Е.М. Ушакова

Дом Михаила Кузьмича – гостиница "Южная", комната 37

С Михаилом Кузьмичом я познакомилась в 1951 году, когда он вместе с С.П. Королевым приезжал к нам на завод в командировку. Жили они сначала в одной гостинице, а затем переехали в другую. Много их тогда приезжало. Генералы, адмиралы, маршалы, главные конструкторы, министры и их заместители. Все они важные такие были, культурные, приветливые, никто и словом не обидит. Я им готовила обеды, только больше так получалось, что ели они уже поздно вечером, в 10-11 часов, а то и позже. Приходили они с работы усталые, иногда спорили, что-то обсуждали, но чаще ложились спать, неизменно при этом приговаривая: "Матвеевна, разбуди пораньше, часиков в пять – завтра опять запарка будет". В 1954 году Михаил Кузьмич приехал к нам уже не в командировку, а работать. Поселился он в гостинице. Так он там и прожил до 1966 года – все 12 лет. Жил он на третьем этаже, в 37-м номере. Я за ним смотрела, как за маленьким ребенком – таким родным он для меня был. Уже год, как он умер, а мне все не верится, не могу забыть его, опустело все без него… Опустело… Не могу я забыть его, не могу, все вспоминаю – и плачу. Приходил он с работы поздно, я ему и бульончик, и отбивную приготовлю, и пирожков напеку, а он, видно, так устанет, что и есть ему не хочется. Заставлю его, он поест – и сразу в постель. А когда у него на работе все хорошо шло, всегда говорил: "Матвеевна, что ты меня кормишь так, что я толстею и толстею, скоро и в дверь не пролезу". Это он только говорил так, а на самом деле – всегда стройным был. К нему часто вечером товарищи по работе заходили, а особенно он любил, когда к нему Л.А. Берлин приходил. Про него он говорил: "Лев Абрамович – самый лучший конструктор". У Михаила Кузьмича дома хранилась его фотография.

К Михаилу Кузьмичу по работе и домой приходили. Одних он на завод устраивал, другим с жильем помогал. Пришла к нему как-то одна женщина с двумя детьми.

- Товарищ Янгель дома?

- Дома, - отвечаю.

Не успела я ей объяснить, что он только что пришел с работы, устал, а Михаил Кузьмич уже выходит из комнаты и приглашает:

- Заходите, заходите.

Женщина сразу расплакалась, стала рассказывать, что они вчетвером живут в комнате 14 кв. метров, ко всем ходила, все только обещают, а помощи никакой.

Михаил Кузьмич позвал меня и попросил угостить ребятишек шоколадом и печеньем, а потом спрашивает эту женщину:

- А Вы где работаете?… На швейной фабрике? А муж где Ваш работает?

- У Вас слесарем.

- Передайте ему, пусть завтра зайдет ко мне.

Жаль, я забыла фамилию этой женщины, помню только, что она еще приходила к нам с мужем и они приглашали Михаила Кузьмича на новоселье.

Он никогда никому ни в чем не отказывал. Добрым был Михаил Кузьмич. И внимательным. Как-то был он в Чехословакии и чего он только не привез нам оттуда: Виточке, "крестнице" его, туфельки белые и куклу большую, три пакета подарков разных Виточке, Вале и Саше – детям моих племянников. Он всех помнил, никогда не приезжал без подарков. И мне всегда что-то привозил. А ведь мы ему – не родственники. Когда мы жили в коттедже, то во дворе всегда играли ребятишки. Бывало выйду, накричу на них, чтобы тише играли - Михаил Кузьмич отдыхает, а он ругает меня: "Матвеевна, ты что на ребят кричишь, это же хорошо, когда они шумят. Пусть играют". Он часто выходил к ним или приглашал в дом, расспрашивал, как учатся, что читают, кем бы хотели стать, угощал печеньем и конфетами.

Любил он детей. И вспоминал свое детство в Сибири. Сибирь он любил и часто тосковал по родным местам. В такие минуты он обычно пел "По диким степям Забайкалья" или "Скажи, товарищ…". Он много знал песен, но особенно любимыми песнями у него были "Под окном черемуха колышется", "Не брани меня, родная". В редкие дни, когда у него появлялось свободное время, он любил ездить на рыбалку. Иногда в выходные он просил меня: "Матвеевна, приготовь по-быстрому что-нибудь на завтрак, я на работу пойду". "Куда же Вы, Михаил Кузьмич, пойдете, сегодня – выходной день". "Это смотря для кого, Матвеевна, а мне нужно поработать. В тиши всегда лучше работается, никто не мешает".

Михаил Кузьмич всегда относился к работе, как к чему-то святому. Он о работе говорил, даже когда и на рыбалке был. А сколько он по командировкам ездил! На полигонах сидел по два-три месяца. Я ему говорю: " Михаил Кузьмич, поберегли бы Вы себя, что у Вас заместителей нет, пусть они ездят, а то все Вам надо?" Он только улыбается в ответ: "Ничего ты не понимаешь, Матвеевна". Понимать я может и не все понимала, а только знаю, что не берег он себя, не щадил сердце, все работал, работал…

Поиск по сайту: