Теоретические изыскания и художественная практика С. Малларме

МАЛЛАРМЕ, СТЕФАН (1842-1898), французский поэт и писатель, глава символистской школы.

Приобрел известность в литературных кругах, не в последнюю очередь благодаря П.Верлену, причислившему его к "проклятым поэтам" (в очерках «Проклятые поэты», 1884), и Ж.-К.Гюисмансу, который в романе «Наоборот» (1884) провел (устами своего главного героя Дез Эссента) обстоятельный анализ его ранних стихов. К середине 1880-х стал лидером поэтов-декадентов, принявших в 1886 имя "символистов".

С.Малларме выпало на долю возглавить символистское движение, в котором получило свое теоретическое оформление новое художественное мышление, которое решительно реформировало поэтический язык и просодическую систему и открыло путь современной французской литературе.

С.Малларме радикально переосмысляет предназначение поэзии: она должна не описывать и не учить, а заключать в себе нечто сверхреальное.

Поэт — посредник между людьми и тайнами вселенной. Приоткрыть завесу трансцендентного он может с помощью слов-символов, за которыми предугадывается эта иная реальность.

С.Малларме не только формулирует основные принципы символизма, но и стремится реализовать их в своей поэтической практике. Все, что обычно, что нравится и понятно всем, выбрасывается из его творчества: никакого красноречия, никакой повествовательности, ни одного образа, уже кем-то изобретенного.

Здесь редкие слова и слова в их архаичном значении (возврат к "первозданному источнику"), необычный ритм, сдвинутая цезура, неточная рифма, переносы, разрушенный или осложненный синтаксис, намерение сделать из стиха "тотальное новое слово", чуждое обычному языку. Открытие новых возможностей поэтического таило в себе и опасность: неизбежно возникала преграда между автором и читателем. На упреки в герметичности и "темноте" С.Малларме отвечал, что поэзия и должна заключать в себе загадку, а если ее не разгадывают, то это не означает, что она "темна", а только свидетельствует о неподготовленности читателя.

В книге Юрэ «Анкета о литературной эволюции» (1891 год) Малларме так определяет характерные особенности символической поэзии:

«Я думаю, что нужно, чтобы был лишь намек. Созерцание вещей — песня, так как образ проистекает из грез, ими возбужденных. Парнасцы же берут вещь целиком и показывают ее, отчего им недостает тайны; они лишают дух восхитительной радости — сознавать, что он творит. Назвать предмет — значит уничтожить три четверти наслаждения поэмой, состоящего в счастье понемногу угадывать, внушать — вот в чем мечта. В совершенном применении этой тайны и состоит символ: вызывать мало-по-малу предмет, чтобы показать состояние души, или, наоборот, выбирать предмет и извлекать из него путем последовательных разгадок душевное состояние».

Рисовать не вещь, но «эффект» — это и есть «особенный способ». Малларме традиции, в частности, парнасцам, «прямому изображению вещей» противопоставил искусство «намека», «внушения», в жесткой формуле закрепляя творческую практику поэтов своего поколения.

Воплощая Вечность, Малларме искал совершенства абсолютной Красоты. По этой причине он очень мало написал, всего лишь около шести десятков стихотворений. Каждое из них представляет собой обдуманную и тщательно отделанную композицию, где каждая деталь подчинена целому, поскольку Малларме не о смысле заботился, а об особом «мираже» словесных структур, взаимных «отсветах» слов. Малларме в общем следовал традиционным формам, что само по себе выдает органическую связь поэзии этого символиста с его предшественниками, с романтиками XIX в. Однако «миражи» расковывали и стих Малларме, даже при его строгой рассудочности продвигали в сторону музыкальной спонтанности.

По символистской поэзии Малларме невозможно обнаружить его глубочайшее разочарование «во всех политических иллюзиях», крайнюю степень неприятия им «толпы» с ее суетней, трагическое чувство одиночества и обреченности, вынуждавшее жить с постоянной мыслью о самоубийстве.

Все это ушло из поэзии вместе с уходом мира реальных «вещей». Малларме писал мало, писал все меньше, почти умолк и потому, что содержание его поэзии, ее главный герой — Идея — все больше походила на пустоту. Сколько-нибудь весомого философского содержания в ней не замечалось, что само собой побуждало все силы тратить на старательную шлифовку стиля, — поэзия становилась занятием самодовлеющим и самодовольным, мир существовал для того, чтобы возникла Книга.

12. Система образных средств поэзии Малларме + 12

Адепт импрессионизма и, позднее, символизма, Малларме стремится изобрести совершенно новую поэтику и, соответственно, новый язык. Для него главное изображать не вещь, а производимый ею эффект. Постепенно он полностью отрывает предмет от создаваемого впечатления, добиваясь абстрактности, сосредотачиваясь на ощущениях. Таким образом, его поэзия приобретает крайнюю степень таинственности, зашифрованность (свойственную также и Рембо)

это верный признак символизма.

(«Священнодействуя над кипой древних книг,

Как над чернилами пророческих рыданий»

«Унося в пространство душу

Вьется струйкой пряный дым

Кольца сизые разрушу

Новым облаком седым»

От Верлена и Рембо его отличало стремление передать не внутренние состояния и настроение, а именно поэтический аналог рациональных и интеллектуальных понятий. Это поэзия отсутствия, попытка опоэтизировать пустоту, которая свидетельствует о жестких рамках, в которые поэзию загнал субъективизм.

Поцелуй так отзвук клавиш

У твоих витает губ

Лучше, если ты оставишь

Точный смысл он слишком груб

В результате, поэзия Малларме отличалась геометризированностью, однолинейностью. Это усиливалось его тяготением к традиционным классическим формам (стансы, сонеты, эпиграммы, стихи для альбома):

Приветствие:

Прозрачно стих безгрешный мой

Хрустального коснется края:

Так стайка нереид, играя,

Мелькнет за пенною каймой.

Посвящение:

Чуть заря на склоне горном

Оркестровою грозой

Прогремит над бирюзой

Вслед за звучным этим горном

Это совмещение субъективистского смысла с классическими формами потом влияло на многих поэтов. Эту верность формам поэт сохранял до конца, но она становилась чисто внешней. Субъективизм влиял не только на смысл, но и на форму. «Каббалистические миражи», которых он добивался языком своих стихов, становились основной целью. Малларме создавал образ не с помощью слов, но с помощью их сочетаний в строке. Путем сочетания именно звуков особенностей слов он добивался эффекта звучания оркестра.

Там царства разбросав по черни

Багровым тонет колесом

Мой экипаж одновечерний

Апогеем стало одно из последних произведений «Удача никогда не упразднит случая» (1876), которое он просил считать нотным станом и где огромное значение придавалось пустым местам на странице, разнице штрифтов и т.д. Все это должно было ввести единство музыкального тона, менять мотивы, интонации, служить музыкальности и силе внушения. По аллегориям с музыкой видно, что он сосредоточился исключительно на звуковом облике стихов. В конце ему удается окончательно сформулировать свой формалистический стиль.

Поиск по сайту: