Магомет

Моя мать, по моим ранним воспоминаниям, была очень красивой женщиной, – с высоким лбом и большими серыми, кроткими глазами, – широко расставленными, что, как я позже узнал, является френологическим признаком великодушия. Маленький прямой нос вел к подвижному рту над раздвоенным подбородком. Роста она была примерно 162–163 см. Она, по самым первым воспоминаниям, носила эвардианскую[1] юбку, узко затянутую в талии и широкими складками свободно ниспадающую до щиколоток. Помимо доброты одним из самых замечательных ее качеств была нежность. В связи с этим мне вспоминается чарующая мягкость другой женщины – герцогини Йоркской, нынешней королевы-матери. Я был еще совсем маленьким, когда впервые увидел герцогиню, стоящую на возвышении в парке в Тасмании рядом со своим супругом, тогда еще герцогом Йоркским, а впоследствии Георгом VI. Когда я проходил мимо нее, нежность ее улыбки настолько поразила меня, что я бросился к маленькой калитке в ограде парка, чтобы снова встать в хвост очереди проходивших перед нею. Когда я проходил мимо нее, то оказался в числе отставших от толпы, и мне показалось, что она одарила меня улыбкой невыразимой нежности.

Странно, что моя мать, такая ласковая и нежная, была очень строга в воспитании. Она даже прибегала к телесным наказаниям, когда считала это необходимым. Правда, она никогда не применяла их по отношению к моей сестре, которая была на семнадцать месяцев старше меня. Она и меня не часто наказывала, но я помню несколько случаев, когда она била меня по голым ногам позади коленок или пониже спины. В эти моменты меня охватывали злость и возмущение, но огромная любовь, которая исходила от нее, даже когда она пускала в ход розги, заставляла меня быстро и легко простить ее. Когда наступал вечер, и я, стоя на коленях перед своей кроватью, читал молитвы, которым она меня научила, я полностью ее прощал. Иногда мы с сестрой Ритой, строго наказанные матерью, убегали и прятались в платяном шкафу среди развешенной одежды. «Мы все расскажем отцу, когда он придет домой!» – кричали мы оттуда. Мы и правда рассказывали ему, но он говорил только: «Вы, наверное, это заслужили». В таких случаях он, проявляя мудрость, был всегда на стороне матери.

Моя мама в моих глазах была столь прекрасна, что я не мог понять, почему ее не сделали королевой какой-нибудь страны. Но она была красива не только внешне, – она еще вся светилась духовностью! Задолго до того как мы пошли в школу, она рассказала нам много замечательных историй из Библии, которую она так хорошо знала. Позднее я узнал, что источником ее богатых познаний, ее веры и ее любви к Библии был ее отец Джон Преснелл из Росса (Тасмания), где родилась и выросла моя мать. Джон Преснелл был верным и искренним последователем Джона Уэсли, который, вместе со своим братом, способствовал духовному возрождению Англии в XIX столетии. Основанную им церковь иногда называют Уэслианской, иногда методистской. Церковь в Россе была методистской, и мой дед проводил там воскресные дни, иногда выступая как светский проповедник и всегда – как руководитель хора. Свою религию он привносил и в будни, введя за правило ежедневные семейные молитвы и прививая своим многочисленным детям строгий, в какой-то мере пуританский образ жизни во имя Бога, как учил Джон Уэсли.

Моя мать, Кэролайн Мэри, была, похоже, одной из самых способных его учениц. Религию, к которой мы приобщались еще в дошкольном возрасте, сидя у ее ног, в наши дни назвали бы фундаменталистской. Она излагала ее простым языком, и главными постулатами этого религиозного учения были следующие: на небесах обитает Бог-Отец, по образу которого был создан первый человек – Адам. (Я представлял себе Бога стариком, мудрым стариком с длинной седой бородой и, конечно же, очень древним, так как он там был уже давным-давно). Наша мать говорила нам, что хотя Бог-Отец очень далеко от нас, он видит и слышит все, что мы делаем или говорим. Мало того – он заносит все это в Книгу Жизни. Если мы делаем что-то дурное – говорим неправду или воруем, – в Книге это записывается. Но туда заносят и наши добрые дела. На Небесах обитает и сын Божий – Иисус. Много, много лет тому назад, когда мир стал очень злым и порочным, Он пришел на землю как человек. Родился Он в Палестине от Пречистой Девы Марии и в течение нескольких лет ходил по стране, исцелял больных и под открытым небом учил собравшихся людей истине о жизни и смерти, о праведном пути, по которому следует идти человеку, чтобы доставлять радость любимому Отцу и попасть на небо после смерти. Если же кто-то отказывался служить Богу и совершал много неправедных дел и грехов, признанных неискупимыми в Книге Жизни Бога-Отца, этот человек попадал после смерти в ад, где был обречен на вечные муки. Став постарше, я часто думал, что это, пожалуй, слишком жестокое наказание за всего лишь один, может быть, дурной поступок, но в целом я принимал тогда это учение.

Еще один из постулатов фундаменталистской религии моей матери, и, по-видимому, до сего дня проповедуемых в некоторых христианских общинах, заключался в том, что после смерти мы, находясь в могиле, пребываем во сне вплоть до Дня Страшного Суда. А в этот день мы восстанем из могилы в том же самом теле, что тлело долгие годы или даже века, и в толпе других предстанем перед престолом Вершителя Суда. Потом мы обнаруживаем себя или среди праведников по пути в рай, или среди нераскаявшихся грешников по пути в ад. Эта сцена была не слишком привлекательной для моего детского сознания, но еще худшей перспективой было лежать в холодной могиле, может быть, сотни лет, в ожидании Страшного Суда. Потом, получая высшее образование, я отбросил все эти идеи и пытался убедить мать в том, что они ложны. Она была неплохим экстрасенсом, и у нее был ряд необычных переживаний, связанных со смертью, – например, она видела, как сонм ангелов уносит на небеса ее мать, когда та умирала в местечке, находящемся за двадцать километров от дома матери. Иногда она также видела, что в ногах ее кровати сидит один из ее давно умерших родственников. Она часто слышала стук в окно своей спальни, когда где-то далеко умирал кто-то из ее родных или близких друзей. Подобные случаи доказывали, я думаю, что люди не спали в своих могилах, а продолжали существовать где-то, коль способны были вступать с ней в подобную связь. Ее в некоторой степени потрясла возможность отречения от методистских верований, которым учил ее отец. Но я был рад, что перед смертью она отказалась от ужасной идеи о том, как мертвые в могилах ждут Страшного Суда.

От моей матери мы узнали еще об одной характерной черте методистского учения, которого придерживался Джон Преснелл. Речь идет о подавлении сексуальных желаний, характерном для пуританского викторианского века. Секс допускался только в браке. Любое искушение отдаться сексуальному влечению до брака или вне брака в любом возрасте считалось грехом, совершаемым против воли Бога-Отца. Она внушала нам это, когда мы стали старше, но еще не знали, откуда берутся дети. Об этом деликатном предмете мы узнавали из других источников. Возможно не без влияния матери я умудрился остаться девственником до 21 года, хотя давалось мне это с большим трудом; ну а потом я, как и многие мои сверстники, отдавался тайной сексуальной жизни, пробуждавшей комплекс вины, пока не женился первый раз в 30-летнем возрасте. В студенческие годы я встречался с молодыми людьми, которые находили разные способы для удовлетворения этого властного, почти непреодолимого влечения, включая мастурбацию и посещение публичных домов. В середине XX века молодое поколение выбросило за окошко викторианскую мораль и предалось свободной любви с помощью противозачаточных средств, но этот Богом данный мощный сексуальный инстинкт и сегодня причиняет много страданий молодежи во всем мире. Каков же выход? Джон Преснелл не знал ответа на этот вопрос: две его младшие дочки опозорили свою мать, когда после ранней смерти своего отца родили внебрачных сыновей.

Возвращаясь к моей дорогой матери, я должен упомянуть, каким образом она выполняла указание Саи о том, что мать должна быть первым гуру (учителем) для ребенка. Моя мама, хотя и была женой фермера, а значит – очень занятой домохозяйкой, находила время учить Риту и меня чтению, письму и счету до того, как мы пошли в школу. Она также дала нам в детстве невидимого друга, который ради нас умер на кресте, но всё равно помогал нам в повседневной жизни разобраться в том, что следует и чего не следует делать. Мы верили, что Он говорил с нами голосом совести. Имя Его – Иисус.

Я хочу закончить эту главу рассказом о нескольких интересных и, как мне кажется, полных значения встречах с моей матерью после ее смерти в 1957 году. Когда она умерла, я был на 99% убежден в существовании жизни после смерти. Спустя несколько месяцев после ее похорон я имел общение с ней через одну ясновидящую из Брисбейна – Анну Новак. Я был счастлив, когда понял, что та любовь, с которой я искал ее душу, очень помогла ей, и она находится в хорошем месте и в добром окружении – где-то в высоких сферах астрального мира. У меня есть надежда, что я снова увижусь с ней, когда покину эту землю.

После смерти Айрис, моей второй жены, в 1994 году, у меня возникла дальнейшая экстрасенсорная связь с моей матерью через Айрис. По счастью, в ту пору, когда я глубоко переживал потерю Айрис и был погружен в печаль, я познакомился с Джоан Мойлэн, преданной Саи и очень способной ясновидящей. Я уже и раньше рассказывал о том, как Джоан приходила во флигель в моем саду в Голубых Горах и там, через несколько минут после того, как мы садились на свои места, всегда появлялась Айрис, словно зная, что происходит по эту сторону занавеса. Она всегда оставалась с нами все утро, а иногда и целый день, пока мы предавались воспоминаниям о том времени, когда она была жива. Во время этих «сеансов», помимо других людей, иногда приходили моя сестра Рита и младшая сестра Леона, которая, как говорил Свами, была моим «духовным близнецом». Айрис сказала мне, что виделась с моей матерью и нашла ее очень счастливой в ее астральной обители. Однажды я сказал Айрис, что мои сестры и старые друзья являются мне, а мать – никогда. Она тут же спросила: «Ты хочешь, чтобы она пришла? Тогда я приведу ее». Она встала со своего стула и исчезла, и не прошло и пяти минут, как она вернулась с моей матерью.

Из своих занятий по парапсихологии, в основном когда я состоял в лондонском Обществе по изучению экстрасенсорных явлений, я знал, что на астральном уровне, где вибрации выше, а потому материя легче и ее проще преобразовать силой мысли, люди способны сглаживать любые дефекты своего тела – точной копии их последнего тела на земле – и выбирать любой возраст, какой пожелают. Некоторые, правда, например Юктешвар, гуру Шри Йогананды, предпочли остаться в том возрасте, в каком они покинули землю, но многие выбирают облик более ранней поры их жизни. Так моя мать, явившись, выглядела так же, как и Айрис, лет на двадцать с небольшим. Естественно, ясновидящая Джоан никогда не видела ни саму мою мать при жизни, ни ее фотографий. Как же она могла быть уверена, что «дух», или астральное тело той, что только что явилась, действительно принадлежит моей матери? Но она сразу же узнала ее и стала описывать. Она сказала одну интересную вещь: «Твоя мать так нежна! Она напоминает мне королеву-мать». Я, конечно же, сразу узнал ее по тем словам, с которыми она ко мне обратилась. Войдя, она, казалось, на мгновение забылась и сказала «Дитя мое», словно ее воспоминание обо мне, как о ребенке, сидящем у нее на коленях, было очень ярким. Я с удивлением заметил, что она держала в руке свою любимую книгу – святую Библию. При каждой последующей встрече она появлялась после Айрис, держа в руках Библию, и Айрис, проявляя к ней уважение, освобождала для нее свой стул. Моя мама всегда давала мне какой-нибудь текст из Библии, называя книгу, главу и стих. Она хотела, чтобы я его прочел и медитировал на него.

Зимой 1998 года в Ойстер Коуве на севере Золотого Побережья, в доме, где я жил два месяца, у меня было несколько встреч с ясновидящей Джоан, жившей в тех краях. На одной из встреч произошел странный случай. В общем-то он не должен был показаться странным, так как в хорошо известной книге «Сутры Нарады о преданности» я прочел, что достигнутый кем-либо значительный прогресс в духовном развитии становится благословением для его предков и потомков во втором и третьем поколениях. Я получил доказательство этому во время одной из встреч. Моя мать сидела на стуле, предложенном ей Айрис. Рядом со стулом, спиной к стене, стоял Свами в Своем тонком теле. В конце встречи Айрис поднялась с изножья кровати, где она сидела рядом со мной и Джоан, прошла мимо нас туда, где стоял Свами и, склонившись перед Ним, коснулась Его стоп. Еще раньше Джоан упоминала, что вдоль стены в ряд стояли люди, узнать которых она не могла, но точно знала, что это были мои предки. Джоан не удивилась, когда моя мать встала со стула и преклонила колени перед Свами, но она была очень удивлена, увидев, что предки один за другим опускались на колени у стоп Свами и делали при этом жест, известный всем преданным Саи как паданамаскар, или поклонение стопам. Нарада, великий мудрец древности, как всегда, говорил правду, и я ощутил огромную радость оттого, что смог помочь своим предкам.

Еще более счастливый случай произошел при последней встрече с женой и матерью, которая произошла при посредстве Джоан. Свидание уже подходило к концу, моя мама говорила со мной о библейском тексте, который она дала мне в прошлый раз. А потом она сказала: «Я больше не буду приносить Библию, неверно – и я теперь это чувствую – придерживаться лишь одной священной книги. Хотя я считаю Библию лучшим наставником, я думаю, что мне следует расширить свой кругозор, и теперь я начну читать книги, которые ты обсуждаешь вместе с приходящими к тебе людьми». Разумеется, она имела в виду книги, посвященные учению Саи. Когда я позже думал об этом, я ощутил глубокую радость, поняв, что моя любимая мать встала на путь духовного прогресса, который приведет ее к более высоким уровням радости и блаженства в необъятном астральном царстве, ведущим к миру богов и причинным мирам.

Следующая глава раскрывает мою духовную связь с отцом.

Поиск по сайту: