Новый тип руководителя и ученого

С Михаилом Кузьмичом Янгелем я впервые встретился в начале 1950 г. Он был в то время начальником отдела систем управления в головном НИИ отрасли. Мне он показался очень внимательным, спокойным и добрым человеком. Не добреньким, отнюдь! – а именно добрым. Был я тогда молодым специалистом, проработал всего несколько месяцев в Златоусте и в НИИ приехал в командировку.

Человек этот меня поразил. Особенно на фоне того обширного зла, с которым, несмотря на молодость, мне уже довелось познакомиться. Он разговаривал со мной, как с равным, как будто и не было меж нами такой большой разницы в возрасте и занимаемом положении. Подробно расспрашивал о делах, о жизни в Златоусте. Было мне с ним тепло и как-то по-домашнему хорошо, от этого человека буквально исходило обаяние. И уж окончательно он меня "добил", когда через два дня пришел на склад, где я упаковывал в огромный ящик приборы, за которыми приезжал в командировку, чтобы проверить, все ли правильно, как он обещал, сделано и не обидели ли меня где-то "по дороге".

Позднее, в 1952-1954 гг., мы встречались с ним часто. Он был тогда уже директором НИИ-88 и часто приезжал в Осташков, где находился филиал НИИ (и куда меня в 1952 году перевели на постоянную работу). Но первое впечатление не изменилось. С годами оно только крепло. Для стиля работы Михаила Кузьмича характерна четкая, "железная" инженерная хватка. Запомнилось одно из совещаний специалистов, на котором обсуждались возможности создания ракеты УР МР 100 УТТХ. Михаил Кузьмич сидел без пиджака не во главе, а в середине большого стола, спиной к окну. В руках логарифмическая линейка: вызывал к себе специалистов по одному. С ходу, от дверей забрасывал вопросами и проверял, совпадают ли ответы с его предложениями. А потом каждого оставлял в кабинете, и число людей постепенно росло. Михаил Кузьмич всех втягивал в обсуждение вопросов. Внимательно слушал мнение каждого специалиста, но спорил с ним яростно и заставлял спорить с собой как инженер с инженером.

Роль Михаила Кузьмича в отечественной технике и науке велика чрезвычайно. Это слившаяся воедино роль руководителя, Главного конструктора, ученого и воспитателя. В чем ее главный смысл? В том, что он создал уникальный в нашей стране коллектив (высокого класса изделия явились как бы автоматически продукцией этого коллектива). Главное, что этот коллектив жив, он существует и сегодня способен решать и решает сложнейшие технические и научные задачи. Уникальность этого коллектива в высочайшей деловитости и обязательности.

Главная масса и руководителей всех звеньев, и исполнителей словом своим дорожит, и ответственность – главная черта этого коллектива. Для Михаила Кузьмича характерной была активная добропорядочность. Не просто добропорядочность, а именно – активная. Можно еще сказать – воинствующая интеллигентность. Он был интеллигент настоящий: не оторванный от жизни, не хрестоматийный, а отлично знающий все мерзости жизни и скользкость многих индивидуумов самых разных рангов, иногда высочайших, и умеющий быть среди них интеллигентом – бойцом.

В людях Михаил Кузьмич более всего ценил "искру божию", т.е. талант, но только в сочетании с честностью и деловитостью. А без них настоящего таланта, наверное, и не бывает.

В беседах с выше- и равностоящими руководителями Михаил Кузьмич не проявлял никакого заискивания, сохранял чувство собственного достоинства и высокую деловитость. С подчиненными же он был неизменно внимательным, но беспощадно жестким в случае недобросовестности. Ошибки по разгильдяйству не прощал и случая напомнить о них человеку не упускал.

При подготовке к выступлениям Михаил Кузьмич делал небольшие записи, в которых мысли были разложены по полочкам. Видимо, писать доклады полностью у него не хватало времени. Речь Михаила Кузьмича при выступлениях была простая и ясная. Слова – не казенные, не "газетные", не затертые. Цель речи – дойти до глубины сознания слушателя. Слушать его выступления всегда было интересно и, главное, полезно для дела.

Сильная сторона технической политики Михаила Кузьмича, на мой взгляд, заключается в том, что он, в противовес своим конкурентам по конкурсным изделиям, никогда не "блефовал", никогда не "зарывался" в авансах. Заявлял только то, что мог сделать реально. Заказчики это знали и не зря сложили о нем всем известный куплет: "…а Янгель работает на нас".

Многие в нашем КБ считали, что в этом он был не прав. Можно бы где пообещать побольше, а потом сказать: "Вы же все видели, как мы старались, но, к сожалению, не все получилось", - то есть поступать, как другие. Но тогда Янгель не был бы Янгелем и наш коллектив не был бы уникальным. Считаю, что мы должны свято блюсти эту линию технической политики. Именно в этом – главная сила КБ "Южное".

Февраль 1991 г.

Поиск по сайту: