Воспоминания о встречах с М.К. Янгелем

В 1954 г. из ЦК КПСС нам сообщили, что на должность Главного конструктора ОКБ-586 назначен М.К. Янгель, и сказали: "Вы не удивляйтесь, если до вас дойдут слухи о том, что Михаил Кузьмич неуживчивый и капризный человек. Свое представление о нем вы создадите после того, как увидите его в работе и жизни".

По приезде в Днепропетровск Михаил Кузьмич первым делом нанес визит в партийный комитет нашего завода. Мы не заметили, как проговорили с ним более полутора часов. Он произвел самое благоприятное впечатление на нас. С этой встречи началась наша совместная работа. На ближайшей партийной конференции Михаил Кузьмич был избран в состав партийного комитета предприятия. Он всегда самым добросовестным образом относился ко всем поручениям или вопросам, которые рассматривались на заседаниях парткома.

Михаил Кузьмич производил впечатление человека коммуникабельного, незаурядного, эрудированного, наделенного чувством интуиции, причем не просто безрассудной, а основанной на жизненном опыте и знаниях. Эта интуиция сказалась, например, в вопросах перехода на новые компоненты горючего, окислителя, на минометном старте. Будучи убежденным в своей правоте, Михаил Кузьмич отстаивал идеи до конца с исключительной принципиальностью и настойчивостью, добиваясь осуществления задуманного.

Как человек одаренный и с большими способностями Михаил Кузьмич очень хорошо мог разбираться в людях. С одной стороны, он подбирал в коллектив единомышленников, с другой стороны – людей, преданных делу. В то время средний возраст работников конструкторского бюро составлял около
25 лет. Среди этой молодежи Михаил Кузьмич находил таких, которые могли бы многое сделать для развития ракетной техники. Большие надежды он возлагал на Э.М. Кашанова, В.Ф. Уткина, В.А. Концевого. Для работы привлекались выпускники вузов Москвы, Ленинграда, Казани, Харькова, имеющих определенную школу.

Михаил Кузьмич всегда делился своими идеями, не стараясь ничего скрыть. Вспоминаю интересный случай. Приехал к нам на предприятие
Н.С. Хрущев со своим сыном, который был заместителем В.Н. Челомея, и говорит: "Я привез к вам лазутчика". Михаил Кузьмич засмеялся и отвечает: "Зачем нам лазутчик? Мы Владимиру Николаевичу всегда с открытой душой готовы передать необходимую техническую документацию и все те наработки, которые у нас есть. Так что нам вроде здесь лазутчик и не нужен".

О незаурядности Михаила Кузьмича говорит и то, что на вооружении в нашей стране в основном были ракеты, разработанные под его руководством. Он заботился о том, чтобы наши ракеты были менее обременительны для государства с точки зрения их себестоимости, стараясь как можно больше сэкономить средств на этой технике. Михаил Кузьмич пользовался чрезвычайно большим уважением и авторитетом не только среди коллективов КБ, завода, но и среди военных. Они считали его человеком принципиальным, заботящимся о том, чтобы на вооружении стояли ракеты, действительно составлявшие бы щит Родины.

Это был самый простой человек. Но в то же время эта простота довершалась огромнейшим опытом, знаниями. При решении тех или иных вопросов он мог убедить своих оппонентов в правильности предложенного им решения.

После произошедшей катастрофы 1960 г. Янгель находился на реабилитации под Новомосковском, где ему предоставили небольшой домик в лесу. Обстановка там была спокойная, никто не тревожил, а ему как раз нужен был покой. Эта катастрофа ни в коей мере не поколебала его уверенность в правильности принятого решения. Михаил Кузьмич не имел возможности присутствовать на партийной конференции КБ, поэтому написал и передал свои тезисы выступления, где дал оценку происшедшему и предложил настойчиво продолжать начатую работу. Он был уверен в том, что призвание нашего КБ – делать самые лучшие машины для страны.

У Михаила Кузьмича всегда были очень хорошие отношения со всеми смежными организациями. Он никогда не стремился оставить в КБ и на заводе большинство наград за сданную ракету. Очень справедливо относился к этим вопросам. Смежники в этом отношении никогда не жаловались, не возмущались, а благодарили за то, что их труд высоко оценен. Когда возникали какие-то трудности и необходимо было вмешательство партийных органов, Михаил Кузьмич воздействовал через ЦК, чтобы оказать помощь смежникам. В этом отношении он был человеком объективным, стремящимся к всестороннему развитию смежных организаций. Он заботился о создании ракетного комплекса в Украине, который бы по основным параметрам замыкался у нас.

Прежде чем куда-то обратиться, Михаил Кузьмич считал целесообразным посоветоваться. Эти обращения всегда находили поддержку и отклик среди всех организаций, куда он обращался. Но прибегал к этому редко. Никогда не обращался с просьбой подготовить речь на выступление или тезисы, всегда делал это сам и знал, какие ставить вопросы или задачи. В силу того, что у нас сложились близкие товарищеские отношения, считал не зазорным перед поездкой зайти поговорить, поделиться, побеседовать по каким-то вопросам. Делал всегда это просто.

Очень хорошо Михаил Кузьмич понимал нужды завода и всегда стремился ему помочь. После постановления о создании экспериментального производства конструкторского бюро у нас был построен специальный цех. Но Михаил Кузьмич предложил передать этот корпус заводу, так как он сам являлся экспериментальным, много делал в ракетной технике. Получая огромнейшие дополнительные площади, завод был в состоянии изготовить необходимые для КБ узлы или агрегаты. Это в дальнейшем себя оправдало.

У Михаила Кузьмича было два заместителя. Уезжая в командировку, он всегда оставлял вместо себя В.Ф. Уткина, на которого возлагал большие надежды, несмотря на его возраст, с перспективой смотрел вперед. По своему подходу и характеру это были разные люди. Владимир Федорович – человек дотошный. Если ему что-то было непонятно, расспрашивал, пока все не прояснялось. А Михаил Кузьмич многие вещи понимал с лету, быстро реагировал на все вопросы. Но оба были уравновешенными людьми, хорошо относившимися к людям, подчиненным. В то же время Михаил Кузьмич относился с большим уважением и к В.С. Буднику, считая, что он прошел большую жизненную школу и является хорошим специалистом.

В быту Янгель был человеком неприхотливым и некапризным, мало заботился о том, чтобы создать какие-то особые условия для жизни. Правда, Елена Матвеевна, которая была при нем, старалась создать такие условия, чтобы он не имел никаких бытовых хлопот, ухаживала за ним, как за родным ребенком. Михаил Кузьмич всегда ходил в идеально вычищенном костюме, выглаженной сорочке, при галстуке, производя впечатление элегантного человека не только внешне, но и внутренне. Что касается его супруги, Ирины Викторовны, то она после защиты кандидатской диссертации осталась жить в Москве, работая над докторской диссертацией, и Михаил Кузьмич никогда не предъявлял ей никаких претензий по этому поводу, потому что большую часть времени проводил либо на полигоне, либо в министерстве на различных заседаниях или совещаниях. Но после случившейся катастрофы на Байконуре Ирина Викторовна сразу же приехала и все время находилась рядом с мужем.

Самым большим хобби Михаила Кузьмича была рыбная ловля. Когда ему предоставляли отпуск, он уезжал на Селигер. Из этого, конечно, получалось мало толку, потому что во время отдыха его по 5-6 раз отзывали для решения вопросов, возникающих в министерстве, ЦК партии. На это у него уходила половина отпуска. Но рыбная ловля была для Михаила Кузьмича отдушиной, позволявшей не только отдохнуть, но и осмыслить дальнейшие действия по созданию новых ракетных комплексов.

Таким в моей памяти остался выдающийся ученый и конструктор Михаил Кузьмич Янгель.

Сентябрь 2001 г.

По материалам газеты "Конструктор"

Поиск по сайту: