Лекция 14. Формы преодоления юридических конфликтов

Тут осуществлено рассмотрение многовариантных подходов в преодолении юридического противоборства между людьми на основе выявления разноплановости данного процесса. Первоначально предпосылается логический анализ целого ряда соответствующих понятий, который используется в конфликтологической литературе. К ним целый ряд авторов относят: «преодоление», «пресечение», «пригашение», «саморазрешение», «угашение», «урегулирование», «устранение», «улаживание», «затухание» и некоторые другие.

Здесь немалое методологическое значение имеет определение родового понятия, которое является более общим и широким по отношению к другим, ибо неясность в этом вопросе существует. В лекции разбираются несколько вариантов его решения, которые представлены в умозаключениях ряда авторов. Обосновывается теоретическое решение, в котором утверждается, что родовым понятием по отношению ко всем другим вышеназванным категориям является понятие «снятие». Осуществляя трансформацию данного философского термина Гегеля применительно к движению юридического конфликта, в лекции выявляются особые свойства его преодоления, к которым относятся: способность одного из контрсубъектов пересилить свою противоположность; результатом такого процесса должно стать завершение конкретного, единичного юридического конфликта; сбережение всего ценного, неисчезающего, присущего элементам последнего; определение результатов взаимодействия правомерного и неправомерного поведения физических и юридических лиц.

В дальнейшем изложении проанализированы особые разновидности снятия юридических конфликтов, характеризуемые категориями: «предупреждение», «урегулирование», «консенсуализацня», «разрешение», «устранение» и «ликвидация», ибо в конфликтологической литературе преподносимый их смысл нередко не соответствует действительному назначению.

В решении задачи предупреждения юридических конфликтов очень важно не смешивать диалектические и формально-логические противоречия в праве. Юридические конфликты вырастают из обеих разновидностей названных противоречий, которые существенно отличаются друг от друга. Учет этих различий просто необходим для определения стратегии развертывания соответствующей профилактической работы по предупреждению юридических конфликтов. Соответствующие превентивные меры могут стать бесплодными, а иногда и вредными, если отождествлять диалектические и формально-логические противоречия в праве.

В профилактической деятельности по предотвращению юридических конфликтов нужно заранее преодолевать существующие формальнологические противоречия, которые выражают собой рассогласованность правовых норм, ибо они порождают путаницу в их толковании в процессе применения к конкретным жизненным обстоятельствам, что приводит, в свою очередь, к извращению принципа законности. К диалектическим противоречиям должно наблюдаться иное отношение в проведении необходимых профилактических мер. В ходе осуществления последних нельзя ставить задачу их устранения и полной ликвидации, ибо они объективны и закономерны. Речь должна идти лишь о снятии конкретных форм их про­явления, которые стали тормозящим структурным элементом идейно-нормативной компоненты юридического конфликта.

Задачей профилактической работы является сведение к минимуму вероятности возникновения юридических конфликтов, но полностью ее исключить она не способна. Трудно согласиться с утверждением, что профилактическая деятельность субъектов социального взаимодействия может привести к полному исключению вероятности возникновения конфликтов между людьми[19]. Признать такое умозаключение истинным - значит допустить возможность наступления особого социального состояния, при котором появление юридических конфликтов в обществе станет невероятным явлением.

Названное умозаключение не может быть принято полностью, так как юридические конфликты в своем движении подчиняются как динамическим, так и статистическим закономерностям. Юридической конфликтности как массовому социальному явлению свойственны динамические закономерности, поскольку объективная связь между ним и цивилизованным обществом однозначна и непрерывна. Она может быть прекращена только тогда, когда исчезнет право, что отрицает сейчас значительная часть специалистов в области юридической науки.

Применительно к движению отдельного, единичного юридического конфликта действуют статистические закономерности, которые говорят о том, что объективная связь между ним и внешней средой является многозначной, прерывающейся. Выводы относительно его развития характеризуют презумициональное знание. Поэтому предположения относительно действия профилактических мер в деле предупреждения юридических конфликтов могут отражать процессы полного исключения их конкретных проявлений из жизни общества, а могут быть и не связанными с таким ре­зультатом.

Неспособность профилактической деятельности компетентных органов сразу ликвидировать юридическую конфликтность как массовое социальное явление не означает бессмысленность ее действительного осуществления. Поскольку конкретные юридические конфликты могут быть или не быть, характеризовать наличное существование или навсегда исчезнуть из жизни человека, то все это является объективной основой целесообразности и продуктивности проведения, профилактических мер по предупреждению юридических конфликтов в обществе, призванных минимизировать их количественные и качественные параметры.

Минимизация данного процесса предполагает достаточную информационную обеспеченность, предполагающую получение необходимых данных о состоянии субъектов и объектов профилактического взаимодействия, об объеме и направлении осуществляемой соответствующей деятельности, анализ социально-правовых показателей, численных характеристик динамики юридических конфликтов и определение социально-правовых индикаторов, вытекающих из указанных данных. Социально-правовые индикаторы - это количественно-качественные выразители детерминационной зависимости движения юридических конфликтов в обществе от их субъективных и объективных условий, факторов, причин и предпосылок.

Эффект профилактической работы юрисдикционных органов по предупреждению правовых конфликтов предполагает органическое сочетание ее информационной обеспеченности с их соответствующей конструктивной практической деятельностью, которая по своему существу является трехуровневой: макросоциальной, макроспециальной, микросоциальной.

К макросоциалышммерам профилактики юридических конфликтов относятся все прогрессивные социально-экономические, политические, культурные, нравственно-психологические преобразования в обществе, которые нейтрализуют общие условия, причины, факторы, детерминирующие юридическую конфликтность как социально массовое явление.

К макроспециальиыммерам профилактики юридических конфликтов относят приоритетную направленность деятельности юрисдикционных органов на предупреждение отдельных разновидностей правовых коллизий между физическими лицами и их организационными объединениями.

К микросоциальныммерам профилактики конфликтов относится превентивная деятельность конкретного юрисдикционного органа по предупреждению возникновения отдельного, единичного факта обострения юридического противоречия между людьми.

Отсутствие должной сопряженности между информационной обеспеченностью юрисдикционных органов и их соответствующей превентивной деятельностью отмеченных уровней детерминирует конфликтный раз­лад между ними, не позволяет переломить российскую ситуацию в плане снижения роста правовых конфликтов в обществе. Об этом говорит дина­мика преступности за последние двенадцать лет, которая характеризуется следующими показателями: 1990 г. - 1839,5 тыс. преступлений, 1991 г. -2173,5 тыс., 1992 г. -2760,7 тыс., 1993 г. - 2799,6 тыс., 1994 г. - 2632,3 тыс., 1995 г. - 2755,7 тыс., 1996 г. - 2625,7 тыс., 1997 г. - 2397 тыс., 1998 г. - 2582 тыс., 1999 г. - около 3000 тыс., 2002 г. - 2750 тыс.

Обозначенные цифры роста юридических конфликтов в современ­ном российском обществе требуют повышения урегулированно этих процессов. Данной проблеме в лекции уделяется специальное внимание. Первоначально уясняется смысл двух понятий: «урегулирование» и «регулирование», которые по своему содержанию полностью не совпадают. Урегулирование охватывает собою как процесс утверждения юридической нормативности преодоления конкретного социального конфликта, так и его снятие на основе действия соответствующих общеобязательных форм: соблюдения, использования, исполнения и применения. Поэтому понятие «урегулирование» шире, чем «регулирование», ибо последнее не охваты­вает своим содержанием юридическую институализацию социального кон­фликта, которая происходит в результате правотворчества.

В лекции показано, что юридический конфликт нельзя противопоставить консенсусу, согласию между его контрсубъектами. Отмечаются существенные различия между провозглашенным в советский период тезисом об утверждении в нашем обществе морально-политического единства всего народа и консенсусом. Если морально-политическое единство возможно только в условиях господства социалистической собственности, то в отличие от этого консенсус достижим при наличии различных форм собственности, в том числе и частной. Если социально-политическое и идейное единство советского общества наделялось качеством «нерушимости», то в отличие от этого консенсус между людьми, физическими и юридическими лицами относителен, он может состояться или не состояться, так как его утверждение не предопределено с автоматической неизбежностью.

В морально-политическом единстве советского народа решающее значение придавалось классовому началу, что приводило к одностороннему пониманию соглашения между людьми. Союз объективно возможен только между трудящимися классами и другими социальными слоями общества. Что же касается господствующего класса и элит, находящихся у власти, то между ними и трудящимися неизбежна непримиримая классовая борьба и антагонистические конфликты. В отличие от этого социальный консенсус возможен и необходим между различными слоями общества, что является объективной основой реальной способности любых контрсубъектов стать на позиции конструктивного согласия между собой, обеспечивая тем самым цивилизованное развитие юридических конфликтов на пути взаимного удовлетворения потребностей и интересов их контрсубъектов.

Усиление консенсуализации юридических конфликтов предполагает последовательную реализацию согласительных процедур на основе использования специфических приемов, методов, характеризуемых толерантностью, компромиссностью, сотрудничеством, вариативностью согласительных предложений.

Толерантность - это терпимость к чужим мнениям и верованиям, привычкам, убеждениям и поступкам других людей, которая должна быть свойственна всем участникам юридических конфликтов. Высокую степень рассматриваемого нравственно-психологического состояния должны показывать должностные лица правоприменительных органов и особенно, судейские коллегии. В преодолении юридических конфликтов они могут столкнуться с омерзительными личностями, способными вызвать чувство неприязни и даже отвращения. Однако идейно-психологическая терпимость и здесь должна взять верх, ибо только в такой атмосфере возможно разумное рассмотрение конкретных обстоятельств возникшего конфликтного дела.

Компромиссностъ - это выражение особой договоренности между контрсубъектами юридического конфликта, юридическими и физическими лицами, при которой консенсус между ними возникает в результате преодоления различных и противоположных мнений, поведенческих установок, достигнутых путем взаимных уступок, добровольного волеизъявления сторон и в рамках действующего закона.

Сотрудничество - это особый прием утверждения консенсуса между контрсубъектами и другими участниками юридического конфликта на основе оказания взаимной помощи друг другу в деле справедливого его разрешения. В сложных делах оно, как правило, не может быть достигнуто в результате творческих усилий только соответствующих судебных инстанций. На плечи последних ложится основное бремя в поиске истины по рассматриваемому делу. Однако юрисдикционные органы зачастую не мо­гут обойтись без помощи других лиц. Эта помощь в необходимых случаях возводится в ранг юридической обязанности. Согласно ст. 56, 57 УПК РФ; 70 ГПК РФ; 25.6, 25.9, 25.10 КоАП РФ; 55, 56, 57 АПК РФ, свидетели должны давать правдивые показания, эксперты - объективное заключение по делу, переводчики должны выполнять полно и точно порученный им перевод.

Прием обращения к интересам юридических контрсубъектов и их значимым ценностям имеет своей целью преодолеть их стремление видеть причины взаимного противоборства в личностных свойствах своей противоположности. Создается иллюзия «плохого», «коварного», «зловредного», «отвратительного» человека. В этой ситуации один из контрсубъектов воспринимает возникшую коллизию между ними как проявление недружелюбия, агрессии или неправильного и неправомерного образа мыслей и действий своей противоположности. Возникает потребность отсечь лиш­ние, субъективистские, наносные явления. Таково назначение ст. 243 УПК РФ, согласно которой председательствующий в судебном заседании при­зван обеспечивать соблюдение установленного законом распорядка и устранять вопросы, не имеющие отношения к делу. В этом действительный смысл и других статей соответствующих кодифицированных актов, адресованных и к иным участникам судебного процесса, обязанных давать показания, имеющие значение для правильного разрешения рассматриваемо­го инцидента (Ст. 25.8, 25.9, 25.10 КоАП РФ; 55, 56, 57 АПК РФ 57, 58, 59, 60 УПК РФ 70, 85 ГПК РФ).

Уровень консенсуализации взаимоотношений между контросубъектами юридического конфликта неодинаков. Особенно высок он в тех случаях, когда консенсуализация развертывается в особой форме, выражаемой специфической категорией «разрешение». Такое окончание юридического конфликта связано не с любой «ценой» в деле преодоления возникшего конкретного противоборства между физическими и юридическими лицами, а с такими затратами, при которых получаемые контрсубъектами результаты становятся для них выгодными, но в разных отношениях. Все это возможно при снятии любых разновидностей юридических конфликтов.

В криминальных конфликтах оно происходит в ходе примирения потерпевшего с обвиняемым по делам так называемого частного производства, возбуждаемых не иначе как по жалобе потерпевшего (Ст. 25 УПК РФ). Что касается гражданско-правовых конфликтов, то их разрешение между истцом и ответчиком может происходить на основе самодостаточности соответствующего добровольного соглашения между ними по существу возникшего спора. Суд лишь осуществляет контроль за законностью мирового соглашения, он его не утверждает, если оно оказалось в отношениях рассогласованности с законом или нарушает чьи-либо права и интересы, закрепляемые им. Необходимо учитывать, что большинство криминальных конфликтов не может иметь такое окончание, поскольку если совершено уголовное правонарушение публичного характера, то против него должно быть инициировано государственное преследование (Ст. 20 УПК РФ). В этих и других подобных случаях преодоление юридического конфликта сопряжено с необходимостью его устранения как специфической формы его снятия.

Устранение юридических конфликтов как относительно самостоятельная форма их преодоления характеризуется деструктивной деятельностью хотя бы одного из его контрсубъектов, его сопротивлением своей противоположности, приоритетной компромиссностыо, создающей немалые преграды на пути утверждения взаимоприемлемых соглашений, вызывающих необходимость принятая правоприменительных решений и их принудительного исполнения. Более конкретно данная форма снятия юридических конфликтов сопряжена с четырьмя особыми состояниями.

Во-первых, принудительным изменением правового статуса, по меньшей мере одного из контрсубъектов, сопровождаемого выведением последнего из системы деликтогенных отношений, оказавших определяющее воздействие на возникновение его девиантного неведения. Наиболее рельефно это проявляется в результате преодоления криминальных конфликтов, поскольку преобладающим видом наказания преступника является лишение свободы на основе отстранения от той должности и социальной функции, которые он выполнял ранее.

Во-вторых, наличием правообъсктной сопротивляемости, поскольку взаимодействие правомерного и неправомерного поведения контрсубъектов сопряжено с приоритетной компромиссностью, удовлетворяющей потребности и интересы лишь одной противоположности юридического противоборства.

В-третьих, юридическим признанием неизбежной неэквивалентости правопредмстной возместимое потерь и приобретений, возникающих у контрсубъектов в результате их противоборства. Потеря свободы преступником в результате его заключения в пенитенциарное учреждение сроком на шесть лет за изнасилование (Ч. 1 ст. 131 УК РФ) навряд ли можно считать эквивалентным тому «удовольствию», которое получил осужденный.

В-четвертых, в существовании особой идейно-правовой субординированности в системе взаимодействующих структурных элементов юридического конфликта, при которой ведущее место придается регулирующим свойствам правоприменительной компоненты. Если при разрешении юридического конфликта приоритетное значение приобретают ориентирующие начала соответствующих норм права, то при его устранении на передний план выдвигаются императивные правоприменительные решения.

Особое место в системе вариативных форм снятия юридических конфликтов занимает их ликвидация, которую нельзя смешивать с процессами разрешения и устранения конкретных фактов противоборства между физическими и юридическими лицами, хотя такое отождествление нередко встречается в специальной отечественной печати. В лекции отстаивается особая самостоятельность категории «ликвидация юридических конфликтов», которой присущ ряд специфических свойств.

Прежде всего, исчезновение одного из контрсубъектов юридического конфликта, прерывающего либо удлиняющего конкретную правовую связь между противоположными лицами, в результате чего одно из них перестает существовать, либо пропадает и скрывается от другого. Полное небытие контрсубъекта наступает в результате физической смерти осужденного, гибели на войне, при выполнении долга, самоубийства (суицида), неправомерного убийства, смертной казни по приговору суда, естественной кончины человека в результате его болезни, нахождении лица в юридически «умершем» состоянии. Здесь правовая связь между контрсубъектами прерывается окончательно, так что она не может возродиться. Сопротивление исчезнувшего лица в силу его гибели не может снова появиться, так как пришлось бы тогда принять истинной идею бессмертия человека.

Ликвидация юридического конфликта сопряжена также с уничтожением его предмета, то есть с исчезновением материальных или нематериальных благ, тех или иных их свойств, выступающих в качестве особых детерминант противостояния соответствующих контрсубъектов. Причем речь идет не о ложных юридических конфликтах, являющихся по своему существу беспредметными, а о тех, которые при своем возникновении имели свои объективные основания, но в дальнейшем по целому ряду обстоятельств они прекратили свое существование, что привело к ликвидации наличного противостояния между их противоположными носителям.

Наконец, ликвидация правового конфликта сопряжена с упразднением или отмиранием тех или иных сторон идейно-нормативной компоненты, что создает ситуацию его структурной неполноты, ведущей к исчезновению противоборства между физическими и юридическими лицами. К примеру, декриминализация спекуляции, сопряженная с отменой ст. 154 УК РСФГР 1960 года, означало прекращение соответствующего уголовного преследования и окончание юридических конфликтов между государственной властью и людьми, занимавшимися скупкой и перепродажей товаров с целью наживы.

Поиск по сайту: