ХРАМ ШАО-ЛИНЬ

Дахань -— времена больших холодов. Трудно играть на ситаре без струн..

Протяжно свистел и выл январский белый ветер.

Треща воронами, срывались вниз с вершин ледяные глыбы, пре­вращаясь на бегу в грохочущий горный обвал.

Хрипели черные волки.

Дрожали синие птицы.

Бодхи шел навстречу режущему лицо ветру-ножу.

По обледенелой дороге, в седой бушующей ночи он шел в храм Шао-Линь.

У закопченных древних ворот с резной крышей он остановился и постучал.

На него смотрели закрытые засовы и замки страха.

Храм Шао-Линь

Сделав шаг назад и развернувшись, Бодхи нанес по воротам страшный удар ногой.

С хрустом разлетелись засовы и створки. С треском рухнули щепы ворот на землю.

В храме шла ночная служба.

В большом зале со статуей Будды сидели перед настоятелем мо­нахи и читали сутры.

Увидев Бодхи, настоятель поднялся:

— Слушайте меня, познающие путь Будды.

Вот вам новый настоятель.

Его имя Да-Мо.

Монахи посмотрели на Бодхи.

Поклонились.

И продолжили чтение молитв.

Монастырь Шао-Линь жил размеренной, дремотной жизнью. В нужное время били в гонг. В положенный час ели и спали.

Сидя друг против друга, шептали, сипели, читали сутры и мо­литвы.

Лица монахов были

серыми, обрюзгшими, равнодушными, высокомерными.

Тела монахов были

жирными, вялыми, дряблыми, грузными.

Движения монахов были

тягучими, тяжелыми, ленивыми, шаркающими.

Дыхание монахов было

хрипящим, задыхающимся, сиплым, неслышным.

Дух в коридорах, залах и кельях стоял

тяжелый, затхлый, кислый, тошнотворный.

Монахи не работали. Монахи читали молитвы. Монахи искали Путь.

Монахи желали стать Архатами и, достигнув Просветления, жить на Небесах рядом с Буддой.

Все работы в монастыре исполняли рабы и бывшие преступники, подаренные богатыми почитателями Будды.

Храм Шао-Линъ

Работали и миряне, видевшие в монахах надежду попасть в За­падный Рай Будды Амитабы. Было тепло, жарко, душно. Пахло болезнью, старостью, невежеством и гнилью.

Под светом свечей, лампад, светильников, факелов толстые тени бормотали бесконечные, вязкие молитвы.

Неожиданно стих свирепый ветер.

Улеглась пурга, и в небе показалось бледное солнце.

Бодхи вышел во двор.

Постелил свой красный плащ и сел напротив западной стены.

Рабы, слуги, наемные работники с удивлением смотрели

на бородатого, лохматого человека,

неподвижно сидящего в асане Лотоса на холодном ветру.

В полдень вышли во двор грузные монахи.

Посмотрели.

Пошушукались — и быстро удалились в свои теплые кельи.

Девять дней и ночей сидел напротив стены царевич.

Глядя на морщины древней кладки, на разводы и пятна, на кам­ни, глину и кирпичи, Бодхи размышлял.

Три дня — как изгнать из тела и Души монахов жир невежества и грязь равнодушия.

Три дня — как привести их от бесформенности к символу, а по­том от символа к хаосу — преддверию Пустоты.

Три дня — как научить монахов состраданию и видеть Поток, мосты и звезды внутри себя.

На десятый день рано утром монахи собрались за спиной сидя­щего царевича.

Переглядывались.

Перешептывались.

Перетаптывались.

Рябой, круглый лицом и телом монах сделал шаг из толпы:

— Наставник Да-Мо, сегодня день проповеди.

Вы должны прочитать нам наставление.

Бодхи легко поднялся.

Прдошел к стене и провел по ней рукой.

Храм Шао-Линъ

Внезапно развернулся и ударил по ней кулаком-молотом.

Замерли монахи. Замерли рабы во дворе.

Замерло время.

В полной тишине толстая, древняя, почерневшая стена с грохо­том рухнула.

Бодхи развернулся — и все увидели страшное лицо гневных джунглей Бхараты:

— Вонючие, кожаные мешки с костями! Чтоб через мгновение все вышли во двор!

На холодном ветру, в шахматном порядке стояли на коленях во дворе монастыря сто монахов.

Лица их были красными, руки синими.

Они дрожали и хлюпали.

У многих из носа текла кровь.

Бодхи ходил между сидящими и жестко бил их посохом по спинам и головам.

Ударяя, Бодхи смотрел на бритую голову:

— Где ваш Будда?

Час шел за часом. Начинало темнеть.

Голодные, холодные, избитые монахи плакали, но не смели ска­зать слова без разрешения.

А Бодхи ходил и ходил между ними, мерно и точно ударяя каж­дого посохом по голове.

Рабы и работники смотрели удивленно и весело. Они знали, что в храме давно бродят высокомерие, алчность, похоть и лень.

Наступила ночь.

Но Бодхи не отпускал монахов.

Его удары становились все сильнее и сильнее.

Наконец, монахи услышали:

— Вставать вы будете в пять утра. И будете отныне работать. День без работы — день без еды.

Время рождения весны — Личунь.

В котле, где жарят рыбу, нет места для снега.

Храм Шао-Линь

В темноте утра монахов поднял крик джунглей. С телами в синяках и кровоподтеках они испражнились, умылись и собрались в большой зале. Бодхи поднял посох:

— Отныне вы будете спать на полу в зале для созерцаний. Все вместе будете вставать и идти в зал Будды. Здесь вам дадут чашку риса и пиалу отвара. Затем вы будете работать во дворе, в поле, в зале.

После завтрака Бодхи разделил монахов по десять человек. Им раздали лопаты и ножи. Никто не возмущался. Монахам было страшно. Страшно и больно.

Монахов вывели за стены монастыря в большое поле, завален­ное камнями высохшей реки.

Бодхи приказал всем очистить поле от валунов и речной гальки.

Дул холодный, пронизывающий ветер.

Скрипели под заносами старые сосны и ели.

Выли в горах голодные, хриплые волки.

И бежать было некуда.

Все дороги были покрыты многометровыми завалами снега.

До самой темноты монахи уносили с поля острые камни.

По одному, по двое, по трое

они, обливаясь застывающим потом, * ^k

тащили, катили, волокли

кругляки, булыжники, обломки скалы и льда.

Десять дней ада.

Десять дней ударов по спине и голове.

Когда поле было расчищено, Бодхи приказал каждому монаху на­чать рыть яму.

Он сам расставлял учеников Будды по периметру квадратного поля величиной в четыре гектара. Земля была замерзшая.

Под слоем снега и льда появились новые камни. На, черных руках появились желтые волдыри мозолей.

Храм Шао-Линь

Каждый день Бодхи лично проверял глубину ямок и нещадно ко­лотил нерадивых.

Вначале монахи стояли по колено в своих ямах.

9

Потом углубились по пояс.

Бодхи приказал рыть ямы в рост человека.

И многие монахи подумали, что роют себе могилу.

Но день сменял ночь — и ямы постепенно углублялись.

По приказу Бодхи кузнец и повар храма носили завтрак монахов в поле и ставили чашки с рисом на краю ям.

Монахам приходилось выползать из углублений, чтобы добрать­ся до еды.

Наступило время дождевой воды — Юй-Шуй.

Сверху падает крыша, снизу пылает пол,

слева летит снежная буря, справа несется горная река —

а ты вспомни запах земляники и улыбнись!

Рано утром Бодхи собрал монахов в зале созерцания: — Отныне у вас не будет утренней молитвы. Вместо этого вы будете изучать искусство дыхания и движения. Встаньте шахматами. Монахи были голодны и злы. Монахи были в отчаянии.

В оборванных одеяниях, осунувшиеся, они повторяли все вслед за царевичем, которого боялись и ненавидели.

В месяце Дахань Бодхи научил монахов, быстро разбегаясь, пе­рестраивать свои ряды.

За две недели, бегая перед сном по залу, они выучили фигуры: шахматы, круг, треугольник, квадрат, полукруг и стену.

Бодхи показал монахам дыхание животом.

Медленно объяснил и показал, как вместе с воздухом в человека входит энергия Ци.

Показал чакру Манипуру, где собирается энергия Ци.

Теперь каждое утро монахи начинали с дыхательных упраж­нений.

Поиск по сайту: