Глава XVIII Время перемен

Амена вернулась в Мазарат, а Эфин во главе своего войска незамедлительно отправился в деревню номаров. Он прибыл туда, где встретил своего брата. Тот явно не ожидал увидеть Эфина так скоро, потому как полностью был уверен в том, что тумо все же пробили оборону и нанесли серьезный ущерб жителям Тарона.

Лидер слез со своего коня и вышел вперед, чтобы все его видели. Смешанные в это время проходили палатки и вышвыривали оттуда номаров, будь то мужчины, женщины или дети. Они выбегали и становились в центр, испуганные обескураженные. Когда вывели всех до одного, Эфин заговорил:

- Пусть сейчас из толпы выйдут те, кто должен был защищать Тарон прошлой ночью, и встанут слева!

Вперед вышло два отряда, в каждом из которых было по двадцать номаров.

- А теперь пусть выйдут ваши семьи и встанут с другой стороны.

Самки хватали своих детенышей и боялись сделать хоть шаг, но солдаты вытаскивали их, уводя из толпы. Когда все было сделано и по правой стороне стояло множество женщин и детей, то Эфин подошел к провинившимся воинам:

- Номары! Вы должны были следовать за своим лидером, так вам повелела Скайра, и так вам повелел Великий Танафер. Но! Вы ослушались приказа, и теперь познаете мой гнев!

Они стояли и смотрели в землю, так как действовали с подачи Фарона, но не смели сказать об этом, ведь их страх перед этим номаром был значительно сильнее, чем перед Эфином. Натаскивая чистокровных и тренируя их, Фарон добился авторитета, поэтому мог руководить деревней, отдавая приказы, направляя их ярость туда, куда только пожелает. Однако, чистокровные не могли открыто напасть на своего лидера, поэтому вынуждены были принять то, что для них приготовил Эфин.

- Лучники! – лидер призвал своих солдат. – Выстроиться в шеренгу!

Лучники выстроились напротив группы женщин и детей, затем Эфин посмотрел на предателей:

– Сегодня ваш ссудный день, вы будете казнены, но прежде чем это произойдет, вы познаете цену предательства, смотря, как умирают ваши самки и детеныши, – после чего взор вожака обратился ко всем остальным. – И так будет с каждым, кто осмелится ослушаться, попирая законы нашего рода!

Эфин отдал приказ, и лучники начали отстреливать тех несчастных. Они кричали, пытались бежать, но далеко уйти не успевали, стрелы сражали их сразу же. Впервые тогда на глазах у мужчин номаров появились слезы, они смотрели на то, как их женщины и дети истекают кровью, но сделать ничего не могли. Видимо, в них все же было сострадание и любовь к своим семьям, несмотря на буйный нрав. Когда первая часть казни завершилась, настала очередь самих предателей. Их казнили иначе, путем обезглавливания, но им уже было все равно.

Фарон все это время стоял в стороне и чувствовал, как кровь закипает в венах, ему было жаль своих подопечных, как жаль и их семьи, ведь он столько времени пробыл среди них, обучая и оберегая. Пусть номары были грубыми и дикими созданиями, но они, так же как и все стремились к семье, к продолжению своего рода, пусть не умели поступать разумно, но

любили своих как могли. Фарон не думал, что брат будет настолько жесток, он всю жизнь мечтал превзойти Эфина, заполучить власть, но все же не ожидал такого поворота событий. Он любил интриги, заговоры, действуя зачастую невидимо, избегая открытых схваток, однако сейчас пришлось столкнуться лицом к лицу с последствиями и хладнокровием своего брата.

Когда кровопролитие закончилось, и вся земля была усеяна трупами казненных, Эфин развернулся, желая покинуть деревню, но Фарон преградил ему путь:

- Что ты делаешь, брат? Зачем устроил эту бойню? Тогда Эфин наклонился к нему и тихо прошептал:

- Благодари Скайру, что ты сегодня не стоял среди них, – затем снова выпрямился и произнес уже более громко, чтобы слышали остальные. – С этого дня здесь будут дежурить солдаты Тарона, если они заметят хотя бы одну попытку поднять бунт, то нарушители спокойствия будут уничтожаться сразу же, как и их семьи!

- Ты не ведаешь, что творишь! – Фарон по-прежнему пытался достучаться до брата.

- Я знаю, что делаю, а вот ты, младший сын Танафера, видимо совсем отступился от наших законов. Мы еще потолкуем с тобой обо всем, что здесь происходит, но не сейчас.

И лидер проследовал к своему коню, а оседлав его, в мгновение исчез за воротами деревни.

Номары были потрясены, они еще долго стояли в жутком оцепенении, наблюдая за своими братьями и сестрами, лежащими на земле в огромной луже крови.

В тот день Фарон все понял и осознал, его брат все еще был настоящим номаром и истинным вожаком стаи, но ненависть в душе младшего брата вышла наружу, отныне он желал только смерти Эфина.

Лидер вернулся в Тарон, он не находил себе места, все произошедшее не могло пройти бесследно. В этот роковой день Эфин потерял любимую женщину и совершил массовое убийство, а что еще может быть хуже?

Дни шли, сменяя друг друга, иногда целыми сутками лили дожди, озаряя оранжевым светом все вокруг, порою дули шквалистые ветры, отчего шум прибоя доносился до каждого из живущих в городе, а спокойствие могло лишь только сниться. Эфин продолжал прочесывать леса в поисках тумо, Фарон же задался целью уничтожить брата и как можно скорее.

Пока номары были поглощены проблемами внутри своей стаи, крианцы пытались восстановить силы. Амену возвели в Почетного Оракула, какой когда-то была Кумеро, она занималась подготовкой новобранцев вместе с Минекая, посвящая юных воинов во все секреты искусства боя номаров. Дочь Правителя Мазарата превратилась в духовного лидера своего народа, Нитте ввел ее в совет, и каждое собрание Амена восседала наравне с благородными мужами. Тот дар, коим наградили предки, стал проявляться все чаще. Она видела будущее, но пока еще плохо могла управлять своими способностями. Для того, чтобы научиться взывать к Скайре нужны терпение и постоянные тренировки, поэтому Амена много времени проводила в том заброшенном саду, пытаясь призвать духов критти. Погрузившись в свое дело с головой, она старалась не думать о Эфине, старалась выбросить его из головы и сердца, но его лик часто возникал перед глазами в моменты прозрений, потому что продолжала думать о нем и в глубине души взывать к его образу. В ее видениях Эфин всегда был рядом, сидел ли на своем коне, разговаривал ли с воинами, или преследовал тумо, а она наблюдала за ним, паря подобно облаку над землей.

Фарон после того происшествия больше не появился в Мазарате, а Эфин сдержал слово и не потребовал с крианцев ничего, они лишь продолжали торговлю, встречаясь каждый раз на нейтральной территории. Номары перегружали товары и скрывались во мраке джунглей, но это было мнимое спокойствие, так как каждый из видов понимал, что скоро наступит день, когда придется скрестить мечи и отстоять свой народ.

В обществе крианцев произошли перемены, теперь девы могли тренироваться наравне с мужчинами, они готовились к будущему, в котором придется бороться и защищать своих детей, Амена лично обучала их, убеждая в том, что они - сила и мощь Мазарата. В таких стараниях прошло два года, за это время армия крианцев возросла и была готова к обороне, они снова открыли город, заняв леса и поля, ведь тумо больше не обитали здесь, их оттеснили к северным землям и держали в плотном кольце, не позволяя вернуться. Жизнь постепенно налаживалась, жители Мазарата перестали испытывать постоянный страх, они знали, что теперь не одни, с ними духи праотцев, которые будут защищать и оберегать.

В Тароне также кипела жизнь, Эфин стал полноправным Правителем, которого признали все до единого, он создал Совет из наиболее опытных и мудрых номаров, которые помогали ему править. Деревня чистокровных все еще находилась под жестким контролем со стороны смешанных, они наводили ужас, разрешая все конфликты мечом и стрелами, поэтому больше никто, ни один из номаров, не попытался восстать. Они были загнаны в угол, отчего страдали, но не имели права на выбор. Отныне Эфин использовал их исключительно в борьбе с тумо, так как они лучше всего знали и понимали тех монстров, чистокровные постепенно превращались в рабов, как и говорил когда-то Фарон. Эфин стал еще более жестким и хладнокровным, он справедливо и достойно правил Тароном, но в его душе уже не было места сочувствию и жалости, лишь одинокими ночами Правитель вспоминал крианку, которую любил до сих пор, но те воспоминания подобно далеким вспышкам комет, проносились быстро и мгновенно исчезали в темноте.

Номары постепенно создавали семьи, рожали детей и были хорошими родителями, которые воспитывали в своих чадах не ненависть и злость, а миролюбие и уважение. Многие тогда из окружения Эфина говорили ему, что пора и Правителю завести семью, подарив Тарону наследника, но он не желал их слушать, считая себя недостойным подобной жизни, поскольку продолжал верить в то, что является порождением своего отца.

Однако не только номары желали наследника, крианцы также ждали, когда их Оракул найдет себе спутника и порадует Мазарат великим праздником вступления в союз. Амена видела много достойных мужчин, но ни один не задерживался в ее сердце, и она приняла решение жить в одиночестве. В то время мать снова проявила интерес к своей дочери, Инзила хотела наставить ее на путь истинный, но покорность никогда не была лучшей чертой характера Амены, поэтому она просто отмахивалась и продолжала жить в своем маленьком мире, наполненном видениями и образами.

Два создания Великой Скайры томились в разлуке, одиночество не делало их лучше, оно лишь заполняло души пустотой, а сердца медленно черствели, и если Амена просто перестала верить и надеяться на возможное счастье, то Эфин превращался в монстра, который наполнял себя злобой и презрением к окружающему его миру, ненавидя Скайру за то, что она создала его таким.

Глава XIX

Поиск по сайту: