Теперь становится понятным – откуда взялось выражение «Москва – Третий Рим»

Как мы уже отмечали, эта наша книга посвящена не столько поиску новых доказательств нашей концепции, сколько новому объяснению различных «белых пятен» традиционной истории на ее основе.

Одним из таких «белых пятен» является хорошо известная, хотя и не очень понятная с точки зрения «романовской» версии русской истории, – средневековая формула: «Москва – Третий Рим».

Сегодня многие думают, что она отражала всего лишь надежды московских великих князей на возвышение Москвы. Но ведь слово «Рим» в средние века понималось однозначно. И означало оно только одно – Столицу Мировой Империи. С точки зрения «романовской» русской истории название Москвы того времени – «Третьим Римом» выглядит каким-то неумеренным и даже смешным хвастовством.

Но с точки зрения нашей концепции русской истории все объясняется просто. Именно в то время, когда возникла эта формула, Москва действительно стала новой столицей Великой – «Монгольской» империи, то есть Третьим Римом.

Напомним, что согласно нашей концепции до эпохи Ивана III столица Великой Русской империи была еще во Владимире. То есть в городе «Владеющем Миром», или в Ярославле – Великом Новгороде.

Известно, что формула «Москва – Третий Рим» появилась в конце XIV века. Она упоминается, например, в изложении пасхалии, составленном митрополитом Зосимой в 1492 году [101], с.132. Считается, что наиболее четко она выражена в послании старца Филофея. «В послании Василию III Ивановичу, написанном около 1514…1521 гг., изложена… еще не обработанная в литературном и философском смысле идея „Москва – Третий Рим“» [101], с.732.

Современные историки связывают возникновение утверждения, что «Москва – это Третий Рим» с событиями 1453 и 1480 годов. В 1453 году турками был взят Константинополь. Как мы теперь начинаем понимать, – см. нашу реконструкцию, – это был, вероятно, совместный русско-турецкий захват Нового Рима – столицы Византии.

А в 1480 году московский великий князь стал самодержцем. Сегодня это считают концом «татарского ига». Но на самом деле это был конец сравнительно короткого периода, примерно в 30 лет, когда Русь-Орда символически признавала первенство турецкого Атамана Магомета II Завоевателя – союзника Руси.

Как только в 1481 году великий Магомет II умер, союзная с ним Москва отказалась даже символически признавать за его наследниками «права первенства». Подробнее об этом мы расскажем в Части 6 «Египет».

С этого момента Москва была объявлена столицей, где находится царь-самодержец Иван III. Поэтому Москва естественно и стала Третьим Римом. В самом настоящем смысле. А не в каком-то «загадочном философски необработанном» смысле.

Р. Г. Скрынников пишет:

«Люди средневековья представляли мировую политическую систему в виде строгой иерархии… Центром вселенной была Византия, воспринявшая наследие Римской империи… Теория «Москва – Третий Рим», согласно которой Московские князья выступали прямыми преемниками властителей «Второго Рима» – Византийский империи» [86], с.22-23.

Считается, что в эпоху Ивана III на Руси появляется знаменитая Шапка Мономаха. Р. Г. Скрынников:

«По поводу происхождения шапки Мономаха сложена была такая легенда (напомним, все „неудобные“ средневековые свидетельства сегодня обычно называются легендами – авт.). Когда Мономах совершил победоносный поход на Царьград, его дед император Константин, на самом деле давно умерший, отдал внуку порфиру со своей головы… От Мономаха императорские регалии перешли к московским государям» [86], с.24.

Напомним, что византийского императора Константина звали Мономах, как и его внука Владимира.

Таким образом, согласно официальной русской точке зрения XVI века, Царский Венец Византийского императора перешел на Русь во времена Владимира Мономаха. Он, согласно той же официальной точке зрения, считался родоначальником московских царей.

Итак, знаменитая византийская шапка Мономаха оказалась на Руси, в Третьем Риме.

Крайне любопытно, что по свидетельству современников, эта шапка византийского императора «была скроена по татарскому образцу» [86], с.24. Согласно нашей реконструкции так и должно быть быть. По-видимому, так называемый «татарский» стиль – это просто старо-византийский «античный» стиль. Потом об этом было забыто и сегодня старо-византийский стиль представляют себе по-другому.

Любопытно обратиться теперь к первоисточнику и посмотреть – в чем же заключается эта, якобы «философски необработанная идея» о Москве как о Третьем Риме.

Оказывается, что философия тут совершенно ни при чем. Послание Филофея посвящено сугубо практическим вопросам. Обсуждая их, он по ходу дела отмечает, как нечто общеизвестное:

«И да весть твоя держава, благочестивый царю, яко вся царства православныя христианския веры снидошеся в твое едино царство: един ты во всей поднебесной христианом царь» [101], с.436.

И далее:

«Внемли, Благочестивый Царю, яко вся христианская царства снидошась в твое едино, яко два Рима падоша, а Третий стоит, а Четвертому не быти» [101], с.440.

Здесь Филофей вполне четко говорит об объединении «всех христианских царств» под властью великого князя Василия. То есть – просто царя, так как «василий» – это василевс или царь. Слово «василий» превратилось в обычное имя уже позже.

Причем, Филофей говорит об этом как о чем-то свершившемся и само собой разумеющемся – об объединении всех христианских царств под властью Москвы. Согласно нашей реконструкции здесь все понятно. Речь идет о действительном главенстве Орды, – с ее новой в то время столицей, в Москве, – во всем христианском мире. Уже после «раздела мира» с исламской Османией=Атаманией в XV веке.

Османия=Атамания контролировала мусульманские страны, а Русь-Орда – христианские.

Современным комментаторам, конечно, не нравится такой тон послания Филофея. Подумав, они подыскали «подходящий» повод для этого утверждения Филофея. Как же, – сказали они, – лет за десять до того к Московскому княжеству был присоединен город Псков [101], с.732. Вот, значит, и «сошлись все христианские царства под властью великого князя Василия».

И все было бы хорошо. Но оказывается, о том, что «Москва – Третий Рим» говорили в то время очень многие. Причем, как мы видим по Посланию Филофея, говорили не как о некоей «нашумевшей теории», – по выражению современных комментаторов [101], с.732, – а как о реально свершившемся факте.

Да неужели все были настолько потрясены успешным присоединением Пскова к Московскому княжеству, что заговорили о Москве как о Третьем Риме? Мол, раз Псков – наш, то Москва, конечно – Третий Рим. И не просто Третий Рим, а Вечный Рим, навсегда сменивший два великих прежних Рима. В это же время – как сообщает игумен Макарий (Веретенников) – в Иосифо-Волоколамском монастыре был создан «Хронограф», по замыслу которого весь мировой исторический процесс сводился к Московской Руси [856].

Позднее идея «Москва – Третий Рим» была подавлена Романовыми в XVII веке, в частности – во время раскола русской церкви при царе Алексее Михайловиче и патриархе Никоне. Считается, что «именно старообрядцы сохранили и развили учение об особом историческом пути русского народа, “святой Руси”, православного “Третьего Рима”, и что в значительной степени благодаря им эти идеи снова, уже в прошлом и этом столетиях, заинтересовали русские умы» [298], с.14. Известно, что первый и самый крупный очаг сопротивления романовско-никоновским реформам возник именно в Поволжье – т.е. как раз там, где до этого находилась Золотая Орда. Неудивительно – теперь мы понимаем, что именно Поволжье было старым центром «Монгольской», то есть средневековой Русской Империи.

Поиск по сайту: