Сопротивление. Взгляд на сопротивление в гештальттерапии связан с представлениями о том что, оно выполняет важную функцию в поддержании равновесия и целостности организма

Взгляд на сопротивление в гештальттерапии связан с представлениями о том что, оно выполняет важную функцию в поддержании равновесия и целостности организма.

Сопротивление не считается механизмом или инструментом Я; оно представляется как само Я в действии. За сопротивлением нет ничего, что по-существу отличается от самого сопротивления, никакого "истинного Я", отличного от сопротивления. И защита, и защищаемое - это Я (self). Для гештальттерапевта сломить или уничтожить сопротивление значило бы то же, что ломка и уничтожение способности Я. Сопротивление, с этой точки зрения, есть выражение Я.

Несмотря на то, что сопротивления - это выражения Я, они обычно являются не полностью принимаемыми и осознанными выражениями, и, таким образом, проявляются автоматически в неполной или частичной форме. Это значит, что эти выражения, поскольку их действия выходят за пределы осознавания, не являются выражениями выбора. Они не позволяют человеку приспособиться к условиям окружающей среды и потребностям организма, которые отличаются от тех, при которых они были приобретены. Имея неполную и частичную форму, они не являются полными выражениями, и, таким образом, организм не может удовлетворить все свои потребности. (Д. Кепнер телесный процесс). В качестве примера можно привести историю с агрессией клиента непринимающего интерпретацию терапевта, в данном случае сопротивление принятию интерпретации в гештальттерапии будет восприниматься сопротивлением терапевту, который вторгается в представления клиента о себе, навязывает свое мнение. В данном случае гнев по отношению к терапевту являются выражениями Я (организма). Гештальттерапевт предпочтет поддерживать человека, на которого «давят» в проявлении своего гнева более ясно и прямо, предлагая ему поэкспериментировать с фразеологическими оборотами, относящимися к его жизненному опыту: "Я не позволю вам давить на меня здесь, как я не позволял маме причинять мне боль..." (Кепнер тел процесс)

Слово "сопротивление" стало применяться в психотерапии благодаря психоанализу и развивалось из понятий о эго-защитные мехаизмах, помогающих человеку справляться с тревогой. В гештальттерапии более точным термином считается "прерывания контакта", поскольку внимание гештальттерапии направлено на процесс построения контакта организма с окружающей средой. И именно прерывание контакта считается основной причиной невротических нарушений. Всего выделяют пять основных способов прерывания, которые одновременно являются основными типами регуляции границы контакта и необходимы как для онтогенетического развития человека, так и для регулирования отношений между организмом и средой.: слияние (конфлюенция), интроекция, проекция, ретрофлексия, эготизм.

Слияние.

Слияние (конфлюенция) – это процесс, когда нет понимания отдельности каждого человека, и не учитывается разница между двумя существами. "Когда человек совсем не чувствует границы между собой и окружением и когда ему кажется, что он и окружение есть единое целое – он слит с ним" (Per1s, 1971).

Этот механизм является ведущим на стадии преконтакта. Он позволяет организму погрузиться в свои ощущения и не пропустить значимых признаков потребности, воспринимать их как нечто целое. Однако если слияние не сменится другим механизмом - интроекцией (четким обозначением вида потребности), то позитивная «слитность-целостность» перерастет в негативную (спутанность, неопределенность) и начнет сдерживать развитие гештальта (3).

В процессе онтогенеза слияние как ведущий способ, встречается в пренатальном и новорожденном периодах. Это позволяет ребенку наиболее эффективно получать все питательные вещества и энергетическую и затем эмоциональную поддержку от материнского организма, а матери - хорошо чувствовать его состояния.

Примерами здорового функционирования могут быть: религиозный опыт, интимные и любовные отношения, опыт «Я-ТЫ» в терапии, групповой работе, работа в команде.

Как уже говорилось, если в определенный момент не происходит смены слияния на интроекцию, то оно превращается в прерывание. Такое слияние делает контакт невозможным, так как последний подразумевает наличие «другого», а «конфлюэнтный» человек не признает различий между людьми, границы между «Я» и «Не-Я», не дифференцирует себя и других. Такие люди верят, что знают мысли другого, переживают чувства и опыт другого и часто не понимают где, чьи чувства. В межличностных контактах им свойственно стремление сглаживать различия, «стирать» черты своей индивидуальности приспосабливаясь к другим людям.

Этот механизм проявляется в частом использовании выражения "мы" в структуре предложений; в отсутствии уважения к разнице между собой и другими, в проявлении злости, обиды и вины когда такая разница вскрывается. В общении такие люди слишком быстро понимают, о чем идет речь, стремятся заканчивать предложения за собеседника, не касаться «больных» тем. Им сложно выделить главное в своих словах.

Кроме того, как пишут Ф. Перлз и П. Гудмен (20), в отношениях человек становится беспомощным, ожидает, что другие сделают за него всю работу, в то время как его задача «присосаться». Клиент ожидает, что терапевт даст ему все и так, и делать самому ничего не надо: ни объяснять, ни предъявляться, рискуя получить отказ.

«Противоядием» против слияния могут быть хороший контакт, дифференциация и проговаривание. Человек должен понять, что существуют потребности и чувства, принадлежащие только ему, и что они не обязательно связаны с опасностью разобщения со значимыми для него людьми (1).

Ясное предъявление терапевтом своих переживаний отличных от переживаний клиента, поддержка его уникальности и способности отвечать за свою жизнь самому могут помочь человеку отделить себя от других. Первым шагом к изменению конфлюэнтных отношений становится разговор о собственных потребностях и желаниях сначала с терапевтом, а затем, возможно, и с тем человеком, с которым связаны его ожидания. Обращаясь к своим потребностям и проговаривая их, человек может понять, чего же он хочет и найти способы достичь желаемого.

В отношениях с клиентом терапевту важно проявить конфронтацию с беспомощностью клиента, что даст ему возможность опираться на свои силы. Задача терапевта поддержать клиента в его риске встретиться с другим, и быть готовым рискнуть самому, находясь рядом, но отдельно. Но в тоже время возможность находиться в слиянии некоторое время может дать некоторый ресурс и энергию для клиента, за счет которой он может в дальнейшем что-то делать сам.

Интроекция.

Интроекция – это процесс, во время которого концепции, отношения, стандарты поведения, мораль, ценности и т.д. берутся личностью без критической проверки, без усвоения. Такие «непереваренные» знания называются интроектами (Perls, 1973).

Интроекция следующий после слияния механизм регулирования границы контакта в процессе формирования гештальта. Он важен для определения потребности, которое происходит за счет имеющихся в организме интроекций–обозначений («У меня выделяется слюна, значит это пищевая потребность») или за счет актуального интроецирования в виде воображаемого представления о том, что внутри меня, во рту находится кусочек хлеба» и осознавания, не увеличиваются ли при этом признаки потребности (3). Нарушения контакта возникают, когда организм, определив потребность, заглатывает объект ее удовлетворения, целиком не «пережевывая», не проверяя, подходит он или нет.

Интроекция как способ взаимодействия с окружением является ведущим в начале жизни, когда ребенок интериоризирует «правила» жизни, полученные от главных заботящихся взрослых. Этот процесс происходит непосредственно как ролевое обучение, и его можно увидеть в имитации и ролевых играх. Если говорить о процессе развития, то ребенок начнет подвергать сомнению свои интроекции на стадиях автономии и подростковой. Внутренний конфликт развивается, когда ребенку не позволяют пробовать, сравнивать, опровергать, изменять и/или принимать систему верований главных заботящихся о нем людей. Эта борьба проявляется, когда ребенок пытается жить своей жизнью по правилам других, добиваясь в то же время, своей автономности (1).

Нездоровое функционирование данного способа возникает, когда ценности, верования, отношения и т.д. присваиваются, не проверяясь. Одно из следствий интроецирования состоит в том, что человек теряет способность различать, что он действительно чувствует, а что хотят другие, чтобы он чувствовал, или просто, что чувствуют другие. Одним из видов патологического интроецирования является замена своего желания чужим.

При интроекции к минимуму сводится разница между тем, что человек «Заглатывает» целиком, и тем, что он на самом деле хочет, если он вообще позволяет себе замечать подобное различие. Нейтрализуя собственные чувства, человек избегает агрессии необходимой для изменения того, что существует. Из новых впечатлений человек выделяет только то, что соответствует прошлому опыту, усиливая его незыблемость, и очень заботится о том, чтобы заранее знать что произойдет. Он не допускает ничего нового и при этом утрачивает ощущение остроты жизни, которое возникает только из непосредственного опыта (8).

И. Польстер и М. Польстер выделяют три основных качества ведущих к интроекции: нетерпение, заставляющее человека немедленно все «сглатывать», лень – не позволяющая делать работу, требующую больших усилий и жадность, выражающаяся в стремлении получить как можно больше и как можно быстрее.

К проявлениям интроекции относят:

- Жизнь по правилам других; люди, которые умеют нравиться.

- Вербальные выражения, типа: «Я должен!», «Мне следует!».

- Один гуру сменяет другого.

- Нереалистичные ожидания от себя и других. Намеки на поиск хороших, ригидных поведенческих паттернов ("скажите мне как потупить правильно")

Основным инструментом борьбы с интроекцией является фокусировка на развитии у человека чувства выбора, возможного для него, и, следовательно, утверждение его личностной силы, помогающей различать «меня» и «тебя». Это может сопровождаться выделением интроецированного послания и человека, дающего это послание; отделением собственных потребностей, взглядов, верований и т.п. от взглядов, потребностей и т.п. человека дающего послание; и, в конечном итоге, принятием решения жить собственной жизнью, т.е. решением не жить по чужим ожиданиям и, возможно, даже причинять этим боль другим. Достичь этого можно, составляя предложения о себе и о терапевте, начиная сначала с «Я», а потом с «Ты». Или сочинять предложения, начинающиеся со слов «Я думаю, что», а затем обратить внимание на то, какие из этих заявлений содержат убеждения основанные на собственном опыте, а какие переняты у других. (8).

Освобождение от интроекций, связано с тревогой неизвестности, но затем пробуждением энергии, с агрессией (8).. Это может быть рискованно, однако, риск (безопасный в терапии) это часть терапевтического процесса, и он необходим для роста личности.

Проекция.

Проекция – это процесс, в котором позитивные и/или негативные свойства, отношения, качества, верования, поведения или чувства, которые в действительности относятся к самой личности, приписываются объектам и/или людям. Она является противоположностью интроекции. «Если интроекция – это тенденция принимать на себя ответственность за то, что в действительности является частью окружения, то проекция – это тенденция делать окружение ответственным за то, источником чего является сам человек» (Perls, 1973).

В цикле контакта проекция появляется на фазе контактирования после интроекции и выражается в приписывании внешним объектам определенных желаемых признаков и активным проективным манипулированием с границами объекта, которому потенциально приписывалась проекция «предмет потребности» (3).

В онтогенезе проекция также появляется после стадии интроецирования. «Интроецировав поведенческие паттерны, способы отношений, манеры, основные представления о людях, религиозные верования и практики, ценности и бесчисленное количество других феноменов, маленькие дети, пытаются действовать по ним. Это означает, что они проецируют их в свой мир. Через такую проекцию, человек воздействует на мир и получает реакции или обратную связь» (1).

Здоровое функционирование можно наблюдать в личностной идентификации и эмпатии с другими. Это означает, что никто не может знать, как видит мир кто-либо другой; человек может только использовать собственное воображение для того, чтобы предположить это. Здоровая позиция состоит в том, чтобы ясно видеть мир, чувствовать, что происходит и собирается произойти, понимать и принимать ответственность за свои наблюдения, осознавать проекции и быть восприимчивым к новой информации (1).

Человек прибегает к проекции, когда не может принять свои чувства и поступки, например, потому что «не должен» чувствовать и поступать так. Эта интроекция может вызывать у человека непринятие своих чувств. Он не может принять на себя ответственность за них, не признает их, и поэтому приписывает другим людям. Так, например, утверждение кого-либо о том, что окружающие относятся к нему негативно, пытаются обмануть и т.п., может быть основано на непринятии такого же своего отношения к людям.

Нездоровое функционирование также состоит в критическом осуждении других за те их особенности, которыми обладает сам "проектор". Такой способ искажения реальности мешает человеку оценивать свой вклад во взаимодействие с окружением.

При взаимодействии проекция проявляется в языковых выражениях, оборотах, репликах, таких как: "ты", "вы", "они", "оно", используемых вместо "я"; предложениях, которые начинаются с "ты", "вы"; критических и осуждающих заявлениях и поведении направленных на других и на мир в целом.

Жан-Мари Робин (10) описывает три формы проекции:

- зеркальная проекция, в которой субъект находит в другом или образе другого характерные черты, которые он рассматривает как свои или хотел бы их иметь («Ты такой же, как я»);

- проекция катарсиса, в которой субъект приписывает другому или образу другого черты, от которых он отказывается, не признавая их собственными и от которых он таким образом освобождается («Это ты злишься, а не я»);

- дополнительная проекция, в которой субъект обнаруживает или приписывает другому или образу другого характерные черты, которые позволяют ему тем самым оправдать свои собственные («У тебя есть то, чего мне не хватает»).

Основной фокус процесса вмешательства при терапии, – это возврат тех свойств, отношений, верований, поведений и чувств, которые клиент проецирует на других. Это может сопровождаться предоставлением клиенту возможности идентифицировать проекции при помощи диалога на «пустом стуле»^∗. Терапевт, в ответ на проекцию клиента (например, «Он не хочет меня слушать»), может предложить сказать ту же фразу о самом себе («Я не хочу его слушать») или спросить о том, что клиент чувствует сам. Интеграция происходит тогда, когда клиент вновь возвращает себе непринятые части себя (силу, чувствительность и т.п.), что может происходить, например, в разыгрывании роли какого-либо персонажа своей истории.

Психотерапевтическая техника работы с проекцией основана на предположении о том, что мы сами создаем свою жизнь и, восстанавливая свою причастность к ней, обретаем силу для изменений. Иными словами, присваивание проецируемого материала позволяет человеку осознать и в итоге принять или изменить отвергаемые части личности (эмоции, чувства и т.п.).

Ретрофлексия.

Ретрофлексия буквально означает «обращение назад на себя» и в гештальт-терапии понимается как процесс возврата чувств назад, точно против себя. Человек делает себе то, что хотел бы сделать другому или то, что хотел бы получить от другого.

В цикле контакта ретрофлексия возникает после проекции и вызывается необходимостью закрытия границы после того, когда предмет потребности уже выбран, иначе этот выбор так и не произойдет, постоянный поиск новых объектов не завершится (3). Как невротический механизм она может сдерживать действия с выбранным объектом.

В процессе развития ретрофлексия проявляется во время стадии автономии (Э. Эриксон) и исходит из физиологической потребности контролировать собственный кишечник и мочевой пузырь, т.е. «сдерживать» и «отпускать». Эта физиологическая необходимость затем переводится в психологическую - «допускать» или «сдерживать» выражение чувств, поведение и т.п.

И. Польстер и М. Польстер описывают ретрофлексию как центральную человеческую силу, позволяющую разделить себя на наблюдателя и наблюдаемого – на того, над кем производится действие и того, кто это действие производит (8). «Эта способность имеет разные проявления. Человек может разговаривать сам с собой. Об этом расщеплении свидетельствует чувство юмора, потому, что он может посмотреть на себя со стороны и увидеть нелепость и абсурдность своего поведения. Чувство стыда или смущения – тоже проявления самонаблюдения и самооценки» (8). Мышление также является продуктом ретрофлексии. Кроме того, здоровое использование ретрофлексии выражается в самоконтроле и самодисциплине, в останавливании своих рискованных спонтанных реакций. Например, мать может останавливать себя, чтобы не ударить своего ребенка.

Ретрофлексия становится особенностью характера, когда постоянно возникает ступор между противоположными стремлениями человека. В этом случае можно говорить о невротическом механизме прерывания контакта, который выражается через психосоматическую болезнь, депрессию и самодеструктивное поведение, т.е. калечение самого себя, вместо обращения агрессии против внешних объектов. При этом временная и разумная задержка спонтанного поведения закрепляется в отказе от действия и человек прекращает попытки повлиять на окружение, становясь отдельной и самосохраняемой единицей, возвращая всю энергию обратно в замкнутую внутриличностную систему. Такая форма невзаимодействия с окружением поддерживается интроекциями заботящихся людей, относящимися к природе чувств и их выражению, полученными еще в детстве. Например, ребенок интроецирует послание: "Большие мальчики не плачут!", – и, столкнувшись с болевыми ощущениями, прячет свою боль внутрь, останавливает слезы и причитания.

В результате ретрофлексивной борьбы человека с самим собой возникает напряжение, которое в частности проявляется и в телесных движениях и позах. При этом изначально, энергия блокируемого действия направлена на объект внешнего мира, но переводится на самого себя. Так, например, женщина, которая хочет обнять понравившегося ей мужчину может блокировать объятия как действие с мужчиной и вместо него обнимать себя (сжимать себя руками). Причиной этого может быть интроекция «Обнимать не достаточно знакомых мужчин нельзя». Человек блокирующий агрессивное поведение может проявлять его по отношению к себе различными способами: грызть ногти, бить себя по ноге или неосознанно ударяться, падать, попадать молотком себе по пальцам и т.п.

Ирвин и Мириам Польстер описывают два уровня сопротивления освобождению от ретрофлексивного поведения. На более мягком уровне человек переносит на себя то, в чем он нуждается. Он позволяет себе производить с собой действия: поглаживания, объятия, мастурбация и т.п. Когда он делает это, он получает часть того тепла, которое мог бы получить от других. Во втором случае люди так мало обращают внимания на свои потребности, что они не доступны даже сами для себя. Для таких людей запретным является любой контакт, в том числе и с самим собой. В таких случаях частыми становятся психосоматические заболевания (язва, астма и любые другие), возникающие в результате блокирования энергии потребности.

Признаками ретрофлексивного поведения являются, задержки дыхания; «проглатывание» чувств; мускульные проявления, такие как сжатие кулаков, закусывание губ или, например, ситуации, когда человек задыхается; изменение тона и цвета кожи в местах, где возникают блоки; положение тела (сдерживание одной части тела другой, так называемые «закрытые» позиции), действия с самим собой (поглаживания и т.п.); жалобы на психосоматические болезни и/или депрессию; в речи наличие возвратной частицы «ся».

Особой формой ретрофлексии является эготизм. При эготизме субъект поддерживает непроницаемую границу с окружающей средой в фазе финального контакта. Это проявляется через торможение себя в момент, когда, чтобы достичь полного контакта, необходимо быть спонтанным.

Психотерапевтическая работа с ретрофлексией строится на переводе ее в проекцию, т.е. на разворачивание вектора действия с самого себя на внешний мир. При этом если речь идет о втором (более глубоком) варианте, то на первом этапе необходимо, чтобы человек позволил определенные действия к самому себе, а уже затем к окружающим. Движение по направлению к росту может заключаться в перераспределении энергии так, чтобы внутренняя борьба, т.е. раскол, замеченный ранее, была вскрыта. Вместо того чтобы находиться только внутри человека, энергия высвобождается и может проявляться в отношениях с окружением (8). Трансформация энергии из внутренней во внешнюю зависит от постоянного одобрения дыхания и, в соответствующий момент, экстернализации., вербальной экспрессии и намеренного преувеличения конкретных телесных поз или движений.

Для освобождения от ретрофлексии человеку необходимо осознание того, как он сидит, как держит себя среди других людей и т.д. Понимание внутренних процессов позволит ему преобразовать энергию в реальное действие с внешним объектом. Т.е., как пишут И. Польстер и М. Польстер, он «сможет представить себе того, с кем он хочет посидеть вместе, кого обнять, кому дать в зубы, кого сожрать или покусать» (8).

Дифлексия (отклонение).

Дифлексия (deflection) – это процесс ухода от прямого контакта с собой, т.е. от своих собственных глубоких переживаний, и/или от контактов с окружением. Этот механизм способствует усилению изоляции человека, как от других, так и от его собственного опыта. Впервые он был описан Ирвином и Мириам Польстер в 1973 г.

Дифлексия - это способ снятия накала актуального контакта. Уменьшить интенсивность контакта можно с помощью избегания прямого взгляда на собеседника и непосредственного обращения к нему (говорить о нем в третьем лице), с помощью перевода разговора в шутку или долгих разглагольствований. Это позволяет проявить минимум чувств, снизить напряженность и эмоциональную вовлеченность в процесс взаимодействия.

В цикле контакта этот механизм встречается в фазе контактирования непосредственно перед «финальным контактом». Его роль, как и роль ретрофлексии, заключается в закрытии границ при выборе объекта^∗ (3). В процессе развития человека дифлексия может быть обнаружена на стадии, когда ребенок начинает учиться строить кооперирующие отношения с окружением в момент выполнения школьных дел. Такая кооперация может рассматриваться как непрямолинейная и вежливая.

Здоровое функционирование можно увидеть в «языке политиков и дипломатов», необходимом при разрешении конфликтных ситуаций, вызывающий слишком большой накал страстей, которого следует избегать, примером могут быть конфликты на национальной почве.

Невротическая дифлексия возникает, когда прерывание контакта повторяется и постепенно становится привычным, теряет осознанность. В этом случае человек отсутствует в реальном контакте с окружением, пускаясь в рассуждение о банальностях, произнося общие фразы, говоря о прошлом, когда речь идет о настоящем и т.п. При этом его поведение не достигает цели, оно становится вялым и неэффективным. «Дифлексивный человек не собирает «урожай» своих поступков. Его отношения с людьми не приносят того, чего он больше всего ждет. Даже если такой человек вполне «правильно» общается, он не проникает в мир другого, и не чувствует его по-настоящему (8, С.78).

Нездоровое функционирование можно увидеть в действиях, которые мешают значимому контакту человека с собой или с окружением, и составляют процесс отклонения, например в пагубных пристрастиях или в других принудительных поведениях. Это часто бывает результатом недоверия, отсутствия безопасности и страха боли, пережитыми в прошлом.

К проявлениям дифлексии относят: отсутствие контакта глаз (однако, некоторые расовые/этнические группы лимитируют контакт глаз как проявление уважения и/или почтения, применительно к этой группе этот признак может не свидетельствовать о дифлексии); поворот тела от контакта с человеком; постоянные движения, топтание на месте; стремление не выделяться; изменение предмета разговора.

Психотерапевтическая работа с дифлексией направлена на усиление контакта с собой или с окружением. Клиента поощряют дышать глубже и фокусироваться на своих чувствах, его учат центрироваться на себе, его просят установить визуальный и вербальный контакт в прямой манере с другим человеком и прерывают процесс отклонения директивным вмешательством типа: «Прекрати разговаривать, обрати внимание на чувства!», «Попробуй сказать это одним предложением», «Обратись к этому человеку на прямую» и т.п.

Все описанные типы сопротивления (слияние, интроекция, проекция, ретрофлексия, дифлексия) характерны для любого «нормального» организма. Кроме того, трудно выделить «чистые типы», однако можно говорить об акцентуированности, т.е. о наиболее характерном для человека типе сопротивления. При этом эффективность творческого приспособления зависит от степени гибкости (или ригидности) изменения одного механизма сопротивления на другой и уместности данного конкретного способа в данной конкретной ситуации (Н. Долгополов, 3).

«Self» в гештальт-терапии

Под «self» в гештальт-терапии понимают интегративное измерение, объединяющее функции, необходимые для запуска процесса творческого приспособления. Иногда в отечественной литературе «self» заменяется понятием «Я», однако в отличие от «Я», стремящегося быть твердой и стабильной целостностью, «self» указывает на процесс в действии. В дидактических целях, для анализа практики выделяют три особые модальности функционирования «self»: «Оно» (Ид), «Личность» («Персона») и «Эго». Эти модальности проявляются и функционируют одновременно и взаимосвязано, хотя на границе контакта могут быть обнаружены феномены вызванные действием какого-то одного из них.

Функция «Оно» (Ф. Перлз называл ее «собакой снизу») отвечает за проявление потребностей, желаний, импульсов, аппетитов, незаконченных ситуаций. Ее проявление отражаются в теле, она проявляется через ощущения, чувства и т.п. Состояние «Оно» - безответственное состояние, в нем человек не чувствует ответственности за то, что делает.

Функция «Личность» (Ф. Перлз называл ее «собакой сверху») несет в себе аккумулированный опыт, индивидуальную историю жизни: усвоенные организмом социально-культурные ценности, нормы, знания, правила поведения, опыт, накопленный человеком в ходе собственного онтогенетического развития. «Это то, что я знаю о себе, то, что я думаю о том, каковым я являюсь. Это не значит, что я такой и есть! Это только то, что я думаю о своей сущности, как я представляю свой опыт» (9, с. 38). Эта функция фиксирует опыт в его возможном словесном выражении и выражает его не всегда осознано.

«Эго»-состояние связано с функцией выбора, самоопределением организма в той или иной ситуации. Эта функция, которая совершает идентификации и отвержения, т.е. собственно, вступает в контакт с окружающей средой, а уже через нее - две первые части «self», поочередно или одновременно. Например, осознавая определенное желание через функцию «Оно», человек вступает в контакт с внешним миром через «Эго» и выбирает то, что подходит для удовлетворения этого желания, а что нет.

Нарушение трех этих функций приводит к дезадаптации организма и проявляется следующим образом.

«Личность» может быть нарушена в том смысле, что человек может иметь представления о своем опыте, которые не соответствуют реальности этого опыта. Например, он может считать, что он поэт, хотя не разу не писал стихов. В более сложном варианте его представление о себе может гласить: «Я слабый и болезненный» и тогда он будет пытаться соответствовать этому варианту, вместо того, чтобы проверять эту информацию, измеряя свою силу и количество болезней. К нарушениям функции личность можно отнести так же разрушение представлений о себе и своей жизни, планов на будущее в результате кризиса.

Нарушения функции «Оно» отмечается при психозе, когда человек может не испытывать, например, чувство холода и гулять при сильном морозе легко одетым. В невротическом состоянии человек может не осознавать своих потребностей, но не теряет их.

Потеря возможности осуществлять выбор и контакт со средой является следствием нарушения функции «Эго», когда человек не в состоянии обеспечить установление границы между собой и средой. Это может происходить при нарушении «Оно» и «Личность», поскольку информация, поступающая из них, не соответствует реальности. В случае утраты «Эго»-функции или ее недостаточного функционирования контакт заменяется механизмами границы (сопротивлениями), описанными выше, которые переходят из здорового функционирования в невротическое.

В рамках этого представления целью гештальт-терапии является восстановление способности человека к осознанному выбору, что является основой творческого приспособления.

Поиск по сайту: