Анатомия

Шани зашипела, пронзительно, болезненно-жутко, выгнулась и затихла. Потом с визгом столкнула меня, подмяла под себя, тесно прижимаясь сверху. Наши искусанные, распухшие от поцелуев губы встретились, легко, невесомо. Я вздохнул и закрыл глаза…

Привет. Меня зовут Стрикс. Мне 124 года. Моими родителями были конклор (да, да, не удивляйтесь) и онса, поэтому, юридически, я фосса и не имею права на жизнь. Однако судьбу мою определила ныне казненная матушка, спрятавшая меня от сиятельного взора Ирбиса в норе, в которой когда-то жило семейство гончих. Само собой, ни один зверь не смел и на версту приблизиться к месту, воняющему самым жутким и безжалостным хищником. И, конечно, сородичи мои никогда бы по доброй воле не полезли во владения гончих. Но…на все воля случая. Несколько псов напали на мэлл, отдыхающих у пруда. Была объявлена облава. Меня нашли и, решив, что я один из младенцев, утащенных гончими, забрали в город. До чего нелепое предположение! Ведь всем известно, что гончие убивают жертву сразу же. И тем не менее, я благодарен спасителям за их глупость. Синие глаза послужили поводом, чтобы отдать меня онса. Я учился довольно прилежно, не хорошо, не плохо, но по мере моего взросления, учителя стали замечать, что со мной что-то не так. Последней каплей стал небольшой эксперимент над другом. Мне так нравилось слушать его сердце! Когда он был спокоен, звук этот напоминал шепот ветра, когда радовался – сердце пело, подобно предрассветной птице…когда он видел свою любимую, сердце на миг умолкало и вновь начинало биться, пытаясь вырваться из груди.
Почему-то именно его сердце я слышал… нет, скорее, чувствовал крайне отчетливо. Мне стало интересно, как оно будет звучать, если вынуть его из грудной клетки.
Мы часто гуляли вместе, он рассказывал зачем-то о своих снах, о том, как в грезах она приходит к нему. Я молчал. Мне было неинтересно слушать его байки, однако тугой комочек эмоций внутри него приводил меня в восторг. Не в силах сдерживать любопытство, я решился на это приключение. Позвав его в очередной раз гулять, я завел его далеко в лес, к древнему месту жертвоприношений, которое, судя по иероглифам, раньше использовали инэки, наши феминистически настроенные соседи. Большой плоский валун был грязно-коричневым, никакой дождь не смог смыть огромное количество крови, пролитое под ритуальным ножом. Друг болтал, не переставая, я не вслушивался в его слова, будучи занятым процессом генерального осмотра сцены. Сославшись на аллергию, я вытащил из котомки кадило, которые давным-давно стащил у учителя, и зажег травы, якобы помогающие унять головную боль. Мое оправдание прозвучало дико, но он только кивнул, продолжив рассказ. Кажется, он говорил о грядущем празднике Жатвы, не знаю… Проглотив противоядие, я принялся ждать. Три минуты, пять… На шестой минуте друг неожиданно замолк и удивленно на меня посмотрел. Видимо, язык начал неметь. Я улыбался. Он хотел что-то сказать, но смог выдавить только мычание. Я видел, как глаза его заволокло, на лице появилось испуганное выражение, он сделал шаг вперед, но к тому времени опорно-двигательный аппарат успел дать окончательный сбой. Подхватив друга на руки, я аккуратно уложил его на алтарь. Его сердце никогда еще не билось так быстро, так трепетно. Не удержавшись, я припал к бледной груди, вслушиваясь, наслаждаясь, ощущая вибрацию. Я должен был это увидеть!
Спешно разложив инвентарь, я достал небольшой острый нож, примерился и быстрым точным движением рассек плоть от правой ключицы до грудины. Выступила алая полоска крови. Он даже не вздрогнул. Потому что физически не мог этого сделать. Он находился в сознании, просто был временно парализован, лишен слуха и возможности говорить. Желтые глаза широко распахнуты, из уголков стекают слезы. Я как-то не подумал об обезболивающем…
Я сделал еще один надрез от левой ключицы и вниз – до самой лобковой кости. К тому моменту, как обнажились ребра, он был уже без сознания. Немалых усилий стоило мне сломать соединительный хрящ. Ребра раскрылись, подобно прекрасному цветку, позволив увидеть мне маленькое чудо…мертвое чудо. Сердце не билось. Я был слишком нетерпелив…
От огорчения я едва не заплакал. Но даже застывшее сердце продолжало меня интересовать. Запустив руки в мягкое, сочащееся, я обхватил мышцу двумя руками и извлек из темницы. Тот момент навсегда останется у меня в памяти. Беззащитное, алое – у меня в ладонях. Я поместил его в банку с особым раствором и прочно запечатал. Улыбка не сходила с моего лица, возбуждение накатывало оглушающими волнами, собираясь жаркой болью в районе паха. Мастурбацией я никогда не занимался, находя подобное действо отвратительным и аморальным. Мимолетный оценивающий взгляд на остывающее тело – и я придумал, как избавиться от раздражающего чувства. Стащив с трупа мокрые штаны, я притянул его ближе и неуверенно пристроился между ног. Зная о сношениях в теории, я весьма смутно представлял себе, как это происходит на практике. Одно дело с девушкой…а что делать с парнем? Вход в прямую кишку выглядел не очень привлекательно, но снова свою роль сыграло любопытство. С опаской и, почему-то, стыдясь, я прижал свой член к его анусу и медленно вошел, использовав кровь как смазку. Внутри он был мягкий, влажный и очень узкий. Меня хватило всего на пару движений, после чего я забился в первом в своей жизни оргазме. То, что девственности я лишился с мертвецом, меня ни капли не волновало. Натянув штаны, собрав инструменты и осторожно сунув в сумку банку с драгоценностью, я отправился в город, нисколько не волнуясь о дальнейшей судьбе трупа.
К сожалению, далее события развевались не так хорошо. Исчезновение парня заметили уже на следующей день. Я был последним, с кем его видели. Опытным эйрам ничего не стоило проследить наш путь от города до жертвенника. На меня объявили травлю. Но я умел прятаться, умел маскировать свой запах, поэтому найти меня не смогли. Восемьдесят лет я провел, скрываясь от фэйлао, устроив логово за много километров от сородичей. Временами я наведывался в город, чтобы украсть одежду, иногда еды, хотя ею я был обеспечен. С тех пор, как в южной части леса обосновался я, гончие исчезли из тех мест. Так что дичи было полно.
И вот в очередную мою вылазку в город…
Я пересекал ручей, когда из кустов выскочила молодая энергичная эйра, намереваясь сбить меня с ног. Но где такой малявке справиться со взрослым мужчиной. Я ударил ее в живот и швырнул на землю, усевшись сверху и прижавшись своими бедрами к ее. Рука занесена – я был уже готов вырвать ей глотку, но тут девчонка совершенно неожиданно и ни к месту рассмеялась. Я так и застыл с поднятой рукой.
— Засалил! – выкрикнула она, лягнув меня острыми коленками в спину. – Убегай!
Признаться честно, я не совсем понял, что она имела в виду. Я никогда не был компанейским парнем, в детстве не играл ни в догонялки, ни в прятки.
— Ну, чего расселся? – недовольно прорычала девочка. – Ты играешь или нет?
Выходит, что играю. Дав ей десятисекундную фору, я кинулся следом. Оказалось, мелкая быстро бегает, да к тому же ловко карабкается по деревьям за счет когтей, которые могла выпускать, точно кошка. Это, наверное, и спасло ей жизнь. Если бы я поймал ее в первые несколько минут, то точно бы прикончил. Но теперь она меня заинтриговала… Два часа мы носились по лесу, как оглашенные, а под конец без сил повалились на землю.
Дальше получилась жестко и некрасиво. Я второй раз в жизни занимался сексом и, поскольку на этот раз моим партнером была самка, да к тому же живая, я себя просто не контролировал и поимел ее в задницу. Эйра слишком устала, чтобы сопротивляться. Пока я терзал ее, она была непривычно тиха и неподвижна. Утолив похоть, я отпрянул, ожидая, что она кинется на меня. Но девчонка продолжала лежать на животе. Между ног мое семя. В какой-то момент мне показалось, что она не дышит. Я робко приблизился, перевернул ее на спину и невольно испугался ее глаз.
— Так вот как это бывает, — задумчиво пробормотала она, глядя сквозь меня. – Противно…
Я почувствовал себя просто отвратительно, захотел убежать прочь и залечь в своей берлоге, но она схватила меня за руку и улыбнулась своей обычной веселой улыбкой.
— Я Шани. А тебя как звать? Что-то я тебя в городе не приметила…
— Стрикс, — ответил я, поразившись, насколько чисто прозвучал мой голос. Я почти век молчал! – Я фосса. Не в городе живу…
— ФОССА?! – она быстро села. На лице промелькнула гримаса боли, но энтузиазма не убавилось. – Я тоже!!!
Вот и познакомились.
— Ты похожа на эйру, — заметил я. – Хотя с ушами что-то не то…
Только успел это сказать — и получил ощутимый укус в предплечье. Видимо, больная мозоль. Шани уселась сверху, измазав мой живот спермой.
Мне захотелось ее обнять, но я слишком стеснялся.
— Что это? – она заерзала. – Почему оно торчит?
— Хочется, — просто ответил я.
Шани привстала, сжала рукой мой член, направляя его в себя, и резко села. По лицу было видно, что ей больно, но снова ни звука. Она слезла с меня и уселась рядом.
— Кровь, — заметили мы в один голос и с одинаковыми улыбками переглянулись.
Я робко потянулся к ней. Шани позволила уложить себя на спину и вздрогнула, почувствовав меня в себе. На этот раз я не торопился, поэтому все получилось довольно мило.
— Я буду мамой? – неожиданный вопрос вверг меня на пару секунд в ступор.
— Вряд ли. Фоссы, как правило, бесплодные.
Я успел увидеть, как в красивых глазах блеснули слезы, но Шани быстро вытерла их и…рассказала мне про Ирбиса и его братца. Я согласился сразу же. А почему, собственно, нет? В итоге все остались довольны. Впрочем, не все. Шани говорит, что Эсед две недели не разговаривал с Нэбу. Но сейчас они, вроде помирились…

…Мои руки сцепились за ее спинкой. Шани уснула, лежа на мне, в совершенно неудобной позе.

Наверное, я совсем расслабился и забыл об осторожности. Наверное, так решила Наама. Я стоял на подвесном мосту. А напротив, приняв стойку, лучше всего подходившую для стремительного нападения, стояла она. Красивая, не очень высокая. Когда она зарычала, обнажив зубы, я увидел, что она остро заточены; волосы стрижены совершенно не по-девичьи. Так делают только эйры, чтобы облегчать себе охоту. Но она была онса. Синие глаза горели ненавистью, тоской, болью потери, желанием отомстить. Я не помнил ее.
— Зачем ты вернулся? – прохрипела она.
Я попятился. Вокруг нас уже образовалась приличная толпа, окружив мост с обеих сторон. Мы были в ловушке. Я мимолетно глянул вниз. Что ж, если при падение я зацеплюсь за ствол дерева, то, возможно, останусь в живых. Хотя эту будет стоить мне выдранных ногтей и многочисленных ушибов. Пока я раздумывал, как бы половчее спуститься, она сделала свой ход. Прыгнула, зависла на мгновенье в воздухе и…была сбита в полете Шани. Обе перелетели через мост и зацепились руками за доски.
— Какого ты делаешь?! – проорали они в один голос, а потом с удивленным раздражением уставились друг на друга.
Они забрались на мост одновременно, их движения были настолько синхронны, что это пугало. Шани встала передо мной. И та женщина все поняла.
— Выблядки. Вы сдохните очень скоро, гарантирую, — сделав немыслимое сальто назад, она исчезла в толпе.
Сердце Шани стучало очень возбужденно, было видно, что ее расстроило резкое отступление противницы. Шани из тех, кто никогда не откажется от хорошей драки.
— Да че происходит-то?! Джати не задавите! Не задавите джати! Блин! Нэбу ты где? Потерялся, что ли? Уф... Подвиньтесь, ну, шевелите зад…ногами! Ой, извиняюсь! – толпа расступилась, пропустив к нам Ирбиса. Едва нас увидев, Эсед закатил глаза.
— Нэбу, иди обратно, я сам разберусь, — велел он показавшемуся брату, быстро подошел к нам, взял за руки и вывел из толпы.
Я позволил себя тянуть, сердито посматривая на оживленную Шани.
Эсед привел нас к яслям, но внутрь заводить не стал. Видимо понял, что дежурит Момо.
— Вы подрались? – как-то вяло спросил он, заглядывая по очереди нам в глаза.
— Я подралась, — гордо фыркнула Шани. – На Стрикса кинулась какая-то девица. Вообще обнаглел народ! Я ей врезала, она струхнула и смылась.
Ирбис глянул на меня, как бы спрашивая подтверждения. Я кивнул.
— Ну не могла же она просто так кинуться? – протянул он, подозрительно меня разглядывая. Я пожал плечами, потому что искренне не понимал, что на нее нашло. Она что, все еще переживает из-за своего любимого, у которого я вырезал сердце?! Да нет, быть не может. Это ведь глупо...
Краем глаза я заметил, что Шани повисла на Эседе.
— Ты же не злишься, нет, нет? – длинный хвост слегка подрагивает – наверное, она еще не отошла от драки.
Эсед стоял недовольный и, несмотря на приставания Шани, смотрел на меня.
— Стрикс, я вдруг вспомнил... С тобой Нэбу очень хотел поговорить, — задумчиво проговорил он, следя за выражением моего лица.
— НЕТ! – вдруг возопила Шани, отталкивая Эседа.
Она встала спиной ко мне, обхватив руками.
— Сперва я. Стрикс, пошли.
Мы оставили Ирбиса и быстро спустились на нижний ярус.
Шани привела меня на свою любимую полянку, с которой у нее было связано бесчисленное множество веселых воспоминаний, усадила в траву и сама рядом пристроилась. Пришлось рассказать ей все с самого начала. Будучи знакомым с поведением женщин совсем мало, я предположил, что она начнет меня критиковать или сбежит, чего доброго. Однако Шани в очередной раз показала, что она сильно отличается от остальных фэйлао.
— Во дура-то! Эт она че, за 80 лет себе мужика найти не смогла?
— Я тоже не понимаю этого, — честно признался я.
Шани задумалась.
— А может, у них любовь была? – неуверенно спросила она через какое-то время. – Ну, там, вместе до гроба, и все такое?
— А ты заметила, что она двигалась, как эйра? – перебил ее я. – Даже то, как она ухватилась за мост при падении, говорит о том, что она профессиональная охотница.
— Эту женщину зовут Майя.
Мы обернулись на голос. На небольшом отдалении от нас стоял брат Ирбиса.
— После того, как ты, Стрикс, распотрошил ее любимого, Майя с горя пыталась наложить на себя руки. Ей помешали. Тогда она подалась в эйры. Вы были в их части города? Видели прочное ограждение, которым окружен их загон? Они хуже и опасней гончих, потому что имеют абстрактное мышление. Разумные хищницы. Странно, но эйры даже не попытались ее убить. Они приняли ее, как свою. Может, почувствовали ее отчаяние, может, еще что-то, не знаю. Майя сама выбрала этот путь. Она эйра и обращаться с ней будут подобающим образом...
Пока джати говорил, мы с Шани прислушивались к иным звукам. Она вцепилась в мою руку, потому что поняла: нас окружают. Линкс 20, не меньше. И эйры...много эйр, по крайней мере пять. Серьезная получается облава. Если бы не Шани, я бы попытался прорваться, но, боюсь, она после первой же стрелы окажется не способна бежать дальше. Проклятье, мы крупно влипли...
— А что это вы тут делаете, бесстыжие?
Звонкий детский голосок заставил Нэбу измениться в лице. Он зло глянул на меня, подал сигнал отступать линксам и эйрам и исчез в высокой траве. Кто же наш спаситель?..
— Суууууууль!!!!!!!!!!!!!!!!!! – взвизгнула Шани, заключив в объятья маленькую девочку. Значит, это та самая Суль...
Вид целующихся девочек меня неожиданно смутил. Кажется, я даже покраснел.
Оторвавшись друг от друга, Шани и Суль начали наперебой рассказывать, у кого что произошло, напрочь игнорируя смущенного меня. Минут через десять Шани обо мне все же вспомнила и начала судорожно нас знакомить:
— Суль, это мой, — она на секунду запнулась, — хороший друг Стрикс.
Друг так друг, я не против.
Суль смерила меня оценивающим взглядом, поджала губы и ревниво притянула к себе Шани.
— Он сильно нужен? Стрикс не нравится Суль.
В общем-то, задеть меня это не задело, но вот напрячься заставило. Кажется, Шани говорила, что Суль – богиня. Таких сильных врагов я себе еще нажить не успел. Что ж, все когда-нибудь случается впервые.
— Можно, Суль его уберет? – от металлического скрежета, появившегося в ее голосе, я вздрогнул.
Меня как будто накрыла волна, черная и тяжелая, наполнив легкие чем-то густым и терпким, сжимающим грудь. От чрезмерного давления я упал на колени, но невидимая сила продолжала сгибать меня до тех пор, пока я не оказался полностью прижат к земле. Но волна схлынула так же быстро, как и накатила. Раздался радостный смех.
— Суль шутит! Не надо смотреть так страшно, Ша-ани! – и заискивающе-доверительно: — Суль любит котят, больно им никогда не сделает!
Оно и заметно. Кое-как поднявшись, я, слегка пошатываясь, побрел прочь. Эта девчонка...Суль...слишком непосредственна. И любопытна. А я на собственном опыте знал, к чему может привести чрезмерное любопытство. Шани не стала меня окликать.

До восхода солнца я спал в дупле илуна, терзаемый дурными снами. Обычно я не вижу снов, поэтому любой из них считаю плохим. Проснулся я весь в испарине.
Спустившись к ручью, я разделся, прополоскал рубашку и штаны, которые мне подарила Шани. Попутно ополоснулся сам, разложил вещи сушиться на камни и улегся рядом. Ледяная вода согнала сон, так что спать мне не хотелось совершенно. Зато хотелось есть. Пошарив не глядя рукой, я выдернул какой-то корешок, понюхал и принялся меланхолично жевать. Он был сладковато-горький с привкусом браги, но даже будь он ядовитым, со мной ничего бы не случилось. За столько лет, проведенных вдали от цивилизации, мой организм адаптировался к большинству известных ядов, а желудок научился переваривать даже землю.
Через какое-то время я понял, что странно себя чувствую. Грешным делом подумал на съеденную «морковку», но, прислушавшись к ощущениям, понял, что дискомфорт этот был рожден отнюдь не желудком. Скорее он шел от сердца... Сердца? Я так удивился, что даже сел и принялся ощупывать грудную клетку. Я долго пытался подобрать подходящее слово, пока в мозгу не всплыло нужное. Томление. Мне было неприятно это ощущение, оно пугало, хотелось от него избавиться и в тоже время оно манило, вклинивалось глубоко-глубоко, оседая в низу живота.
— Ша...ни? – выдохнул я, недоверчиво вслушиваясь в откликнувшееся тело.
Это было так странно, так ново и необычно, что я испугался по-настоящему. Проклиная свою несовершенную психику, я снова улегся, грустно над собой посмеиваясь.
Она словно почувствовала. Не прошло и пяти минут, как Шани выскочила из леса.
— Ты куда пропал? – обиженно протянула она, усаживаясь мне на живот. – Я тебя искала, искала. Ты в прятки играл, да?
— Меня напугала твоя подруга, — ответил я, гладя ладонями ее ножки.
— Суль?! Да она просто шутила, ты что! Она хорошая!
— Для тебя хорошая. Но я чувствую, когда кто-то шутит, а когда всерьез пытается убить.
Шани непонимающе моргала. У меня не было желания вдаваться в размышления, поэтому я вместо слов притянул ее к себе и поцеловал, позволив ее языку исследовать полость моего рта. Она ласкала десна, щекотала небо, переплеталась с моим языком до тех пор, пока я не начал задыхаться. Прикусив ее язычок, я ощутил вкус крови и...острые когти, пропоровшие кожу на боках. Ахнув, я оторвался от ее губ, запрокинув голову. Быстрый язык тут же скользнул к шее, а когти втянулись.
Мы нежились в объятьях друг друга больше часа, а потом долго и самозабвенно занимались сексом, стоя под обжигающе холодным водопадом. Это было непросто, потому что быстрый поток постоянно норовил сбить с ног, а струи воды больно били по плечам. В какой-то момент мы оказались за водной стеной, в маленьком гроте. Я прижал ее к стене, сжав рукой упругую грудь. Она приподняла согнутую в колене ногу, словно подсказывая мне, какая поза будет наиболее удобной. Впившись пальцами в бедро, я вошел. Шани взвыла, раздирая когтями мою спину, дрожа всем телом, требуя продолжение. Ее влагалище почти до боли сжимало меня, горячая влага стекала по ногам. Я наслаждался каждой секундой, проведенной в ней, проведенной с ней. Она кончала часто, и каждый раз это был взрыв безумия. Мне было трудно сдерживаться, но в последнее время я научился контролировать свою плоть, чтобы доставить Шани максимум удовольствие. Ее нега растекалась по моему телу, наполняла жилы и мозг чем-то тягучим и сладким.
Мы медленно опустились на каменный пол, тяжело дыша и продолжая плотно соприкасаться телами.
— Я не вернусь в город какое-то время, — я ласково перебирал ее волосы, стараясь не смотреть в глаза. – Ты тоже не должна ходить ко мне слишком часто. За тобой точно будет вестись слежка.
Шани усмехнулась, встала, подошла к водопаду и на минуту исчезла. Вернулась она с небольшим мешком, который тут же швырнула к моим ногам. Уже по запаху я догадался, что там. Из котомки на меня испуганно пялились синие глаза, рот раззявлен в беззвучном крике. Я похолодел.
— Никто не смеет обижать моих друзей, — глухо прошипела маленькая бесовка.
— Тебя убьют, — с полной уверенностью сказал я. – Кроме нас с тобой мотивов убивать эту онсу ни у кого больше не было.
— Стрикс. Стрикс, Стрикс, Стрикс...
Точно. Ее хранят боги.
— А где тело?
— Прикопала в паре миль отсюда.
Я молчал, не решаясь спросить. Но...любопытство в который раз взяло вверх.
— Ты видела ее сердце?
— Да.
— Где оно?
Шани широко зевнула, потянулась и показала мне язык.
— Я его съела!

Поиск по сайту: