Два Месяца (2)

Моменты, которые я точно не ожидал. И ответы на вопросы, которые так давно искал.

Песня: Anathema – Thin Air
Фотография: https://pp.vk.me/c619120/v619120370/e973/UweTJfNnBA8.jpg

Сегодня суббота, поэтому в кампусе практически никого нет. Ни одна душа не захочет торчать здесь в семь вечера в выходные. Но не мы, у нас скоро матч, так что тренировки пришлось удвоить. Мы с Лиамом выходим из душа и сразу направляемся на парковку. Хмурю брови, замечая Range Rover Гарри.

- Гарри здесь.

- Что?

- Это его машина.

- Что он делает здесь в такое время?

- Понятия не имею, я ему позвоню.

- Хорошо. Увидимся завтра?

- Конечно, в девять на поле.

Он машет мне рукой и направляется в свою комнату. Достаю телефон и пишу сообщение Гарри, не сводя глаз с его 4х4.

«Ты в университете?»

«Да.»

Типичный ответ Гарри. Улыбаюсь.

«…и где же?»

«В аудитории философии.»

Вечером субботы? Ах, да, они же с профессором лучшие подружки. Проверяют работы вместе.

«Ты скоро закончишь?»

«Присоединяйся к нам. х»

Ха-ха-ха. Это даже не обсуждается. Я не то, что ненавижу профессора Эдвардса, просто... А хотя кого я обманываю? Мы терпеть друг друга не можем. Я не тот образцовый ученик, с которым он хотел бы провести свой выходной. Тяжело вздыхаю. Так, я могу просто подождать его в коридоре.

Десять минут сижу на полу, напротив входа в аудиторию. Кручу телефон в руках и отправляю сообщения, когда дверь резко открывается и передо мной появляется профессор Эдвардс с кучей бумаг в руках.

- Мистер Томлинсон?

- Эм, добрый день, то есть, вечер. Добрый вечер, - встаю, опираясь о стенку и чувствуя себя глупо. – Я...я жду Гарри.

- Он внутри, Вы можете зайти.

Провожу рукой по затылку.

- Нет, эм, спасибо, я подожду его здесь.

- Я не кусаюсь, мистер Томлинсон.

Всё бывает в первый раз. Он подмигивает мне, с явно насмешливой улыбкой на лице.

- Хорошо.

Он отходит в сторону, чтобы дать мне пройти. Смотрю, как он ступает по безлюдному коридору, и, в конце концов, сворачивает за угол. Никогда ещё не видел его таким...человечным? Обычно он плюётся на меня с красным лицом, говоря, что я бездарно работаю.

Гарри сидит в первом ряду, в окружении бумаг и папок. Он сконцентрирован на том, что делает. Подхожу к нему на цыпочках и закрываю глаза ладонью.

- Угадай, кто это?

Он подпрыгивает, и я чувствую его улыбку сквозь пальцы.

- Элеанор?

- Придурок.

Наклоняюсь и целую его губы, после чего сажусь рядом и рассматриваю стопку бумаг. Это диссертации, которые мы сдали два дня назад. Кривлюсь.

- У меня плохая оценка?

Он виновато хмурит брови и ищет мою работу среди остальных. Протягивает мне.

- С-.

- Моя жизнь окончена.

Правда. Мои оценки скатываются вниз с бешеной скоростью. Он кладёт руку мне на талию, а я смотрю вокруг. Пустая комната, пустой стол, доска, прожектор, так странно видеть эту комнату без сотни студентов. Я так хочу задать ему вопрос, который уже несколько месяцев не даёт мне покоя.

- Ты хочешь спросить, почему я начал проводить здесь время?

Боже, благослови телепатию.

- Откуда ты знаешь?

- Я начинаю понимать тебя.

- И ты ответишь?

Скажи «да». Скажи «да». Пожалуйста.

- Да, - аллилуйя. – На первом курсе он учил не меня, а Саманту. Однажды, она сдала ему диссертацию и получила D, он написал, что все её аргументы некорректны. Только вот я знал, что там всё правильно, потому что…я сам её и написал, - он поворачивается ко мне, улыбаясь. – Она была ещё хуже тебя в философии.

- Эй!

Толкаю его в плечо.

- Вечером я пришёл к профессору Эдвардсу и начал ругаться с ним из-за оценки. Мы спорили почти час, и в конце он сказал мне: «Поздравляю, у вас А, жаль, что вы не в моей группе». Он понял, что это я написал всю диссертацию.

- И я заставил его записаться на мои лекции.

Мы оба одновременно поворачиваемся к двери и видим, как профессор спускается по лестнице, держа в руках ещё больше бумаг, чем было до этого. Он садится за стол и раскладывает их перед собой. Хмурю брови.

- Заставили?

- Да, заставил. Мистер Стайлс думал, что я… - он поворачивается к Гарри. – Какие ты использовал термины? - но он не дожидается ответа. – Ах, да, "старый, поверхностный идиот, которому плевать на мнение остальных, и у которого недостаточно извилин, чтобы преподавать философию".

Он говорит это, не отрывая глаз от бумаг, и как-то ностальгически улыбается. А я открыто смеюсь, потому что это так похоже на Гарри. Хочу сказать, что полностью с ним согласен, но сдерживаюсь. В конце концов, я ничего не смыслю в философии. Гарри просто пожимает плечами. Мы проводим в аудитории ещё час, и профессор больше не обращает на нас внимания, он слишком занят тем, что ставит своим студентам ужасные оценки. Он ведь садист и циник, верно?

Луи ошибается. Если бы он был чуточку внимательнее, то заметил бы, что сидя за своим столом, садист и циник смотрел на них сквозь стекло своих толстых очков и с огромным трудом сдерживал улыбку. Он наблюдал за Гарри, который усердно пытался проверять чужие работы, и за Луи, смыслом жизни которого было отвлекать его. Вырывать у него листочки, щипать за ноги, играть с волосами, шептать что-то на ухо. Садист и циник провёл это время думая, что Луи Томлинсон, в возрасте двадцати одного года, является самым большим и невыносимым ребёнком, которого он когда-либо встречал. Он заметил улыбку Гарри, он заметил его открытость и, самое главное, он заметил насколько Луи, этот ужасный студент, который всё время опаздывает и оценки которого способны вызвать у него сердечный приступ, хорошо на него влияет. Когда Гарри впервые заговорил о Луи, он был скептически настроен. Он ведь садист и циник, да? Ему казалось, что они полная противоположность друг друга. Он и представить не мог, что несколько месяцев спустя, их историю можно будет вполне назвать счастливой. И если бы они были в мыльной опере, то по его щеке потекла бы слеза, а на заднем фоне заиграла бы медленная музыка, пока профессор отчаянно скрещивал бы пальцы, надеясь на хороший конец. Он заметил все их жесты, их взаимопонимание, их взгляды.

Но он этого не сделал. Всё это время садист и циник просто наблюдал за двумя окончательно влюблёнными друг в друга детьми.

Фотография: https://pp.vk.me/c619120/v619120370/ed2a/birLLgpmPtI.jpg

В девять вечера нас наконец-то отпускают. Я никогда этого не признаю, но полтора часа с профессором Эдварсом были…не такими уж и ужасными. Только потому что там был Гарри! Конечно же. Который, кстати, держит меня за руку перед нашим преподавателем. Мне немного неудобно, но их это, похоже, не беспокоит. Эдвардс закрывает аудиторию, а мы направляемся на парковку. Слышно только шум наших шагов.

- Останешься вечером?

Он чуть напрягается. Ночи, когда он оставался в моей комнате можно сосчитать по пальцам. Одной руки.

- Да.

Крепче сжимаю его руку.

Когда мы доходим до входа в спальни, он вдруг резко останавливается и смотрит в противоположную сторону.

- Я хочу тебе кое-что показать.

- Хорошо.

Хмурю брови, но не спорю. Я пойду за ним куда угодно. Мы поворачиваем налево и попадаем в место, которое я впервые вижу. Он открывает дверь, на которой красными буквами написано «Вход Запрещён». А почему бы и нет. Это корпус D, он уже много лет на ремонте. Проходим между банками с белой краской и, нужно ли говорить, что если нас тут поймают – нам конец?

- Куда мы идём?

Он толкает железную дверь, такую же старую, как и университет. Крыша. Мы на крыше. Отпускаю его руку и подхожу к краю. Нет, у меня не перехватило дыхание, это не самое прекрасное, что я видел в жизни. Крыша как крыша. Правда отсюда видно весь кампус. Абсолютно весь. Даже парк. Здесь можно просто сидеть и следить за каждым студентом. Они все становятся просто муравьями и…СТОП. Так вот откуда он знал о каждом моём шаге. Тайна раскрыта.

- Откуда ты знаешь об этом месте?

- Мы с Сэм часто сюда приходили.

Поворачиваюсь к нему, он сидит на полу и протягивает мне руку. Сейчас не лучший момент сказать, что я понял, как он следил за мной всё это время? Пожалуй нет. Мы ложимся на пол, переплетая пальцы. На небе нет ни облака.

- Пожалуйста, скажи, что не начнёшь строить из себя романтика и говорить о звёздах.

Поворачиваюсь к нему, он растеряно на меня смотрит.

- О звёздах?

- Ну, скажешь как называется каждое созвездие и всё в этом роде.

- Луи, мы не в "Звуках музыки". Я не знаю созвездий.

Потому что в этом мире есть что-то, чего он не знает?

- Правда?

- Да.

- Даже большую и маленькую медведицу?

- Нет, а ты знаешь?

- Конечно, смотри, - несколько секунд рассматриваю небо, после чего беру его руку и показываю на точку в небе. – Видишь вот эту кастрюлю?

- Да.

- Это маленькая медведица. А вот это большая.

- Откуда ты знаешь?

- Маленькая медведица похожа на маленькую кастрюлю, а большая медведица - на большую.

- И что же это значит?

- Эм, кастрюли?

- Нет, какой смысл в этих созвездиях?

- Откуда я знаю? Для меня они всегда были просто кастрюлями, на которые ведутся девушки.

- Значит кастрюли. Романтично.

- Романтика строится на пустых вещах, которые отполировали настолько, что они начали блестеть, хотя, на самом деле они давно проржавели до основания. Это просто иллюзия для тех, кто не умеет выражать свои чувства с помощью настоящих поступков. Так что кастрюля, это ещё комплимент.

Он улыбается, кладя голову мне на плечо. Мы молча лежим, но сегодня же день откровений, так что я решаю воспользоваться этим.

- Можно спросить кое-что?

- Конечно.

Раз уж я уже узнал о профессоре философии, и о том, как он шпионил за мной всё это время, то нужно идти до конца…

- Откуда ты знаешь тренера?

Вот, всё, я сказал это. В прошлый раз он закрылся в себе, и мы не разговаривали несколько дней, а сейчас он просто отводит взгляд и начинает вновь рассматривать небо.

- С чего ты взял, что я его знаю?

- Он назвал тебя по имени, и мне показалось, что вы знакомы.

Его пальцы играют с моими, и мне приятно видеть его таким расслабленным.

- Я спас его собаку.

- Его собаку?

- Да, её сбила машина около года назад, ветеринара не было на месте, поэтому я сам её прооперировал.

Оу…

- Я не знал, что у него есть собака.

Он пожимает плечами.

- Лина, очаровательный пудель.

- Вы так познакомились?

- Да, она две недели лежала у нас, и он приходил каждый день. Мы разговаривали.

- Каждый день?!

Широко раскрываю глаза.

- Некоторые люди привязаны к своим животным.

- Как ты к Сволочи.

Это не вопрос. Боюсь представить, что с ним будет, если со Сволочью что-то случится.

Фотография: https://pp.vk.me/c619120/v619120370/e97a/9tZwpIxcSfM.jpg

- Я хочу есть.

Поворачиваюсь к нему и понимаю, что я тоже ничего не ел после тренировки. Мы снова идём по коридору, и как только до меня доходит, куда он меня ведёт, широко раскрываю глаза.

- Университетская кухня?! Ты с ума сошёл? Нас исключат, если поймают.

- Ты боишься?

- Нет.

Да. Боже, да.

Если меня исключат, то я буду в дерьме по самые кончики волос. Он бесшумно открывает дверь, как будто делал это тысячу раз. Сквозь огромное стеклянное окно пробивается свет фонарей из парка. Обхожу все столы и замечаю его, погрузившего голову в холодильник. Подхожу к нему и смотрю через плечо.

- Фу.

Жижа, которую мы ели сегодня на обед. Она и в свежем виде была несъедобна, что уж говорить сейчас… отступаю на два шага назад, скривив рот.

- Я не буду это есть.

В конце концов, мы взяли его 4х4 и заехали в круглосуточную забегаловку. В моей комнате одноместная кровать, так что мы лежали буквально друг на друге и смотрели какой-то глупый фильм. Он долго не мог уснуть, потому что не было нашего куска ткани и Сволочи, так что мы говорили ни о чём почти всю ночь. Он стал чаще улыбаться, на это приятно смотреть. Сегодня он рассказал мне о тренере и профессоре, показал своё секретное место. Он полностью впускает меня в свой мир, и я надеюсь, что больше никогда не увижу, как он рушится. Потому что мне здесь нравится. В его мире.

***

Моменты, в которых нет ничего особенного, но которые всё равно стали самыми красивыми воспоминаниями в нашей истории. Такие, как поход в парк аттракционов.

Фотография: https://pp.vk.me/c619120/v619120370/e981/xb-Y__YFxks.jpg
Песня: Kodaline – Love Like This

- Я не пойду туда. Никогда, никогда, никогда.

Рука в руке, мы стоим напротив «Молота», самого быстрого и опасного аттракциона этого парка. Это огромный «Т»-образный столб, метров сто в высоту, с четырьмя подвешенными креслами в каждом конце. Столб крутится, места крутятся, всё крутится. Обожаю.

- Но…

- Нет.

Как ни странно, обожаю это один я.

- Только не говори, что испугался.

Такие парни, как он, не могут бояться обычного аттракциона.

- Тебя так удивляет, что я тоже могу бояться чего-то?

- Эм, ну да.

Да ладно. После всего того, что он сделал в своей жизни, он не может бояться какого-то недоделанного "молота". Он сильнее сжимает мою руку, и люди, кричащие как ненормальные, совершенно не помогают мне его уговорить.

- Чего ты боишься? Быть вверх тормашками?

- Нет.

- А чего тогда?

- Я не доверяю этому.

- Но ты делаешь вещи намного опаснее!

Он понимает, о чём я. Его ночные прогулки на краю моста и всё такое.

- Это другое.

- Здесь есть страховка, нам ничего не грозит!

- Да, но здесь моя безопасность зависит не от меня.

Вздыхаю.

- Ты не хочешь попробовать? Пожалуйста, один раз?

Он наконец-то отводит внимание от аттракциона, неуверенно пожимая плечами. Его глаза перебегают от меня к «Молоту». Три… два… один…

- Один раз?

Бинго. Чуть не подпрыгиваю на месте.

- Да, один, обещаю.

- Не смей отпускать мою руку.

- Не буду.

- Если меня стошнит, это будет твоя вина.

- Гарри.

- И если…

- Всё, пошли!

И не оставив ему времени передумать, хватаю его за локоть и тащу в небольшую очередь. Я радуюсь, как ребёнок перед рождеством, а он не сводит глаз с кричащих людей. Хочу сказать, что мы не обязаны этого делать, но толстый мужчина заталкивает нас на наши места. Ноги не касаются земли, а Гарри несколько раз дёргает ремни безопасности, после чего берёт меня за руку. Крепко сжимает её и мы поднимаемся вверх. Цвета смешиваются, я больше ничего не вижу, нас бросает во все стороны и мы кричим. Не знаю, как у нас это получается, но наши пальцы всё ещё переплетены. Аттракцион резко останавливается и нас опускают. Сердце стучит со скоростью сто ударов в секунду. Мужчина помогает нам встать и спрашивает, всё ли у нас хорошо, на что я отвечаю что-то вроде: «Ваааау» и чуть не валю Гарри с ног. Который, кстати, побледнел. Его волосы в полном беспорядке и он смотрит на меня так, будто я только что убил его кошку.

- Никогда. Больше.

Не могу сдержать смех.

- Пошли.

Да, ладно, он настолько бледный, что я решаю купить две сахарные ваты, чтобы он не упал в обморок. Он бы этого не сделал, но мне нравится его кормить. Мы сидим на колесе обозрения, в одной кабинке с большой мексиканской семьёй, так что мне приходится сидеть у него на коленях. Пытаемся найти наш университет и дом Гарри. Их не видно. Пятнадцать минут спустя мы выходим, и я не могу сдержаться, увидев яблоки в карамели. Становлюсь в огромную очередь и слышу голос Гарри.

- Я хочу пойти туда.

Я даже не заметил, что он остановился. Поворачиваюсь к нему. Он смотрит в небо, подняв голову, и с блеском в глазах за чем-то наблюдает. Цепочная карусель.

- Ты уверен? У тебя может снова закружиться голова и…

- Они будто… летят.

В его голосе столько восхищения. Смотрю на яблоки в карамели, стоящие в витрине, и на его светящееся лицо. Выбрать несложно.

- Хорошо, давай взлетим.

Иллюстрация: https://38.media.tumblr.com/9a746e7188757e21191f915518a9167f/tumblr_n92hwa6e6F1ryd047o1_500.gif

Он взлетел, мы взлетели и моё сердце взлетело. И это можно смело занести в список самых красивых моментов за всю историю существования человечества. Я думал, что после "Молота" он больше в жизни не захочет пойти на что-то крутящееся, но…он любит удивлять. Я сел рядом, оставив ему место с внешней стороны, чтобы он мог как можно сильнее этим насладиться. И когда мы поднялись, моё сердце остановилось. Он начал улыбаться как маленький ребёнок, держась за кресло, но чем быстрее мы кружились, тем больше он расслаблялся. Он закрыл глаза, расправил руки и начал… смеяться. В этом мире нет слов, чтобы описать, что я почувствовал в этот момент. Он выглядел не просто счастливым, он выглядел умиротворённым и...будто на вершине мира. Прекрасным. Я не мог отвести от него глаз. Не знаю как, но у меня получилось ухватиться за его локоть и развернуть к себе, я зажал его ноги своими и мы сидели друг напротив друга. Ветер раздувал его волосы. Он звонко смеялся. Его смех разносился по парку, он проникал мне под кожу.

И в этот момент мы были центром всего. Лондон крутился за его спиной, ночной свет затерялся во мраке, уличные цвета стали ничем. Он сидел передо мной, такой счастливый, такой свободный. Мир стал другим, я стал другим. Он стал другим.

- Я лечу, Луи, я лечу.

Он прокричал эти слова, и я едва услышал их из-за его громкого дыхания и смеха. Его волосы спадали ему на глаза, а щёки были розовыми. Больше не было никакой боли, никаких ран, никаких призраков и воспоминаний. Саманта летела возле нас, лекарства летели возле нас, все наши проблемы летели, стараясь нас догнать, весь мир кружился и не мог угнаться за нами, а мы летели. Просто так.

****

Трогательные моменты.

Фотография: https://pp.vk.me/c619120/v619120370/ed31/Atm3DGrr_YY.jpg

Не знаю, как ему удалось меня уговорить, но мы едем в гости к Карле, той беременной девушке, которая работает в ветеринарной клинике, и живот которой я чуть не утопил.

- Она на тебя не злится.

- Ага, конечно.

- Правда, ты ей нравишься.

- Только потому, что я с тобой. Она ничего обо мне не знает.

- Знает, - удивленно поворачиваюсь к нему. – Я говорю с ней о тебе.

- Правда?

Он кивает, но мне сложно представить, что он разговаривает с кем-то, кроме меня. Пытаюсь спросить у него, что он обо мне рассказывает, но он лишь качает головой и улыбается. Глажу его ладонь большим пальцем и поворачиваюсь к окну. Он говорит обо мне. Говорит. Обо. Мне.

Мы подъезжаем к её дому несколько минут спустя, и едва успеваем припарковаться, как Сволочь начинает бегать во все стороны на заднем сидении. Как только мы отстёгиваем ремни безопасности, из дома выбегает…Сволочь номер два. В точности такой же, только с коричневым окрасом. Да вы шутите. Мы выходим из машины, Гарри гладит собак, после чего псы решают устроить вечеринку и бегут рыть ямы в саду. Очаровательно.

Карла выходит из дома, её живот стал круглее, и ТЕПЕРЬ-ТО по ней видно, что она беременна. Она всё так же лучезарно улыбается и обнимает нас с Гарри.

Мы сидим в саду и едим чуть подгоревшие шоколадные пирожные. Она делала их сама, так что это простительно. Гарри несколько раз ходит успокаивать собак, потому что с такими темпами от цветов не останется, ровным счётом, ничего. Карла больше не работает из-за беременности, и Гарри однозначно рад снова её видеть. Он буквально очарован её животом. Она только на четвертом месяце, но он всё время на него смотрит, гладит, а иногда даже разговаривает. И когда он прикасается к нему, его пальцы незаметно дрожат. Он не даёт ей вставать и сам подаёт всё, что ей нужно. Карла несколько раз прикрикивает на него, говоря, что она не больна, что не хочет есть, и что ей не холодно. Если бы у меня была сестра, я бы хотел, чтобы у нас были точно такие же отношения.

- Роки!

- Сволочь!

Карла и Гарри одновременно кричат, потому что их собаки начинают есть только распустившиеся розы. Она хочет встать, только вот он её опережает и бежит к ним. Начинает успокаивать собак, но в конце концов падает на траву и начинает играть с ними.

- Он всё время говорит о тебе.

Поворачиваюсь к ней. Она смотрит как Гарри лежит на земле, пока на него поочередно залезают две хаски.

- Надеюсь, только хорошее.

- Он любит тебя.

- Знаю. Я тоже.

Она нежно улыбается и начинает гладить свой живот.

- Я попрошу его быть крёстным отцом.

Сердце делает двойное сальто. Наверное, это будет одно из самых счастливых объявлений в жизни Гарри.

Она сказала ему об этом под конец дня. Глаза Гарри блестели, он поднял её на руки и начал кружить. Он будет крёстным отцом ребёнка, пол которого ещё даже не знает. Это огромная ответственность и никто не справится с ней лучше Гарри. Ну, надеюсь с детьми у него получше, чем с собаками.

***

Забавные моменты.

Фотография: https://pp.vk.me/c619120/v619120370/ed3f/WHXhWS_pOZc.jpg

«Дай мне прийти.»

«ПОТОМУ ЧТО!»

Хотя это не совсем забавно. Он уже два дня болен и напрочь отказывается приглашать меня к себе. Я уже больше часа стараюсь убедить его.

«Ты боишься, что тебя на меня стошнит?»

«Я зелёный! Всё, ты доволен?»

Начинаю смеяться. Слава богу, что мы говорим не с включёнными камерами.

«Как это?»

«Нет, не выезжаешь.»
«Луи, я не шучу.»
«Ты никуда не едешь.»
«Я не хочу тебя видеть.»
«Я вообще ненавижу проводить с тобой время.»
«Сиди дома.»
«Луи?»
«ЛУИ!»
«!!!!»
«Я закрою дверь на ключ.»

Бросаю Мас на кровать и надеваю куртку. Всё ещё слышу звук, оповещающий о приходе новых сообщений, но игнорирую его. Я просто приду и всё. Заезжаю в китайский ресторан и беру у них самую большую порцию куриного супа, после чего как можно быстрее направляюсь к нему.

Паркуюсь около его джипа, поднимаюсь по лестнице и…нет. Он не посмел. Дверь на самом деле закрыта на ключ. Бью по стеклу как ненормальный.

- Уходи!

- Открывай.

- Нет.

И мы пару минут глупо спорим. Наконец-то слышу, как он бурчит и через пару секунд передо мной появляется…что-то, полностью завёрнутое в одеяло. Вижу только его волосы.

- Всё, ты меня увидел.

- Если ты превратился в одеяло то да, увидел. Дай мне войти.

- Нет.

- Ты оставишь меня на улице?

- Да.

- Гарри!

- На улице не так много микробов.

Да что же он так зациклился. Но я не могу злиться, потому что он похож на иглу, так что просто поднимаю вверх картонную упаковку и трясу ею.

- Я принёс тебе суп.

Он немного опускает одеяло и приподнимает бровь.

- Ты правда принёс суп?

- Да, а ещё китайские лепёшки. Ну же, тебе станет лучше.

Выпячиваю нижнюю губу.

- Если я заражу тебя, и ты не сможешь быть на своём матче, то я тут ни при чём.

И он наконец-то открывает дверь, после чего быстро ложится на кровать. Захожу в комнату, кладу вещи на пол, снимаю кеды и присоединяюсь к нему. Он скрутился калачиком и его лицо такое бледное, что кажется зелёным. Ему должно быть очень плохо. Пытаюсь улыбнуться, но получается криво.

- Ты и правда зелёный.

- Заткнись.

- Эй, это не страшно. Много хороших людей были зелёным. Халк, к примеру, или Шрэк.

Он стонет и закрывает глаза. Кладу руку ему на лоб. Он очень горячий, но всё равно дрожит.

- Мне так холодно…

Быстро иду в гардеробную и приношу ещё одно одеяло.

- Вот, так лучше. Дать тебе суп? Он тёплый и…

Едва я успеваю сказать слово «суп», как он берёт стоящий у кровати тазик. Ладно, если его тошнит от одного напоминания о еде, то лучше сразу забыть об этой идее.

Его, вообще, всю ночь тошнило так сильно, что мы решили перенестись в ванную. Он едва стоял на ногах, так что я взял самое большое одеяло и положил его около туалета. Я опирался спиной о стену, а он о мой торс. Иногда он засыпал на несколько минут, но сразу же просыпался от холода или тошноты. Я гладил его спину, чтобы успокоить, и протирал лицо мокрым полотенцем. Всю ночь. Я пытался позвать его отца, но его не оказалось дома. Это однозначно не самая романтичная ночь в моей жизни, но я вообще не люблю романтику. Я люблю Гарри, люблю заботиться о нём и люблю, когда он даёт мне это делать. Слава Богу, что он меня не заразил. Тренер бы меня убил.

***

Напряженные моменты

Фотография: https://pp.vk.me/c619120/v619120370/ed46/Wm5ucNwcNXI.jpg
Песня: Pink – So What

Я бегу, уворачиваюсь от других игроков. Делаю пас. Я, Лиам, Этан, снова Лиам, член другой команды, Джош отбирает мяч, Аксель, Лиам, я. Мяч у меня, обегаю остальных. Прямо к цели. Мне делают подножку. Теряю мяч и падаю. Сразу встаю и толкаю этого урода Лукаса. Он толкает меня в ответ, наши лица в нескольких миллиметрах друг от друга. Ненавижу.

Конец тренировкам, конец переживаниям и давлению. Вот он. Тот самый вечер, самый главный матч. Прошло уже тридцать минут. Они выигрывают, 1:0. На трибунах ещё никогда не было столько народу. Все два университета здесь, ослепляющий свет направлен на поле. Я уже потерял счёт жёлтым карточкам. Отец сидит возле тренера и невозможно определить, кто из них орёт сильнее. В самом углу поля стоят Гарри с Найлом и громче всех поддерживают меня. А около них стоят люди из футбольной комиссии. Самый важный вечер.

Слышу свисток. Все смотрят на нас с Лукасом.

- Томлинсон!

- Кэмпбелл!

Тренера кричат одновременно. Мы и ухом не ведём. Никто не отводит взгляд.

- ТОМЛИНСОН!

- ЛУИ!

Тренер и отец. Сжимаю зубы, жду почти минуту, после чего наконец-то отхожу, поднимая руки вверх. Мы выравниваем счёт прямо перед свистком. 1:1. Перерыв. Успеваю лишь помахать Гарри рукой и вхожу в раздевалку. Давление, адреналин. Тренер кричит, даёт советы. Мой папа всё ещё возле него. Мы ещё никогда так не хотели выиграть. Становимся вкруг, руки в центре. Мы. Их. Размажем.

Вперёд. Выхожу из раздевалки, когда мой отец говорит:

- Агенты Doncaster Rovers здесь, - сглатываю. Моя любимая команда. Он кивает в их сторону. – Они пришли посмотреть на тебя.

Хлопает меня по плечу и я присоединяюсь к остальным. Выхожу на поле и на мгновенье смотрю на Гарри. Он на том же месте, с Найлом. Гарри, который ненавидит футбол и совершенно ничего в нём не понимает, прыгает и выкрикивает слова поддержки. И мне хочется выиграть не ради своего отца или тренера, не ради этих двух агентов в слишком дорогих костюмах. Мне плевать на них, плевать на болельщиков и группу поддержи. Я хочу, чтобы он гордился мной.

Фотография: https://pp.vk.me/c619120/v619120370/ed4d/VV_6-XaboyU.jpg

Последние минуты матча, всё ещё ничья. Мяч у меня, бегу к воротам, когда получаю сильный удар ногой в спину. Время останавливается, всё как в замедленной съёмке. Не могу дышать. Больше ничего не слышу, крики толпы превращаются в шёпот. Падаю на землю. Вижу Гарри, лицо которого разлагается, а руки медленно поднимаются и прикрывают рот. Голова касается травы, и всё вокруг начинает вертеться. Внешний мир снова существует, мне больно, не хватает кислорода. Снова свисток. Долгий, очень долгий. Вижу, как арбитр поднимает красную карточку и как его толкают спасатели. Но когда они подходят ко мне, я чувствую свою ненависть как никогда раньше. Встаю на ноги, забывая о боли, расталкиваю их, говоря, что я в порядке и что мне не нужна помощь. Лукас удаляется с поля. Вытираю кровь, которая течет из моей губы, тыльной стороной ладони. Я скорее умру, нежели отдам кому-то этот пенальти. Глаза бегают по полю в поисках Гарри. Он прикусывает губу, сжимая кулаки и смотрит на меня так, будто я вот-вот рассыплюсь. Киваю ему, шепча губами, всё хорошо. Медленно подхожу к стоящему посреди поля мячу. Они все знают, что это конец. Все знают, что мы выиграли. Я не просто так стал капитаном. Не просто так меня уважают все игроки. Не просто так агенты пришли посмотреть именно на меня. Никто не бьёт пенальти лучше меня, и все это прекрасно знают.

Встаю на место, улыбаясь уголками губ, уверенно смотрю на вратаря. Это было главной ошибкой Лукаса. Он не должен был дарить мне этот пенальти. Никто больше не кричит, на стадионе мёртвая тишина. Все смотрят на меня, адреналин течёт по венам. Знать, что победа команды зависит от меня… Как же я это обожаю. Это мой мир, я здесь главный. Футбол. Отхожу назад, разбегаюсь. Ударяю.

Иллюстрация: https://38.media.tumblr.com/b69f8ade6d0ca0f0ad36e09a8129f3e5/tumblr_n06c4hqheO1saqk39o1_500.gif

Мяч попадает прямо в ворота. Падаю на колени. Мы выиграли. Мы выиграли этот чёртов матч! Размазали по стенке эту чёртову команду. Толпа снова кричит. Гарри и Найл прыгают друг другу в объятия. Меня поднимают на руки остальные игроки. Чёрт. Мы выиграли. Мы выиграли!

Тренер чуть не расплакался от радости в раздевалке. Что странно, потому что эмоции он проявляет только для того, чтобы нас ругать. Отец поздравил меня. Что ещё более странно. Но самое главное, перед тем как я ушёл с поля, Гарри подбежал и обнял меня так крепко, что я чуть не свалился с ног. В его глазах блестело восхищение, и он прошептал мне такие простые, но такие невероятно особенные слова. «Я горжусь тобой».

В тот день я впервые понял каково это, заставить любимого человека гордиться собой.

Фотография: https://pp.vk.me/c619120/v619120370/ed54/6iViqL_YKPk.jpg

Песня: Jasmine Thompson - Demons

«Я горжусь тобой». Это просто сумасшествие. Я занимаюсь футболом с четырёх лет, сейчас мне двадцать один. Получается семнадцать. Я играю уже семнадцать лет и слышал эти слова сотни раз, но он будто бы стёр все это. То, что он гордится мной важнее гордости моего отца или тренера. Важнее всего.

Мы – это просто мы.

***

Фотография: https://pp.vk.me/c619120/v619120370/ed5b/AIbmicw8Zj8.jpg

Он смотрит на плеер, который я только положил на кровать и хмурит брови.

- Что это?

- Пришло время сменить плейлист.

Поиск по сайту: