Зарождение и развитие русской вотчинно-государственной системы в ордынский и постордынский период

Исходным пунктом для такого определения послужило объяснение В.О. Ключевского сущности самодержавной власти в России. По его мнению в России выработалась низшая форма государственной власти- вотчина, при которой русские цари не управляли государством, а владели им на правах частных хозяев-вотчинников. Как уже указывалось выше, во всех восточных государствах (Золотой Орде, Османской империи, Китае, Иране и т.д.) правители буквально «владели» своими государствами и населением с их имуществом в них проживавшим. Сакральность их власти (то есть санкционированную Богом) им вполне позволяло так считать. По сути, государство было продолжение личности государя, а подданные служили не государству, а государю, султану, шаху, царю, императору. Если последние, обладая бесконтрольной властью, имели безоговорочное право на жизнь своих подданных, без суда и всякого закона, то в этом случае, можно уже говорить о деспотической власти. Деспотизм был характерен для Китая, Монгольской империи, Османской империи, Ирана и т.д., то есть всех, за исключением Японии, стран Востока. Из вотчинного порядка, при полной слитности власти и собственности (власть-собственность) со временем стало складываться практически нерасчлененная система «владения-управления» более сложным социальным и политическим образованием-государством. То есть государство при таком порядке управлялась как частное владение. Из чисто вотчинного «владения-управления» произрастало и вотчинно-государственное управление более сложное по своим задачам, оставаясь при этом нерасчлененным- «вотчина-государство». Вотчинно-государственная система в отличие от просто вотчинного порядка предусматривало и «владение-управление» всеми общественными группами и слоями населения, включая и подконтрольных власти частных собственников. А здесь уже без правящего класса бюрократии, на которых в свою очередь уже «расщеплялась» «власть-собственность», верховным правителям было не обойтись. Бюрократия во главе с правителем, оказывалась коллективным собственником (совладельцем) всей государственной собственности, которой они распоряжались исходя из формы практической неразделенности власти и собственности. Поэтому в дальнейшем для наименования восточной структуры мы будем использовать этот термин «вотчинно-государственная система», иногда заменяя ее по смыслу термином «власть-собственность».

В 1237 г. монголо-татары появились на русских землях. Опасность шла не только с Востока, но и с Запада. Новгородско-псковские земли в 1240 г. подверглись нападению со стороны шведов и усиливающейся Литвы. Раздробленная Древняя Русь столкнулась с труднейшей проблемой самосохранения и выживания.

В XIII в., с началом монголо- татарских завоеваний, напряженное противостояние Западу, и ассимилятивная открытость Востоку превращаются в устойчивую характеристику Руси. Избрание этой позиции связано с именем Александра Невского. Из двух ассимиляций Александр Невский избрал ордынскую. Он проводил гибкую политику, делая уступки Золотой Орде и организуя сопротивление наступлению католического Запада.

В период монголо-татарского нашествия Северо-восточная Русь не стала составной частью Золотой Орды. Речь может идти о ее зависимости от Золотой Орды и монголо-татарском влиянии на процесс формирования русского народа и Московского государства. Причем это влияние было не прямое, а опосредованное. В самом деле, монголы на Руси не устраняли русских князей, не заключали с ними неравноправных договоров, не оставляли гарнизонов, не имели постоянных наместников с управленческими функциями, не облагали население постоянным налогом. Яса Чингисхана (правовой кодекс монголов) на территории Руси не действовала. Управление русскими землями находилось в руках русских князей, а сношения с Ордой – главным образом в руках Великого князя. Орда относилась с полной веротерпимостью ко всем религиям, не настаивая на смене веры, и русская православная церковь не только не терпела от ханов никаких притеснений, а наоборот, русские митрополиты получали от ханов особые льготные грамоты, которые обеспечивали права и привилегии духовенства, неприкосновенность церковного имущества.

Изначально сформированная и в целом единая с Европой еврохристианская культурная идентичность (самотождественность) России, под ударами монгольских завоевателей 30-40-е гг. XIII в. и установления многовекового ордынского ига (вплоть до 1480 г.), стала серьезно изменяться в сторону Востока. С этого времени Русь все больше «овосточивается» и вектор развития ее государства и общества сближается с азиатским, а не европейским. С веками и под влиянием контактов с Востоком (Ордой, татарскими ханствами, Османской Турцией), Русь-Россия постоянно «разбавлялась» азиатскими политическими, социальными и культурными элементами. Этому способствовало также и расширение России на Восток. В результате, Россия в своей истории (вплоть до конца XIX в.) вобрала и во многом «переварила» немало восточных цивилизационных анклавов (мусульманского, буддийского, кочевого и т.д.). И это цивилизационное и культурное «переваривание» также не прошло для России бесследно. Она приобрела совершенно новую азиатскую, или вернее, евразийскую идентичность.

Монгольское нашествие отбросило молодое в общем то по большинству признаков европейское государство –Киевскую Русь из общеевропейского цивилизованного пространства, назад в доцивилизационную юность. Искусное ремесло, торговля и городское хозяйство становилось делом маловыгодным. В русских городах на более чем век прекратилось каменное строительство, сократилось численность городского населения, в первую очередь, квалифицированных ремесленников (угоняли в Орду). Практически сразу исчез оплот городской демократии –вече (за исключением Новгорода и Пскова). Были нарушены торговые связи со странами Западной Европы, а русская торговля развернулась в сторону Востока. Ордынцы веками отбирали прибавочный продукт древнерусской экономики, замедляя развитие русских земель. Таким разрушительным было соприкосновение Руси с кочевым Востоком.

С установлением практики выдачи ханами ярлыка на великое княжение Владимирское и введения принципа старшинства среди русских князей сформировалась еще более многоступенчатая иерархическая властная лестница. Теперь все удельные князья номинально подчинялись старшему (великому) князю как главе ордынского улуса, а глава улуса в свою очередь был подчинен хану- дарователю ярлыка на улус, т.е на великое княжение. Впрочем, все это не отменяло и прямой власти хана над каждым удельным князем, поскольку последние все равно утверждались в своих удельных княжествах в должности ханами.

В ордынский период сформировалась и своя культура монархической титулатуры. Титул царя традиционно на Руси ставили высоко и ханов Орды как ранее императоров Византии именовали также царями. Исходя из средневековой иерархии, это ставило их в положение верховныхи легитимных сеньоров по отношению к вассалам-русским князьям. Такое положение сохранялось вплоть до 1480 года-года окончания политической власти ордынских ханов над русскими землями. Даже независимые и суверенные великие князья стоявшие во главе Русско-Московского государства Иван III и Василий III, считались по «монархическому рангу» ниже чем крымские и казанские ханы. И только принятие Иваном IV(Грозным) в 1547 г., титула царя, уравняло, наконец, русских правителей как с восточными владыками, так и западноевропейскими монархами.

Оказавшись под «игом» восточного государства (Золотой Орды), с господствующей там вотчинно-государственной системой и азиатским деспотизмом, Русь в течении веков через своих князей перекачивала восточную политическую и социальную систему власти и общественных отношений, укореняла тем самым на Руси вотчинно-государственную систему. При этой власти верховный правитель (великий князь, царь с 1547 г.) опирающийся на правящий бюрократический класс- «государевы люди», распоряжается и присваивает себе всю собственность в государстве. Такая власть на практике не считается с интересами общества и общественной семейной, корпоративной собственностью, рассматривая их как необходимые ресурсы государства, которые в любой момент могут быть использованы этой властью. И если в Европе феодальный уклад трансформировался в феодальный способ производства, на Руси этот уклад оказался зависимым и дочерним от государства власти- собственности с ее единой распределительной системой.

К тому же, изначально Русь и Восток имели ряд сближающих их, сходных между собой факторов развития. Каких же? На Руси, так же как и на Востоке, почти не было независимой от государства феодальной знати. Все «феодалы-землевладельцы» от бояр до дворян относились к единому «служилому» государству слою и собственно составляли собой государственный аппарат. Наконец их земельные владения (вотчины, поместья), не обладали правами государственного суверенитета, что мы наблюдали в Европе. На Руси и в домонгольский период не сложилось чисто европейской феодальной многоступенчатой системы вассалитета, а в ордынский период еще более возросла система подданства, напоминающая восточную - «поголовного рабства». А в это же время в Европе в полном расцвете был классический феодализм, а затем началось формирование предбуржуазного уклада, пути развития Руси и Европы все более расходились, в то время как в едином Московском государстве все более укреплялась восточная система государственного распределения и тождества государства и собственности. Однако, в тоже самое время феодальный уклад в российском государстве получил дальнейшее развитие, но совсем на другой, в отличие от Европы основе - государственной.

Как это понимать? Власть государства над русскими феодалами была полной, но не абсолютной. Патронируемые государством, находясь на государственной службе и полностью зависящие от царя, русские феодалы (бояре, дворяне) получали все больше земельных пожалований с зависимыми и от них и от государства крестьянами. Поэтому можно сказать что очень специфичный с восточными чертами русский феодализм (сам термин здесь не играет точной смысловой нагрузки) в течении всего XV, XVI, XVII и первой половины XVIII вв., развивался по восходящей линии. Казалось бы, это должно привести к торжеству феодализма в России? Но этого не происходит. Русский феодализм с самого начала был подмят государством и служил ему и выполнял государственные функции и именно поэтому он все века неплохо развивался. И опять это не означает господство классического феодального способа производства, по аналогии с Европой. А собственно феодальная частная собственность в России всегда приобретала характер государственной, поскольку большая часть феодалов, или его ядро входило в состав государственного аппарата. Само поместное землевладение и крестьянская община были порождены государством. Да, и, русская земледельческая знать, в отличие от западноевропейской знати была за небольшим исключением (так называемые «служилые люди по отечеству») знатью служилой, а не аристократической, и потомственной, чье благосостояние целиком зависело от царя. Последнее очень сближало Россию с Востоком.

Да и в самой России в это время, появляются немало сторонников прямого заимствования общественно-государственной модели Востока, на российскую почву. Так, яростный обличитель боярского самоуправства Иван Пересветов, в своей книге «Сказании о Магомет-салтане (ок. 1547 г.) с восторгом отзывался о турецкой деспотической модели государственного устройства и ставил ее в пример Ивану Грозному, Он в частности, восхищался мудростью султана разогнавшего «ленивых богатинов» и приказавшего собирать в казну все доходы (включая и частных лиц) государства. Именно такую «правду турецкую», предлагал заимствовать дворянский публицист Иван Пересветов.

Однако подобное восточное влияние уже самым непосредственным образом сказывалось и в системе общественных отношений. В России во многом под влиянием ордынской государственной модели стали развиваться отношения феодальной личной зависимости в подданническо-холопской форме. Суть их была в том, что любой боярин, удельный князь признавал себя по отношению к государю холопом («Яз холоп твой»). Поэтому неудивительно, что даже высшего сановника, князя, или именитого боярина (исключительно во времена Ивана Грозного - В.Б.) можно было без суда и следствия затравить псами, поджарить на медленном огне, посадить на кол. Но сразу же оговоримся что такая «практика» в отличие от восточных стран в России была к счастью редкой.

Возникает вопрос, почему мусульманский Восток в то время для христианских русских царей был как бы ближе и даже роднее чем христианский Запад? Ответ очевиден, это объяснялось наличием так называемой русской власти (азиатской вотчинно-государственной системы), которая была органически чужда договорно-правовой власти западных монархий. Вот как азиатское начало Московской России выразил евразиец Н.Н. Алексеев: «В непрерывной борьбе с Азией и в постоянном соприкосновении с азиатством Москва естественно проникалась бытом и понятиями Востока. Правда, московские цари любили ссылаться на римских и византийских императоров, на Августа и Константина; но в их придворном быту, в их управлении не было тех республиканских повадок, которые давали себя знать и в языческом Риме и в христианской Византии. Московское самодержавие походило гораздо более на восточный халифат, на тогдашнюю Турцию».

В XVI-XVII вв. все основные сословия имели строго определенные обязанности по отношению к государству. Процесс государственной регламентации функций сословий окончательно был закреплен в Соборном Уложении 1649 года, которое стало важнейшим законодательным кодексом допетровской России. По Уложению крестьяне прикреплялись к земле, посадские люди (горожане) к выполнению городских повинностей, служилые люди (дворяне) к несению военной и других государственных служб. Это еще более усилило роль государства и административного аппарата в регламентации всех сторон общественной жизни. Православная церковь в этот период выступила главным связующим звеном между государством и обществом, На практике, симбиоз церкви и государства подразумевал следующее разделение функций. Государственная власть устанавливает для церкви монополию на истину в делах религии и служит защитой ее привилегий; а церковь в свою очередь, дает государству религиозную санкцию. Так был сформирован довольно прочный и взаимовыгодный по временам союз трона и алтаря. Более того, все перечисленные религиозные концепции не просто фиксировали, но и давали глубокое идейное обоснование сложившемуся идеократическому московскому государству- России.

Именно с идеей защиты православия заканчивается исторический спор между Москвой и Литвой в вопросе объединения русских земель под своим главенством. Католический выбор Литвы и союз Польшей и предопределил победу Москвы по объединению русских земель. При Иване III (1462-1505 гг.) русские князья из Великого княжества Литовского с целыми дружинами переходят на службу к московскому великому князю. Православие в итоге, для всех русских земель становится главным стержнем общерусского самосознания и идентичности.

Как уже не раз отмечалось, огромную роль в усилении государственного начала в России играл геополитический фактор. Исторически Русь-Россия была как бы «фронтовой зоной», где пересекались и противостояли друг другу, христианская, мусульманская и кочевая цивилизации. Испытывая постоянное геополитическое «давление» в XVI в., с Востока (Казань, Астрахань), с Юга (Османская империя, Крым), с Запада (Литва, Польша) и Северо-Запада (Ливонский Орден, Швеция), Русское государство ощущала постоянную потребность в обороне. Поэтому, Московское государство по выражению историка П. Милюкова с самого начала формировалась как «военно-национальное» или представляла собой «военный лагерь» (Милюков). Основной движущей силой развития такого государства-общества была потребность в безопасности и обороне, сопровождавшаяся внутренней политикой милитаризации, гиперцентрализации и внешней экспансии. Только такая политика могла обеспечить национальную независимость и территориальную целостность.

Мобилизационный тип развития, ставка на военные методы управления и постоянное насилие со стороны государства (особенно во время опричнины) неизбежно воспроизводили деспотические черты и произвол власти в отношении бесправного населения. В условиях того времени, это означало почти полное поглощение общества государством, что отличало Россию от Запада и сближало с Востоком. Крестьянская община, например, выполняла важную тягловую функцию крестьянства перед государством. При этом в общее понятие «тягла» входило выполнение как финансовых, так и трудовых повинностей крестьян. Подчиненными государству оказывались также посадское население и купечество между которыми, государство распределяло несение всякого рода повинностей в свою пользу. Да и крепостное право насаждалось государством сверху и здесь, в первую очередь, преследовались интересы не помещиков, а опять же государства. Не имея возможности содержать большое войско, государство раздает феодалам поместья с закрепленными к ним крестьянами, чтобы те в свою очередь смогли выполнять служебные функции государству. Поэтому фактически закрепощая помещика, государство не могло не закрепостить крестьянина. По мнению Р.Пайпса, закрепощая крестьян, русская монархия никогда официально не давала помещику право собственности на его крепостных. «Всегда подразумевалось (хотя, опять же, не говорилось вслух), что помещики, на самом деле, не являются собственниками своих крепостных, а скорее, так сказать, руководят ими от имени монархии… Действительно мы знаем, что в документах того времени проводилось правовое различие между крепостными и холопами (полной собственностью феодалов). В результате, и помещик и крепостной крестьянин и свободные крестьяне и посадское население, все оказывались мобилизованными на государственную службу. Так что мы здесь наблюдаем знакомую по странам Востока картину, объединение в одних руках (государства) власти и собственности. На Востоке аналогичному западноевропейскому феодализму также не было. Тем не менее, это отнюдь не означает, что Россию надо целиком отнести к восточной системе государства-общества, что, казалось бы, должно, напрашиваться из анализа приведенного текста.

Раннее средневековое развитие Руси в целом как мы выяснили, повторяло средневековую Европу, правда, со своей цивилизационно-культурной спецификой. Вполне допустимо в истории Руси повторение западноевропейского исторического опыта, с обязательной модификацией. К тому же можно вспомнить, что даже скандинавские страны Европы и особенно Восточная Европа отличались в своем феодальном развитии. Но, монголо-татарское нашествие и многолетнее ордынское иго существенно и возможно кардинально повлияло на развитие русских княжеств, привнеся в них много восточных элементов в систему государственного управления и взаимоотношений государства и общества. Однако все-таки Московская Русь-Россия не стала типичным Востоком с его деспотичной властью султанов, шахов и халифов. Причин здесь несколько. Так русские цари в отличие от турецких султанов, делили свою власть с Боярской Думой (законосовещательным органом) и Земским Собором (верховным органом). Сказывалась также близость к Европе и постоянное социокультурное и экономическое взаимодействие с ней. Тут и христианская «привязь» Руси и близость к Европе и постоянное социокультурное и экономическое взаимодействие с ней. Но, главной причиной здесь явилась христианская религия. Именно самостоятельность церкви и неслиянность двух властей (светской и церковной), вплоть до XVIII в., удерживало государственную власть в России от полного сползания ее в классическую восточную деспотию. Сам обряд помазания на царство делал царя самодержцем- верховным правителем, ограниченного в своих поступках ответственностью перед Богом, более строго чем человеческим законом (во всяком случае так считалось в то время-В.Б.). Причем толкователем такой ответственности царя перед Богом была церковь. Христианская церковь и христианская культура, таким образом, явились заслоном на пути превращения России в русский вариант восточного деспотического государства-общества. Именно общая христианская традиция уводила Россию от Востока, и в тоже время неуклонно сближало ее с Западом.

Без православной церкви и ее определенной политики по отношению к княжеской власти вообще не могла быть выстроена самодержавная вертикаль в России. Более того, русское православие легитимизировала самодержавную власть, идеологически поддерживало ее, придавая последней сакральный характер. Более того, православие в это XVI в. стало государственной идеологией, а московское государство стало идеократическим по своей сути. Взаимоотношения между властью и церковью строились на основе канонического идеала «симфонии властей», т.е. существования самостоятельных светской и церковной властей во взаимном равновесии и с целью защиты православия. Автором этой идеи, как и концепции «Москва - третий Рим» был монах Псковского монастыря Филофей (в начале XVI в.). В идее «симфонии» (гармонии) властей, преимущество отдавалось светской власти царя. Но при этом власть должна отвечать требованиям «законного (с точки зрения православного канона) правления», а значит, действия правителя ограничиваются этим законом. По православному церковному канону царь неотделим от Бога, и является проводником божественной воли и даже есть первый слуга Божий. И только в этом качестве, а не как иначе верховная власть сакрализируется церковью, получает от нее одобрение и право подчиняться ей всем подданным безоговорочно. Этого мы не увидим в Османской империи или Китае. Игнорирование религиозного фактора является на наш взгляд главной причиной того что современные исследователи как в России, так и на Западе определяют русское самодержавие как восточно-деспотическим, но это не совсем так. Хотя справедливости ради, стоит заметить немало схожих признаков.

Идентификация населения государства вплоть до середины XVIII в., в России связывалась не с этническим а с религиозным принципом –мы православные. Идеократичность такого государства состояла также и в том, что все земные интересы самого русского народа привносились в жертву служения надэтническому, надсословному государству, которое в свою очередь было земным отражением некоего небесного идеала православного царства Правды, к которому должны были стремиться все православные. В доказательство того что власть идеи о идеальном «православном царстве» была столь сильна в русском мире, являются трагические годы церковного раскола (XVII в.), когда многие люди независимо от сословий, добровольно шли в землянки, леса и даже в огонь, но не желая изменить своим представлениям о «истинной» вере и «правильном» государстве.

В то же время, именно православная церковь в условиях идеократического московского государства вполне осознанно и отчетливо противопоставило себя римскому католичеству и шире Европе. Именно православная церковь, веками культивировала из «чуждого Запада» врага «Святой Руси». Восприятие Европы-Запада как некоей «заразы», которая способна «развратить» послушное царю и православной церкви население стало своего рода жизненной нормой. Возможно отсюда и пощла «привычка» на Руси поносить «проклятых» католиков, немцев и т.п. К слову сказать, оппонирующая сторона (Римская католическая церковь) также немало способствовала культивированию образа нежелательного «соседа-варвара» в лице православной церкви и самодержавной России. Именно в «московский» период обе ветви христианства превратились в заклятых и непримиримых врагов. К тому же, русская православная церковь поладившая в свое время с неверными ордынцами (поскольку татары не облагали церковь данью), затем впоследствии относилась к татарам- мусульманам вполне терпимо, в то время как единоверцам (католикам) было отказано чуть ли не вправе существования. Неслучайно, что политика Александра Невского, решительно выступавшего против какого либо союза с католической Европой и одновременно согласившегося на сотрудничество с Ордой, была положительно оценена православной церковью, а сам князь был причислен к лику святых.

Как известно католицизм смог преодолеть первоначальное осуждение античной культуры и впоследствии стал активно заимствовать античное культурное наследие, адаптируя его к христианским ценностям. Русское православие в отличие от католицизма, была более негативно настроена к античной культуре и не восприняла античную культурную традицию с ее уважением к правам личности, частной собственности, демократическим институтам. Это впоследствии также повлияло на то, что античные ценности, в частности, антропоцентризм воспринимались в русской среде как духовно и культурно чуждые христоцентризму и православной соборности. Вот поэтому либерализм как идеология и учение опирающаяся на античный антропоцентризм и гуманизм, могли появиться только на европейской «почве», но не как не в православной России.

Именно через православную церковь и постулируемую ею, систему идеологических и мировоззренческих ценностей сначала Московская Россия, а затем и частично императорская Россия (особенно в правление Николая I- В.Б.), стала воспринимать христианский, но модернизированный Запад, как духовно и культурно чуждый мир, которому следует противостоять до последнего. Но это противопоставление Западу в свою очередь и выработало специфическое русское мировоззрение, сам русский мир и Россию не похожую не на Запад, и не на Восток, хотя ментально в этот период ближе к последнему. Вот только называть, скажем, семнадцатое столетие с его почвенным изоляционизмом и культурной ксенофобией по отношению к Западу, и следовательно цивилизационной отсталостью, вслед за славянофилами высшим достижением русской цивилизации как то язык не поворачивается. Глупо восхвалять экономико-технологическую и культурную отсталость, ссылаясь при этом на необходимость цивилизационно-культурной «чистоты» и самобытности. А как раз это и постулировала официальная православная церковь того времени, пребывая в плену красивых мифов об изначальном духовном превосходстве России над «безбожной» Европой.

Вопросы для самопроверки и самоконтроля:

Объясните, как вы понимаете, вотчинно-государственная система? Каковы ее признаки?

В чем выразилось негативное влияние на развитие Руси ордынского ига?

Каковы положительные стороны заимствования политического и культурного наследства Востока в XV-XVII вв.?

Объясните, как вы понимаете идеократическое государство?

Почему Россия, несмотря на мощное восточное влияние не превратилось в типичную азиатскую деспотию?

Литература.

Поиск по сайту: