Требования к заголовку журналистского произведения в контексте профессиональной этики

Заголовки, бытующие в современ­ной прессе, могут быть разделены на типы по разным основаниям. Подоб­ное деление помогает более осмыс­ленно «работать» с заголовками, осо­бенно начинающим журналистам. Так, например, можно условно разделить заголовки на типы, исходя из такого основания, как степень их сложности. В этом плане существует три основ­ных типа заголовков.

«Простой» заголовок

Он, как правило, состоит из одного предложения, включающего в себя ка­кую-то законченную мысль. Он может быть по характеру не только утверди­тельным, но и вопросительным. При­мер заголовка такого типа содержит следующий текст («Время новостей», 6 июля 2003 г.):

Суд над Лазаренко отложен

Начало судебного процесса в Сан-Франциско над экс-премьером Украи­ны Павлом Лазаренко, запланирован­ное на 18 августа, перенесено на 14 октября, сообщила ИНТЕРФАКСУ адвокат Лазаренко Марина Долгополая. Она уточнила, что «вероятно, было несколько причин для приня­тия судьей такого решения», но для нее «абсолютно очевидно, что су­дебное заседание невозможно 18 ав­густа, так как еще не допрошены все свидетели на Украине».

Простые заголовки, как правило, открывают небольшие по объему со­общения о каких-то дискретных со­бытиях, представляющих собой один «шаг«в развитии действительности. Именно суть этого «шага» и фиксиру­ется в «простом» заголовке.

«Усложненный» заголовок

Подобные заголовки отличаются от «простых» тем, что «формируют­ся» из нескольких самостоятельных, логически завершенных частей, пред­ставляющих некую законченную мысль, утверждение или отдельный вопрос, важные для понимания сути данного материала. Заголовок такого типа венчает, например, текст, опуб­ликованный в «Новой газете» (17 — 20 июля 2003 г.):

Ну, нет в кранах воды! Житель Саратова выиграл судебное дело против ДЕЗа.

В данном случае мы имеем дело с заголовком, состоящим из двух само­стоятельных частей. Чем это оправ­дано? Прежде всего тем, что автор решил поставить акцент на двух сто­ронах описываемой ситуации.

«Заголовочный комплекс»

Как известно, журналистские тек­сты очень разнообразны. Они отлича­ются друг о друга не только по темати­ке, но и по способу отображения дей­ствительности, жанровым характери­стикам, сложности содержания. Есте­ственно, что это не может не находить своего отражения в заголовках к раз­ного рода текстам. В настоящее время при подготовке более-менее сложных материалов журналисты достаточно охотно используют так называемые «заголовочные комплексы». В их со­став входят основной заголовок и под­заголовки (дополнительные заголов­ки) самой разной сложности и назна­чения. Посмотрим, как этот комплекс развернут в публикации Леси Орловой в «Новой газете» (№ 51, 2003 г.). Ос­новной заголовок называется «Бегу­щий от себя». Вслед за ним идет пер­вый (наиболее важный), состоящий из двух частей, подзаголовок: «Идет борьба за признание нашего героя сумасшедшим. Гамлет или Идиот — вот в чем вопрос».

Заголовки можно разделить на ти­пы и по иным основаниям, например по цели эмоционального воздействия на аудиторию. По нашим на­блюдениям, в практике, например, «желтой прессы» сложились устойчи­вые типы заголовков в зависимости от цели, которую они преследуют. Ус­ловно их можно обозначить так:

«интригующие»: «Зачем в ГИБДД спаивают пингвинов?» («Ком­сомольская правда», № 82, 2003 г.); «страшные» — «Учитель — убий­ца» («Комсомольская правда», № 83, 2003 г.); «сногсшибательные»: «Слепые от рождения будут видеть. Но только 30 минут в году» («Мегаполис-Экс­пресс», № 51, 1999 г.); «скандаль­ные»: «Композитор Ханок укусил Пугачеву» («Мегаполис-Экспресс», № 47, 1999 г.); «интимные»: «Б. Щербаков пытался затащить в стог сена Н. Шацкую» («Экспресс га­зета», № 36, 2001 г.) и т.д.

Опасные игры с заголовками. Развязность и фривольный намек
Читателя может оттолкнуть фривольная интонация, не соответствующая теме. Например: Ракетчики обзавелись храмом.
Очень нежелательны в заголовках, как и в тексте, игривая развязность (Дедуля-телохранитель). Особенно нежелательна игривость, резко кон­трастирующая с трагическим содержанием. В начале XX века многих — и чи­тателей, и журналистов — возмутила циничная бесцеремонность заголов­ков одесской «Газеты-копейки»: «Бац, — и нет старушки...» или «Рыбки захотелось?..» (об отравлении целой семьи рыбными консервами).
Бульварная журналистика на потеху своему невзыскательному читателю эксплуатирует и в текстах, и в заголовках тему так называемого «телесного низа». Игровой элемент в данном случае предполагает определенный, на­правленный подтекст. Например: «Содержимым трусов либерийца заинте­ресовались российские компетентные органы». (Представим, каково это читать сотруднику посольства Либерии, прошедшему личный досмотр по ложному доносу, из-за подозрения в перевозке наркотиков...).
Вслед за явными лидерами «желтой прессы» подобную манеру перенимают (стремясь к «массовизации» своих изданий) и газеты более основательные, откли­кающиеся, помимо скандалов, и на важные общественно-политические события. К примеру, одно из них («Комсомольская правда»), после долгого мусси­рования в прессе всех стран сексуального скандала, связанного с именем президента США Клинтона, так откликнулось на внезапную бомбардировку авиацией США иранских городов (поданную пресс-центром Белого дома как превентивный удар по «исламскому терроризму»): «Клинтон застегнул штаны и скомандовал: «Огонь!»
Двусмысленности
Помимо «постельных тем», помимо неуместной развязности при упоми­нании о трагических событиях, в заголовки массовой прессы проникает из таблоидов «инфекция» заголовков скандальных, намеренно обманывающих читателя, повергающих в шок предельно нетактичной игрой смыслов.
Так, в пору вице-премьерства Анатолия Чубайса на обложку одного из еженедельников была вынесена новость: «Утопили ребенка Чубайса». Когда потрясенные читатели вчитывались в мелкий шрифт «экстренного сообще­ния», выяснялось, что какой-то «оппозиционер» назвал именем ненавистно­го ему политического лидера свою собаку, у собаки появился щенок... и т. д.
Эффект двусмысленности нередко создается умышленно; читателю де­монстрируют недоброжелательное отношение автора к герою публикации, играя на созвучных понятиях. Например: «Валерий Зорькин занимается ре­ституцией». (Речь — о юридических шагах, предпринятых председателем Конституционного суда).
Заголовок — приговор
Однажды «Московский комсомолец» вышел под «шапкой». Вор должен сидеть в тюрьме.
Собственно, это был не заголовок-констатация, а просто его пояснение-«оттяжка», вполне правильное утверждение, сентенция, которую журналист декларировать вправе... Так, по крайней мере, оправдывался в суде корре­спондент, чья подпись шла под материалом, с которым соседствовала сен­тенция, протянутая на всю первую полосу газеты. (Ответственным за выпуск был сам главный редактор). А назывался материал: «Паша-Мерседес», и посвящен он был разоблачи­тельным фактам из жизни высших военных чинов. Приведенные факты сви­детельствовали о незаконном приобретении «иномарки» министром оборо­ны Павлом Грачевым и, возможно, о полученных им взятках. Тяжбу выиграл истец, редакция публично извинилась и выплатила ком­пенсацию за моральный ущерб. Хотя обнародованные подозрения были не беспочвенны.
Предметом обвинения явилась не суть материала (журналист вправе, добыв об­личающие документы, пробудить подозрение, побуждая к дальнейшему расследова­нию). Подсудной оказалась форма, в которой подозрение было высказано: его об­разная интерпретация в заголовке, внушение мысли, что конкретный человек — вор. Редакция на приговор не имела права. Канули в прошлое грозные окри­ки советских партийных газет, заголовков, «припечатывавших», уничтожав­ших. («Сумбур вместо музыки» — о Шостаковиче, или «О художниках-пачку­нах» — о последователях авангардисткой линии в живописи...).
Итак, совершенно очевидна необходимость осмотрительного использова­ния метафоры в заголовке, необходимость «дозирования» иронии автора. Все­гда надо учитывать большие возможности (в том числе и разрушительные) по­путного комментария репортерских заглавий. С особой осторожностью следу­ет относится к «личностным» заголовкам, упоминающим имя человека или обыгрывающим его, к введению цитаты в ироничную строку, к возможным дву­смысленностям. И все же, использовать творческие возможности, которые от­крывает работа над заголовком, подчас, виртуозно «играть» — стоит.