Юридический рационализм Средневековья

Организующим принципом культуры европейского средневековья явля­ется теоцентризм – представление о Боге как центре, организующем начале и истоке всего сущего. Римская католическая церковь превращается в центр ин­теллектуальной жизни западноевропейского мира. Ведущей формой культуры выступает религиозная культура, в лоне которой набирает силу принципиально иной – нерелигиозный, рационалистический способ видения мира. Каким обра­зом было возможно развитие рационализма в недрах религиозной культуры?

Как представляется, развитие рационализма в Средние века было ини­циировано, в первую очередь, утилитарными, практическими нуждами христи­анской церкви. Церковь стремилась взять под контроль мирскую жизнь – госу­дарственное регулирование, хозяйственную деятельность, социальную органи­зацию. Для осуществления этого необходимо было создавать слой образован­ных людей и укреплять систему образования. Рационализация хозяйства в средневековой Европе была в определенной мере обусловлена самой христиан­ской доктриной, в рамках которой формируется новое отношение к труду как достойному занятию и принципиально новое уважительное отношение к чело­веку. С позиций христианского гуманизма человек, независимо от его социаль­ного статуса, представляет собой безусловную ценность. Быть может частич­ная, но все же реабилитация материальной сферы жизни общества способство­вала развитию изобретательства, рождала стремление к усовершенствованию технологий хозяйственной деятельности. Образцы рационализации хозяйст­венной деятельности дают монастыри.

Несомненно, процесс развития рационализма в Средневековье не был од­нонаправленным, что было связано с неоднозначной его оценкой христиан­скими мыслителями. Цель человеческой жизни, в рамках религиозного миро­воззрения, понималась как богопознание. Важнейшим вопросом, на решение которого направляют усилия мыслители средневековья, был вопрос – способ­ствует ли рациональное познание продвижению христианина по пути богопо­знания? Соответственно, важнейшей проблемой религиозной философии ста­новится проблема соотношении знания и веры. Можно выделить две основные религиозные традиции, отличающееся оценкой роли рационального познания в процессе богопознания.

В рамках мистической традиции рациональное познание рассматривается как причина грехопадения, проникновения в мир зла, в качестве единственно возможного способа приобщения к божественной благодати определяется мо­литва. Одним из убежденных сторонников идеи данности людям Божествен­ного Откровения вместо всякого иного знания, включая науку, этику и метафи­зику, был Квинт Септимий Флоренс Тертуллиан (II в.).

Тертуллиановской по­зиции неприятия «науки» в раннем средневековье противостоит позиция Авгу­стина Аврелия (354-430 гг.), выдвинувшего идеал Христианской мудрости, гла­сящий, что только умопостигаемая вера есть вера в Христианское Откровение. При этом учение Августина ориентировало не на отторжение греческих идеа­лов мудрости, но на их преобразование. Идеи Августина развивает схоластиче­ская традиция, базирующаяся на убеждении, что, будучи творением благого Бога, сам мир является благим. Познание мира, следовательно, не уводит от бо­гопознания, но способствует ему. Таким образом, познание подчиняется вели­ким целям веры. Интеллект, в видении мыслителей Средневековья, призван ло­гически выразить то, что является достоверным в чувстве и убеждении. Через все средние века проходит учение о двойной истине – истине откровения и ис­тине разума. Важнейший вопрос, вокруг которого организуется средневековый дискурс – вопрос о том, каким из душевных способностей следует приписывать большее значение - воле или рассудку? В схоластике утверждается тезис: ис­тины веры и разума не могут противоречить друг другу, если же это происхо­дит, то ошибается разум. Знание, таким образом, рассматривается как подвла­стное суду высшей инстанции – веры и теологии, следовательно, наука – слу­жанка теологии.

Однако постепенно прорастает идея автономии знания относительно веры, эта идея не снимает исходного принципа подчиненности знания вере, но утверждает определенную автономность рационального знания, посредством выявления специфичности его содержания и функций относительно веры.

Курс на суверенизацию научного знания относительно теологии, стрем­ление освободить разум от пут авторитета и откровения становится зримым в период зрелого Средневековья. Все более заметным делается стремление раз­граничить сферы компетенции теологии и науки. Иоанн Дунс Скот (1266-130 гг.) настаивает на том, что отношения теологии и науки нельзя рассматривать как иерархию, поскольку каждая из них имеет свой предмет и собственные прин­ципы. Роджер Бэкон (1214-1294 гг.), критикуя приверженность к авторитетам, противопоставляет им принцип конкретного опытного знания, утверждал, что истина - дитя времени, а наука – дочь не одного или двоих, но всего человече­ства. Уильям Оккам (1280-1349 гг.) утверждает, что владения человеческого ра­зума, основанные на логической очевидности и владения веры, основанные на просветленности и морали, разделены.

Вместе с тем, необходимо констатировать, что эти учения были не пра­вилом, а скорее исключением из общего правила рассмотрения знания как орудия веры. Не случайно сферой, на изучении которой сосредоточились уси­лия средневековых мыслителей, была логика, логическая разработка религиоз­ной метафизики. Античная логика была утилитаризирована для строгого по­следовательного развития церковного учения. Особенно наглядно этот фено­мен был представлен в системе средневекового образования, целью которого было, в первую очередь, воспитание отстаивающего идеалы христианской церкви, религиозного оратора. Школьные занятие были направлены на изуче­ние религиозной догмы, которая должна была быть изложена по правилам ари­стотелевской логики. Вплоть до XV века образование было в руках церкви. Ве­дущие теологические авторитеты именовались докторами, понятие «клерк» оз­начало образованный человек. Средневековые университеты Болоньи (1088 г.), Оксфорда (1167 г.), Парижа (1160 г.), Кембриджа (1209 г.) являли собой союзы фа­культетов: общеобразовательного - подготовительного (факультета свободных искусств), юридического, медицинского, теологического, главным из которых выступал теологический. Теология в целом, занимая ве­дущее место в структуре здания средневековой науки, выступала как некото­рая, пронизывающая все тело университетской науки, метадисциплина. Фома Аквинский, трактуя священное учение как науку наук, полагал, что теология не заимствует свои первопринципы от других наук, а непосредственно от Бога че­рез откровение, прибегая к другим наукам как «к подчиненным ей служан­кам»(8). Структура образования представляла собой многоступенчатую конст­рукцию: начальная ступень образования сводилась к изучению азбуки, заня­тиям письмом, чтением и заучиванием псалтири. Средняя ступень включала тривиум и квадривиум. Тривиум, в свою очередь, объединял грамматику, ри­торику, диалектику, которые именовались искусствами. Квадривиум включал арифметику, геометрию, астрономию и музыку, которые обозначались как науки или дисциплины. При этом «правила» искусств тривиума рассматрива­ются как субъективно обязательные для познающего, тогда как правила дисци­плин квадривиума квалифицируются как объективно непреложные. Средневе­ковый университет выполнял двойную функцию – был одновременно учрежде­нием высшего образования и лабораторией научного исследования, поэтому структура образовательного процесса определяла структуру науки. Необхо­димо отметить еще один момент – условием передачи христианской культуры германским народам, которые заселили территорию Римской империи, стало обучение их латыни. Латинский зык закрепляется за сферой образования, обо­гащаясь терминологически, он развивается особым образом, превращаясь в теоретический язык научных штудий.

Идеалом университетской жизни был монашеский идеал послушания. Доходившая до абсурда регламентация поведения студентов, бакалавров, ли­ценциатов, магистров, деканов, ректоров делала университет похожим на мона­стырь. Основной форой обучения становятся лекции – чтение вслух канониче­ского текста и семинары, диспуты - обсуждение прочитанного. Средневековый диспут не был диалогом в полном смысле этого слова. Он являл собой столк­новение различных точек зрения относительно толкования авторитетных тек­стов. В основании средневекового диспута лежало представление о единой, возвещенной писанием истине, которую необходимо правильно истолковать. Такого рода диспут, в сущности, монологичен. Основной формой научной дея­тельности было чтение и комментирование канонических текстов. Не случайно, поэтому, герменевтика как учение о понимании занимает центральное место в интеллектуальной культуре Средневековья, а средневековый ученый предстает как эрудит, эксперт, в области религиозных текстов. Это определяет и ценност­ные установки средневековой «науки» – не оригинальность и отличие от дру­гих, но соответствие сложившемуся канону выступает как главный эталон на­учной деятельности. Основной формой изложения научного знания являются назидательно – монологические компендиумы - «Суммы», соединяющие бого­словие, формально-логические проблемы и рациональную методику.

Важное место в интеллектуальной культуре Средневековья занимала ал­химия, главной задачей которой был поиск субстанции, превращающей обыч­ные металлы в золото и служащей средством бесконечного продления челове­ческой жизни. Алхимия представляла собой типичное порождение средневеко­вой культуры, сочетая магическое и мифологическое видение мира с трезвым практицизмом и экспериментальным подходом.

Развитие юридической научной мысли в Средневековье определяется, в первую очередь, тем, что господствующей формой культуры становится рели­гия, подчиняющая все иные ее формы. Юриспруденция обретает статус при­кладной отрасли теологии, соответственно, юридический дискурс сплетается с богословским. Таким образом, наблюдается явный регресс в развитии юриди­ческой науки – рациональные формы юридического знания сжимаются под на­тиском образно-эмоциональных, сакральных. Особенно ярко эти особенности средневековой юриспруденции представлены в Творчестве Августина Аврелия (354-430 гг.). Основой правопонимания у Августина выступает теоцен­тризм – представление о Боге как главном источнике права. Августин выдви­гает идею двух градов – земного человеческого и небесного Божиего. При этом Град Божий выступает как идеал, к которому следует стремиться людям, поскольку истинная справедливость существует только в Граде Божием.

Теоцентрического понимания права придерживается и Фома Аквинский (1225–1274) - доминиканский монах, ученый-богослов, один из главных идео­логов римской католической церкви и создателей схоластики – теологической системы католицизма, главной задачей которой было обоснование постулатов веры средствами человеческого разума.

Аквинат выдвинул концепцию иерархии законов. Высшим законом явля­ется вечный закон – управляющий Вселенной Божий закон, от которого про­исходят все иные законы; вторым в иерархии выступает естественный закон, который есть не что иное, как отражение вечного Божиего закона в человече­ском разуме, в сознании мыслящих существ; и, наконец, последний в иерархии - человеческий (позитивный) закон, который должен соответствовать естест­венному закону.

Помимо этого Фома Аквинский выделяет также позитивный Божествен­ный закон, который, по его мнению, дан в Библии и учит правильному образу жизни. Библия, таким образом, рассматривается как главное руководство в жизни человека.

Апелляция к текстам Священного Писания как к решающим доказатель­ствам правоты и догматизм – элементы схоластической манеры значительно тормозили развитие юридической науки. Однако в схоластике был и ряд поло­жительных моментов. Схоласты проявляли большой интерес к вопросам логи­ческой техники: приемам классификации, формам ведения споров, искусству аргументации и т.д. В схоластике присутствовала ярко выраженная тенденция обеспечить строгость рассуждения, последовательность, непротиворечивость и ясность получаемых выводов. При соответствующих обстоятельствах акценти­рование на собственно логических аспектах исследования открывало возмож­ности перехода к рациональному изучению объектов, к рационалистической методологии.

Главными факторами развития юридической мысли в Средневековье был рост производительных сил, развитие ремесла и торговли, усложнение соци­альных связей, развитие городов. Именно они стимулировали постепенное расширение, углубление и специализацию знаний о праве и государстве, пере­ход от богословского сакрального понимания права к научному - рациональ­ному.

Важный этап в развитии юридической науки в Средневековье – учение Марсилия Падуанского (ок. 1275 – ок. 1343гг.), который выступал в качестве защитника интересов зажиточной верхушки бюргерства: купцов и банкиров, предпринимателей и владельцев мастерских, руководителей цеховых корпора­ций и состоятельных ремесленников. В сочинении «Защитник мира» Марсилий Падуанский утверждает, что церковь должна быть отделена от государства и подчинена светской политической власти. Он выдвинул смелый тезис, согласно которому народ есть носитель суверенитета и верховный законодатель. Марси­лий отверг учение о божественном происхождении государства. По мнению Марсилия, Божественный закон не является законом в собственном смысле слова, поскольку он определяет наказания и награды в потустороннем мире, где судьей является Христос. Естественный закон также, в видении Марсилия, не является законом в собственном смысле, поскольку это лишь нравственный закон. Законом в собственном смысле является позитивный человеческий за­кон, устанавливаемый народом. Таким образом, Марсилий Падуанский в зна­чительной степени отходит от богословских представлений о праве и государ­стве, что достигается за счет принятия им доктрины двойной истины, согласно которой земная истина достигается разумом, а небесная – откровением. Ис­ключая из сферы юридической мысли все, что относится к области небесной истины, Марсилий переходит от принципа «теоцентризма» к принципу «со­циоцентризма». Он предвосхищает многие идеи классической юриспруденции, в частности идею народного суверенитета, принцип различия между законода­тельной и исполнительной властью, положение о верховенстве законодатель­ной власти над властью исполнительной. Таким образом, Марсилий возвращает юридической мысли утраченный ею статус конкретно-научного знания.

Однако подлинное возрождение дренеримской юриспруденции связано с деятельно­стью средневековых юристов. Развитие ремесла и торговли, рост городов и ус­ложнение общества рождают настоятельную потребность в правовом регули­ровании. С этой целью реанимируется римское право, а также формируется со­словие юристов. В средние века существовали три вида норм права, управляв­ших общественною жизнью: римское, каноническое и обычное право. Соответ­ственно этому практиковали три разряда юристов.

Первую группу юристов составили глоссаторы (от лат. glossator – толкователь) – легисты (законники). Школа глоссариев возникает в начале XII века, в Болонье. Ее основателем при­нято считать Ирнерия (1085 – 1125гг.), его последователями были: Булгар, Мартин Го­зия, Яков, Гуго де Порта Равеньяна. Деятельность глоссаторов – толкователи Римского права – была обусловлена обнаружением в IX веке рукописей, со­держащих Дигесты, сборник юридических материалов, составленный при им­ператоре Юстиниане около 524 г. Кодекс Юстиниана стал для европейских юристов «библией права». Усилия глоссаторов были направлены на отделение Римского пpaва от средневековых примесей - местных обычаев, феодальных законов. Легисты способствовали популяризации права Великого Рима, на их лекции стекались массы слушателей из Франции, Германии, Испании. Посте­пенно традиция глоссаторства распространилась по всей Европе. Интерес к юридическому знанию стимулировался обстоятельствами практического характера. Активизация хо­зяйственной деятельности, рост частной собственности, увеличение имущест­венного оборота вели к восстановлению римского частного права. Развитие феодальной государственности обусловило рецепцию римского публичного права.

Интерес к Римскому праву усиливается в XIV столетии, что было обу­словлено не столько уважением к классической древности, сколько практиче­ской потребностью найти систему права, более соответствующую новым эко­номическим условиям, чем обычаи феодального строя. Возникает школа по­стглоссаторов или комментаторов, среди которых особенно выделяется юрист Бартоло да Сассоферрато (1314 – 1357 гг.). В отличие от школы глоссаторов, которая характери­зовалась теоретическим интересом к Римскому праву, школа комментаторов характеризовалась практическим интересом к Римскому праву, стремлением приспособить его нормы к новым условиям жизни. Если глоссаторы призна­вали Римское право только в его чистом виде, т.е. для них каждая буква древ­неримских источников была священна; то комментаторы стремились использо­вать авторитетные римские законы для регулирования жизненных отношений, не останавливаясь перед необходимостью изменять смысл этих законов приме­нительно к новым требованиям жизни. В то время, когда вся образованность сосредоточивалась в лице монахов, легисты представляли светскую науку.

Вторую группу юристов составили кононисты – декретисты. В противо­вес светской школе глоссаторов они сделали своей целью изучение норм, соз­данных церковью для управления общественною жизнью. В отличие от леги­стов, которые изучали Дигесты классических юристов Рима, канонисты сде­лали предметом изучения Декреты римской католической церкви. Основой деятельности канонистов служило представление о том, что церковь обладает юрисдикцией судить и вершить дела не только религиозного, но и светского характера. Они направили свои усилия на создание единого правового ком­плекса, объединяющего предписания Библии, решения церковных соборов, из­влечения из папских энциклик и булл, отрывки из трудов «отцов церкви». Пер­вый канонический сборник, аналогичный римским сборникам создает монах Грациан в ХII веке. В дальнейшем составлением такого рода сборников зани­маются папы Иннокентий III, Григорий IX и Бонифаций VIII.

Третью группу юристов составили практики – знатоки обычного права, которые в процессе исполнения судебных обязанностей знакомились с дейст­вовавшими в их местности нормами. Деятельность этой группы юристов дос­тигает апогея в XIII веке. Среди выдающихся юристов-практиков - Филипп да Бомануар, Эйке фон Репгоф.

Каждое из направлений юридической мысли западноевропейского Сред­невековья имело свой объект, свои исследовательские цели и практические за­дачи, однако в методологическом плане они были едины. Дух схоластической философии, с присущим ему авторитаризмом подчинил себе зарождающуюся науку о праве и сковал стремление средневековых юристов к свободомыслию. Авторитаризм выступал как особая манера доказывать истинность выдвигае­мых положений ссылками на авторитеты. Для легистов главным авторитетом были пандекты классических юристов Рима. Для декретистов - творения отцов церкви, для практиков – традиции и обычаи старины. Необходимо, тем не ме­нее, отметить, что, подчиняясь принципу авторитаризма, который составлял основу интеллектуальной культуры Средневековья, средневековые юристы, в частности, легисты и практики, отстаивали свои, отличные от авторитетов схо­ластики авторитеты. Это обстоятельство способствовало секуляризации юри­дического знания, вело к формированию светской интеллигенции. Представи­тели схоластической философии, увидев в новой светской науке серьезную уг­розу, пытались запретить ее преподавание. Например, Р. Бэкон полагал, что судьба христианства находится в опасности, если юриспруденция, основанная на Римском праве, не подчинится теологии.

Схоластический метод господствовал как в преподавании, так и в напи­сании научной литературы. Подобно схоластической философии, средневеко­вая юриспруденция базировалась на дедуктивных логических умозаключениях, состоящих из посылок, в качестве которых выступали правила, содержащиеся в римских источниках, или мнения авторитетных юристов, и выводов, которые составляли главную часть знаний. Этой, выработанной схоластикой схеме из­ложения, подчинялось преподавание Римского права. Его организация своди­лась к чтению и толкованию авторитетного текста, а также иллюстрациям того, как должна применяться та или иная толкуемая норма. Письменные произведе­ния средневековых юристов являли собой отражение устного преподавания. Подобно схоластике, средневековая юриспруденция тяготела к различного рода детализациям, классификациям, расчленениям понятий, определениям, уточне­ниям, что подавляло свободную мысль. Препятствовало развивтию свободомыслию также злоупотребление цитатами. Познания средневековых юристов в области фило­логии, истории, латыни были слабы, что вело к некорректным переводам и ин­терпретациям. Средневековые юристы мало интересовались вопросами теории права, они не стремились вникнуть в его сущность, определить его формы. Их правовое сознание было обращено в прошлое, которое почиталось как образец для подражания. Обновление системы юридико-нормативного регулирования осуществлялось за счет обращения к вечным и неизменным правилам.

Тем не менее, средневековые юристы внесли значительный вклад в раз­витие логики толкования норм Римского права. Их усилиями юридическое мышление было подготовлено к дальнейшей работе в области теории права. В рамках наполненной духом схоластики средневековой юриспруденции, запад­ноевропейская юридическая мысль обретала логическую стройность и зре­лость.

При всей склонности к авторитаризму деятельность средневековых юри­стов не была лишена творческих элементов. Творческая деятельность сторон­ников обычного права выразилась в составлении сборников обычного права. При этом работа составителей не была чисто механической, поскольку авторы выборочно относились к бытующим нормам и нередко исключали несправед­ливые нормы, заменяя их справедливыми. Зачастую сборник вследствие его практической эффективности приобретал силу авторитета и распространял свое действие на местности, в которых нормы, в него включенные, никогда не дей­ствовали.

Творческая активность легистов выразилась в распространении действия Римского права на отношения, не нормированные местным обычным правом, а также в видоизменении действовавшего права в духе Римского. Достижения легистов в области практической юриспруденции были значительными - они добились легальной возможности приобретать недвижимость для лиц, принад­лежащих к бюргерскому сословию. Легисты способствовали передаче дела правосудия из рук отдельных сеньоров, римско-католической церкви в руки королевской, общегосударственной власти.

В Средневековье получает дальнейшее развитие юридическое образова­ние. В период раннего Средневековья юридическое образование отсутствует, что было связано с закрытием языческих школ императором Юстинианом. Од­нако уже в X веке появляются школы, в которых преподается право. В XII веке появляются университетское юридическое образование. Например, в Болон­ском университете в середине XII века римскому праву обучались несколько тысяч студентов из разных стран Европы. В XII – XV веках возникают юриди­ческие факультеты в Кембриджском, Парижском, Падуанском, Оксфордском университетах. Юриспруденция становится частью Европейской культуры.

Поиск по сайту: