АСТ АХЭ: Мать

527 год I Эпохи

… - И еще, там женщина пришла, сына своего ищет… Говорит, он у нас.

— Пусть войдет.

— Да, Учитель, — воин легко поклонился и вышел.

Пожилая женщина стояла в дверях, робко прижимая к груди узелок. Высокий седой человек, стоявший перед ней, улыбнулся уголком губ:

— Здравствуй. Не бойся, входи, садись.

Женщина, похоже, немного успокоилась:

— Скажи, ты здесь начальник, что ли, твоя милость?

— Да вроде того, — в светлых глазах блеснули веселые искорки.

Помолчали немного. Женщина вздохнула.

— Смотрю я на тебя, сынок, — видно, не жалела тебя жизнь. Молодой ведь еще, а волосы белые… Родные-то живы?

По чести сказать, он не ожидал такого поворота разговора. Сказать, кто он такой? Испугается… Нет уж, пусть лучше остается так.

— Живы.

— Тоже небось сам ушел сюда?

— Сам.

— И не спросил никого?

Он кивнул.

— Ну совсем как мой младшенький. Старик узнал — долго шумел, все грозился, что не отпустит, а тот уперся — и ни в какую: все равно, мол, уйду. Ну, собрала ему кое-что на дорогу, благословила — вот он и ушел. Письма пишет. Я грамоте-то не обучена — грамотей местный читает, а все неспокойно мне. Он у меня слабенький, с детства все грудью хворал, а упорный! Я ему говорю — ну куда тебе, ведь там воины нужны. Ты вот, сразу видно, воин: и силой, и статью, и ростом… Где тебя зацепило так — в бою или на охоте?

— В бою, — он опустил голову.

Женщина снова вздохнула:

— Да ты не печалься, пройдет. Хочешь, травы тебе разные принесу — будешь раны промывать отваром, листья к ране приложишь — до свадьбы заживет… Жена-то есть или невеста?

Он покачал головой: нет.

— Будет еще, сынок. Ты, вижу, умен, смел, а глаза добрые… И красив.

— Красив? — он усмехнулся.

— Ах, сынок, сынок… Я слишком стара, чтобы врать. Шрамы — знак доблести, а таких, как ты, я никогда не видела. Да неужели ни одна женщина на тебя с любовью не смотрела? Не поверю, сынок, — женщина лукаво улыбнулась.

Он отвернулся — быть может, слишком поспешно.

— Я тебя обидела чем-то, сынок? Ты прости старуху…

— Нет-нет… Я скажу, чтобы позвали твоего сына.

Он распахнул двери:

— Позовите Кори. И пусть поторопится — его ждет мать.

Вернувшись в комнату, он встретил обеспокоенный взгляд:

— Скажи, сынок, а Властелин… он какой?

Он задумчиво потер висок.

— Ну… вроде меня.

Женщина рассмеялась:

— Шутишь, сынок! Он бог, а боги ведь огромны ростом и могучи. Говорят, он один может одолеть целое войско, доспех его сияет ярче солнца, а в руках его огненный меч. Вряд ли мой сын сможет стать его воином…

Он не успел ответить: дверь распахнулась снова, и в комнату вбежал крепкий загорелый юноша лет восемнадцати. Год назад, когда он пришел в Аст Ахэ, он был другим. У него действительно была чахотка и начался кровавый кашель.

— Матушка! — вскрикнул юноша, но остановился в смущении, заметив высокую фигуру в черном.

— Ну что же ты? Обними мать.

— Но…

Изначальный с улыбкой поднес палец к губам.

— Если хотите, я оставлю вас.

— Нет-нет! — поспешно проговорила женщина. — Этот человек был так добр ко мне, сынок…

Изначальный отвернулся, делая вид, что разглядывает книги на полках. За его спиной слышался быстрый говор женщины и смущенный басок юноши. Когда снова взглянул на них, женщина суетливо развязывала узелок; на мгновение запнулась, потом, просительно улыбнувшись, объяснила:

— Я вот принесла… Он у меня с детства сладкое любит…

Юноша залился краской, переведя почти умоляющий взгляд с развязывающих узелок рук матери на лицо Изначального: в светлых глазах Властелина Тьмы плясали искорки смеха.

— Хочешь — и ты меду отведай, сынок; здесь-то, наверное, нечасто приходится…

— Нечасто, — согласился Изначальный.

Густо-золотой тягучий мед пах цветущими полевыми травами и солнцем. Мелькор прикрыл глаза и долго молчал; потом, вспомнив прерванный разговор, вновь обратился к женщине:

— А что до того, чтобы быть воином… Твой сын — целитель и знал, зачем идет сюда. Ведь людям не только защитники нужны.

Повернулся к юноше:

— Сегодня ты свободен. Проводи мать к себе — вам о многом нужно поговорить.

— Да хранят тебя боги, добрый человек, — промолвила женщина.

Изначальный снова улыбнулся — уголком губ, потом посерьезнел. Подошел к женщине, взглянул ей в глаза и тихо проговорил:

— Благодарю тебя. За сына. За то, что пришла сюда. Благодарю за все.

И преклонил колено перед маленькой женщиной. Сухая легкая рука ласково провела по его седым волосам:

— И тебя благодарю, сынок. Если мой мальчик будет рядом с тобой, то я спокойна за него. Будь благословен…

Поиск по сайту: