В те далекие шестидесятые

Летные испытания нашей ракеты Р-36 шли очень трудно, сопровождались многочисленными авариями, число которых в начале испытаний превышало число нормальных пусков. И первый пуск, который состоялся 28 сентября 1963 г., был аварийным. Ракета сгорела на стартовом столе. Лишь после двенадцатого старта счет стал равным - 6:6. Обстановка создалась очень тяжелая. Ситуацию усугубляла активная подготовка к пуску нашего конкурента – челомеевской УР-200. Представители смежных организаций-разработчиков систем, применяемых на ракетах Р-36 и УР-200, привозили на "хвосте" слухи о бесполезности наших стараний. Дескать, ракету Р-36 все равно прикроют, приоритет дается ракете УР-200. Это, конечно, портило настроение, оставляло в душе неприятный осадок, но не влияло на наш энтузиазм и трудоспособность.

В августе 1964 г. Михаил Кузьмич принимает смелое решение о начале проведения пусков ракеты Р-36 на максимальную дальность 14 тыс. км (недосягаемую для УР-200) в акватории Тихого океана. При этом в очень критичной обстановке: пуски должны быть проведены в период демонстрации ракетной техники высшему руководству страны. Ракета Р-36, создатели ее и испытатели оказались на высоте: пуски в акваторию Тихого океана были успешными. В то же время пуск ракеты УР-200 был неудачным, а вторая подготовленная ракета так и осталась стоять на стартовом столе (команда на пуск была отменена).

Возвращаясь к 1963 г., нетрудно понять в той ситуации состояние Михаила Кузьмича, что творилось у него в душе! Но внешне Михаил Кузьмич сохранял спокойствие, выдержанность, хотя в поведении постоянно была видна озабоченность.

Его спокойствие действовало успокаивающе, давало надежду, внушало уверенность, поднимало настроение участников испытаний да и не только их.

Вспоминается одна из бесед в то тяжелое время. В перерыве работ как-то сидим в курилке на площадке, судачим о делах, перспективах, заботах и прочей прозе жизни. Подошел Михаил Кузьмич, разговоры затихли.

- Что, хлопцы, приуныли?

Разговор пошел, естественно, о состоянии дел, ближайших задачах и перспективах. Высказали свою озабоченность, беспокойство.

Естественно, по прошествии сорока с лишним лет трудно воспроизвести дословно ту беседу, но смысл и содержание беседы помню до сих пор. Иногда вспоминаю с чувством собственного достоинства о роли и ответственности испытателя ракет, высказанных Михаилом Кузьмичом.

- Не беспокойтесь – убеждал он нас. – Мы переломим ситуацию в свою пользу. Хорошо, что это вас волнует. Но для этого нам необходимо еще аккуратнее, внимательнее, дисциплинированнее относиться к порученному делу.

Работа испытателя самая ответственная. Ведь ошибка проектанта, конструктора, производственника может быть исправлена на последующем этапе: доработкой, заменой узлов и пр. У вас такого этапа нет. Вы крайние, последняя ступень, самая ответственная – ваши ошибки исправлять уже некому! Это накладывает на вас особую ответственность. Поэтому вы обязаны не оставлять без внимания и устранения любую кажущуюся "мелочь". Ведь, мелочей в нашей работе не бывает!

Вы завершаете труд тысяч людей, создавших это чудо техники.

Жизнь испытателя интересная, но имеет свои издержки – работа не "от" и "до", а "сколько надо" без учета времени, отрыв от дома, гостиничный не всегда достойный быт, да и известности не много, ведь работаете вдали от коллектива КБ – не "на виду": немногие представляют ваши трудности и радости.

Но все это компенсируется великим чувством удовлетворения после очередного пуска, чувством принадлежности к великому делу создания новой техники.

Старт и полет ракеты, в подготовку которой ты вложил частицу своего труда – ни с чем не сравним!!!

Апрель 2006 г.

Поиск по сайту: