Главная забота Ставки. — Преднамеренная оборона. — Ее организация. — Роль советских резервов. — Замысел операции «Кутузов». — Разведка и жизнь. — Провал «Цитадели». 4 страница

## ¹ Архив МО СССР, ф. 132-А, оп. 2642, д. 34, л. 203.

Вернусь к Донбасской операции. 18 августа я прибыл на КП Юго-Западного фронта, расположенный непосредственно на западном берегу Северского Донца. Обсудив с Малиновским создавшуюся обстановку, мы решили подготовить 19 августа повторную атаку, усилив ударную группировку фронта всем, чем только можно было, за счет второстепенных участков и сократив до минимума ширину прорыва вражеской обороны. Но и эта атака желаемого успеха не принесла. Нам было известно, что противник в свою очередь тоже подтянул к атакуемому участку все, что мог, до предела оголив соседние зоны. Поэтому мы приняли решение использовать это, прекратить здесь бесполезные атаки и скрытно перегруппировать необходимые силы несколько южнее. Правда, здесь нам предстояло форсировать Северский Донец. Основную роль мы отводили при этом 8-й гвардейской армии.

По нашим подсчетам, на перегруппировку войск и на подготовку нового удара требовалось пять-шесть суток. С таким предложением от себя лично и командования фронта я обратился к И. В. Сталину во время доклада по телефону о сложившейся обстановке. А она снова не радовала: Степной фронт все еще вел затяжные бои за Харьков, а Воронежский, действовавший севернее, не только не добился успеха, но и подвергся довольно чувствительным контрударам в районе Ахтырки. Сталин был неудовлетворен, разговаривал весьма нелюбезно, сделал ряд справедливых, а отчасти и не совсем обоснованных упреков и мне, и в адрес фронтового командования. Все же наше предложение было принято, и мы получили разрешение начать операцию на новом участке 27 августа.

Затем речь перешла к событиям на Южном фронте. Здесь дела были куда успешнее. После мощной артиллерийской и авиационной подготовки 5-я ударная армия генерал-лейтенанта В. Д. Цветаева в первый же день наступления сломила сопротивление противника, прорвала его оборону и продвинулась на 10 км. В ночь на 19 августа в прорыв был введен 4-й гвардейский мехкорпус Т. И. Танасчишина, который за сутки продвинулся на 20 км, вышел на реку Крынка, захватил там плацдарм и создал угрозу перехвата железной дороги Амвросиевка — Сталино (Донецк). В течение двух следующих дней ударная группировка фронта не только успешно отражала многократные контратаки фашистов, но и продолжала развивать наступление, расширяя прорыв. В результате силы противника, действовавшие против Южного фронта, уже в первые дни операции оказались расчлененными на две части с обнаженными флангами в месте прорыва. Я доложил Сталину, что считаю обстановку на Южном фронте многообещающей. Он согласился на мое возвращение к Толбухину, но лишь после успешного решения харьковской задачи.

22 августа я посетил командующего Степным фронтом генерал-полковника И. С. Конева. К тому времени его войска охватили Харьков с нескольких сторон. Конев, получивший сведения о попытках противника уйти из Харькова, отдавал последние указания по штурму города и окончательному перехвату остававшихся в руках врага путей отхода. Согласовав с ним и главным образом с Г. К. Жуковым общие вопросы дальнейших действий войск и поговорив более конкретно о Степном и Юго-Западном фронтах, я вернулся к Малиновскому. А в ночь на 23 августа Харьков был полностью освобожден. Теперь войска Воронежского и Степного фронтов нависли над южным крылом фашистской обороны, создав серьезную угрозу вражеским силам в Донбассе. И все же в последующие дни наступление левого крыла Воронежского и всего Степного фронта в районе Харькова и к юго-востоку от него развивалось крайне медленно. Противник, стремясь спасти от флангового удара свои силы в Донбассе, оказывал ожесточенное сопротивление, хотя и нес большие потери. Эти неудачи отчасти компенсировал Южный фронт, армии которого в день освобождения Харькова вышли своими механизированными войсками в район Амвросиевки и овладели ею.

Прошло еще 3 дня яростных схваток. В донесении Верховному Главнокомандующему о событиях 26 августа я докладывал, что усилия 46-й армии В. В. Глаголева, направленные на то, чтобы ударом с юга помочь 57-й армии Н. А. Гагена опрокинуть оборону врага, несмотря на отличные действия войск и ввод трех свежих дивизий, кроме захвата отдельных населенных пунктов, ничего существенного не дали. В результате задержки в наступлении левого крыла Степного фронта на северном берегу реки Мжа обнажилось правое крыло Юго-Западного фронта. Поэтому основные усилия армия Глаголева вынуждена будет 27 августа вновь направить на оказание всемерной помощи северному соседу. На Южном фронте — 4-й гвардейский кавкорпус и 4-й гвардейский механизированный корпус с частью сил 2-й гвардейской армии Г. Ф. Захарова и 28-й армии В. Ф. Герасименко приступили к нанесению удара на юг, чтобы смять фронт обороны врага перед 44-й армией В. А. Хоменко и овладеть Таганрогом. Одновременно 5-я ударная армия В. Д. Цветаева начала активные действия, с тем чтобы свернуть оборону противника перед 51-й армией Я. Г. Крейзера. Все это давало возможность организовать удар на Сталино (Донецк), увязав его с дальнейшими действиями Юго-Западного фронта.

В ночь на 28 августа я был на фронте у Ф. И. Толбухина. Со стороны моря войскам его фронта хорошо помогала Азовская военная флотилия контр-адмирала С. Г. Горшкова. Сергей Георгиевич служил прежде на эсминцах и сторожевых кораблях, окончил три военно-морских учебных заведения, черноморец и тихоокеанец, он очень вырос за годы войны. В 1941—1942 годах он был активным участником обороны Одессы и Новороссийска. Успешному взаимодействию его кораблей с сухопутными войсками немало способствовало то обстоятельство, что он обладал опытом боевого руководства как на море, так и на суше. Позднее С. Г. Горшков командовал Дунайской военной флотилией, Черноморским флотом, стал Главнокомандующим Военно-Морским Флотом страны, заместителем министра обороны, Адмиралом флота Советского Союза.

В результате совместных действий 44-й армии В. А. Хоменко, наступавшей прямо на Таганрог, при помощи 4-го гвардейского механизированного корпуса и 4-го гвардейского кавкорпуса, обходивших город с севера и северо-запада, и при участии авиации 8-й воздушной армии Т. Т. Хрюкина и кораблей, высадивших десант, 30 августа наши войска взяли Таганрог, окружили к северо-западу от него остатки вражеских войск, оборонявшихся на реке Миус, и 31 августа ликвидировали их. 5-я ударная армия В. Д. Цветаева в начале сентября, возобновив наступление, нанесла удар в направлении на Дебальцево. Фашисты стали отступать и здесь. Собирались с силами для новых атак гвардейцы-пехотинцы и танкисты армии Г. Ф. Захарова и корпусов Н. Я. Кириченко и Т. И. Танасчишина. Впереди нас ждали Иловайск и Мариуполь.

Улучшилась обстановка на Юго-Западном и Степном фронтах. Войска первого освободили Лисичанск, второго — овладели железнодорожным узлом Люботин и вели упорные бои за Мерефу. 2 сентября воины Воронежского фронта ворвались в Сумы. Центральный фронт наносил удар в те дни на новгород-северском направлении. Но когда выявилось, что наибольший успех достигнут на вспомогательном, конотопском, направлении, К. К. Рокоссовский тотчас перегруппировал основные силы фронта и, невзирая на болота Клевеня, Сейма, Убеди и Дочери, решительно двинул свои соединения в бассейн средней Десны, на Бахмач. Этот двойной прорыв фашистского фронта обороны по реке Миус и на севере Украины резко осложнил положение немецкой группы армий «Юг». Вспоминая ожесточенные августовские бои в районе Харькова и в Донбассе, ее бывший командующий Манштейн писал: «Мы, конечно, не ожидали от советской стороны таких больших организаторских способностей, которые она проявляла в этом деле, а также в развертывании своей военной промышленности. Мы встретили поистине гидру, у которой на месте одной отрубленной головы вырастали две новые... К концу августа только наша группа потеряла 7 командиров дивизий, 38 командиров полков и 252 командира батальонов... Наши ресурсы иссякли...»

Катастрофически осложнившаяся к концу августа стратегическая обстановка на фронте группы фашистских армий «Юг» вынудила Гитлера 27 августа прибыть из Восточной Пруссии в Винницу, где находилась его полевая ставка. Манштейн пишет, что там, на совещании руководящего состава его группы, он «поставил перед Гитлером ясную альтернативу: или быстро выделить нам новые силы, не менее 12 дивизий, а также заменить наши ослабленные части частями с других, спокойных участков фронта, или отдать Донбасс, чтобы высвободить силы на фронте группы. Гитлер... обещал, что даст нам с фронтов групп «Север» и «Центр» все соединения, какие можно только оттуда взять. Он обещал также выяснить в ближайшие дни возможность смены ослабленных в боях дивизий дивизиями с более спокойных участков фронта.

Уже в ближайшие дни нам стало ясно, что дальше этих обещаний дело не пойдет. Советы атаковали левый фланг группы «Центр» (2-ю армию) и осуществили частный прорыв, в результате которого эта армия была вынуждена отойти на запад. В полосе 4-й армии этой группы в результате успешного наступления противника также возникло критическое положение. 28 августа фельдмаршал фон Клюге прибыл в ставку фюрера и доложил, что не может быть и речи о снятии сил с его участка фронта. Группа «Север» также не могла выделить ни одной дивизии».

В то же время Советское Верховное Главнокомандование продолжало наращивать силу наших ударов по врагу. В частности, 2 сентября И. В. Сталин сообщил мне по телефону, что в связи с крупным успехом войск Южного фронта он дал указание направить туда 20-й танковый корпус генерал-лейтенанта танковых войск И. Г. Лазарева и 11-й танковый корпус генерал-майора танковых войск Н. Н. Радкевича. Мы договорились использовать танки Лазарева вместе с 5-м гвардейским кавалерийским корпусом А. Г. Селиванова, а в дальнейшем и Радкевича для удара через Волноваху в обход города Сталино (Донецка) с юго-запада, навстречу Юго-Западному фронту. Появление войск последнего на реке Волчьей мы ждали в те дни с большим нетерпением, но так и не дождались. Начатое 3 сентября 6-й и 8-й гвардейскими армиями наступление, в связи с сильной огневой насыщенностью обороны противника, использованием им в обороне танков, успеха не имело. Мы с Р. Я. Малиновским наблюдали в течение дня ход боев на участке фронта между Изюмом и Славянском и пришли к выводу, что в ближайшее время рассчитывать на успех здесь не приходится. Между тем левофланговая на этом фронте 3-я гвардейская армия Д. Д. Лелюшенко добилась значительного.успеха, продвинувшись только на 3 сентября на 20—30 км, и захватила Пролетарск, Камышеваху, Попасную, Первомайск и через истоки Лугани продвигалась к Артемовску.

Большого успеха добился и Южный фронт. Его 51-я, 5-я ударная при содействии 2-й гвардейской армии, освободив Дебальцево, Орджоникидзе, вышли к Харцызску и Иловайску. 28-я и 44-я армии, вклинившись в оборону противника на западном берегу реки Еланчик, расширяли прорыв, с тем чтобы пропустить 4-й гвардейский кавалерийский и 4-й гвардейский механизированный корпуса. Сюда же решением Ф. И. Толбухина выдвигалась прибывшая к нему во фронт 26-я артиллерийская дивизия. Чтобы не нести напрасных потерь, мы с Малиновским решили дальнейшее наступление центральной группировки Юго-Западного фронта прекратить, а для развития наступления использовать успех армии Лелюшенко, усилив ее немедленной переброской к нему 1-го гвардейского механизированного, 23-го танкового и 33-го стрелкового корпусов из армии И. Т. Шлемина. Армию же Чуйкова предполагали вывести в резерв фронта, чтобы использовать ее в дальнейшем, смотря по обстановке. По нашим подсчетам, 1-й гвардейский механизированный и 23-й танковый корпуса должны были прибыть к Лелюшенко не позже 6 сентября, и мы полагали, что удар этих корпусов от Артемовска через Константиновку, Красноармейское в обход города Сталино (Донецка) с северо-запада будет оперативно увязан с действиями тех 11-го и 20-го танковых и 5-го гвардейского кавалерийского корпусов, которые нанесут одновременный удар от Амвросиевки, тоже в обход Сталино, но уже с юго-запада.

Верховный Главнокомандующий одобрил наши предложения, кроме вывода в резерв 8-й гвардейской армии Чуйкова¹. 4 сентября я отправился в 3-ю гвардейскую армию. Выяснилось, что вот уже сутки, как начальник штаба армии генерал-майор Г. И. Хетагуров не знал, где находится командарм. Лишь в ночь на 5 сентября Дмитрий Данилович появился на своем командном пункте в Мирной Долине. Оказалось, он сформировал подвижной отряд, используя для него трофейные автомашины, часть танков 243-го танкового полка и 293-й стрелковый полк успешно наступавшей 259-й стрелковой дивизии, и лично повел его в бой. Не без участия передовых частей 51-й армии соседнего Южного фронта отряд разгромил гитлеровцев возле Никитовки, захватив город, большие трофеи, Лелюшенко затем оказал помощь войскам Южного фронта в борьбе за Горловку, расположенную далеко за пределами полосы, установленной для его армии, причем Горловка, по-видимому, и без того была бы взята войсками 51-й армии. Его же собственная армия сумела решить задачу по взятию Артемовска вместо 4-го лишь 5 сентября. Пришлось указать Д. Д. Лелюшенко, что инициатива — дело похвальное, когда она не в ущерб организованности при выполнении собственной задачи.

## ¹ Архив МО СССР, ф. 48-А, оп. 2290, д. 9, л. 80—82.

От пленных нам стало известно, что фашистское командование стремится остановить наступление советских войск на рубеже Славянск, Краматорск, Константиновка и далее по реке Кальмиус, прикрывая подступы к центру Донбасса. Но уже 6 сентября Юго-Западный и Южный фронты, успешно развивая наступление, сорвали этот план, освободив от захватчиков свыше 100 населенных пунктов, в том числе Макеевку, Константиновку, Краматорск, Славянск, Дружковку. 7 сентября начался заключительный этап боев за освобождение Донбасса, а через день 5-я ударная армия при содействии войск 2-й гвардейской армии овладела городом Сталино (Донецком). 10 сентября войска Юго-Западного фронта освободили железнодорожный узел Барвенково, а Южного — Волноваху и во взаимодействии с десантом Азовской военной флотилии — важный центр металлургической промышленности Мариуполь.

Гитлеровцы не хотели примириться с утратой Донбасса. 11 и 12 сентября они не раз переходили в сильные контратаки и на некоторое время вновь захватывали отдельные населенные пункты. Для отражения контратак Р. Я. Малиновский вынужден был передать в 3-ю гвардейскую армию свой последний фронтовой резерв — 33-й стрелковый корпус. Полностью израсходовал фронтовые резервы и Ф. И. Толбухин. Теперь поневоле пришлось вернуться к мысли о временном резервировании 8-й гвардейской армии Чуйкова, а также 44-й армии Хоменко. И все же к 15 сентября мы вышли на линию Лозовая — Чаплино — Гуляйполе — Урзуф. Только после этого враг убедился, что не удержит Донбасс, и начал отводить свои войска к Мелитополю, Пологам и Синельниково. Важно было не дать фашистам оторваться. Дело было теперь за нашими подвижными соединениями. 15 сентября я побывал в группе войск Н. Я. Кириченко, в которую кроме его 4-го гвардейского кавкорпуса входил 4-й гвардейский механизированный корпус Т. И. Танасчишина. Группа должна была через Верхнетокмак быстро выдвинуться к Мелитополю на реку Молочную. Генерала Кириченко я встретил на восточной окраине поселка Куйбышево, в 30 км юго-восточнее Пологи. Здесь я узнал, что войска группы остановились, и хотя сплошного фронта обороны у противника не было, они вели бои за отдельные пункты и высоты. Я приказал прекратить эти ненужные бои, оставить узлы сопротивления врага, минуя их, рвануться к реке Молочной и, если удастся, захватить Мелитополь с ходу. В результате посещения группы подтвердилось мнение Т. И. Танасчишина о том, что 4-й гвардейский кавалерийский мог бы активнее помогать его корпусу. Я вынужден был в связи с этим сделать соответствующее внушение Н. Я. Кириченко.

В борьбе за Днепр

Третья военная осень. — Бои на Молочной. — Никополь. — На Крымских перешейках. — Федор Иванович Толбухин. — От Перекопа к Каховке. — Выход на Днепр и освобождение Киева.

Подступала осень 1943 года. Завершался коренной перелом в Великой Отечественной войне. Вал войны катился на Запад. Остались позади битвы на больших водных преградах — на Волге, на Дону, сражения на десятках рек, превращенных гитлеровцами в составную часть оборонительных рубежей, — Руза, Москва, Нара, Протва, Ока, Жиздра, Упа, Зуша, Воронеж, Сосна, Тим, Сейм, Нерусса, Десна, Судость, Псел, Хорол, Оскол, Короча, Черная Калитва, Северский Донец, Миус, Крынка, Кальмиус, Волчья и многие другие.

Советские войска, прочно захватив в свои руки стратегическую инициативу, встали на прямой путь, ведущий к победе. Путь этот был нелегок. Однако все мы сознавали, что уже сделан решающий шаг в освобождении Родины. Стала заметной растущая уверенность в наших действиях, в характере оперативно-стратегических планов и замыслов командующих фронтами. Наши военачальники все лучше овладевали сложным искусством маневренных наступательных операций, не забывая в то же время и о необходимости умело держать оборону.

Отходя к Днепру, фашисты стремились занять оборону на его берегу. Наша задача состояла в том, чтобы не позволить им организовать оборону на подступах к Днепру, не дать им превратить украинские земли в выжженные пустыни, как можно быстрее пробиться к среднему и нижнему Днепру и захватить плацдармы на противоположном берегу. Верховный Главнокомандующий неоднократно подчеркивал, как важно форсировать Днепр с ходу. Учитывая огромное значение, которое приобретала в создавшихся условиях борьба за Днепр, Ставка 9 сентября дала войскам директиву, требовавшую за успешное форсирование крупных рек и за закрепление плацдармов на их берегах представлять к высшим правительственным наградам, а за преодоление таких рек, как Днепр ниже Смоленска, или равных Днепру по трудности форсирования, — к присвоению звания Героя Советского Союза.

Вечером 18 сентября у меня состоялся обстоятельный разговор с Верховным Главнокомандующим о ходе дальнейшего развития операций. В результате было принято следующее решение. Войска Юго-Западного фронта должны были направляться на освобождение Днепропетровска и Запорожья, с тем чтобы в ближайшее же время переправиться на западный берег Днепра и закрепить там за собой плацдарм. Войска Южного фронта нацеливались на прорыв и ликвидацию обороны врага по реке Молочной, а затем, прочно заперев фашистов в Крыму, должны были выйти на нижнее течение Днепра и форсировать его здесь. Усилия Центрального и Воронежского фронтов сосредоточивались на киевском, а Степного — на полтавско-кременчугском направлениях.

Работая с командующими Юго-Западного и Южного фронтов над реализацией намеченных задач, мы пришли к выводу, что целесообразно провести некоторую перегруппировку. В результате на Юго-Западном фронте 51-ю армию Южного фронта, действовавшую на запорожском направлении, сменить 3-й гвардейской и вывести в резерв фронта к Орехову; 8-ю гвардейскую армию немедленно вывести в район южнее Павлограда и использовать для усиления днепропетровского или запорожского направлений; 44-ю армию, 20-й танковый корпус и 26-ю артиллерийскую дивизию Южного фронта не позднее 23 сентября развернуть в стыке между 5-й ударной и 2-й гвардейской армиями для усиления удара в юго-западном направлении. Не дожидаясь подхода 44-й армии, сделать все возможное для прорыва оборонительного рубежа противника по реке Молочной с ходу имевшимися силами и средствами. В ближайшие дни мы наметили овладеть и Мелитополем. С этой целью с выходом 28-й армии к озеру Молочному, после того как резко должна была сократиться ширина ее фронта, наметили создать ударную группировку. Прибывавший 19-й танковый корпус мы предусматривали использовать на левом крыле Южного фронта.

Развивая наступление, войска Юго-Западного фронта к 22 сентября отбросили врага за Днепр на участке от Днепропетровска до Запорожья, а войска Южного фронта подошли к правому фасу Восточного вала — рубежу на реке Молочной, завершив тем самым наступательную операцию по освобождению Донбасса. Войска Центрального фронта освободили 21 сентября Чернигов, 22 сентября вышли на Днепр, с ходу форсировали его и захватили плацдарм в междуречье Днепра и Припяти. Это вынудило гитлеровское командование перебросить сюда часть своих сил с гомельского и других направлений. Используя успех войск Центрального фронта, перешел в наступление Воронежский фронт на киевском направлении. 22 сентября его войска вышли к Днепру в излучине у Переяславля-Хмельницкого, форсировали реку и захватили здесь плацдарм. Войска Степного фронта во взаимодействии с Воронежским 23 сентября освободили Полтаву и вышли к Днепру у Черкасс, а затем юго-восточнее Кременчуга. Таким образом, войска четырех фронтов в последних числах сентября вышли на Днепр на пространстве протяжением около 700 км и овладели на его правом берегу рядом важных плацдармов. Тем временем войска Северо-Кавказского фронта во взаимодействии с Черноморским флотом 16 сентября освободили Новороссийск, а вслед за тем была разгромлена вся таманская группировка противника.

Гитлеровское командование принимало все меры к тому, чтобы удержаться на Днепре. Немецко-фашистские войска ожесточенно пытались сбросить нас с занимаемых плацдармов. Ставка требовала от командующих фронтами и от нас, представителей Ставки, расширить площадь этих плацдармов и сосредоточить на них силы для ведения дальнейшего наступления уже на территории Правобережной Украины. Не менее важно было покончить с обороной врага на Молочной и выйти здесь на нижнее течение Днепра, прочно заперев фашистские войска в Крыму, если не удастся с ходу ворваться в центр полуострова. Для ознакомления с обстановкой на месте 23 сентября я вместе с Ф. И. Толбухиным побывал в 5-й ударной армии В. Д. Цветаева и во 2-й гвардейской армии Г. Ф. Захарова. Их попытки в течение последних суток преодолеть с ходу оборонительный рубеж по западному берегу Молочной не имели успеха. Мы понимали, что считать этот неуспех результатом неумелого руководства командармов нельзя, так как оба они были опытными военачальниками. В. Д. Цветаев был известен как теоретически отлично подготовленный командир, имеющий богатый практический опыт, войска его армии в условиях сложной боевой обстановки не раз били фашистов. Еще большим опытом обладал Георгий Федорович Захаров. Получив боевое крещение на полях первой мировой и гражданской войн и солидное военное образование, он в годы Великой Отечественной войны неплохо показал себя как начальник штаба армии и фронта, заместитель командующего фронтом.

Основная оборонительная полоса противника проходила по резко возвышающейся над долиной реки Молочной гряде высот западных отрогов Приазовской возвышенности. По данным всех видов разведки, они были серьезно оборудованы в инженерном отношении, имели развитую сеть противотанковых рвов, две-три линии траншей на глубину от 3 до 6 км, с добротными для оборонявшихся убежищами. По показаниям пленных, на строительство этого рубежа гитлеровцы сгоняли местных жителей. Обороняла его, помимо отступавших с востока и сильно потрепанных немецких войск, 4-я горнострелковая дивизия немцев. Продолжали поступать сюда свежие силы.

Гитлеровское командование, как стало известно по данным разведки и из радиоперехватов, отдало приказ драться на этом рубеже до последнего солдата.

После детального обсуждения с командующими армиями создавшейся обстановки стало ясно: наши силы очень растянуты, войска 5-й ударной, 2-й гвардейской и других армий слабо обеспечены боеприпасами и нуждаются в пополнении личным составом. Все это подсказывало необходимость организовать прорыв оборонительного рубежа противника силами левого фланга 5-й ударной армии генерал-лейтенанта В. Д. Цветаева (4 стрелковые дивизии), 44-й армии генерал-лейтенанта В. А. Хоменко (6 стрелковых дивизий) и правого фланга 2-й гвардейской армии генерал-лейтенанта Г. Ф. Захарова (5 стрелковых дивизий) на участке Гендельберг — Альт-Мунталь, с привлечением 26-й и 2-й артиллерийских дивизий, 13-й гвардейской минометной бригады М-31, восьми гвардейских полков минометов М-13 и всей авиации Южного фронта.

Начать прорыв было решено 26 сентября. Вспомогательный удар должна была нанести 28-я армия генерал-лейтенанта В. Ф. Герасименко южнее Мелитополя. Подвижные группы предусматривалось ввести в прорыв после выхода 5-й ударной, 44-й и 2-й гвардейской армий на линию Орлянск — Михайловка — Новая Богдановка (ориентировочно к вечеру второго дня операции); группу А. Г. Селиванова — к Каховке и Цюрупинску; группу Н. Я. Кириченко — к Аскании-Нова, Армянску и Ишуни, чтобы перерезать железную дорогу из Крыма на Херсон и закрыть противнику выход через Перекоп; 11-й танковый корпус, оставленный в непосредственном подчинении командующего фронтом, ввести в прорыв одновременно с группой Кириченко, с задачей выйти к станции Сальково и далее на Сиваш, закрывая врагу путь отступления из Крыма через Сиваш.

Основные задачи после прорыва оборонительного рубежа сводились к следующему: изолировать фашистские войска в Крыму, при малейшей возможности сразу же ворваться на полуостров; очистить от противника левый берег нижнего течения Днепра и выйти к его устью; главные силы Южного фронта вывести к Каховке и Херсону, форсировать здесь Днепр и захватить плацдарм на его правом берегу, предусматривая нанесение дальнейшего удара во взаимодействии с другими фронтами на северо-запад, через Николаев к Южному Бугу. Исходя из этого, мы с Ф. И. Толбухиным намеревались направить 5-ю ударную армию на Большую Лепетиху, чтобы захватить там плацдарм. Участок по берегу Днепра от Васильевки до Большой Знаменки я считал целесообразным передать Юго-Западному фронту, с вводом сюда из резерва 8-й гвардейской армии и с использованием ее на левом фланге, у Никополя; 44-я армия должна была нанести удар южнее Михайловки, вслед за группой Селиванова, в общем направлении на Каховку. 2-я гвардейская армия выйдет на Днепр юго-западнее. 28-я армия после захвата Мелитополя предназначалась нами для действий вместе с группой Кириченко и 11-м танковым корпусом в Крыму. Выводимую в резерв фронта 51-ю армию мы считали необходимым использовать потом в стыке 2-й гвардейской и 28-й армий для захвата Скадовска и Тендровской косы, чтобы обеспечить кораблям Черноморского флота перебазирование поближе к Днепровскому лиману. Фронтовую авиацию в первые два дня операции мы собирались направить на обеспечение прорыва, а затем — на помощь подвижным группам и нашим войскам в Крыму.

Эти наши планы я доложил Верховному Главнокомандующему в ночь на 24 сентября. Сказал и о том, что, на мой взгляд, часть сил Северо-Кавказского фронта, находившихся на Таманском полуострове, целесообразно начать перебрасывать в район к востоку от Мелитополя для использования их при освобождении Крыма с севера. Это позволило бы нам войска Южного фронта, освободившиеся в связи с этим, направить на Николаев и Кривой Рог, чтобы отрезать врага, находившегося в излучине Днепра между Днепропетровском и Запорожьем. Я просил также рассмотреть вопрос о высадке, за счет сил Северо-Кавказского фронта при помощи Азовской военной флотилии, морского десанта для перехвата железной дороги в Крыму, от Джанкоя на Мелитополь, а для поддержки войск, наступающих через Сиваш, выбросить у Джанкоя воздушный десант¹.

##¹ Архив МО СССР, ф. 48-А, оп. 1691, д. 235, л. 33—39.

Представленный мною план операции Южного фронта был утвержден. При этом было указано, что вместо переброски под Мелитополь войск с Северного Кавказа будет произведена заблаговременная высадка войск Северо-Кавказского фронта с Таманского на Керченский полуостров через Керченский пролив. Относительно же морского десанта мне было рекомендовано предусмотреть его на второй или третий день после начала Южным фронтом Крымской операции и не в Крыму, как предлагалось, а в районе Геническа, перерезать железную дорогу Мелитополь — Джанкой, с тем чтобы лишить противника возможности какого бы то ни было подвоза средств из Крыма к своей мелитопольской группировке. Воздушный десант предлагалось использовать на втором этапе операции для захвата Крымских перешейков во взаимодействии с подвижными группами Южного фронта. Все это заставляло нас срочно внести необходимые корректировки в разработанный план проведения операции и в план подготовки войск.

26 сентября после часовой артиллерийской подготовки Южный фронт перешел в наступление. Началась чрезвычайно трудная Мелитопольская операция, длившаяся до 5 ноября. Противник оказывал ожесточенное сопротивление, проводил многократные контратаки пехоты и танков при поддержке значительных сил авиации. Наиболее ощутимых результатов (но и они были далеки от конечных целей) в первый день наступления добились 2-я гвардейская и 44-я армии. На Юго-Западном фронте 1-я гвардейская армия генерал-полковника В. И. Кузнецова вышла на левый берег Днепра; однако ее попытки переправиться на правый берег не имели успеха. 6-я армия генерал-лейтенанта И. Т. Шлемина южнее Днепропетровска к 28 сентября переправила через Днепр четыре стрелковые дивизии, а 12-я армия генерал-майора А. И. Данилова — две стрелковые дивизии.

Итак, дело шло, хотя и медленнее, чем хотелось бы. В течение всего сентября гитлеровское командование для укрепления Восточного вала беспрестанно подбрасывало сюда войска. Но и мы не медлили. 28 сентября мы получили директиву Ставки. Она была адресована Г. К. Жукову, мне, командующим Центральным, Воронежским, Степным, Юго-Западным и (в копии) Южным фронтами. В ней говорилось:

«Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:

1. В ближайшее время ликвидировать все плацдармы, находящиеся в руках противника на левом берегу реки Днепр. В первую очередь командующему Юго-Западным фронтом полностью очистить от немцев запорожский плацдарм. Иметь в виду, что до тех пор, пока не будет очищен от противника левый берег Днепра, немцы, используя занимаемые ими плацдармы, будут иметь возможность наносить удары во фланг и в тыл нашим войскам, как находящимся на левом берегу Днепра, так и переправившимся на его правый берег.

Поиск по сайту: