Как выбирать друзей

Кайра тянула меня в свою сторону, Гинрэ в свою. Мне оставалось только разорваться.
— Гин, скотина, уступи женщине! – взвизгнула Кайра, пытаясь в процессе перетягивания меня шибануть брата увесистой сумой.
— Она вчера с тобой спала! Что б тебя, Кай! Ты не женщина! Ты Шурале! – Гин ловко уворачивался от ударов сумки, и они, удары эти, приходились на меня.
— Пусти, хуже будет! Он мой!
— Моя!
— Мооооой!!!
В процессе перебранки меня отпустили. Да так резко, что я рухнуло на задницу, в полуметре от навозной кучи. Кайра лупцевала Гина сумкой, тот вцепился зубами в ее икру. В общем-то, такую картину я наблюдало уже с месяц. Единственное, что меня беспокоило – это возможность того, что какой-нибудь голодный хищник, услышав нас, потом нас еще и унюхает. И, как следствие, схавает. Впрочем, вмешиваться в потасовку близнецов я не собиралось.
Через полчаса Гин был повержен, и с подбитым глазом вдавлен лицом в давешнюю кучу. Фу, гадость какая. Не понимаю, как живые существа могут из себя вот ТАКОЕ исторгать.
Победительница удовлетворенно мне заулыбалась. Выглядела она едва ли лучше побитого брата: волосы взлахмочены, губа разбита, юбка порвана в трех…нет, в четырех местах. Но морда довольная.
— Хэб, к ноге! – я показало наглой девке язык.
Хотя, знаете…к их фамильярностям довольно быстро привыкаешь. В конце концов, их воду я пью, у их костра греюсь, ношу их одежду. Тунеядствую, ага.
— Хэээбииии, — Гин вцепился в мою лодыжку.
Я брезгливо пнуло его в плечо.
— Иди вымойся, копродемон, — Кай так заразительно засмеялась, что даже меня улыбнуло. А ведь я думало, что никогда больше не смогу улыбаться. После нескольких месяцев в обществе племянниц моей матушки вряд ли кто-нибудь сможет радоваться жизни. Или вообще жить. Мне повезло. Со мной наигрались и выкинули в какой-то бурелом. Прямо на головы двум молодым инэкам (по крайней мере, они сами себя так называют).
Они тогда даже драться перестали от неожиданности. Еще бы! Голое, костлявое, разукрашенное ожогами, без явно выраженных половых признаков, да к тому же слепое на один глаз. И я бы офигело. Хотя, я тоже слегка удивилось, увидев клыкастую парочку. Высокие, оба под два метра. Кожа почти красная, волосы огненно рыжие с алым отливом. И очень красивые. Наверное. Я тогда пребывало в полудохлом состоянии.
Инэки сперва хотели меня сожрать. Потом решили отвести на рабский рынок и продать задорого. Пока вели, продавать передумали, ибо привязались. Такие забавные, сил нет.
В общем, топали мы через лес. Куда? Близнецы сами не знали. Решили поискать приключений.
Гин увидел во мне особь женского пола. И решил, что я буду первой его самкой в планируемом гареме. Кайра приняла меня за мужчину. И решила…ну, вы поняли. Мне объяснили эти двое, что у их расы во главе фамилии может стоять инэк любого пола, лишь бы силенок и мозгов хватало, при этом набирая себе аж до 5 жен-мужей. И теперь я готово биться головой об дерево, потому что достали они меня этими любовями. А еще они назвали меня Хэби. Мне все равно, лишь бы не били. А то я такое побитое, такое побитое!.. Жизнью побитое, богинями побитое, эхехех!..
В общем, шарахались мы по горам, по лесам уже несколько недель, периодически натыкаясь на неприятности. Эти неприятности очень радовали Кайру и Гина, они героически встречали их с распростертыми объятьями и, как правило, не менее героически отступали с воплями и проклятьями. Причем обо мне в таких ситуациях ни разу не забыли. Меня лихо вскидывали на плечо (кто ближе – тот и вскидывал) и позволяли насладиться изумительным галопом.
— Хэб, — Кайра кинула мне флягу с водой.
Я недоверчиво покосилась на ручей, из которого она эту воду набрала. В нем сейчас остервенело умывался Гин, фыркая и отплевываясь.
— Не-не, я выше по течению ее наполнила, — Кайра засмеялась и плюхнулась на землю возле костра.
День выдался теплый, но ночи в последнее время были прохладными, поэтому без огня было не обойтись.
Кай перевернула насаженную на прутья рыбу и с предвкушающим стоном принюхалась.
— Все-таки не понимаю, как ты можешь обходиться без еды, — пользуясь моментом, она дернула меня за руку, заставив присесть рядом. – Так вкусно пахнет ведь. Тебя совсем не пронимает?
Я вдохнуло воздух полной грудью и закашлялось от дыма.
— Ты сама подумай. Как может есть тот, у кого нет ни желудка, ни кишечника? – сто раз уже объясняло, а ей все невдомек. Бестолковая.
— Но воду-то ты пьешь. А почему не писаешь?
— Фотосинтез.
— Чего?
— Я как куст.
Кай повздыхала и перестала донимать меня расспросами. Вернулся жизнерадостный Гин и тут же схватил одну рыбину.
— Горячая же…, — будто меня кто-то слушать стал.
Убедившись, что рыба и впрямь горячая, Гин с воплем предательски раненого в тыл воина перекинул ее Кайре. Та заорала и машинально бросила рыбиной в меня. От всех этих махинаций та успела немного остыть и превратиться в паштет, который теперь меланхолично сползал по моему лицу. Кай и Гин на секунду замерли, потом одновременно завопили вдвое громче прежнего. Мне на голову тут же полилась ледяная родниковая вода из фляги.
— Гин. Можешь перестать на меня дуть, уже не горячо, — вежливо попросило я.
Гин застыл с надутыми щеками и тут же получил затрещину от Кай.
— Вэштригц! Я буду молиться всем духам, что бы ниспослали тебе хоть горстку мозгов!
— Это я придурок?! Ты сама в нее рыбой кинула, сдроль потрошеная!
— Отставить! – я по-идиотски растопырило руки, втиснувшись между близнецами. – Одной перебранки на сегодня достаточно. Успокойтесь. И уберите вашу жратву от костра, пока от нее угли не остались.
Инэки тут же забыли о ссоре и кинулись спасать вожделенную рыбу. Через минуту идиллия была восстановлена. С двух сторон до меня доносилось счастливое чавканье.
Глотнув воды, я улеглось на траву и уставилось в звездное небо. Вам, наверное, интересно, откуда я знаю их язык? Не поверите, но меня научил инкуб. Он вообще последние пару месяцев в замке спасал меня от отчаяния и депрессии. Каждый день наведывался, приносил воды. Конечно, без солнца было туго, но помирать я не собиралось. Странно, что инкубу вообще может быть интересно что-либо помимо секса. Он рассказывал мне про свой нелегкий быт, и рассказы его были наполнены горьким весельем и многочисленными забавными случаями. Еще рассказал как-то про того придурошного парня с серыми ушами, который хотел меня убить. Оказывается, судьба в лице богинь обошлась с ним примерно так же, как со мной. Только в нем эти стервы видели секс-игрушку, а во мне – объект искусства, мольберт. В общем, скучать мне было некогда. Почему меня не убили – понятия не имею. Может, тот же инкуб подсуетился. Или у Аграты было хорошее настроение. Но точно не по просьбе матери.
Я очнулось от раздумий из-за звуков очередной потасовки.
— Ну что опять? – приподнявшись на локтях, я хмуро уставилось на сцепившихся близнецов.
Кай оттянула брату щеку, а тот схватил ее за ухо.
— Хэб, скажи ему, что будешь спать со мной!
— Нет, Хэби, не гово’и! А э’а пущть ка’ится к гонщим! Слы’ала, Каааай? О’и те’я как родную п’имут! – хотя слушать, как мямлит лишенный возможности нормально говорить Гин было забавно, все это меня уже порядком поддостало.
— Если вы сейчас же не прекратите возню, то спать я сегодня буду одно!
Прекратили тут же, уселись передо мной на коленях и напряженно вгляделись в мои глаза. Я поправило сползшую повязку, которую смастерили для моего слепого правого глаза близнецы, — один из малочисленных плодов их слаженной работы.
— Отвернитесь, — когда моя просьба была исполнена, я взяло в одну руку камешек и сжало кулаки. – Теперь обратно.
Четыре глаза внимательно разглядывали мои сжатые ладони.
— Ну?
— Лево!
— Право!
— С Кайрой буду спать, — я вздохнуло и продемонстрировало зажатый в правой руке камешек.
Гин разочарованно застонал, опрокинувшись на спину и едва на угодив и костер, а Кайра деловито поднырнула мне под руку и положила голову на грудь. Ее ладонь во всю орудовала под моей юбкой.
Гинрэ поморщился и отполз от нас подальше, за костер.
— Хэб…
— Ммм?
— Ты же говорил, у тебя нет кишечника. А зачем тебе эта дырочка? – палец Кайры на полфаланги проник в мое тело.
Знала бы ты, милая, для каких целей меня делали. Вопросов бы не задавала…
Не дождавшись ответа, она протолкнула палец глубже.
— Приятно?
Я красноречиво застонало. Кай стащила с меня юбку, уселась сверху и принялась тереться бедрами об мой член. Увлажнив меня в достаточной мере, она направила его в глубь своего тела, дрожа от нетерпения.
Я притянуло ее к себе и начало неторопливо под ней двигаться. Кай попыталась вырваться, чтобы снова захватить инициативу, но силенок не хватило. Несмотря на то, что я было на голову ниже ее и под моей кожей не было даже намека на мускулы, избавиться от моих объятий было невозможно. Спасибо матушке.
Но только я начало расслабляться, как во все стороны от костра полетели искры, взметнувшиеся от брошенного на огонь одеяла. Гинрэ попрыгал на нем, потушив остатки пламени, и тут же скакнул к нам.
— Совсем обалдел?! Это уже полное свинство, ты, ньеров фхштыг! – Гин с легким хлопком прикрыл сестрице рот ладонью.
— Пыц! Напряги-ка уши, — прошептал он, вдавливая нас в землю.
Кайра, видимо, последовала совету брата, потому что тут же притихла. Теперь в землю меня вдавливало вдвое сильнее.
В этом лесу, как я уже успело заметить, ночи тихими не бывают. Слышно было, как ветер шебуршит красными листьями деревьев, как динькают лисы и покашливают плосконосые летучие зубаны. Прохладно журчал ручей, приманивая к себе стаи разнообразных кровососущих насекомых, которые стрекотали, жужжали и пищали — каждое на свой лад. В общем, лес был полон звуков и шорохов, и я просто не понимала, как можно из этой какофонии выделить что-нибудь особо настораживающее.
— Вот те кусты, — шепнул Гин, пихнув сестру локтем.
Мы с Кайрой дружно уставились на «те кусты». Нормальные такие кусты, вроде. Стоят себе, кокетливо сверкают фиолетовыми ягодками.
— Выходи, кто ты там есть! – грозно рявкнула Кайра.
— Выхожу, — послушно донеслось из-за кустов.
Желто-зеленые заросли разверзлись, выпуская из своих колючих объятий… кого бы вы думали?
— Привет вам, — потрепанный, но вполне жизнерадостный кот помахал нам рукой. – Только не надо меня сразу есть.
Мы пялились на красавца-мужчину снизу вверх, пооткрывав рты. Первой нашу неубедительность осознала Кайра, подскочив и потянув за собой Гина и меня. Теперь мы глазели на незнакомца стоя. Тот улыбнулся и почесал голову. Из волос он извлек плод приставучника и обтер его об и без того грязные штаны. Приставучник зацепился за пояс, оставшись там висеть в компании еще пары десятков своих сородичей.
— Меня Эсед зовут, — доброжелательно сказал кот, сделав шаг нам навстречу.
И тут инэков прорвало. Они заулюлюкали, зафыркали, закружили вокруг мужчины, клацая зубами и издавая ряд каких-то неслыханных мною доселе высокочастотных звуков. Гин дернул кота за длиннющую косу, Кайра вцепилась когтями ему в плечо и швырнула мне в ноги.
Я с каменным выражением лица смотрело на незнакомца, пытаясь придумать, как повести себя в этой ситуации. Пока я соображало, двое моих кровожадных инэков занесли над головой мужчины увесистые валуны.
— А ну стоять! – я метнулась вперед, прикрыв собой прекрасное существо. – Что за шаманские пляски?
— Ну так еда же, — отозвался Гин, переглянувшись с сестрой.
— Добыча, — подтвердила та, прижав камень к груди.
— Разумных нельзя есть!
— Так поди пойми, разумный он али тупой! — обиженно воскликнула Кайра.
Я укоризненно воззрилось на близнецов, молчаливо призывая их успокоиться. Они какое-то время переминались с ноги на ногу, а потом до них дошло, что нельзя забить «добычу», предварительно не умертвив меня.
— Спасибо, но вы мне сейчас шею сломаете.
Спохватившись, я отодвинулось от кота.
— Извините их, они глуповатые.
— Да ничего страшного, — Эсед поднялся с колен, отряхнулся, размазав грязь еще больше. – У меня самого подруженция есть. Не поверите, но точно такая же импульсивная.
Спустя полчаса мы вчетвером сидели у костра, как ни в чем не бывало. Оказалось, что кот потерял своих соплеменников, когда на них напала свора гончих.
— Ты же фэйлао, — Кайра стояла позади Эседа и мяла его серенькие ушки. – А чего тут забыл? Вы же восточнее живете, за двумя лесами и большой водой.
— В гости к Матриарху вашему шли. С подарками. Мне говорили, что у вас тут гончих не водится. И что вообще из крупных хищников только…
— Ну так и не водится. Вы их с собой привели.
— Не понял?
— Ну они с самого начала за вами шли, наверное. Охотились. Трусливые же. Напали днем, в бестень, да?
— В бестень?
— Ну когда солнце в макушку светит. Вы же ночные, вроде.
— А, да. Так и было. Сперва с часовой разделались. Она даже пикнуть не успела (иначе мы бы услышали, линксы у нас самые горластые). А потом пошла какая-то кровавая резня. Я так быстро в жизни не бегал. Обнаружил, что по деревьям не хуже древесного лиса прыгаю, когда припрет…
Эсед замолчал, расстроенный нахлынувшими воспоминаниями.
— Отряд небольшой был, конечно. Десять линск, два конклора и я. Мы даже эйр с собой не взяли. Никто и подумать не мог, что так все обернется. А я еще этих гончих вонючих боюсь до икоты с самого детства, — Эсед досадливо кинул шишку в угли. – Драпал, не оглядываясь.
Я сочувственно положило ладонь ему на плечу. Близнецы зачем-то последовали моему примеру. Причем когда я отстранилось, они и не подумали, продолжив утешительно похлопывать Эседа по спине, сурово хмуря брови.
— Струсить не грех, если потом признаешь, что струсил, — Гин обошел Эседа и протянул ему нож. – Вот. Не стесняйся, друг.
— Спасибо. И что я с ним должен делать?
— Убить в себе труса, конечно! – горячо произнесла Кайра, ударив себя в грудь кулаком. – Как настоящий воин! Вообще, можно прямо в сердце, но намного эффектнее, когда перерезаешь горло…
— А у меня один знакомый брюхо себе вскрыл и камнями набил, представляешь?
— Да ты подругу мою вспомню, Льяру! Как она красиво на собственных кишках повесилась!
— Точно-точно! Дед тоже хорошо ушел, кстати, с его…
— Вы совсем обалдели?! – Эсед, чуть не плача, запустил ножом в темноту.
Раздалось грустное «вьююю» после сочного «чавк». Кайра метнулась на звук и через пару секунд приволокла мертвого совиного медведя.
— Какой охотник! – восторженно прошептала она, потрясая небольшой тушей.
А Гин уже лез к Эседу брататься, напевая традиционную для таких случаев песню из фольклора инэков, в которой рассказывалось о славных добытчиках его народа и почему-то о совокуплении с магическими животными.
Вот так к нашему тройничку присоединился абсолютно сногсшибательный мужчинка, от которого я, в силу чрезмерно развитого либидо, млело и цвело незабудками.
Мои простоватые близнецы быстренько предложили Эседу проводить его до Камнеграда (это я для себя так название столицы перевело. На деле так что-то вроде «Инцкрижне Врагый») и, в случае крайней необходимости, вернуть на родину целым и невредимым.
Первую ночь все, взбудораженные знакомством и сбившие языки разговорами, спали, как крокши в анабиозе. Последовавший за ночью день провели тоже неплохо. Гин шел впереди, играя в разведчика, а Эсед пытался объяснить Кайре, которая как всегда лезла с расспросами, почему не умеет выпускать когти и отчего кошачьи уши есть, а хвоста нет. Там было что-то религиозное, вроде. Пресвятая Матерь-Кошка, опростившись двумя фэйлятами, взяла их за хвосты и свесила вниз с Небесного Ложа, чтобы те узрели нижний мир. Тут подкралась какая-то ее вредная родственница (с заведомой целью – напакостить по-крупному) и отрезала младенчикам хвосты под самый корень. Падали котята долго, и чтобы оземь не разбиться, пришлось им цепляться ручонками за высоченные улуны, которые были еще и ветвистыми, — так фэйлао лишились когтей.
Парочка в итоге рухнула таки на одну из широких веток. Девочка приземлилась удачно, а вот мальчик ушибся всем, чем можно (тут Эсед пошутил, что именно поэтому самки у них рукастые и головастые, а самцы так, для красоты нужны и чтобы детей делать). Короче, дабы выходить полуживого котенка, сестрица-мастерица дупло оборудовала для проживания, белок настреляла на закуску, воды из глубоких красных листьев в скорлупу илунью собрала – в общем, проявила инициативу и в целом повела себя крайне хозяйственно.
А Матерь-Кошка страдала по деткам, кручинилась и в итоге решила на них подзабить. По крайней мере, мне так показалось. Потому что дальше пошло «Котофей породил Котоуса, Котоус Покота, а Покот тот Котинью с Котом Покотовичом» и про невесть откуда взявшиеся заповеди, где велено было ихним мужикам в честь родительницы всех подряд резать да потрошить на жертвенном алтаре.
Заметив на моем лице весомую долю сомнений, Эсед истолковал ее по-своему, закивал и затараторил:
— Вот и мне это никогда не нравилось. Кровищей воняло на весь город – просто мамочки мои. От конклорских монотонных песнопений башка раскалывалась. Ни один народ с нами дела иметь не хотел. Честно говоря, я уже планировал свалить от папаши куда подальше, прихватив брата, пока тот под его влиянием окончательно испортиться не успел, но один не очень счастливый случай разрешил все проблемы.
— Ты что, папашку прирезал? – возбужденно спросил Гинрэ, давно уже позабывший о разведке и с интересом малолетнего дитяти прислушивающийся к эседовским россказням.
— Кц! Тоже самое спросить хотела! – Кайра размашисто шлепнула себя по лоснящемуся от пота бедру.
— Нет, конечно. Короче, пропал у нас как-то джати…
Буквально несколько минут спустя меня не слабо перекорежило, потому что джати оказался тем самым бедолагой, который приключался с богинями до меня. И чем больше Эсед рассказывал, тем выше в моей цитоплазме становилось содержание ионов кальция. Примерно на середине повествования я молча сдернуло флягу с пояса Кайры и жадно вылакало всю воду. Та не заметила, будучи увлеченной поучительной историей.
— Когда Нэбу вернулся в первый раз, он приволок с собой полуголую девицу и решительно заявил, что принесет ее в жертву. Мало того, он пообещал собственноручно проткнуть ей сердце ритуальным кинжалом. Причину не объяснил. Где был – не рассказал. Поэтому я осерчал, послал его к козьему водопою и ушел на сутки из города, в который раз таким образом выразив протест против бессмысленных убийств. Возвращаюсь – брата нет, папаши нет, горожане в ужасе. Мол, явилась Пресвятая Наама в образе огневласой смертной и забрала с собой на небко ирбиса и джати. Объявился Нэбу через месяц…
— Наама – это ваша Матерь-Кошка? – уточнило я, подставив ладони солнцу.
— Ага. Ну, в общем, вернулся он худющий и молчит, как партизан…
Дальше я не особо вслушивалось, сосредоточившись на питании. Конечно, удивляться особо было нечему. Я ущербное и единственное в своем роде. А фэйлао – удачная и, самое главное, удачно прижившаяся разработка. Может и инэков Наама создала. Не племянницы ее, точно. Аграта – сама по себе натура деструктивная. А у Ишет мозгами обделена.
В общем, к вечеру мы уже знали о котоухой расе все (даже то, о чем в учебниках по истории писать стыдно). Больше всего я удивилось, когда Эсед про Белефа рассказывал. Описал его как жуткого монстра, который едва ли младенцев на завтрак не ест. Это Белеф ребеночка мучил, пытаясь заставить Эседа с Нэбу совокупляться?! Никогда не поверю.
Но вслух я ничего не сказало. Я вообще решило не говорить коту, что с товарищами, которых он упомянул, знакомо.
— Так и живем потихоньку, — когда Эсед закончил рассказывать, солнце уже скрылось за лесом.
Я мельком глянуло на Гинрэ, который краснел и пыхтел, явно пытаясь что-то сказать.
— А это… ну… ты не переживай, друг. Найдешь еще себе бабу.
— В смысле?
— Ну… не горюй, говорю. Не вечно тебе с мужиками сношаться же. Полюбит тебя скоро деваха какая-нибудь сисястаяя, карапузов нарожает. И забудешь ты всю эту голубятину, как страшный сон.
— Вот-вот! – поддержала брата Кайра. – Ты мышцу накачай. И, главное, косу свою отрежь. А то сам на девку похож. Хочешь, прям ща отрежем?
Она вытащила из ножен кинжал, и Эсед бодро отпрыгнул в сторону, прикрывшись мной. Почувствовав на плечах его пальцы, я зарделось и встало, как вкопанное. Из-за моего плеча Эсед принялся объяснять непутевым, что у них с Нэбу все обоюдно и полюбовно, но близнецам все было невдомек. Так они ему и не поверили. Мне пришлось срочно менять тему, пока они кота в конец не извели. Разговорились про погоду и до самого привала обсуждали магнитные бури. И вот тут-то, на привале, началось самое интересное. Близнюки привычно начали меня делить. Эсед сперва не просек, в чем фишка, сделал морду кирпичом и казался совсем равнодушным. А когда Кайра откровенно уже полезла меня домогаться, он подскочил и с ошарашенным «Ага!» ткнул в нашу сторону перстом.
— На меня, значит, бочку катили, а сами-то!
— Что сами? – Кайра удивленно оглянулась.
— Ну лобзаетесь!
— И чего?
— Она же девочка!
— Кто?
— Да Хэби же!
— Расслабься, мужик, Хэби у нас непростая девочка. Она может в мальчика превращаться, — встрял Гин.
Эсед округлил глаза.
— Ой, заткнись, вэштригц, дай я объясню, — гаркнула на брата Кайра. — Хэб у нас мальчик, который может девочкой становиться.
Заметив, что коту понятней от ее объяснения не стало, я отлепила от себя Кайру, встала и задрало юбку.
— О.
Очень лаконичный ответ. Меня устроил. Только вдруг стало стыдно, из-за чего – само не поняло. Как-то по-особому он на меня посмотрел, что ли. Логично, конечно. Гермафродитов раньше не видел, поди, вот и удивился. Хотя меня почему-то не покидало ощущение, что не удивление на его лице было, а что-то менее приятное.
Поспешно вернув юбку на место, я села к Эседу спиной, прижав колени к груди и обхватив их руками.
Заночерело. Будучи в расстроенных чувствах, я отказалось от примитивных ухаживаний близнецов, заявив, что у меня критические дни. Тупенькие, конечно, не вспомнили, что репродуктивной системы у меня нет. Кайра даже отдала мне одеяло. Гин тоже предложил, но я отказалось, потому что он им давеча тушил костер.
Угораздило же нас встретиться с Эседом. В смысле, я за свою короткую жизнь не более 10 знакомств заимело – и все знакомые еще и меж собой знакомые. Может, мирок этот маленький? Плоский он или нет, интересно? Сколько разумных видов тут обитает? Всех матушка сотворила?
Голова моя пухла от вопросов, поэтому я ворочалось и никак не могло себе найти место.
— Проклятая мошкара, — обернувшись на голос, я обнаружило, что Эсед тоже бодрствует.
Он сидел, привалившись спиной к дереву, и отгонял веточкой мелких кровопийц.
— Не спится? – я село, укутавшись в одеяло.
— Ну. Я же ночное животное. Вроде и хочу спать, а не могу.
Помолчали. Болтливость мне была чужда, но пообщаться хотелось. Поэтому я сделало то, что, казалось, должно было разрядить обстановку – встало, позволив одеялу сползти.
— Может, меня будешь? – плоская оголившаяся грудь без сосков, кажется, повергла Эседа в ступор, поэтому я поспешно запахнулось и бухнулось на землю попой. – Извини.
— Н-ничего страшного, — Эсед натужено засмеялся.
Я сникло. Заметив, видимо, тоску в моем взгляде, кот затараторил:
— Не обижайся только, очень щедрое предложение было! Ты очень красивая…красивый… Я ценю, в смысле, мне твое внимание приятно, ну, то есть, как бы это… спасибо, вот, но не хочется. Не в том смысле, что ты не притягатель…эээ…ное!.. Я бы с радостью, но у меня Нэбу есть, вы с ним, кстати, похожи чем-то. Имена даже созвучные – Нэбу и Хэби, хехехе…
— Мое тело неприятное? – пришлось прервать его нервное бормотание, потому что я ни слова уловить не могло.
— Нет! – он аж подпрыгнул. – Необычное просто. Никогда представителей твоего вида не встречал.
У меня от сердца сразу отлегло.
— А их и нет. Я одно в своем роде. Первое и последнее, — подумав, я честно добавило: — Жаль, что ты моногамный. Если передумаешь – не стесняйся, я никому не расскажу.
— Еще раз спасибо, но нет. А как это – одно?
— Ну так. Меня сделала… богиня. В лаборатории. Забавы ради.
— И сюда отправила?
— Выкинула.
— Почему? – искренне удивился Эсед.
Я пожало плечами.
– Что-то я ничего не понимаю. Тебя сразу взрослую сделали? – кот, похоже, для себя определился с моим полом.
— Да. Взрослое, красивое, с минимумом данных в голове, сильно развитой интуицией и способностью очень быстро учиться. Потом ожогами разукрасили, глаза лишили и выкинули.
— Почему во множественном числе-то? Ты же говорила про одну богиню.
— Можно я не буду углубляться в пояснения? Мне неприятно об этом говорить.
— Ох, извини, я не подумал! – Эсед снова сложил ладони вместе и закусил губу.
Ночь была темная, но мы рядышком расположились, по одну сторону от костра, поэтому я разглядела, как хмурятся его тонкие бровки и сочувственно поблескивают желтые глаза. И еще было явно заметно, что Эсед очень обгорел на солнце. Ночной, что с него взять.
— Лицо болит?
— Видно, да? Нос уже облазить начал. Хапнул я загарчику…
Я повертелось в поисках кустика пожицы, оторвало несколько синих листочков, кинуло в скорлупку илуна, приспособленную близнецами под чашку. Повертелось снова в поисках подходящего камня, но нашла только несколько веточек, которые соединила в пучок, связав тонкой корой. Смачно плюнув в скорлупку, я тщательно размяла содержимое до состояния кашицы и подошла с этим делом к Эседу.
— Намажу – болеть перестанет. И заживет быстрее.
Судя по выражению лица, ему стало противно. Хотя, я еще не очень хорошо разбираюсь в мимике.
— Эсед, я растение по большей части.
— Чего?!
— Ага. И слюна моя – все равно что травяной сок. Понюхай, — поскольку сидел он спиной к дереву, уклониться не смог, когда я ему под самый нос сунуло мазь.
Пришлось нюхать. Брезгливость быстро исчезла, уступив место легкой заинтересованности.
— И впрямь мятными травками пахнет, — Эсед улыбнулся и доверчиво подставил лицо, закрыв глаза.
Хорошенький, силушек нет! Я чуть не визжало от восторга, намазывая его мосю.
— Мать моя кошка, как же я раньше не заметил? – он перехватил мою руку и, не размежив очей, принялся ее обнюхивать. – Как цветочки луговые. Вездельник желтый. Прянница. Ветроцвет еще…
Он продолжал называть разновидности цветов, а я пыталось не начать тереться об него всем телом. Наконец Эсед отстранился, и я велело ему повернуться спиной. Ой, какие плечики точеные! Шейка! Позвоночки выпирают! Весь такой — будто по заказу сделанный.
— Хэби.
— А?
— Там я точно не обгорел.
Я поспешно убрало руки из-под его одежды (не знаю, как она называется, про одежду я еще ни с кем не разговаривало, рукавов у нее не было, вот). Но сисечки потрогать успело!
— Спасибо. На самом деле полегче стало, — Эсед выразил благодарность, пожав мне пальцы. — Вот ты сказала, что знаний у тебя минимум. А откуда про лекарство это знаешь?
— Я знаю естественные науки на уровне богини, которая меня сделала, — Эсед присвистнул. – Но это просто… куски мыслей в голове. Как будто туда запихали сотню книг, сложив их неаккуратной стопочкой. По мере необходимости я могу извлекать нужное. Какие-то общие вещи. Например, я не знаю названия растений, которые ты перечислял. Но если я их увижу – свойства определю безошибочно. Ядовитое ли, целебное или нейтральное – по одному виду сказать могу. С другой стороны, я до Бе… близнецов ни с кем не общалось толком. Поэтому мимике училась у них, языку общему у них. О том, что это, — я ткнуло пальцем в синий куст, — называется пожицей, тоже от них узнало. Все, что сейчас знаю об этом мире, я получило с личным опытом.
Мне было сложно формулировать мысли вслух. В голове-то мне думается на родном языке, а их слишком скудный, поэтому нужные слова подыскиваю не без труда. Но Эсед меня понимал, потому что периодически кивал серой головушкой, а, значит, я излагалось в более или менее доступной форме.
Поболтав еще немного, мы все-таки уснули. А посреди ночи были разбужены очень необычным способом.
Стоял такой шум, что, наверное, все пучеглазые вайнии в радиусе пары километров попадали в обморок. Я долго вглядывалось в прыгающие и вопящие фигуры, но так ничего не сообразило, пока к моему горлу не приставили пику.
— Можно я вами попользуюсь? – равнодушный голос прозвучал настолько неуместно, что я оглянулось, оцарапав себе шею.
На меня пялились синие глазища. Их обладатель имел весьма экзотичную наружность. Вполне себе…
— …симпатичный, — вслух заключило я, ухватилось за руку, держащую оружие, и дернуло на себя.
Симпатяжка сделал кувырок в воздухе и звучно приложился спиной об землю. Я прям расслышало, как из его легких весь воздух выбило. С интересом и доброй (как я надеялось) улыбкой я разглядывало очередную кошачью мосю и жамкало мягкие ушки. И даже как-то не заметило, что все внезапно стихло. Подняв взгляд, я обнаружило насупившихся близнецов и маленькую, изящную и очень воинственно настроенную кошечку.
— Только шаг сделай в ее сторону, — прорычал Гинрэ, перебросив нож из одной руки в другую. – Хэби, сверни-ка уродцу шею.
Я снова посмотрело в синие глаза, заметно заблестевшие после гиновского совета. До этого были абсолютно пустыми, как у мертвого животного.
— Почему я должно сворачивать ему шею?
— Потому что он и эта, — Кайра плюнула под ноги кошечке, — на нас абсолютно подло напали!
— Да? – я перевело взгляд на кису. – А зачем?
— Хэби, да какая разница, зачем?!
— А где Эсед?
— По-моему, она его грохнула. Вон он валяется, — Гин мотнул головой в сторону неподвижно лежащего в кустах тела.
Что я почувствовало? Не знаю. Как это называется, чувство, которое испытываешь, когда кто-то делает что-то совсем неожиданное и огорчающее, не спросив разрешения? Но в этот момент мне действительно захотелось свернуть шею симпатяжке (который, кстати, лежал абсолютно смирно), даже если он ни в чем не виноват.
И тут из кустов донеслось протяжной и полное печали «уууууууй!». Пять голов резко повернулись в сторону звука. Эсед медленно поднялся, держась за кровоточащий лоб.
— Какая сво… Шанька?!
— Бестолочь! Ты живой! – кошечка прыгнула на красавца-мужчину, повалив его обратно в кусты.
Кайра мгновенно приблизилась к ней и занесла над беззащитной спиной кинжал.
— Стой! – заорал Эсед, увидев это безобразие, и лихо перевернулся, подмяв кису под себя.
— Кайра! – окликнула я возбужденную дракой девицу. – Не видишь, знакомы они!
— Не вижу! – зло огрызнулась Кайра, сверкнув темными очами. – Ой, прости, Хэб…
Она отошла и встала рядом с братом.
— Задавишь, слезь. Эсед… Эсед, слезь, я дышать не могу!
— А да, да, извиняюсь…
Когда все оказались на ногах (я даже помогло подняться симпатяжке – он за это кривовато мне улыбнулся, обнажив остренькие зубки), Эсед упер руки в боки и тихонько поинтересовался:
— Кто-нибудь мне объяснит, что тут происходит вообще?
Две сладких парочки заголосили на перебор, тыкая друг в друга пальцами. Я решило вмешаться.
— Гин сказал, что они напали…
— Не напали мы, — обиженно откликнулась кошечка. – Мы просто камнем кинули.
— В меня?! – Эсед округлил глаза.
— Ну нет, конечно, бестолочь. Мы в нее кинули, — киса указала на Кайру. – Просто промахнулись.
— Да она за три метра от меня лежала! – кот отвесил своей знакомой подзатыльник. – Погоди, зачем вообще нужно было что-то в кого-то кидать?
— Ну мы подумали, что они похитинцы…
— Похитители.
— Я и говорю. И решили вот обойтись малой кровью – камнями их всех оглушить и тебя своровать. Так похитинцы они, нет?
— Мы спасенцы!
— И приютенцы!
— И накормивцы еще!
— Да!..
Тут Эсед девочке своей быстро все объяснил. Кошечка захихикала и высунула красный язычок.
— Звиняйте, ошибочка вышла. Мы же со Стриксом следом за вашим отрядом дернули. На сутки отстали всего. Говорила я тебе дождаться меня!
— Вот еще, больно надо!..
— И мы-то сразу гончих учуяли. Бежали за вами, как ошалелые. Не успели. Бестолочь ты, Эсед, столько славных женщин из-за тебя погибло, — кошечка разочарованно покачала головой, на которой розовели голенькие ушки.
— Не виноват я, — промямлил Эсед. – Так говоришь, будто я специально все подстроил…
Начало светать. Я зевнуло, любуясь едва засветлевшим небом. Птичка какая-то утренняя голос подала, деревья шелестят, тишина. Тишина же? Что за…
— Ну-ка помолчите все.
Народ притих.
— Слушайте!..
— Что? Я ничего не слышу, — прошептал Гин и дернул сестру за волосы. – Ты слышишь?
— Нет. Хэб, тебе показалось, может?..
— Вот! Опять! На одной ноте.
Все прислушались еще старательней.
— Слышу! – кошечка ткнула указательным пальцем на юг. – Оттуда. Как будто орет кто-то…
— …в одной тональности, — закончил за нее симпатяжка.
— С неба, что ли, звучит? – спросила развесившая уши Кайра.
И мы все уставились на небо, которое, благо, с юга не было спрятано деревьями.
— Блеснуло что-то!
— Ага!
— Летит-летит!
— Вертикально летит, что ли, балда? Падает уж!
— Вот это ско…
Ба-бах! Что бы это ни было, но шмякнулось оно звучно. Тысячи птиц в ужасе взмыли ввысь, старательно гадя и чирикая каждая на свой лад.
От места падения поднялся столп пыли и листьев.
— Пошли, поближе посмотрим! – Шани чесанула вперед, за ней близнецы.
Стрикс остался подле своего повелителя, который раздумывал, не сгубит ли любопытство кошку на сей раз.
Я припустило за разведгруппой. Минут через пять легкой трусцы деревья расступились, и я оказалось перед глубоким каменистым котлованом. Шани стояла у самого края и пялилась вниз, близнецы пристроились рядом, на корточках. Услыхав меня, кошечка обернулась и помахала рукой. Правда, не своей. И до боли знакомой.
Стремительно теряя влагу, я дошло до компании.
— Смотри, когтищи какие! – восторженно сказала Шани, потрясая оторванной конечностью. – И пахнет знакомо так… надо же, вспомнить не могу, вот прям крутится же!
О, и эта Аграту знает. Клуб избранных. Те, кто не имели чести, сейчас быстренько познакомятся. Я оглянулось назад и с облегчением не обнаружило там отставших самцов. Надеюсь, у Эседа инстинкты посильнее наших развиты и он сюда не сунется.
Дно котлована скрывали серые клубы каменной пыли. Не слабо она приземлилась. Сдохла, может. Хоть бы сдохла, а…
— Я спущусь, может? Спущусь? – Шани пританцовывала на месте от нетерпения.
— Не вздумай, — я попятилось. – Пойдемте-ка от греха подальше. Хлорофиллом чую — валить надо.
— Нет! Все равно я спущусь.
— Пусть спустится, Хэб, — Кайра гаденько ухмыльнулась. Знаю я эти ее ухмылочки. Она так всегда губы кривит перед тем, как брату нагадить. Только сейчас ее целью явно не Гинрэ был.
— Да, пусть, — поддержал сестру Гин, выпрямившись в полный рост. – Давай, женщина, я тебя даже за хвост подержу.
Он попытался схватить кошечку за вышеупомянутый рудимент, но быстро схлопотал им же по морде. Из-за этого, кстати, я сделало вывод, что в рудиментарности органа ошиблось, ибо хвост был вполне себе гибким и подвижным. Странно, кстати. Эсед же говорил, что хвосты первым фэйлао напрочь отрезало. Нестыковочка получается. Ну да ладно, после поинтересуюсь.
— Тронешь мой хвост – я тебе ноздри вырву, дылда, — пригрозила Шани. Впрочем, не особо злобно. – Смотрите, шевелится там что-то или мне чудится?
— Кажется!
— Видится!
— Да нет, ребятки, — обреченно не согласилось я с близнецами. – И впрямь шевелится.
Слышно было, как перестукиваются друг об друга камни. Земля под ногами начала тихонько дрожать. Ну всё. Похоже, наше короткий, но славный поход подошел к концу.
Через несколько секунд громыхнуло, и мимо нас вверх пронеслось нечто размытое и едва уловимое для взгляда. Неужто не заметила?! Радость-то ка…
— Гхм.
Все подпрыгнули и обернулись. Гин чуть в котлован не полетел – благо сестрица за ухо удержала.
Стояло перед нами зло в чистом виде. Хотя, не такой уж и чистый был вид. Изначально небольшое количество шмоток (знаю – видело), благодаря падению и последующему извлечению из-под камней, почти улетучилось. Поэтому Гинрэ активно пускал слюну, уставившись на самые прекрасные в мире груди.
Зло поправило рукой прическу и окинуло нас всех божественно презрительным взором, абсолютно не заинтересовавшись мной, но остановив взгляд на Шани.
— Руку.
Кошечка нахмурилась. Богиня тоже. К счастью, я вовремя сообразило, в чем дело, и перевело на общий язык:
— Руку ей верни. Быстро.
— Так бы сразу и сказала, — Шани с дружеской улыбкой вернула владелице конечность, которую Аграта тут же приделала к плечу. – А я тебя знаю. Ты же Та…
Громыхнуло еще раз. Да так, что меня почти контузило. Кашляя и натыкаясь друг на друга в пыльном вихре, мы умудрились невредимыми из него выбраться.
Исчезла! Сгинула! Свалила обратно в замок! Никого не покалечив! Никого не трахнув!
— Какая все-таки радость, — простонало я, без сил повалившись на землю.

Так приятно было очнуться в прохладном озере, по самый подбородок в воде. Гин и Кайра в четыре руки поддерживали меня на поверхности, привычно о чем-то споря.
— Эу, — вякнуло я, слабо дернув руками. – Все живы?
— Все, родной, все. Отдыхай давай, — проворковала Кай и чмокнула меня в лобешник.
— Да я уже отдохнуло.
Близнецы отпустили мои ноги, и я с удовольствием ощутило, как ступни погружаются в илистое дно.
Котов поблизости не оказалось. Кайра аргументировала это тем, что город совсем недалеко, и они уже добрались до матриарха. Я не поверила до тех пор, пока мне не показали вьющийся над деревьями дымок.
Расслабившись, я приготовилось дальше наслаждаться проточной водицей, но тут откуда не возьмись появилась свора старых инэков, которым с воплями навроде «Что ж вы делаете, поганцы! Это ж священное озеро!» прогнали нас прочь.
С гиновского плеча я разглядывало землю и думало о последних событиях. Интересно, кто Аграту из замка выкинул? Если б собственным глазом ее падения не увидело – не поверило бы. Какая дикая сила вообще может заставить богиню совершить затяжной прыжок без парашюта? Что такое парашют, кстати? Ненавижу, когда в памяти всплывают слова без картинки.
Бесполезно над этим думать, наверное. Правды мне все равно не узнать. Остается радоваться, что Аграта к нам интересом не воспылала и без лишних слов восвояси убралась.

Ох и красивый у них город! Повсюду резные каменные дома, инэки важные ходят, головами друг другу кивают. Я-то думала, дикий у них народ, ан нет, одеты так цивилизованно, в длинные светлые одежды, прически у некоторых в полметра высотой. Обернувшись на скучающих близнецов, я фыркнуло.
— Чего? – буркнул Гин, выудив из носа козявку и обтерев ее об рукав мимо проходившей дамы.
— Вы, походу, совсем девиантные, да?
Правда, когда они привели меня к себе домой и представили родителям, все сразу стало понятно. Подростки же. Самовыржаются вот, как могут.
Умытые и переодетые, близнецы ничем не отличались от благовоспитанной части населения. Разве что столовые приборы игнорировали во время трапезы, очень огорчая этим свою преклонного возраста матушку.
Вся семья, в которой насчитывалось три жены на одного мужа и орава неполовозрелых деток, была очень благодарна мне за то, что я возвратило блудных чад домой. Заслуга, конечно, моей вовсе не была, но отчего бы не попользоваться халявной благожелательностью? Вот я и пользовалось во всю катушку. До ночи. Потому что едва краснокожее семейство отправилось почивать, как меня сгребли в охапку и утащили в лес. Не то, чтобы я было шибко против, но все равно обидно. Так приятно было иметь под рукой все блага цивилизации. Хотя, иметь под рукой пару энергичных и сексуально активных инэков тоже неплохо.

Поиск по сайту: