Ю.И. Файков, С.Н. Воронин

Сотрудничество ВНИИ экспериментальной физики
(Арзамас-16) и КБ "Южное"

… А каков же итог нашей работы? Ведь если не ревут двигатели ваших днепровских межконтинентальных баллистических ракет, если на их вершине постепенно стареют "без дела" наши ядерные головные части, то мир, по сути, не замечает нас, не помнит о нас. Но основания для внутреннего удовлетворения у нас все-таки есть. Наш результат – глобальный более чем полувековой мир в динамичную и потенциально нестабильную эпоху. А ведь военно-политическая нестабильность может оказаться просто гибельной для всей мировой цивилизации.

Вот как раз для обеспечения стратегической стабильности вместе с "ядерными" коллегами и работали Михаил Кузьмич, Владимир Федорович и их соратники и преемники! Ваш вклад в общую стабильность весом и поныне! Ведь Ваш коллектив не просто, как говорится, внес вклад, а стал одним из активных и настойчивых, последовательных основоположников как концептуального фундамента современного механизма ядерного сдерживания, так и его практической материальной базы.

Лишь недавно в открытой печати стали появляться публикации о "споре века" – своего рода "малой гражданской войне", которая велась на рубеже семидесятых годов в военно-промышленном комплексе СССР по вопросу о том, на какой тип ядерного удара надо ориентировать наши РВСН. Сразу было ясно, что упреждающий массированный ядерный удар в случае угрозы войны был неприемлем и политически, и по существу. Однако ряд организаций и разработчиков пропагандировали и отстаивали идею ответно-встречного удара – когда МБР выходят из своих шахтных пусковых установок (ШПУ) еще до попадания на нашу территорию ракет агрессора, совершившего первый удар. Ясно, что идея ответно-встречного удара не требовала особого упрочнения ракетных шахт от поражающих факторов ядерного взрыва (ПФЯВ). Такие шахты обходились бы, конечно же, дешевле, но и военно-политическую задачу устранения угрозы ядерной агрессии они обеспечивали слабо. Всегда соблазнительно ударить по практически не защищенным шахтам первым, а успеет ли застигнутый врасплох противник со встречным ответом – это еще вопрос!

Уже М.К. Янгель твердо встал на позицию обеспечения возможности нанесения гарантированного ответного ракетно-ядерного удара возмездия по агрессору при любых – даже самых неблагоприятных для нас – условиях превентивного удара по нам. Янгеля активно поддерживал головной
ЦНИИмаш и его директор Ю.А. Мозжорин. Были на стороне идеи академики М.В. Келдыш, А.П. Александров, секретарь ЦК Д.Ф. Устинов. Однако и противодействие было не менее мощным. С кончиной Михаила Кузьмича одной из главных фигур идеи гарантированного ответного удара становится
В.Ф. Уткин (наряду с Ю.А. Мозжориным, Н.А. Пилюгиным, В.П. Глушко и другими).

Такой подход требовал совершенно иных ШПУ – стойких к ПФЯВ, высокопрочных, способных выдержать удар по ним и обеспечить пуск ракет по целям.

Конечно, это был вариант более дорогой. Однако только он обеспечивал идее ядерного сдерживания агрессии высокий, долговременный запас прочности. Не говоря даже о том, что он полностью лежал в русле многовековой русской военной традиции ("кто к нам с мечом придет, тот от меча и погибнет"); не ставя во главу угла его очевидное миролюбие, надо признать, что вариант гарантированного ответного удара наиболее эффективен и надежен с точки зрения исключения опасности реальной ядерной войны и перевода ее в виртуальную плоскость.

Сегодня отцов-основателей с нами уже нет, но идеи и дела Михаила Кузьмича Янгеля, Владимира Федоровича Уткина, их соратников и преемников имеют отнюдь не устаревшее значение. Напротив – они сегодня становятся как никогда актуальными и судьбоносными для Отечества.

Апрель 2004 г.

По материалам газеты "Конструктор"

Поиск по сайту: