Глава одиннадцатая. Когда Карла услышала первые звуки, свидетельствующие о том, что внизу уже кто-то проснулся, за окном все еще было темно

Когда Карла услышала первые звуки, свидетельствующие о том, что внизу уже кто-то проснулся, за окном все еще было темно. Одевшись, она спустилась вниз и застала Ларса за приготовлением кофе.

– Доброе утро, а который час? – прошептала Карла. Тихое посапывание Мэгги говорило о том, что она еще не проснулась.

– Доброе, – зевнул Ларс и почесал светлую щетину на своем подбородке. – Почти девять. И вовсе не обязательно говорить шепотом. Мэгги не проснется, даже если здесь пронесется торнадо. Кофе будешь?

– С удовольствием, – Карла выглянула в окно. – Все еще не могу привыкнуть, что здесь так поздно восходит солнце.

– До рассвета еще больше часа. – Ларс налил кофе и передал одну кружку Карле.

– Через пару месяцев светать будет не раньше полудня, а темнеть уже через пару часов. Это самый трудный период. Заняться особо нечем и слишком холодно для прогулок. Из-за долгого сидения взаперти все становятся очень раздражительными.

– Этой зимой у вас будет полно забот с ребенком, – сказав это, Карла бросила быстрый взгляд на постель, чтобы убедиться, что Мэгги все еще спит. – Интересно, Мэгги говорила что-нибудь обо мне после того, как я ушла спать?

Ларс ухмыльнулся – Да, она сказала, что ты ей сразу понравилась и что она не должна была так противиться твоему приезду. Ты помогла ей избавиться от боли в ноге, и это сломало лед между вами.

– Надеюсь, ее мнение не изменится, когда она узнает, что мы сестры.

Ларс положил руку на плечо Карлы.

– Не думаю, что тебе стоит беспокоиться об этом. Но чтобы все прошло как можно лучше, думаю, тебе стоит повременить с рассказом до завтрака. Мэгги обычно просыпается голодная, как медведь после зимней спячки.

– Могу я чем-то помочь? Я бы очень не хотела быть вам обузой, пока живу здесь.

– Если умеешь готовить, то считай, что ты уже нанята на службу, потому как я и яйцо-то сварить могу с трудом. Кстати, ты умеешь печь блинчики?

***

– Если бы Ларс сказал мне, что ты так изумительно готовишь, я бы просто умоляла его привезти тебя, – Мэгги удовлетворенно выдохнула и отодвинула тарелку, на которой не осталось ни следа от горы блинчиков, приготовленных Карлой. – Ты не могла бы остаться у нас подольше?

Карла рассмеялась: – Я, конечно, не Рейчел Рей, но все равно приятно, что вам понравилось.

– Кто такая Рейчел Рей? – хором спросили Ларс и Мэгги.

Дура! У них же нет телевизора. Рейчел Рей была известной ведущей кулинарного телешоу.

– Это неважно.

– Я приберусь и помою посуду, а вы двое располагайтесь поудобнее и знакомьтесь поближе, – Ларс ободряюще улыбнулся Карле.

– Отличная идея, – сказала Мэгги, упираясь обеими руками в стол и с усилием поднимаясь на ноги. – Все равно сегодня не самый подходящий день для осмотра достопримечательностей.

Солнце уже взошло, но небо было затянуто тучами, вовсю валил снег. Судя по всему, шансов вскоре увидеться с Брайсон было немного. Карла почувствовала легкий укол разочарования.

– Как думаешь, это надолго?

– Сложно сказать. Час, день, неделя… Прогноз погоды здесь – совершенно бесполезная штука, – Мэгги медленно шла к своему мягкому креслу, придерживая рукой живот.

Карла подошла к окну и попыталась прикинуть, как много снега уже выпало. Их вчерашних следов совершенно не было видно, а ветки елей, окружавших хижину, сгибались под тяжестью снега. Белоснежные просторы, упирающиеся в громадные горы, складывались в великолепную картину, похожую на новогоднюю открытку.

Теперь, даже если Мэгги не признает свою сестру, погода все равно не позволит Карле уйти. Сама природа давала ей возможность убедить Мэгги принять то, что она собиралась ей рассказать.

Направляясь к Мэгги, Карла не могла не поразиться тому, насколько спокойно и уверенно чувствовала себя. В мгновение ока вся ее нервозность испарилась, ладони больше не потели, а в мыслях царила кристальная ясность. Карла не чувствовала ни тени той дрожи, которая раньше пронзала ее при одной только мысли, что пришло время обо всем рассказать Мэгги.

Карла присела на диван рядом со своей сестрой, но смотрела не на нее, а в дальний угол комнаты на Ларса, который суетился возле раковины, не забывая поглядывать в сторону женщин. Их взгляды встретились, и Карла увидела легкий кивок и ободряющую улыбку. Пора. Мэгги полуобернулась и посмотрела сначала на Ларса, а потом снова на Карлу.

– Что происходит?

– Я не была полностью откровенна с тобой, – тихо сказала Карла, положив руку на колено Мэгги. – А Ларс согласился хранить мой секрет до тех пор, пока я не расскажу тебе все сама. Я ждала до утра, потому что знала, что у тебя будет много вопросов. И не хотела, чтобы ты всю ночь не спала из-за этого.

Страх мелькнул в глазах Мэгги.

– Что-то не так с ребенком?

– Нет-нет. – Поспешил заверить ее Ларс. – С ребенком все в порядке.

Он вытер руки о полотенце и подошел к Мэгги, встав сзади и положив руки ей на плечи. – Карла, скажи ей.

Сделав глубокий вдох, Карла выложила все на одном дыхании: – Мэгги, я твоя сестра.

Карла молча смотрела на то, как новость медленно доходит до Мэгги. Шок, замешательство, недоумение – все эти эмоции можно было прочесть на лице ошарашенной женщины.

– О чем ты говоришь? Это такая шутка? – Мэгги запрокинула голову и посмотрела на Ларса. – Это совсем не смешно. Ларс. Я не знаю, что вы оба задумали, но мне сейчас не до смеха.

Ларс наклонился к своей жене. На его лице не было ни тени улыбки. – Это не шутка, Мэг. Карла – твоя сестра. Просто дай ей возможность все объяснить…

– У меня нет сестры, – заявила Мэгги, глядя в глаза мужу. – И ты это прекрасно знаешь.

– Ты была приемным ребенком. – Карла старалась говорить мягким, успокаивающим тоном. Тем самым тоном, которым она обычно сообщала пациентам не самые приятные известия.

Голова Мэгги дернулась, и она уже хотела было возразить, но Карла прервала ее.

– Семейство Ван Роев удочерило тебя сразу после твоего рождения. Нашей матери пришлось отдать тебя. Она была очень молода – всего шестнадцать лет. И в то время…

– Прекрати! – щеки Мэгги пылали. – Пожалуйста, прекрати. Не знаю, откуда ты все это взяла, но это неправда. Я не была приемным ребенком, у меня нет ни братьев, ни сестер у меня были великолепные отношения с родителями! Они бы никогда и ничего не стали от меня скрывать!

– Я понимаю, как трудно все это принять. – Сказала Карла. – Особенно то, что твои родители всю жизнь скрывали от тебя правду. Моя мать… Наша мать тоже скрывала от меня, а я даже и не подозревала, что она способна на ложь. Я ничего не знала о тебе до недавнего времени.

– Ложь – это утверждение твоей матери о том, что я не та, кто есть на самом деле, – Мэгги повернулась к Ларсу. – Принеси спутниковый телефон. Давай сейчас же позвоним и выясним, что все это значит.

– Мы не можем сделать этого, Мэг. – Ларс попытался взять жену за руку, но она отдернула ее.

– Принеси этот чертов телефон! – Мэгги перешла на крик. – Я не собираюсь больше ни секунды выслушивать эту чушь. Я заставлю ее сказать правду.

– Мэгги, она умерла месяц назад.

Образ ее матери, лежащей в гробу, снова всплыл перед глазами Карлы, и она не смогла сдержать слез.

Мэгги замолчала, а ее тяжелое дыхание осталось единственным звуком в нависшей тишине. Она снова обмякла в кресле, и вся ее энергия, казалось, улетучилась. А когда она заговорила, то ее голое был тихим и полным страдания.

– Я очень сожалею о твоей утрате, но все равно не могу поверить. Почему ты так уверена, что это правда?

– Моя мать оставила письмо, в котором все объяснила. А когда я увидела тебя вчера, то у меня не осталось никаких сомнений. Мама сохранила локон твоих волос. Они в точности такие, как у тебя. И ты так на нее похожа – нос, овал лица, эти ямочки на щеках, которые появляются, когда ты улыбаешься. И глаза. Такие же, как у нее. Такие же, как у нашей бабушки. Такие же, как у меня.

Желая убедиться в этом, Мэгги подалась вперед, а Карла наклонилась ей навстречу. Мэгги внимательно вглядывалась в ее глаза, и Карле казалось, будто прошла целая вечность, прежде чем Мэгги откинулась на спинку кресла, лицо не выражало никаких эмоций.

– Что именно было написано в этом письме?

Карла ждала этого вопроса, именно поэтому она сделала ксерокопию письма, прежде чем покинуть Атланту. Карле не хотелось, чтобы что-то случилось с оригиналом, и поэтому она оставила письмо в банковской ячейке. А когда они с Ларсом решили, что не будут сразу рассказывать Мэгги о болезни Альцгеймера, Карла спрятала первую из трех страниц, а вторую разорвала надвое. Достав оставшиеся листки, она протянула их Мэгги. Карла так часто читала это письмо, что уже помнила его наизусть.

Но больше всего я хочу, чтобы ты нашла в себе силы понять и принять ту тайну, которая не давала мне покоя на протяжении многих лет.

У тебя есть сестра.

За пять лет до того, как я встретила твоего отца и вышла за него замуж, я забеременела. Мне было всего шестнадцать – я и сама на тот момент была ребенком и многого не понимала. Влюбилась в одного парня из нашей школы и потеряла голову. Его звали Джеймс О'Хара.

После того, как мои родители поговорили с родителями Джеймса, они сразу же отослали меня в дом для незамужних матерей. И еще до рождения ребенка убедили меня в том, что и для меня, и для ребенка будет лучше, если я отдам его на усыновление. Так делали все девушки в то время, в особенности девушки из католических семей.

Я смогла лишь мельком увидеть свою дочь и убедиться, что девочка родилась здоровой. У нее были вьющиеся рыжие волосы, в точности, как у ее отца. А потом монашки забрали ее от меня.

Слезы полились из глаз Мэгги, когда она еще не прочла и половины. Она была полностью поглощена письмом, ее руки тряслись, а на лице читалось смятение и недоверчивость. Но ни Карла, ни Ларс, все еще стоящий за спиной жены, не произносили ни слова. Мэгги понадобилось так много времени, чтобы прочесть письмо, что Карла была уверена, она сделала это как минимум дважды.

Наконец Мэгги подняла глаза и встретилась взглядом с Карлой.

– Боже мой. Это правда.

Поиск по сайту: