Нечаянная встреча

На другой день с самого утра Ромка нетерпеливо ерзал на своем месте в классе и все никак не мог дождаться конца уроков: так ему хотелось поскорее проверить свою «пломбу», оставленную на двери Софьи Яковлевны. Он то и дело смотрел на часы, не слушал, о чем говорят учителя, и снова ничего не ответил по истории, когда Антон Матвеевич неожиданно поднял его с места. А когда прозвенел долгожданный звонок с последнего урока, он ринулся к Лешкиному классу и потянул сестру за собой, чтобы она не тратила время на болтовню с девчонками.

— Поехали скорее кормить кошку.

Поезд метро плелся как никогда медленно. К дому Софьи Яковлевны Ромка помчался как метеор, и Лешка едва за ним поспевала. Вот и вожделенная дверь. Брат с сестрой наклонили головы. Нитки на месте не оказалось.

— Лешка, сюда кто-то входил, — задыхаясь от быстрого бега и волнения, проговорил Ромка. Распахнув дверь квартиры, он влетел в комнату с ширмой и огляделся: — Ничего не замечаешь?

Лешка прошла на кухню, заглянула в другую комнату и пожала плечами:

— Вроде ничего.

Ромка принялся за новые поиски сокровищ, а Лешка насыпала кошке еды и подошла к окну. Цветы она вчера поливала. Полить их снова или не стоит? Заливать ведь тоже вредно. Она потрогала пальцем землю и задержала взгляд на белой герани. Что-то в ней сегодня не так. Но что? Лешка задумалась. Кажется, на кусте вчера было пять цветков. А сегодня их шесть. За одну ночь, что ли, еще один вырос? И кустик больше, и листья на нем почему-то слегка темнее, чем на соседней герани, а вчера они не отличались по цвету, и горшок выглядит новее. Чудеса, да и только.

Ромка в это время рассматривал какой-то след на полу.

— Лешк, вы с Элей, по-моему, здесь вчера полы мыли.

— Мыли, и что?

— Грязь, вот что. Видишь, кто-то в обуви тут толокся. А я свои кроссовки у входа снимал, чтобы не наследить. И ты тоже, помнишь?

— Помню.

— А вечером вчера дождь шел. Помнишь?

Лешка вспомнила, как ее вчера ругала мама за то, что она не помыла Дику лапы, вернувшись с улицы, и кивнула.

— Жаль, что след совсем не четкий, не могу его обрисовать, — меж тем говорил Ромка, продолжая, как ищейка, обнюхивать пол. Совсем неслышно к нему подошла кошка и заглянула в лицо, словно хотела спросить, чем это он занят таким интересным.

Лешка подвела его к цветку на окне.

— Смотри, мне кажется, его заменили.

Ромка стал рассматривать герань, а сестра подняла глаза к старенькому книжному шкафу. Вчера там наверху лежала книга в цветной обложке с манящей надписью «Орхидеи», но теперь она оказалась на нижней полке.

— Рома, ты вчера брал эту книгу? — поинтересовалась она.

— Я по отдельности книжки не смотрел, я их все сразу исследовал. Ничего металлического в них нет, это точно.

— Странно.

— Да что ж тут странного? Значит, тот, кто сюда ходит, просматривал книжки.

— А как ты думаешь, теперь уже он это нашел?

— Я знаю? Может, и нашел. А может, и нет. Он еще не все пересмотрел. Вот только не понимаю, почему он все сразу не может перетрясти?

— А почему ты думаешь, что он еще не все просмотрел?

— А вон, глянь, моя история лежит. — Ромка указал на старую, продавленную кушетку, где валялись разрозненные бумажные листки — ксерокопия Славкиной тетрадки. — Я ее вчера здесь забыл, и никто ее не тронул, потому что она как была вот на этой странице открыта, так и осталась. А я еще боялся, что где-то ее посеял.

— Значит, он сюда всегда почему-то на короткое время приходит. — Лешка вдруг побледнела. — А как ты думаешь, он не может прямо сейчас явиться?

— Откуда ж мне знать? Хорошо бы, — с надеждой проговорил Ромка. — А еще лучше нам с тобой здесь поселиться и никуда не выходить ни днем, ни ночью. Тогда мы его уж точно бы заловили, все бы узнали — и дело с концом.

— И в школу не ходили бы, да?

Ромка тяжко вздохнул. Опять эта школа!

— Нет, в школу ходить придется. А давай скажем родителям, что останемся здесь ночевать. И уроки тоже здесь будем делать. Сами же станем сидеть тихо-тихо и его подпасать!

— А с Диком кто гулять будет?

— Папу уговоришь. А можно Славку попросить, он не откажет. Он предлагал мне свою помощь в нашем расследовании, но я не придумал, что ему поручить. Вот и пусть пока с собакой гуляет.

Вдруг резко зазвонил телефон. Ромка вздрогнул и взглянул на сестру:

— Брать или не брать?

— Возьми, — прошептала она, словно тот, кто звонил, каким-то образом мог ее услышать.

Ромка осторожно взял трубку, сказал «алло», но звонивший чем-то прошуршал и отключился.

— Это, наверное, он проверяет, здесь мы или нет. Значит, когда мы будем здесь ночевать, не станем подходить к телефону.

— А если мама с папой тоже захотят проверить, здесь мы или нет? — озабоченно спросила Лешка. — Мы не ответим, и они подумают, что нас здесь нет. Не скажем же мы им, что торчим в чужой квартире и тихо-мирно ждем преступника? Нет, это глупая затея.

— Может, и так, — пожал плечами Ромка. — А как же быть?

— Послушай, а если мы оставим здесь диктофон?

— Чепуху не мели. Он же сразу его найдет, для того и ходит, чтобы во всем копаться. А теперь я уверен на все сто, что он снова сюда придет. Иначе зачем сейчас звонил? И цветы он еще не все заменил. А давай посмотрим, нет ли чего в другом горшке.

Ромка налил полбутылки воды в горшок с красной геранью, и когда земля превратилась в черную жижу, осторожно вытянул из нее цветок вместе с корнем.

— Ищи, — велел он.

Лешка покорно запустила руку в вязкую землю и стала перебирать комочки. Но стоило их коснуться, они тоже становились жижей.

— Нет здесь никаких бриллиантов, — сказала она. — Давай не будем другие цветы проверять.

Ромка воткнул герань назад в жижу.

— Сразу ничего не находится.

— Теперь, наверное, засохнет, — пожалела цветок Лешка.

— Чего ему сохнуть, когда у него столько воды, — оптимистично заявил брат. Он перенес номер домашнего телефона Софьи Яковлевны в свой мобильник — он был написан на аппарате — и отправился в кухню. Там он опять просмотрел содержимое шкафчиков, нашел старый-престарый батон и положил его в свою сумку.

— Зачем тебе батон? — удивилась сестра.

— В хлебе тоже можно что-нибудь спрятать. Ему лет сто, чего он тут лежит? Подозрительно это. А ты все кастрюльки проверила?

— Все. Их здесь немного.

— Надо крупу просмотреть.

В шкафу стояли две неполные стеклянные банки с крупой, закрытые крышками: одна с манкой, другая с пшеном. Ромка расстелил на столе газету, по очереди высыпал на нее содержимое банок, а затем всыпал обратно.

— Здесь тоже ничего. А сейчас в бачок туалетный заглянем — и домой. Начнем поиски с другого бока. Надо теперь скутер искать с царапиной.

Закрыв дверь, Ромка опять прикрепил снизу нитку от своей куртки и, посвистывая, сбежал вниз.

В метро его поджидала опасность иного рода. Влетев в вагон, Ромка прямо-таки вздрогнул от чьего-то пристального взгляда и поднял глаза. Так и есть. На него в упор смотрел Антон Матвеевич, историк, и избежать разговора с ним не было никакой возможности. Ромке безумно захотелось стать невидимкой или хотя бы залезть под сиденье и затаиться там с закрытыми глазами. Он даже посмотрел себе под ноги. Но под сиденьем свободного пространства не оказалось, а потому деваться ему было некуда.

— Здрасьте, Антон Матвеевич, — бодро сказал он. — А мы по делам ездили, кошку кормили. Ее хозяйка в больнице, и вот… — Он развел руками.

— Я вижу, ты очень занятой человек, и что помогаешь людям, похвально. Но, надеюсь, хоть частичку своего драгоценного времени ты выделишь и для подготовки к зачету по истории? — спросил Антон Матвеевич. В его голосе отчетливо угадывалось противное ехидство.

— А я и готовлюсь. С утра до вечера. Вот сейчас всю дорогу только об истории и думаю, — нахально заявил Ромка. — Как раз эпоху Петра Первого учу. И меня один вопрос очень занимает. Как вы думаете, что мог оставить нам в наследство соратник Петра граф и впоследствии сенатор Яков Брюс?

Антон Матвеевич поднял брови:

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, какой-нибудь там антиквариат или драгоценности.

— А почему тебя именно это интересует?

— Я подумал, что должны же быть у него потомки, а у них остаться всякие вещи, которые могли бы лучше поведать нам о том времени. Ведь это же как интересно: подержать в руках вещь, которой владел Яков Брюс, а может, и сам Петр Великий. Такой предмет помог бы людям ощутить подлинный дух и аромат далекой эпохи. — В Ромкиных словах звучал неподдельный энтузиазм, и учитель не смог этого не отметить. Его глаза потеплели, и он совсем по-иному взглянул на своего ученика.

— Яков Брюс был легендарным человеком, — сказал Антон Матвеевич. — Ученый, астроном. На Сухаревой башне, построенной по повелению Петра, он оборудовал первую в России обсерваторию и наблюдал за звездами и планетами. У него было множество приборов для научных занятий, кабинет японских и китайских, как тогда говорили, диковин, очень богатая библиотека. Люди называли его колдуном, приписывали ему обладание сказочными сокровищами, например, мистической «Черной книгой», волшебным перстнем, восьмиугольным камнем знаний. То есть он занимался собирательством всяких редкостей и раритетов. Словом, от Якова Брюса могло остаться много вещей: и грамот петровских, и орденов, и книг…

— И драгоценностей, да?

— Быть может, и драгоценностей. Странно, но я как-то об этом не думал. А что, ты знаешь его потомков? — в свою очередь заинтересовался Антон Матвеевич.

— Как вам сказать, — замялся Ромка. Не рассказывать же Антону о больной старухе и неизвестном искателе ее тайных сокровищ.

Но учитель не заметил его замешательства.

— Если бы ты такого потомка встретил, то мог бы сделать доклад на собрании нашего исторического общества, — сказал он, несомненно думая, что этим предложением оказывает своему ученику большую честь.

— Если встречу, то обязательно сделаю. Мой друг, Слава Стеклов, у вас часто с докладами выступает, — похвастался Ромка, словно Славкины успехи являлись и его заслугой тоже.

А Лешка все дергала и дергала его за рукав и мешала столь полезной беседе. Ромка от нее отмахнулся раз, другой, а потом все же решил выяснить, что ей надо и зачем она без конца его теребит.

— Чего тебе? — недовольно прошипел он.

— Рома, мы свою «Рижскую» уже проехали, — извиняющимся голосом сообщила Лешка.

Ромка вскочил и схватился за поручень.

— Простите, Антон Матвеевич. Можно мы пойдем?

— Конечно, — учитель даже смутился. — Всего хорошего.

— Фу, — выскочив на платформу, Ромка с шумом выдохнул из себя воздух. — Кажется, я ему сегодня даже понравился. А ты слышала, что он говорил о драгоценностях и всяких ценных книгах?

— Книги я там все пересмотрела, — сказала Лешка. — Среди них ничего особенного нет. Никаких раритетов.

— Значит, они в другом месте. — Он огляделся. — Надо же, на «Проспект Мира» залетели!

— Рома, раз уж мы здесь оказались, давай зайдем к Венечке, — предложила Лешка. — Может, по скайпу с Артемом свяжемся?

Несмотря на то что Венечка был моложе Лешки на один год, а Ромки, соответственно, на два, брат с сестрой ценили его за ум, отзывчивость и сообразительность и считали одним из лучших своих друзей.

— Давай, — сразу согласился Ромка. — Венька нам очень даже пригодится.

Поиск по сайту: