим дляразличных тел". Так, в воде материи больше, а в воздухе --меньше. И если быкто-нибудь стал утверждать, что он может обратить какой-либо объем воды вравный объем воздуха, то это было бы то же, как если бы он сказал, что можетнечто обратить в ничто. Наоборот, если бы кто-нибудь стал утверждать, что онможет обратить какой-либо объем воздуха в равный объем воды, то это было быто же, как если бы он сказал, что он может сделать нечто из ничего. И изэтого изобилия и скудости материи, собственно, и отвлекаются понятияплотного и разреженного, которые употребляются во многих и различныхсмыслах. Следует принять и третье утверждение, также достаточно достоверное:что большее или меньшее количество материи, о котором мы говорим, в том илидругом теле можно привести (сделав сравнение) к расчету точным илиприблизительно точным соизмерением. Так, например, если кто-нибудь скажет: вданном объеме золота такая плотность материи, что для винного спиртапотребуется пространство в двадцать один раз большее, чем занимаемоезолотом, для того чтобы сравниться с ним по количеству материи, -- то он неошибется. Плотность же материи и ее учет приводятся к чувственному посредствомвеса. Ибо вес соответствует количеству материи в отношении частей осязаемого
Поиск по сайту: