Общие (совместно используемые) ресурсы

Общие (совместно потребляемые ресурсы) – это особый вид общественных благ. К сожалению по достоинству он представлен далеко не всегда. Под общностью в данном случае понимается не юридическая категория общей собственности, а общий режим совместного хозяйственного использования ресурсов, необходимость которого определяется существенными неэкономическими ограничениями, исключающими их свободное воспроизводство. Хотя именно в связи с неэкономическими ограничениями воспроизводимости, необходимо учитывать их существенные экономические особенности. Во-первых, они имеют, как правило, не потребительский, а производственный характер. Во-вторых, это капитальные блага, для которых необходимо определять режим использования в долгом периоде не только в хронологическом, но и в экономическом смысле, когда следует предполагать и рассматривать возможности любых изменений относительно вероятности сохранения и исчерпания данного ресурса. В-третьих, обычно они имеют устойчивую асимметрию свойств конкурентности и исключаемости, т.е. конкурентны (являются объектами конкуренции), когда не имеют свойства исключаемости, и, наоборот, перестают быть конкурентными, когда приобретают исключаемость или, другими словами, «неисключаемы, когда конкурентны» (создание и использование знаний, информации, в том числе, земельные кадастры, метеорологическая служба), и «неконкурентны, когда исключаемы» (использование невоспроизводимых природных ресурсов, в том числе добыча нефти и газа).

К настоящему времени достаточно четко определились именно эти два вида общих (совместно используемых) свободно не воспроизводимых ресурсов. Они расположены на полюсах системы ресурсов: невоспроизводимые природно-сырьевые ресурсы и практически безграничные интеллектуально-информационые ресурсы. Доступ к ним, особенно в России, только казался практически свободным потому, что они имеют большое разнообразие и огромные масштабы. К сожалению, только в последние годы стали осознаваться смысл и значение проблем ограниченности невоспроизводимых природных ресурсов и невоспроизводимости ограниченных (редких) природных ресурсов. Информационные и интеллектуальные ресурсы нельзя считать свободно воспроизводимыми в силу их уникальности, неповторимости фундаментальных открытий и изобретений, талантов и творчества их авторов.

К невоспроизводимым природно-сырьевым ресурсам относятся участки территории и акватория страны, региона, недр, полезных ископаемых, воздушного пространства (авиамаршруты), шельфов, электромагнитных полей (радиочастоты). Неэкономические (физические, химические, био-, физио-, этологические и др.) ограничения имеет воспроизводство лесного и сельского хозяйства, рыбных промыслов и других экосистем, в том числе почвы (гумуса) и других биогеоценозов. Как правило, эффективные масштабы (границы) их воспроизводства не совпадают с контурами системы и объектов собственности. Нечто подобное возникает и в отношении воспроизводства, создания и использования информационных и интеллектуальных ресурсов.

Исторически сложилось такое положение, когда российское государство стало основным продавцом природно-сырьевых ресурсов и основным покупателем информационно-интеллектуальных ресурсов. Может быть это явление следует рассматривать не только в качестве особенности национальной экономики России, но и как общую экономическую закономерность экономики с доминированием в национальных активах общих свободно невоспроизводимых ресурсов?

Не всегда строго юридически, но всегда в виде реального права, а также институционально, организационно и экономически общий режим использования невоспроизводимых природно-сырьевых ресурсов оформился и закрепился как естественная монополия государства (или органов местного самоуправления, муниципалитетов) на их продажу, предоставление в аренду, в концессию и другие формы пользования. Результаты фундаментальной науки и связанного с ними образования (подготовки молодых ученых и специалистов для фундаментальной науки) редко находят покупателей и заказчиков в частном, не только потребительском, но и предпринимательском, секторе экономики. Поэтому в научной и образовательной сфере вполне естественно возникает государственная монопсония, когда государство в общенациональных интересах играет роль организатора, координатора, заказчика, покупателя, кредитора, финансиста, лицензиара и носителя других функций, необходимых для обеспечения национальной конкурентоспособности в сфере фундаментальной науки и образования.

Важной особенностью общих ресурсов является неэластичный характер их предложения. Как было показано выше (темы 9,10), в таких случаях возникают многочисленные, разнообразные, большой величины рентные доходы (рента природно-ресурсная, земельная, горная, абсолютная, относительная, монопольная, экономическая, квазирента и др.). В последнее время в теории ренты рассматриваются такие ее новые виды, как рента государственная, финансовая, страховая, инфрамаржинальная, отстроченная, региональная, информационная, интеллектуальная и др.

Думается, что некоторые признаки общих, совместно используемых, свободно невоспроизводимых ресурсов, генерирующих рентные доходы, имеют многие элементы национального богатства и национальных активов – здоровье нации, человеческий капитал, национальный экологический потенциал и др. В связи с этим развиваются новые ресурсные и рентные концепции доходов, издержек, налогообложения и др.

Система форм собственности на общие ресурсы не только в России, но и в целом в мире, находится в процессе становления. Дискутируются вопросы собственности на ресурсы мирового океана, атмосферы, космоса. В ходе дискуссии выясняется, что крупные частные собственники и представители крупного бизнеса далеко не всегда отдают предпочтение частной собственности на ресурсы, а представители государственной власти и управления ратуют за передачу общих национальных ресурсов в частную собственность. Например, лесопромышленники России не считают необходимой приватизацию лесных угодий, предусмотренную проектом Лесного кодекса, внесенного в начале 2004 года Министерством экономического развития и торговли РФ (Новая экономическая газета. № 21 (218) 22-28 мая 2004. С. 2). Аналогичные заявления неоднократно делались крупными финансистами, нефте-, газо-, рыбо- и другими промышленниками, представителями региональных властей. Можно рассчитывать на то, что адекватное понимание сложных взаимосвязей и взаимодействий в системе форм собственности и хозяйствования в отношении большинства видов общих, совместно используемых ресурсов должно возникнуть в первой половине нашего века.

Конституция и Гражданский кодекс РФ, другие кодексы РФ (земельный, водный, лесной), многочисленные проекты поправок к ним предусматривают возможность использования практически всех форм собственности: государственной (федеральной и субъектов федерации), частной, муниципальной, коллективной, корпоративной, кооперативной. Огромное разнообразие и соответственно возможности использования имеют смешанные, в том числе межнациональные и транснациональные формы собственности. Хотя специалисты уже предупреждают о том, что свобода не только международного, но и гражданского рыночного оборота прав на использование недр может перерождаться в спекуляцию недрами.

Значение государственной собственности на национальные природные ресурсы недооценивается, скорее всего, потому, что в сколько-нибудь значительных размерах ни одна из развитых стран, за исключением США, их не имеет, а когда внезапно они обнаруживаются, как, например, в Норвегии нефтяные месторождения, то никому не приходит в голову оспаривать то, что это общенациональное достояние. А национальная элита США, как известно, в сферу своих национальных интересов включает запасы всех мировых природных ресурсов. Судя по всему, они намерены активно контролировать распределение и использование не только природной, но и интеллектуальной ренты.

Поиск по сайту: