Неделя одиннадцатая 8 страница

-Здраавствуйте. Рад познакомиться, - опять киваю.

-Подойди-ка поближе.

Я немного застопорился. Делаю несколько шагов по направлению к креслу.

-Какой хиленький, - берёт меня за запястье. – Тебе следует кушать лучше.

В её голосе скользила действительная озабоченность моим состоянием. Как-то непривычно.

-А почему он «Жаба»? – она обращалась к внуку, продолжая меня ощупывать. Потискала за щёку, улыбнувшись.

-Потому что похож на земноводное. Глаза зелёные, волосы зелёные. Чем не лягушка? – наклоняется чуть ниже, смотря мне в лицо.

-Милый мальчик. Сколько тебе лет?

-Семнаадцать будет.

Старушка похохотала:

-Какой забавный. Ой, волосы-то растрёпаны.

-Тупая жаба, - учитель стукнул себя ладонью туда, где должен быть лоб. Судя по звуку, попал.

-Я торопиился, - пригладил волосы на макушке.

-Торопился он, - сказал химик, закусив зубами расчёску-гребешок.

Одну руку положил мне на голову, придерживая, другой стал расчёсывать.

-Каждый раз меня позоришь.

-Я не специально, - закатываю глаза.

-Бел, да отстань ты от мальчика. Тихий, спокойный и очень даже приятный молодой человек, - вздыхает как-то мечтательно. – Сразу тебя в детстве вспоминаю.

-Я таким не был, - от меня, наконец, отстали.

-Именно! - сказала с осуждением. – За тобой по всему городу гоняться приходилось.

-Ши-ши-ши, - скалит зубы.

-И так всю жизнь, - мотает головой.

Они ещё полчаса болтали о насущном, новостях и еде.

-Ба, чай будешь?

-Да, я не против, - кивает.

-Фран.

Я резко вскидываю голову, сидя на кровати. Как он меня назвал?

-Чай будешь?

-Ну, моожно, - пожимаю плечами.

-Тогда сходи и попроси три чая. С бергамотом? – смотрит на бабушку. Та кивает. – С бергамотом.

-Сейчаас.

Выхожу в коридор. К кому хоть идти надо? Если вернусь и спрошу, то опять получу замечание от семпая. Пошёл направо. В конце коридора стояла молодая работница.

-Извините.

-Да? Я могу Вам чем-то помочь?

-У кого можно чаая попросить?

-А, идите за мной. Я сейчас всё сделаю.

Мы зашли в небольшое помещение похожее на мини-кухню.

-Три с бергамотом, пожаалуйста.

-С бергамотом кончился. Могу Вам предоставить простой чёрный и зелёный.

-Ну, тогда чёрный давайте.

Через десять минут шёл назад с тремя чашками чая на подносе. В комнате тихо разговаривали, я остановился. Дверь так и осталась приоткрытой. Заглядываю внутрь.

-And how?¹ – английский? Почему они говорят на английском?

Напряг слух. Пытаюсь разобрать.

-Well, now I’m a teacher in school. A chemistry teacher, - говорит семпай. Некоторое время думает. – Squalo said that I needed some changes in my life. So I thought it would be a good experience.²

-That boy. Fran? – учитель кивает. – Is he your student?³

-He is, - снова кивает. – Almost he’s very bad in my subject.⁴

-You’re a good teacher. I’m sure.⁵

-Maybe, - пожимает плечами. – How are you, gran?⁶

-I’m okay. Don’t worry.⁷

-You know, - говорит как-то твёрдо.⁸

-Yeah. Really, I understand the situation. You have no time. But I don’t need so much attention. Just remember that you have a grandmother.⁹

-I remember, - выдыхает. – Such a terrible time.¹⁰

-Why?¹¹

-Too much pressure, - изрёк, чеканя каждое слово.¹²

Я сделал пару шагов назад и набрал в лёгкие побольше воздуха.

-Семпаай.

Захожу. Оба смотрят на меня.

-С бергамотом нее было.

-Тш, бестолковое земноводное. От тебя проку меньше, чем от бабуина в солярии.

-Спасибо за такое чудесное сравнеение.

Мы провели в пансионате ещё час. Перед уходом подарили его бабушке плитку горького шоколада. К половине третьего ретировались.

-У Вас прияятная бабушка. Не то, что Вы.

-Жаба. Следи за речью. Можешь пожалеть.

Через ресепшен, через охранника, вернулись к машине. Назад ехали медленнее.

Бабушка у учителя аристократичная. Осанку держала, говорила вежливо, но без лишнего жеманства. Даже была лишь чуть полновата. Лишние килограмма два-три, не более. Несколькими годами ранее она вполне бы походила на бабульку королевских кровей.

Посмотрел на семпая. Если он действительно принц, то какая же тогда у него страна? Я задумался. Ходит, слегка наклонив корпус вперёд, совсем малость. Плечи широкие, к талии фигура сужается. Зависть. Мне таким даже через двадцать лет не быть. Высокий. Кончик носа чуть вздёрнут вверх. Волосы завиваются на концах. Губы тонкие. Перевожу взгляд на его руки. Только что заметил, что пиджак он снял, а рукава засучены до локтей. Крепко держит руль. Пальцы тонкие, длинные. Весь бледный, но цвет не отталкивающий. Руки жилистые. Вполне себе тонкие, но жилистые. Через джемпер можно отметить разработанные бицепсы на предплечье. Встречаются шрамы. С характером и так всё ясно. Какая же тогда у него страна?

Могу сказать одно точно – там всегда война. Время движется медленно, как на Марсе. На этой планете, если не ошибаюсь, год проходит за шестьсот восемьдесят семь дней. Вечные войны, кровь, боль, страх, агония и Бельфегор, потрошащий даже своего самого верного первого советника. Страна, где царит хаос и нет правосудия. Только дикая содомия и смерть. Там нет любви, нет сострадания, нет веры и нет доверия. А яркое солнце сияет в красном небе, нещадно обжигая сухую землю. Но ночью всё покрывается мглой, и становится холодно. Это похоже на Ад.

-Эй, - перед моим носом щёлкают пальцами. – Ты в нашем мире? Мы приехали.

Я был в Вашем мире. Всего на секунду, мысленно, но я уверен, что туда попал.

-Хорошоо, - и вылезаю из машины.

Быстрым шагом подходим к двери, учитель отпирает. Через пару минут начинается дождь.

-Успели, - говорит химик, проходя дальше.

Пока мы обедали, Минк бегал по кухне. Затем устроились на диване. Его Высочество проверил у меня периодическую систему. Куда-то пошёл.

Я занимался химией, когда в полпятого в гостиную вернулся семпай и развалился в кресле.

-Принцу скучно.

-Ну, а я что могу поделать? – поднимаю на него голову.

-Развеселить.

-И как же?

-Придумай, - пожимает плечами.

Сижу и думаю. В таком виде проходит ещё несколько минут.

-Я придумал, - делая ударение на первое слово, сказал он.

-И чтоо же это?

-Пошли.

Поднимается и идёт к лестнице. Пошёл за ним. На втором этаже идёт налево, к третьей двери. Заходим в его комнату.

-Встань сюда, - указывает пальцем на белый ковёр посередине, садясь на изножие кровати.

Встаю.

-Теперь раздевайся, - я замер. – Давай-давай, тебе не послышалось.

Мотаю головой. Только этого не хватало.

-Живо! – стилет пролетает слева, оставляя порез на щеке. Слышу, как он вонзается в стену позади.

-Зачеем? – сбежать, что ли.

-У меня три недели не было нормального секса, - плохо. – Поэтому сейчас я хочу удовлетворить своё желание по максимуму.

-Не легче ли снять шлюху?

-Знаешь, сколько они сейчас стоят? Мне даже для себя любимого столько жаль. Слишком дорогие бабы пошли.

-А подрочить? – потряс в воздухе кулаком вверх-вниз.

-Я тебе сейчас это «подрочить» в рот запихаю и поглубже. Намёк понял?

-Поонял, - вздохнул.

-Раздевайся.

Теперь уже ничего не поделать. Снимаю свитер, кидаю на пол сбоку себя. Расстёгиваю ремень, джинсы, опять на пол. Снял носки. Выпрямился.

-Полностью.

Я, наверное, совсем побледнел. Слегка трясущимися руками стянул трусы. И их на пол.

-Ши-ши-ши, оказывается, наш маленький Лягушонок не так уж и мал.

Перевёл взгляд на стену. Как же позорюсь.

-Иди сюда, - вытянув вперёд руку, махнул кистью.

Повинуясь приказу, подошёл.

Нет, я больше никогда в жизни не буду скучать по этому человеку. Хотелось бы сейчас сидеть где-нибудь среди гор и морозить яйца, а не служить шлюхой.

Приобняв рукой за талию, притянул ближе. Страшно. Стою между ног семпая. Кончиками пальцев свободной руки проводит по моим ключицам, по плечу. Обхватывает обеими руками, ведёт губами по шее вверх.

-Приятно пахнешь. Мёдом, кажется.

Забирается на кровать, утягивая за собой. Укладывает. Одеяло мягкое, воздушное. Сидит на мне, водит пальцами по рукам, груди. Холодные.

-Ты сложен как двадцатилетняя девчонка, - кладёт ладонь на щёку, поворачивая лицо к себе. Проводит большим пальцем по моей нижней губе. – Сейчас модно быть анорексичками. Как-то пришлось иметь с такой дело. Но нет, она не была шлюхой. В Сиене запрещено быть проституткой, если тебя зовут «Мария».

Ведёт пальцем от ярёмной впадины до пупка. Стягивает с себя джемпер. Родимое пятно. Кровавый полумесяц. Рука уже сама потянулась вперёд, обвожу контур.

-Ши-ши-ши, что, нравится?

-Вполне своеобразно, - главное не разрушить хотя бы внешнее спокойствие.

Хмыкает:

-Не хочу трахаться лицом к лицу. Перевернись, - похлопал меня по бедру.

Вылез из-под него. Замялся. Улучить момент, схватить шмотки и нестись куда попало? Слишком наивен. Всё зашло дальше, чем я планировал. Разворачивает меня, ставя на четвереньки.

-Костлявый. Очень некачественная жаба.

Звон пряжки от ремня, расстёгивающаяся ширинка. Штаны летят с кровати. Раздевается полностью. Руки властно ползут по моей спине. Быстро достаёт из тумбы тюбик и пачку презервативов, намазывает пальцы. Налегает сверху, утыкаясь подбородком в плечо, начинает растягивать. Вроде не больно, но ощущение не из приятнейших. Чувствую в себе головку, затем весь орган.

-Бел-семпай, - его лицо появляется слева. – Больно.

-Ничего. Потерпишь немножко.

Кротко чмокнув в висок, делает первый толчок. Ещё хуже. Судорожно выдыхает сквозь стиснутые зубы. Руками держит за талию. Моё тело содрогается от каждого движения, но получается молчать.

-Бревно, - по лопатке ползёт кончик ножа, рассекая кожу. – Маленькое гнилое полено.

Потом он оказывается на скомканном одеяле, а химик слизывает мою кровь. Ритм приобретает более плавный оттенок. Отрывается от моей спины, медленно вводя член до упора. Зажмуриваюсь. Постепенно начинает отпускать, а по телу забегали мурашки. Маленькие тёплые волны, от которых подкашиваются руки, являющиеся моей опорой, а голова становится невесомой. Тяжёлое дыхание учителя тоже своеобразно дурманит. Опускаю голову вниз. Сейчас ничего не имеет значения. Ни малейшего. По затылку катится капелька пота. Становится жарко. Резкий толчок, и я тихо постанываю. Прерывисто хватаю воздух ртом. В ладонях зажимаю одеяло. На мой член ложится рука блондина, начиная поглаживать. Скулю.

-Громче, - изрекает повелевающим тоном.

Одновременно хватает меня за волосы, оттягивая голову на себя, начинает резко двигаться и сильно сжимает головку. Глаза прикрыты, но с губ срывается стон.

-И ещё раз.

Заламывает мне руки, отчего лицом лежу на покрывале. Немного ноет в локтях. Снова входит полностью, чуть раздвигая ягодицы. При этом сам пыхтит как паровоз. Стараюсь лишний раз не закричать. Щёки принимают пунцовый оттенок. Жарко, приятно, стыдно. Убить меня за такое мало.

-И ещё.

Дышать почти невозможно, лежать неудобно, в прямой кишке хер учителя, но поделать ничего не могу. Двигается как-то отрывисто, самому тяжело. Одной рукой мои за спиной держит, а другой надрачивает. Зарываюсь лицом в одеяло, лишь бы не слышать собственных стенаний.

-И напоследок, - тяжело выдыхает.

Рукой скользит более резко. Отпускает мои руки, впиваясь ногтями в бок. Томно стону на выдохе, кончая. Издав стон громче, следом кончает Бельфегор. Буквально ложится на меня сверху. Успеваю встать на четвереньки. Оба липкие, измождённые, пытаемся дышать. Потом отслаивается от моей спины, ложится рядом. Оставаясь в той же позе, смотрю на него. Бросив на меня истомный взгляд, слизывает сперму с руки.

-Фу, семпай. Какой пример Вы подаёте подрастающему поколению?

-Когда-нибудь сам отведаешь. Почти безвкусно, а по консистенции сравнимо с йогуртом.

-Уже сталкивались с этим?

-Нет. Сейчас впервые попробовал.

-По мне, так мерзко.

-Ши-ши-ши, - и выдохнул. Аккуратно стягивает использованный презерватив, завязывает и кидает на пол. Свинья.

Я осторожно ложусь на спину. Мягко, хорошо. Задрав голову, пытаюсь разглядеть время на будильнике с тумбы. Почти шесть.

-Что, пойдёшь уже?

В ответ мотаю головой. Я в данный момент на такие подвиги не способен.

– Тогда поваляемся немного.

Учитель забирается под одеяло, ложась на бок и подпирая голову рукой. Тоже укрываюсь, но до шеи и так же лежу на боку. Смотрю на диадему.

-Зачем Вы её ноосите?

-Кого?

-Диадеему.

-Потому что я Принц.

-А какой страны?

-Своей. Ну, или же всего мира.

-А почему?

-Потому что я Принц, - сказал как-то гневно.

Зазвонил мой сотовый, лежащий в кармане джинс. Приподнимаюсь. Как же они далеко. Словно читая мысли, учитель встаёт и приносит мне телефон. Перекатываюсь на спину.

-Даа?

Бельфегор подбирает средство контрацепции и скрывается за дверью в ванную. Возвращается буквально тут же.

-Шалопай, - звонил отчим. – Ты с ключами?

-Ну, по сути.

-Да или нет, а не «по сути»? Мы уезжаем в магазин. И когда дома будешь?

-Да, - думаю. – А домой, наверное, через час приду.

-Ладно, - и бросил трубку.

-Кто это? – сидит на краю кровати, кивая на телефон в моей руке.

-Отеец.

-Карл? – киваю. – Дай посмотреть, что ты с бедным телефоном сделал.

Ложится назад. Протягиваю. Вертит сотовый в руке. Снимает блокировку.

-Сколько ему? – лезет в «галерею».

-Года дваа.

-Ужас, - открывает фотографии.

Просматривает все подряд. Альпы, магазин шоколада, фонтан. Я, отчим и мачеха.

-Это кто такие?

-Родители, - я даже гласные не тянул.

-Отец брюнет, а мать - рыжая. Ты вообще весь зелёный! – в голосе возмущение. – Мамаша нагуляла?

-Нет.

-Суррогат?

-Что? – вскидываю брови.

-Значит, нет. Приёмный?

-Да, - нет смысла врать, всё равно догадается рано или поздно.

Молчит. Уже смотрит следующую фотографию.

-Мне на этот счёт сказать нечего. Только то, что тебе повезло.

-Чем же?

-Первое, - смотрит на фотографию пруда. – Ты оказался не на улице, а под крышей.

-Второе?

-Второе, - смотрит дальше. - Тебя усыновили.

-Они мерзкие люди.

-Всё равно. Значит, ты им в какой-то момент понравился.

-Третье?

-Третье, сколько тебе было?

-Пять.

-Прекрасный бессознательный возраст, - ухмыляется. – А с родителями что?

-Столкнулись с фурой, - смотрю в потолок.

-Трупы видел?

-Нет, - мотаю головой.

-Именно по этим пунктам тебе и повезло. Есть, возможно, ещё несколько, но мне лень перечислять, - возвращает телефон.

-Не думаю.

18:07

-Я не собираюсь пересказывать всю свою жизнь с рождения только ради того, чтобы доказать, что ты тупой ноющий мальчишка.

-Говорите так, будто Ваше детство прошло на войне.

-Смотря, что так называть, - встаёт. – Тебе пора.

Подбирает штаны, натягивает. Через пару минут я стою одетый полностью. Поправляю воротник свитера, когда моей щеки касается его рука. Поднимаю глаза.

-Если спросят, скажешь, что сдауничал и пытался прирезать себя ложкой.

-А если серьёзно? – порез слегка побаливает.

-Случайно махнул ножом, - пожал плечами.

Спускаемся вниз. На первом этаже прохладно. Собираю рюкзак.

-К четвергу учишь вторую «В» и повторяешь пройденное. У нас осталось очень мало времени.

-До чегоо? – уже в прихожей.

-До диагностической работы, тупица!

-Ладно. Запомню, - выпрямился.

-Всё. Вали.

Переступаю порог.

-До свидаания.

-Ага, - и хлопает дверью.

Домой вернулся даже раньше, чем думал. Зад почти не саднило. Уже хорошо. Видно, мы никогда не сможем стать друзьями с этим Принцем Войны. Кровопролитие!

И я заснул.

Воскресенье, тридцатое октября.

Состояние было ужасно дождливое и сонное. Завтра Хэллоуин. Тупой праздник. Как мало остаётся до семнадцатилетия. Интересно, как сейчас Мукуро?

_____________________________________________________________________________________
¹И как? - англ.
²Ну, сейчас я учитель в школе. Учитель химии. Скуало сказал, что мне нужно что-то изменить в жизни. Я подумал, это будет хорошим опытом.- англ.
³Этот мальчик. Фран? Он твой ученик? - англ.
⁴Он самый. Вообще, плохо знает мой предмет. - англ.
⁵Ты хороший учитель. Я уверена. - англ.
⁶Может быть. Как ты, ба? - англ.
⁷Я в порядке. Не беспокойся. - англ.
⁸Ты знаешь. - англ.
⁹Да. Правда, я понимаю ситуацию. У тебя нет времени. Но мне не нужно так много внимания. Просто помни, что у тебя есть бабушка. - англ.
¹⁰Я помню. Такое ужасное время. - англ.
¹¹Почему? - англ.
¹²Слишком много давления. - англ.

Неделя десятая

31.10.2011 - 6.11.2011

Понедельник, тридцать первое октября.

Будни. Как же не хочется вставать в целые семь утра. Включил лампу на тумбе, щурю глаза. Кладу ладонь тыльной стороной на лоб.

7:01

Снилась какая-то чушь. Лениво скитался по квартире, собираясь. Без пятнадцати восемь вышел из дома. Удачи мне.

-Как дела с Клаарой? – сидим с Сопрано в раздевалке перед физкультурой.

-Мы расстались.

-Почему? – я искренне удивлён.

-Не знаю, - вяло пожимает плечами. – Наверное, мы не пара.

За каникулы Ник стал пафосный, модный, завязал дружбу с верхами буржуазии среди учащихся. Со мной тоже общался неохотно. На физкультуре опять половину не выполняли. Кларисса с Николетой в одном классе, кажется. Отлично.

На перемене перед второй физкультурой подхожу к «С» классу.

-Никки, привет, - махнул рукой.

-О, привет! – приобняла. – У вас физкультура, что ли?

-Ага. Слушай, Кларисса же сегодня в шкооле?

-Ну, да. А что? – чего это она напряглась?

-Мне надо с ней поговорить.

-Скажи честно, тебя Ник подослал?

-Ты в курсе? – приподнимаю бровь.

-Конечно. Они расстались в самом начале каникул.

Помотал головой:

-Я только сегоодня узнал.

Ещё немного побродив по этажу, всё-таки нашёл Клару.

-Сама не поняла, в чём дело, - убирает прядь за ухо, опустив глаза. – Он просто подошёл и сказал: «Знаешь, мне кажется, у нас ничего не получится. Ты какая-то олдскульная».

Лицо у меня стало ещё больше похоже на стену, чем обычно. Олдскульная? Что за шутки?

-Не обращай на это внимание, - кладу руку ей на плечо. – Я тоже не могу понять, из-за чего такие перемеены. Как я понял, к этому причастны его новые «друзьяя».

-Тоже так подумал? – смотрит мне в глаза.

-Это очевиидно.

-Слушай, ты вырос, - проводит невидимую линию ладонью от своего лба к моему.

Действительно. В сентябре мы были почти одного роста, а сейчас разница стала больше.

Вскоре прозвенел звонок, и я бросился в зал. Ник всё так же держался немного в стороне. На итальянском смотрел в окно. Странно, химика нет. Да неужели? Даже настроение поднялось. На географии почти сразу заработал пятёрку. Стою у расписания, выискивая замену на следующий урок. На предыдущих, да и на этой, переменах по школе можно было заметить ребят с разрисованными лицами. По большей части это были либо выпускные классы, либо младшие. Замена не написана. Настораживает. Поднимаюсь на третий этаж. Кабинет открыт, но учителя на кафедре не видать. Луи, один из бывшей шайки Пауля, кладёт на стул учителю большую кнопку, в журнал подкладывает какое-то насекомое, а доску намазывает мылом.

-Эй! - кричит кто-то из класса. Парень оборачивается. – Сегодня же не первое апреля!

-Да без разницы, - гнусаво смеётся.

Звонок. Все разбегаются по своим местам. Из лаборантской выходит семпай. Сегодня одет в чисто-белый джемпер.

-Я понимаю, время шуток, время торжества, но можно быть хотя бы не такими буйными.

Что же он с нами сделает, когда всё увидит? Луи же наверняка не сознается. Учитель открывает журнал.

-О, ши-ши-ши, - скалит зубы.– Какая прелесть.

Ловит жирного таракана, купленного в зоомагазине недалеко от школы, держит за тельце.

-Я ел таких, когда был в Австралии, - рассматривает. Некоторые кривят мины. – И гусениц. Длиннющих и толщиной с большой палец или больше. Даже, кажется, это были многоножки.

По помещению разносится многоголосное «Фууу!».

-Но нет. Сейчас его я есть не намерен, сколько бы ни хотелось, - придерживает таракана на столе пальцем. Берёт со стула кнопку, кладёт на стол. Находит среди бумаг перочинный нож, подносит к таракану. – Хотя они жареные такие вкусные.

Раздаётся тихий треск отрезаемой головы. Блондин делает это крайне старательно, с усердием. Голову и таракана кладёт на ладонь.

-Таракан живёт без головы девять дней, после чего умирает от голода. Больше никаких хлопот.

Открывает окно и вышвыривает насекомое. Моет руки.

-И, да, кстати. Если думаете, что я не знаю про доску, то вы идиоты. Мылом на всю школу несёт.

Луи Илоджа ужасно недоволен. Все его трюки провалились.

-Я в любом случае собирался провести самостоятельную работу.

Все резко открывают учебники, начиная повторять. На этот раз четыре варианта. Перед каждым тетрадь и листок с заданием. Из шести заданий сделал два. За пятнадцать минут до звонка сдали.

-А ещё хочу взять ваши тетради на проверку. Всех и каждого.

Оставшееся время уделили повторению. Теперь осталась история. Из кабинета, к сожалению, уходил один из последних.

-Айроне.

Оборачиваюсь. На кафедре, опёршись спиной о стол, стоит химик.

-Останься на минуту. Дело есть.

Иду за ним в пристройку. Долго роется на полке.

-Держи, - протягивает мне тесты.

-Скоолько же их у Вас?

-Много, не беспокойся. А теперь скажи, в четверг всё в силе?

-Ну, даа, - к чему это вообще было?

-Тогда всё отлично. Мне казалось, ты куда-то поедешь.

-Что, шизофрения прогрессиирует?

-Ши-ши, Жаба, - на его лице расцветет крайне маньячная улыбка.

Сильно толкает меня на стену, приложив затылком. Схватил за шею.

-Ты же понимаешь, что спокойствие у меня уж очень шаткое?

-Да, Бел-семпаай. Вы это доказываете каждый божий день.

-Не дерзи, малявка, - ещё раз затылком об стену.

Сжимает пальцы. Вот теперь становится больно.

-Вы слишком много о себе возомнили. Падший принц несуществующей страны.

-Ты, - злобно выдыхает. Буквально вижу, как на его шее пульсирует вена. – Выпотрошу!

Дополняет свои слова ударом коленом поддых. Дико кашляю. Пальцы сжимаются ещё сильнее, перекрывая доступ кислороду. Хватаю его за запястье, пытаясь убрать от себя руку.

-Что, «в зобу дыханье спёрло», Лягушонок? – что за непонятная цитата?

Моё лицо начинает краснеть. Да убери ж ты свои лапы.

-Вали отсюда, - отпускает.

По стене медленно оседаю на пол. Аккуратно провожу ладонью по шее. Когда-нибудь я умру от его руки. Уверен больше, чем полностью. Еле поднялся и пошёл на историю. Весь урок просидел в прострации. А если бы он не отпустил? Или избил до полусмерти? А что бы делал с трупом? Думаю, для него это не проблема. Всего лишь какой-то труп.

Домой шёл один, без друга. На обед ел какой-то несуразный суп-пюре. Потом делал уроки, химию учил. Рисовал. Рисовал то, как химик ест тараканов. Вышло ужасно мерзко. Значит, он был в Австралии. Ложусь в кровать. Там, должно быть, красиво.

В два часа наконец засыпаю.

Вторник, первое ноября.

С утра было шумно. От этого я и проснулся. Стоял ор, очень громкий. Родители ругаются. Тихо вышел из комнаты, подошёл к кухне. Отчима в сотый раз что-то не устраивает. И чего так рано встал?

-А ты чего там стоишь? – крикнул в мою сторону Карл.

-Заавтракать собирался.

-Завтракать, значит, - слегка качнул головой. – Только о себе и думает. Лишь бы желудок набить.

Меня словно током ударило.

-Карл, отстань от него.

-Да на кой хер ты вообще тогда захотела усыновить кого-то? Мелкий тунеядец! Присосался к нам как глист.

-Если был против, надо было возразить сразу!

-Я не думал, что из него вырастет такое дерьмо.

Я тихо вернулся в свою комнату и прикрыл дверь. Вздыхаю. Действительно, я всего лишь какой-то глист. Геморрой на огромной заднице отчима. Швейцария была затишьем перед бурей. Надо будет у Ника до вечера посидеть. Если получится, конечно.

На первый урок я почти опоздал. Но в общей массе обществознание прошло нормально. Кроме одного «но».

-Что это? – Сопрано тыкает пальцем в порез на щеке.

-Ножом махнул случайно, - приложил ладонь.

-Ну ты даёшь.

На алгебре нас рассадили и дали тест. На английском Николас отсел к одному из компании. Теперь я ещё и без друга остался. На перемене перед итальянским пошёл в столовую и поел. Потом сидел на подоконнике в общей раздевалке.

-Ты чего здесь делаешь?

Резко вскидываю голову. Передо мной стоял химик.

-Сижуу.

-А почему один? – подошёл ближе.

Пожимаю плечами. Скверно мне как-то. Сейчас ещё и этот наверняка сделает что-нибудь. Сбоку о подоконник спиной облокачивается семпай.

-Как Вы меня нашли? – дежавю. Такое тоже уже было.

-Это было просто. В школе не так много мест, чтобы спрятаться.

В чём-то он прав.

-Готовишься к диагностической? – нашёл, о чём вспомнить.

-Готоовлюсь, - кивнул. Считаю плитки на полу.

-Что-то случилось?

Чувствую на себе его пристальный взгляд. Нет, с тобой я не собираюсь делиться переживаниями. Да и вообще ни с кем.

-Нет.

-Ты врёшь, - сказал с осуждением.

-И что с того? – ничего не выражающим взглядом смотрю туда, где предположительно были его глаза.

-Я ненавижу, когда мне врут или что-то недоговаривают.

-А Вас должна касаться моя жизнь?

-Я твой учитель.

-Вы мой учитель, - делаю ударение на последнем слове.

-Я имею право знать.

-Потому что Вы принц?

-Именно.

-Перестаньте себе льстить, - спрыгиваю с подоконника и направляюсь к выходу из раздевалки.

Химик хватает меня за руку:

-Ты не уйдёшь, пока всё мне не расскажешь.

-Я не обязан это делать.

-Нет, ты обязан, - притягивает к себе.

Хочется чего угодно, только не стоять здесь и сейчас с ним.

-Отпустите. У меня урок.

-У меня тоже. Только я его веду, а ты – нет.

-На уроке я получаю знания, а Вы – нет. Вы уже заведомо знаете.

-Я совершенствую свои знания каждый день.

-Как и шизофрению? – едко ухмыльнулся.

Семпай ненадолго замолчал:

-Уйди, и чтобы до четверга мне на глаза не попадался.

-С радостью.

И я пошёл на итальянский. Пол-урока злился, но потом забил. На литературе вызвали к доске. Получил тройку. Как замечательно начался ноябрь. Ещё двадцать пять дней. Всю информатику чуть ли не спал.

В раздевалке меня поджидал Ник.

-Пойдёшь с нами? – он говорил таким голосом ещё в сентябре. Будто мы всё ещё те, кому можем довериться.

-Кудаа? – надеваю куртку.

-Курить.

Я замер. А почему бы и нет?

-И гдее же?

-Да недалеко. В соседнем парке обычно сидим. Ну, озеро где.

-Аа, поонял.

На крыльце нас ждала компания. Самые модные, самые крутые, самые пафосные. Хотя они держались попроще, нежели Николас. Меня сразу со всеми перезнакомили, но половину имён я забыл тут же.

-У тебя классные волосы, - говорит девушка с мелированием, жуя жвачку. Она довольно милая и жует, не открывая рот и чавкая, как многие сейчас. – Натуральный цвет? Или красишься?

-Натураальный.

-Раньше курил? – все собираются вокруг лавочки.

-Как-то не доводилось.

-Ну, ничего, - сразу вспомнил «Ничего. Потерпишь немного». Меня передёрнуло. – Никогда не поздно начать.

-Поздно броосить?

-Да, такое более вероятно. Держи, - протягивает мне сигарету. – Это «Данхилл». Они довольно дорогие и качественные. У кого-то есть и «Капитан Блэк», но мне сейчас лень искать. Или ты их не будешь?

-Не буду, - помотал головой.

-Ладно, - достаёт зажигалку. – Сейчас тебя всему научу.

Подносит сигарету к губам.

-Прикуриваешь, - зажав зубами сигарету, поджигает зажигалкой. – И затягиваешься.

Глубоко затягивается и выдыхает струйку дыма в сторону.

-Желательно друг на друга не дымить- шифруемся. Теперь давай ты. Но хочу предупредить, что получается порой далеко не с первого раза, и сейчас наверняка закашляешься.

На её удивление я сразу нехило затянулся и даже не подумал кашлять.

-Молодец, - похлопала меня по спине. – Это лёгкие. Дать потяжелее?

-Ну, даваай.

Ничего особенного в курении не вижу. Абсолютно. Даже после самых тяжёлых из «Данхилл». Только голова чуть легче стала.

К семи пошёл домой. Вроде от меня не пахло. Родители разбрелись по квартире: Карл смотрел футбольный матч, а Меди читала книгу за столом на кухне. Не помирились. Сделав уроки, послушал музыку и сразу пошёл спать.

Среда, второе ноября.

Я ходил по школе крайне аккуратно. Нельзя попадаться ему на глаза. Будто по закону подлости, почти провалился три раза. После школы пошёл курить.

Четверг, третье ноября.

Опекуны всё ещё в ссоре. На меня тоже особого внимания не обращают. К моему великому огорчению, на носу выскочил прыщ. Почти на самом кончике. Замечательно, чёрт возьми.

Поиск по сайту: