Фирма, которой можно доверять

Джорджия Бинг Молли Мун и магическое путешествие во времени

Посвящается Лукасу и его волшебной улыбке

Глава первая

Старый священник нагнулся и медленно наполнил молоком блюда в форме листьев кувшинки, стоявшие на полу храма. В тот же миг из темных углов выбежали священные крысы — старик верил, что в одной из прошлых своих жизней они были людьми. Крысы устремились к молоку, и многие ненароком пробежали прямо по ногам священника, но он лишь со смешком кинул им горсть сладостей. Потом, коснувшись красного знака у себя на лбу, поклонился статуе многорукого бога и привычно опустился на корточки.

Он подумал, как красивы большие плоские блюда — словно белые луны, вокруг которых темнело по двадцать крыс, лакавших молоко. А крысы были похожи на пушистые лепестки, и их розовые хвосты подрагивали, как тонкие ветки на ветру.

Священник бросил взгляд между колонн, в сторону выхода, за которым виднелась залитая солнцем улица. Там спорили из-за денег торговцы лошадьми, а неподалеку весело галдели дети, наблюдавшие, как роются в грязи поросята. У каменного колодца сплетничали женщины в сари, и где-то ревел верблюд, на которою навьючивали груз. Нищий сидел, скрестив ноги и наигрывая на флейте. Священная корова гоняла хвостом мух, лениво созерцая происходящее вокруг.

Позади коровы торчала шаткая стойка, с которой торговали паном — своего рода жвачкой из молотых орехов и пряностей, завернутых в листья растения бетель. Около этой стойки и придержал свою лошадь пожилой мужчина с узким крысиным личиком, большими усами и в фиолетовой чалме.

Спешившись, он расправил свой длинный шелковый халат и теперь стоял на пыльной дороге, нетерпеливо постукивая ногой в нарядной туфле. Торговец насыпал на зеленый лист бетеля сухой порошок из того же растения, добавил кокосовых стружек, несколько анисовых зерен, полил всё это сверху липким сиропом, после чего свернул лист, как блинчик с мясом, и протянул жвачку покупателю. Тот, небрежно взяв пан, запихнул его целиком в рот, бросил продавцу несколько монет и, жуя, снова оседлал лошадь.

Едва торговец отвернулся, как произошла удивительная вещь. Раздалось громкое БУМ, и лошадь вместе с седоком растаяли в воздухе.

Торговец в ужасе упал на колени.

Священник в храме ошалело замотал головой. Потом, поклонившись крысам, сложил ладони вместе и принялся молиться.

Глава вторая

Молли Мун закинула свои костлявые локти на высокую спинку зеленого бархатного дивана и, положив подбородок на руки, уставилась в окно, выходившее в парк. Выстриженная полосками лужайка уходила вдаль, туда, где паслись ручные ламы и тонули в тумане кусты, подрезанные в форме животных. В дымке угрожающе маячили фигуры кенгуру, носорога, медведя, лошади и многих прочих; казалось, они только ждали удобного случая, чтобы ожить.

И среди этих животных удрученно бродила женщина в сером плаще. У нее был такой вид, словно она потеряла ключ и теперь искала его в росистой траве. Даже со спины она выглядела ужасно печальной. Молли тяжело вздохнула: эта женщина всё время грустила.

Мать у Молли появилась недавно. Еще месяц назад девочка считала себя круглой сиротой и была уверена, что ее родители давно умерли. И вдруг выяснилось, что у нее есть и мама, и папа. Вы, наверное, подумаете, что мать, которая вновь обрела своего ребенка после одиннадцати лет разлуки, должна быть счастлива до потери пульса? Молли раньше тоже так думала. Но ее мама вовсе не была счастлива. Вместо того чтобы радоваться, она вспоминала прошлое и страдала оттого, что все эти годы были у нее украдены.

Ее и вправду здорово обокрали.

Дело в том, что Люси Логан целых одиннадцать лет находилась под гипнозом своего собственного брата-близнеца, блестящего специалиста по внушениям Корнелиуса Логана. Именно он украл у Люси ее дочку Молли и отдал в премерзкий приют.

А Молли спасла свою мать, освободила ее от гипнотического воздействия Корнелиуса, поскольку сама оказалась великолепной гипнотизершей, хотя ей было всего одиннадцать.

Да, это очень важный момент — Молли отлично умела гипнотизировать.

Но она долго об этом не догадывалась. Собственно говоря, с искусством гипноза Молли познакомилась в десять лет. А сейчас ей было только одиннадцать. Но она очень быстро освоила эту премудрость и научилась с помощью гипноза помогать себе и своим близким и противостоять разным нехорошим людям. И теперь ей хотелось развить свои навыки, чтобы использовать гипноз в других целях.

Молли поглядела по сторонам; к их дому было пристроено два просторных крыла, и территория Брайерсвилль-парка тоже была немаленькой. Молли собиралась устроить тут специальную клинику, чтобы помогать людям решать свои проблемы с помощью гипноза Неважно, что это будут за проблемы: боязнь высоты и пауков или чрезмерная любовь к пончикам — гипноз поможет избавиться от любой зависимости. Тут Молли снова бросила взгляд на Люси. Возможно, мать станет ее первой пациенткой.

Молли не понимала, что происходит с Люси. Почему она не радуется? Ведь она не только нашла дочку, но еще вновь обрела давно потерянного мужа — и это тоже было делом рук Молли. Девочка сумела выяснить, кто был мужем Люси (и отцом самой Молли). Звали этого человека Праймо Клетс, и он тоже в течение одиннадцати лет находился под гипнотической властью Корнелиуса Логана

Вас, наверное, удивляет, что одиннадцатилетняя девочка, пусть даже такая необыкновенная, как Молли, смогла побороть взрослого опытного гипнотизера Корнелиуса Логана. Но дело в том, что Молли умела останавливать время — а эта удивительная способность присуща только самым-самым лучшим гипнотизерам. И победить Корнелиуса в гипнотической битве Молли удалось только после того, как она остановила время. Она загипнотизировала Корнелиуса, внушив ему, что он баран, и снять гипноз можно было лишь с помощью кодовой фразы, которую знала только Молли.

Все эти события случились совсем недавно, и Молли еще не успела привыкнуть к изменениям в своей жизни.

Девочка увидела, как ее мать остановилась между двух кустов, подстриженных в форме младенцев. Одного она печально погладила по зеленой голове, а на другого положила руку с таким видом, словно это был надгробный памятник любимому человеку. Молли вздохнула Ее мама была настолько переполнена печалью о прошлом, что забывала жить настоящим.

Взяв со стеклянного столика фотографию в серебряной рамке, Молли улеглась на пол, С фотографии ей радостно махали дети из ее приюта, вместе с которыми она выросла. Снимок был сделан на Рождество, и Молли на нем тоже присутствовала. Вот, всё на месте — кудрявые непослушные волосы, разлетающиеся на ветру; нос картошкой; зеленые, близко посаженные, смеющиеся глаза. Остальные дети по-прежнему веселились в теплом Лос-Анджелесе, а она, Молли, торчала вдали от них, в холодном Брайерсвилле, со своей унылой мамочкой.

Молли прикусила зубами кожицу на внутренней стороне щеки. Тоскующая Люси Логан, целыми днями слоняющаяся по дому в ночной рубашке, начинала действовать ей на нервы. Хандра, точно грипп, витала в воздухе, угрожая эпидемией всему дому. И Молли чувствовала, что уже заболевает. Ей всё чаще думалось о том, насколько лучше могла бы быть ее жизнь, если бы не этот гадкий Корнелиус.

Было и еще кое-что. Молли, поежившись, коснулась большого, похожего на бриллиант кристалла, останавливающего время, который висел у нее на шее. Ей было как-то не по себе, как будто должно было случиться что-то странное. Хотя, может, она просто нервничала из-за непонятных отношений, которые складывались у нее с матерью.

Молли сунула два пальца в рот и свистнула. Через мгновение раздался цокот коготков по дубовому паркету, и в комнату ворвалась Петулька — ее любимый мопсик. Одним прыжком собачка вскочила Молли на живот, выплюнула камушек, который только что сосала, и принялась облизывать девочке шею. Молли обожала свою Петульку. Если Петулька рядом — значит, всё хорошо.

— Ты что, в цирке выступать собралась? Тогда в следующий раз покажешь мне сальто. — Прижав к себе Петульку, Молли почесала ей бочок. — Хорошая девочка. Да, такая замечательная девочка… — Петулька лизнула Молли в нос.

Молли с собачкой на руках подошла к окну.

— Посмотри на нее, Петулька, — сказала она, указывая на Люси Логан. — Я в жизни не встречала более несчастного человека. Мы живем в прекрасном доме, который теперь целиком принадлежит ей. Вокруг сады, и поля, и лошади, и всё, что только можно пожелать, и впереди у нас целая жизнь. Остается только радоваться, а она вот такая. Ну сколько можно переживать из-за прошлого? Далее я уже начинаю впадать в тоску. Что нам делать? — Петулька тявкнула. — Иногда мне хочется загипнотизировать ее, чтобы она подбодрилась немного, но не могу же я гипнотизировать собственную мать, правда? — Собачка лизнула Молли в губы. — Точно, Петулька! — оживилась Молли. — Наверное, она плохо ест.

Петулька тихонько взвизгнула, словно подтверждая, что вся проблема именно в этом. И Молли, решив, что маме действительно не хватает хорошего завтрака, вышла из гостиной. Они с Петулькой прошли по крытой галерее, где в нишах вдоль стен стояли на столиках горшки с миниатюрными японскими деревцами бонсай, которым было по четыреста лет. Потом поднялись по широкой каменной лестнице Времени, названной так, потому что на стенах по обеим сторонам висело множество громко тикающих часов.

Лестничное окно было особенно высоким, и сквозь него струился в дом бледный январский свет. Щурясь и прикрывая глаза ладонью, Молли вгляделась в белый фургон, стоящий на подъездной аллее. На боку фургона красовалась надпись:

«ЗЕЛЁНЫЕ ПАЛЬЦЫ»

Фирма, которой можно доверять

Рядом возился, вынимая из мешка садовые инструменты, один из сотрудников фирмы в форменном желтом комбинезоне. Вокруг дома всегда было полно «желтых людей», как называла их про себя Молли, которые подстригали кусты и лужайки в Брайерсвилль-парке и следили за клумбами. С большинством садовников Молли уже успела познакомиться, но только не с этим старичком. Он появился впервые. У него были большие усы, фиолетовая чалма и смешные тапочки.

Откуда-то снизу залаяла Петулька.

— Иду, иду.

Молли уселась на перила и заскользила вниз, заодно проверяя эхо:

— Пету-у-улька!

— Петулька-…у-улька… — закрутилось вокруг нее эхо. Предок Молли, великий гипнотизер доктор Корнелиус Логан улыбнулся ей с портрета. Доехав до первою этажа и соскочив с перил, Молли подобрала с пола три камушка, брошенных Петулькой, пожонглировала ими, уронила, а затем направилась через просторный холл на кухню.

Петулька не пошла вслед за Молли. Стоя в холле, она принюхивалась к странным запахам. Очень необычным, экзотическим запахам, исходившим от нового садовника. И не особенно приятным — под ароматом перца и пряностей таился страх. Петулька попыталась сообщить о своем беспокойстве Молли, но безрезультатно. Тявканье и попытки лизнуть ее в губы девочка восприняла как просьбу поскорее приготовить что-нибудь вкусненькое.

Поэтому Петулька решила залечь у себя в корзинке под лестницей и покараулить входную дверь.

Запрыгнув в корзинку, она выкинула наружу игрушечную мышку и отыскала самый симпатичный камушек для сосания. Потом долго топталась на сбитой в комок подушке и, лишь прокрутившись раз пять вокруг собственной оси, утоптала ее так, как надо.

Наконец, устроившись, Петулька погрузилась в размышления.

Человек в саду мог быть опасен для Молли. А если это так, то кто ее спасет? Ждать помощи от женщины бессмысленно — она вела себя в точности как один Лабрадор, после того как он свалился в реку и чуть не утонул.

Петулька причмокнула камушком. Она нашла его в большой комнате на втором этаже, под кроватью. Это был необычный камушек, он напоминал тот, что Молли носила на шее. Петулька знала, что с помощью своего камушка Молли умеет останавливать время. Интересно, а у нее так получится? Потому что тогда она сможет защитить Молли от опасности…

Петулька тоже немножко умела гипнотизировать. В Лос-Анджелесе ей удалось загипнотизировать ручных мышек. Она также видела и чувствовала, как Молли останавливала время. На взгляд Петульки, дело было не таким уж сложным. И сейчас, когда за окнами бродил этот подозрительный тип, следовало попробовать свои силы.

Не переставая сосать кристалл, Петулька попыталась сосредоточиться. Потом уставилась на игрушечную мышку, гипнотизируя ее. И тотчас же по телу разлилось, защекотало в лапках тепло — ощущение, всегда сопутствовавшее процессу гипноза. Но Петулька решила, что это ощущение неправильное, ведь, когда Молли останавливала время, в воздухе всегда веяло холодком. Собачка так напряженно уставилась на мышь, что заслезились глаза.

Ничего не произошло. Но Петульку это не смутило, она была чрезвычайно терпелива. И продолжала пробовать.

И вдруг началось. Кончик хвоста похолодел, ушки задергались. Холод постепенно распространялся на задние лапы, и хвост превратился в ледышку, и шерстка как будто покрылась изморозью. Петулька не отрывала глаз от мышки. Камушек во рту заледенел так, что ломило зубы. Но… часы в холле по-прежнему громко тикали… Петулька сверлила мышку взглядом. Во рту было как в морозилке — а часы всё не останавливались.

Неожиданно с кухни донесся аромат жареных сосисок. Петулька выплюнула камушек на подушку и вытерла пасть лапкой. Видимо, остановить время не так просто, как кажется.

Выставив передние лапы из корзинки, Петулька потянулась и зевнула. Пожалуй, стоит заглянуть на кухню и перехватить сосиску-другую, решила она. А потом можно будет продолжить тренировку.

До Молли в доме жил ее дядя-гипнотизер Корнелиус Логан. Он не любил готовить сам, предпочитая нанимать повара, и поэтому кухня имела чрезвычайно запущенный вид. Там стояли: старая почерневшая плита с двумя грязными, покрытыми изнутри ржавчиной духовками; мойка с отбитой эмалью; и древний холодильник, который, включаясь, трясся и ревел как зверь. С потолка спелыми пыльными гроздьями свисали медные горшки. Да, эта кухня не отличалась чистотой операционной, но зато здесь всегда было тепло и уютно. Молли она очень нравилась.

Девочка распахнула дверь в сад. В духовке запеклись тосты с помидорами, на плите поджарились сосиски и яичница, стол накрыт. Пора звать маму.

— Ма-а-ама-а-а! — громкий крик эхом разнесся в прохладном утреннем воздухе.

Мама… Молли до сих пор было странно произносить это слово вслух.

— Лю-у-уси! За-а-автракать! — крикнула она снова. Мимо просеменила Петулька и скрылась в саду. Собачка сообразила, что сосиски еще слишком горячие — имеет смысл прийти попозже, когда они поостынут.

Через пять минут Люси уже сидела на кухне, полной дыма, поскольку тосты у Молли подгорели. На Люси по-прежнему был плащ, накинутый поверх ночной рубашки, и мокрые от росы кроссовки на босу ногу. На столе перед ней стояла большая тарелка с роскошным завтраком, но в глазах ее не было радости — лишь мимолетная улыбка скользнула по губам, а потом на лице разлилось всё то же уныние. Трудно было поверить, что эта женщина — мастер по гипнозу, такой она казалась вялой и безвольной.

— Хочешь кетчупа? — поинтересовалась Молли, вгрызаясь в свое любимое лакомство — бутерброд с кетчупом.

Покачав головой, Люси откусила кусочек тоста — помидор съехал с хлеба и шлепнулся ей на колени, но она не обратила на это никакого внимания. Она продолжала тупо жевать — словно следуя инструкции о том, как правильно пережевывать пищу, — и разглядывать трещины на потолке,

— Ты себя неважно чувствуешь? — осторожно спросила Молли. — Может, выпьешь соку? — Она взяла со стола стакан с концентрированным апельсиновым соком — Здесь только сахар, вода да немного мякоти. Он тебя сразу взбодрит. Это мой любимый напиток.

Люси снова покачала головой.

— После завтрака ты почувствуешь прилив сил, и вообще тебе станет веселее, Молли. — продолжала уговаривать Молли.

Люси, шмыгнув, утерла платочком нос, и Молли почувствовала, что начинает раздражаться. Неужели всё так уж плохо? В конце концов, Люси не единственный человек, чья жизнь была разрушена. Но Молли ведь не жалуется! Она не опускает руки, хватает жизнь за рога и движется вперед. Почему же Люси не может вести себя так же? Разве для счастья ей недостаточно Молли? Впрочем, возможно, Молли ей не так уж и нужна.

И тут долго копившаяся печаль вдруг, как трясина, разверзлась под ногами, и Молли погрузилась в нее с головой. Всё просто отвратительно. Наконец-то она вместе с мамой, и ей должно быть хорошо и уютно. Но рядом сидела совершенно чужая женщина в ужасном настроении — Люси напоминала ей черную тучу на горизонте, которая вот-вот разразится грозой. уж скорее бы. Скорее бы вся эта горечь пролилась дождем и Люси снова стала бы нормальным человеком,

Молли бросила взгляд на. намину тарелку. Они обе сидели и смотрели на нетронутую яичницу.

Но, к счастью, Молли быстро пришла в себя. Она хорошо знала по собственному опыту: всё зависит от того, как сам себя настроишь.

Молли не позволит втянуть себя в мамину тоску.

— Люси, ты должна взять себя в руки, — проговорила она, вдруг почувствовав себя скорее мамой, чем дочкой. — Ты что, собираешься всю оставшуюся жизнь прожить несчастной? Извини, что я об этом говорю, но нам с Петулькой от этого мало радости. Петулька теперь от тебя шарахается, потому что когда ты ее гладишь, ты всегда так жалобно стонешь… а я… я тоже больше не могу. Хватит грустить. Завтра приезжает Праймо, он тебя хорошо понимает, ведь Корнелиус и у него украл годы жизни. Так что вы сможете с ним об этом поговорить. И еще Лес приезжает, помнишь? Он тебя развеселит.

Люси отхлебнула чаю, и тонкая струйка стекла у нее по подбородку. «Как ей это удается?! — возмущенно подумала Молли, и тут же заметила, что сама заляпала всю футболку кетчупом. — Но это совсем другое, — решила она. — Такое впечатление, что внезапное пробуждение от гипнотической спячки что-то нарушило в Люси, — как будто у нее сели батарейки».

Молли стало не по себе. Как она может сравнивать собственную маму с машиной, с автоматом? Она ведь живой человек, у которого нервный срыв!

Девочка вскочила. Ей было необходимо выйти отсюда и глотнуть свежего воздуха. Она просто задыхалась рядом с Люси. Когда же приедет Рокки? С ним Молли сразу полегчает.

— Пойду, поболтаю с новым садовником, — буркнула она. — Увидимся позже.

Молли распахнула входную дверь и выскочила на крыльцо. На том конце дорожки стояла Петулька — ее как раз гладил новый садовник. Молли улыбнулась. Как приятно видеть нормального человека, который любит животных и ведет себя дружелюбно.

Но тут случилось что-то очень странное — и страшное. Раздалось громкое БУМ, и Петулька с садовником растворились в воздухе.

Глава третья

— Давай обсудим это еще раз. — Праймо Клетс отошел к стене библиотеки, поправляя манжеты сшитой на заказ голубой рубашки и пытаясь придать себе обычный деловой вод, но, против обыкновения, чувствуя себя не в силах разобраться с проблемой. — Петулька стояла на дорожке и… — он крутанулся на одной ноге, скользнув кожаной подошвой по персидскому ковру. — А ты уверена, что это была Петулька, а не какая-нибудь другая собака?

— Ну, точно, — подхватил Лес, встряхивая копной седоватых косичек-дредов. Лес был стареющим хиппи из Лос-Анджелеса, который объездил весь мир. Он пожил среди эскимосов и бушменов, китайских монахов и индийских аскетов-садху, после чего осел в Лос-Анджелесе, где выращивал овощи, цыплят и питался репой с соевым творогом. — Иногда воображение играет с нами удивительные шутки, — заметил он, поправляя на носу очки с бутылочно-зелеными стеклами. — Это могла быть совсем другая собака или, скажем, рюкзак. — У Леса была масса странных привычек, а иногда он вообще нес полную чушь. — А может, это был большой пакет собачьего корма с нарисованным мопсом.

— Нет. — Вспомнив ужасный момент, Молли ткнула кочергой в огонь. — Это была именно Петулька. Она еще успела посмотреть мне прямо в глаза и махнуть хвостом, перед тем как он ее утащил. Если бы она не была такой доверчивой… Лучше бы она убежала или укусила его…

— Почему бы нам не позвонить в садоводческую фирму и не выяснить, что это за садовник? — предложил Лес.

— Я уже звонила, — ответила Молли. — Вчера они к нам никого не присылали. Этот садовник был ненастоящий. Ой, только бы с Петулькой ничего не случилось!

Лучший друг Молли, Рокки, подошел к ней и ласково похлопал ее по плечу.

Рокки вырос вместе с Молли в приюте — в младенчестве они спали в одной кроватке, и он знал Молли лучше всех. Кроме того, Рокки тоже был хорошим гипнотизером, хотя и не таким блестящим, как Молли, — он специализировался на гипнозе голосом, а голос у него был просто изумительный.

— Мы обязательно найдем ее, Молли. Просто это может занять какое-то время. Я не удивлюсь, если вор скоро позвонит. Кто бы он ни был, он явно чего-то хочет от нас. Мерзкий, грязный похититель собак.

Молли подняла глаза на Рокки. Под ярким солнцем Лос-Анджелеса его лицо потемнело еще сильнее. Взгляд друга всегда ее успокаивал, хотя на этот раз тревога так до конца и не ушла.

Рокки уселся за стол, взял ручку и, напевая, принялся рисовать у себя на ладони. Он изобразил Петульку и часы — по его мнению, оставалось только ждать. Рокки был спокоен, терпелив и логичен. И уверен, что загадка с исчезновением Петульки скоро разъяснится.

Молли, хлопнув себя по ногам, плюхнулась на диван и обхватила свои худые коленки.

— Не понимаю, как это могло произойти. Никто не исчезает вот так, ни с того ни с сего. Но если бы этот тип остановил время, я бы почувствовала.

— Да, тебя бы сразу дрожь пробрала, — подтвердил Лес, сидевший в кресле со скрещенными ногами, в позе йога. — Ведь твой кристалл, останавливающий время, на тебе?

Молли вытянула из-под рубашки висевший на цепочке бриллиант.

— А ты что думаешь, Праймо? — Лес задумчиво посмотрел на дырку, украшавшую его оранжевый носок в районе большого пальца. — Мы-то с Рокки не такие специалисты по гипнотической остановке времени, как вы с Молли. Мог тот парень в чалме остановить время так, что Молли даже не почувствовала? То есть, допустим, пока она смотрела на дорожку и на то, как Петулька машет хвостом, он взял и — БАЦ! — остановил время и заморозил Молли как сосульку. А потом подхватил Петульку и спокойненько смылся. А как отошел подальше, так снова разморозил мир. Ну, естественно, поскольку Молли была заморожена, она не видела, как унесли Петульку, и ей показалось, что собака растворилась в воздухе…

Покачав головой, Праймо взял с каминной полки фарфорового слоника

— Не нравится мне это, — сообщил он слонику. — Совсем не нравится. Чисто теоретически, такого не должно было произойти. Когда один гипнотизер останавливает время, другие, имеющие кристаллы, чувствуют это и способны сопротивляться воздействию. И что это за БУМ, который услышала Молли?

— Ну, может, — вздохнул Лес, растягиваясь на полу и заводя ступни за уши, — может, садовник стоял на линии геологического разлома или на чем-нибудь в этом роде. В смысле, у вас в стране столько всяких магических линий и каменных кругов, которые остались от друидов, и здесь такая сильная энергетика и… ммм… — Лес закрыл глаза и погрузился в собственные мысли.

Рокки, не слушая разглагольствований Леса, подошел к Молли, чтобы рассмотреть кристалл.

— Это настоящий бриллиант?

— Ага, видишь, он похож на кусочек льда. Я ношу его постоянно. Если кто-то попытается стянуть его, пока я сплю, у него ничего не выйдет — я сразу же почувствую и проснусь. Особенно в эти дни. Я так плохо сплю в последнее время… — Молли понизила голос. — Рокки, у нас здесь как на кладбище, и Люси бродит как… как зомби. — Она, не выдержав, улыбнулась. Рокки рассмеялся.

Праймо отошел от камина и выглянул в окно: по лужайке, высоко вскидывая ноги и перепрыгивая через крокетные воротца, носился худой светловолосый мужчина

— Пойду спасать Люси, пока Корнелиус не начал на нее блеять. И кстати, имейте в виду, Люси не имеет никакого отношения к пропаже Петульки. Я точно знаю, я ее уже спрашивал. Люси вроде немного не в себе, но она не под гипнозом, и никто на нее не воздействует. Просто она очень несчастна и подавлена из-за всего того, что с ней произошло. Бедняжка. Но думаю, я смогу помочь ей выкарабкаться. — За окном Корнелиус ползал на четвереньках и щипал траву. — Подумать только, этот баран обладал такой властью! Мне до сих пор не верится, что он загипнотизировал меня и заставил в своих целях баллотироваться в президенты Америки. И ведь я бы и дальше действовал по его указке, если бы ты, Молли, не спасла меня.

Праймо улыбнулся дочери.

Они с Молли решили пока относиться друг к другу не как отец и дочь, а просто как хорошие друзья. Когда столько лет живешь без всякого отца, а потом он вдруг внезапно объявляется, очень трудно сразу кинуться к нему на шею с криком: «Папочка!» Хочется сначала как-то познакомиться поближе. Поэтому Молли звала его «Праймо». Но вообще-то он ей нравился, в нем было что-то жизнеутверждающее.

— Пойду прогуляюсь с Люси, — сказал Праймо, потирая руки с таким видом, как будто всё шло как надо и он был в восторге от мысли о прогулке. — увидимся позже. И решим все проблемы. Всё будет в порядке, не беспокойтесь. — Подмигнув и издав негромкий возглас, каким обычно подбадривают лошадей, он вышел из комнаты.

— Исследую Здесь и Сейчас, — объявил Лес, закрывая глаза и погружаясь в медитацию.

Молли и Рокки направились к лестнице с часами. Под сводчатым потолком разносилось тикающее эхо.

— Не нравится мне, что кто-то может вот так пудрить налу мозги, — заметила Молли, спускаясь.

— Будь осторожнее, Молли, — ответил Рокки, озабоченно сжимая губы. — Будь начеку.

Рокки никогда не преувеличивал опасность, его трудно было напугать. Если уж даже он забеспокоился… Молли, содрогнувшись, схватила его за руку.

— Давай всюду ходить вместе.

— Нет уж, сейчас тебе всё же придется подождать меня здесь. Мне нужно в туалет.

— Ты скоро?

— Ну, часа через три…

— Рок-ки!

Дверь гардеробной со скрипом захлопнулась. По полу пробежал большой черный паук.

Молли стояла посреди холла, отскребая засохший кетчуп с футболки. Странное это было место — все стены увешаны охотничьими трофеями. Отовсюду таращились стеклянными глазами чучела животных. А среди звериных голов мелькали старинные садовые секаторы — еще одно хобби безумного Корнелиуса Логана. Этот человек был помешан на контроле. Он контролировал не только людей с помощью гипноза, но и рост кустов — подстригая их и придавая им формы всевозможных животных.

В ожидании Рокки Молли прошлась вокруг обширною стола, разглядывая вазу с павлиньими перьями. Куда бы она ни встала, Молли ловила на себе укоризненные взгляды чучел, словно обвинявших ее в своей смерти. В какой-то ужасный миг девочка вдруг явственно представила себе окоченевшую головку Петульки, взирающую на нее со стены. Молли стало совсем плохо.

Тут еще как назло вспомнились старые суеверия — мол, павлиньи перья приносят в дом несчастье. Выхватив из вазы весь «букет», Молли решительно направилась к выходу и распахнула дверь.

Впустив в дом холодный воздух, она вышла на солнышко и спустилась по ступенькам.

Вдали гудела газонокосилка, расправлявшаяся с жухлой замерзшей травой. Солнечные лучи скользнули прочь с того места, где Молли в последний раз видела Петульку. Пока девочка шагала по дорожке, огибая куст в форме сороки, на небо набежала огромная туча, накрывшая тенью весь Брайерсвилль-парк.

Внезапно в стороне мелькнуло что-то синее. Молли быстро обернулась, но ничего не увидела. Наверное, птица или птичья тень. А может быть, и этот похититель собак. Молли торопливо огляделась вокруг — если он подкрадывается откуда-то сбоку, она его тотчас заметит.

Белые колонны портика высились, как часовые, и окна, казалось, внимательно наблюдали за происходящим, но Молли понимала, что здесь она так же беззащитна, как Петулька

Снова слева мелькнуло что-то синее. На этот раз Молли не оглянулась. Она попыталась понять, что это было, не поворачивая головы. Что-то помаячило и исчезло, а через тридцать секунд возникло уже справа. Что это, призрак? Или полтергейст — привидение, которое может двигать предметы и кидаться ими? Мог ли полтергейст утащить Петульку? Молли твердо решила выяснить правду.

Умирая от страха и желания поскорее удрать в дом, она всё же осталась и дождалась, пока тень снова мелькнет слева, потом справа. Молли стояла не шевелясь. Вот, опять это пятно слева — уже ближе, снова справа, еще ближе. Справа… слева… справа… слева… ближе и ближе… справа… слева… Глаза Молли двигались вслед за тенью влево-вправо, влево-вправо. Она так увлеклась слежкой, что не заметила, как попала в ловушку — гипнотическую ловушку.

Поэтому, когда перед Молли возник наконец пожилой незнакомец в чалме, она просто уставилась в его черные глаза. Ее совершенно не удивил его наряд; синий балахон до колен, схваченный в талии широким шелковым поясом; белые, плотно облегающие ноги штаны и узкие красные туфли с загнутыми вверх носами. Молли просто разглядывала мужчину, как картинку в книжке, — его закрученные усы, торчащие на сухом сморщенном лице, покрытом щетиной; кривые оранжевые зубы, что-то жующие. Еще она заметила у незнакомца на шее золотую цепь, с которой свисало целых три кристалла: прозрачный, зеленый и красный.

А потом услышала его хрипловатый голос:

— Вы, мисс Мун, находитесь сейчас в легком гипнотическом трансе. Вы будете слушаться меня и пойдете вместе со мной.

Молли совершенно расслабилась, уронила павлиньи перья и стояла спокойно и молча

В следующий момент старичок взял ее за руку, где-то вдали послышалось БУМ, и мир вокруг закружился каруселью. Цвета менялись с бешеной скоростью: под ногами у Молли коричневый мгновенно перелился в желтый, потом в зеленый, потом — в сверкающий синий. Девочке казалось, что она попала внутрь калейдоскопа и вертится там. Ее кожу овевал прохладный ветер, и гудение газонокосилки сменилось другим шумом, точнее, множеством самых разных, быстро меняющихся звуков. То громыхал гром, то барабанил дождь, то щебетали птицы. А потом, внезапно, мир снова стал твердым и прочным. У Молли под ногами зеленела трава, а над головой сияло голубое небо. Вращение прекратилось.

Несколько минут Молли приходила в себя. Несмотря на гипноз, она понимала, что всё вокруг изменилось. Правда, Брайерсвилль-парк остался на месте, всё такой же величественный. Но вот время года было другое. На дворе стояло лето, а вовсе не зима Слева и справа красовались клумбы с цветущими розами, и нигде не было видно подстриженных кустов. А вместо машины на подъездной аллее стоял экипаж с запряженной в него лошадью в яблоках и, рядом с лошадью, — кучер. Среди клумб копошился с тяпкой в руке садовник в шерстяной рубахе и штанах и в коричневом кожаном фартуке. Рядом с ним высилась горка выполотых сорняков и лежал недоеденный кусок пирога со свининой.

Молли догадалась, что попала в прошлое.

— Проклятье, опять время не то, — пробормотал спутник Молли, глянув на серебряную штучку у себя в руке.

Молли, несмотря на транс, пришла к выводу, что штучка помогает ему путешествовать во времени.

— Прошу прощения, могу я вам чем-нибудь помочь? — спросил садовник. Он нахмурился и, поднявшись с колен, поправил шляпу.

Человек в чалме, крепко держа Молли за руку, направился к купе деревьев, из-за которых раздавался смех.

— Эй! — крикнул им вслед садовник, но человек в чалме не обратил на это никакого внимания. — Вы не можете здесь разгуливать! Это частная собственность!

Спутник Молли ускорил шаги и потащил девочку за собой. Садовник, бросив инструмент, кинулся за ними.

«Нам ни за что не убежать от этого длинноногого садовника», — спокойно подумала Молли. Но только они миновали первое дерево, как человек в чалме схватился за серебряную штучку. Он повернул циферблат и щелкнул переключателем, а затем наступил Молли на ногу и крепко сжал зеленый кристалл, висевший у него на шее.

В тот же миг мир вокруг превратился в завихрение красок. Когда всё успокоилось, Молли увидела, что садовник вовсе не гонится за ними, а по-прежнему, стоя на коленках, пропалывает сорняки. Только рядом с ним не высится целая горка, а валяется всего несколько стеблей. Мало того, пирог со свининой нетронут и лежит обернутый в желтую вощеную бумагу. Спутник Молли перенес их еще немного назад!

— Ку-у-а ы-ы а-а-и? — Молли хотела спросить, куда они попали, но язык не слушался. Мужчина не удостоил ее ответом.

За деревьями оказалась лужайка, посреди которой был расстелен ковер. Глазам Молли открылось удивительное зрелище. На ковре резвились дети в костюмах викторианской эпохи. Две девочки в розовых платьях, из-под которых виднелись кружевные нижние юбочки, устроились около фарфорового чайного сервиза, а два мальчика в твидовых брючках и курточках катали на палочках обруч, передавая его друг другу. В игрушечной коляске сидела кукла в чепце с оборками. И вдруг Молли поняла, что никакая это не кукла. Словно во сне, она видела Петульку в кукольном платьице и дурацком чепце. Собачка, пыхтя, выглядывала из-под колпака коляски.

Поиск по сайту: