ДЕВЛЕТ-ГИРЕЙ И КАНТЕМИР

В начале XVIII в. новое, возросшее значение для политики ханов получили дунайские владения Турции — Валахия и Молдавия. В советской историографии тема эта мало разработана, и даже в самых серьезных трудах встречаются неясности и лакуны. Так, например, когда речь идет о Молдавии, то рассматривается некая идеальная единая политика этого пашалыка76. И остается неясным, какая именно часть населения внешнюю политику определяла — угнетенные христиане, не столь многочисленное, но экономически мощное смешанное среднее сословие или же преобладающе мусульманского исповедания политические лидеры?

Наиболее актуальна эта научная проблема в применении к 1710-м гг. Девлет-Гирей, высоко ценя политический вес ставленника султана в Молдавии, граничившей с крымскими и украинскими (русскими) землями, настаивал на передаче этого важного поста верному ему человеку. За взятку ему удалось склонить турок в пользу Кючук-Хан-Темир-оглу (в русской традиции — Дмитрия Кантемира), отпрыска старинного крымскотатарского рода, шедшего по прямой линии от "железного старца" — Тамерлана. Кантемир давно уже жил в Турции, имея в Стамбуле свой дворец и занимая крупные посты при султанском дворе. Но[244] он был и личным другом хана, разделяя политическую концепцию Крыма (Возгрин В.Е., 1985, 75).

Тем не менее настало время, и втайне от султана и своего бахчисарайского друга Кантемир вступил в переговоры с русскими. Целью этой вполне личной политики было отколоть Молдавию от Турции и превратить административную власть над молдаванами в наследственную монархическую. Естественно, у этой политики были противники — бояре, например, склонялись к переходу под опеку Польши с одновременной республиканской реформой (Советов П.В., 1979, 316 — 319). Но Кантемир надеялся подавить оппозицию с помощью "московских методов", ставших на Украине общеизвестными. Впрочем, договора с Петром этот турецкий вельможа не заключал, пока царь не обязался обеспечить его и в случае провала его интриги (усадьба в Москве, солидное денежное содержание для семьи и свиты и т. п.).

Об авантюре Кантемира никто, кроме узкого круга доверенных лиц Петра, не подозревал: господарь по-прежнему участвовал в военных походах Девлет-Гирея, но когда он перешел на сторону царя открыто, то отвечать за своего протеже пришлось хану. Гирей, и без того давно уже вызывавший раздражение Порты своей независимостью, был обречен. Но турки опасались, что Девлет в отличие от большинства ханов добровольно в изгнание не удалится и окажет вооруженное сопротивление. Поэтому Стамбул терпеливо ждал случая, который мог бы окончательно скомпрометировать Гирея, а пока широко оповестил крымских мусульман об измене Кантемира и о роли, которую сыграл в этой истории их хан.

Такой случай вскоре представился. Как известно, Карл XII, не желавший добровольно покинуть свое турецкое убежище, не подчинился прямому указу султана и даже оказал янычарам, пытавшимся выдворить его силой, вооруженное сопротивление, сопровождавшееся человеческими жертвами (знаменитый "калабалык").

Тогда султан приказал заняться королем и его свитой хану. Тот с весьма щепетильной этой задачей не справился и тут же был смещен с престола — теперь уже навсегда. С этим смещением наступил конец славной плеяды Гиреев — сторонников независимого Крыма. Отныне ханы могли лишь ждать, кто из мо[245]гучих соседей первым протянет руку к этому созревшему плоду — Турция, Россия или Польша. Но если в самом начале XVIII в. подобный вопрос мог быть решен в нескольких вариантах, то каждое последующее десятилетие этого рокового для судьбы крымских татар века приносило все более шансов крепнувшей России.[246]

Поиск по сайту: