Глава 9. Этот поцелуй не был нежным

Этот поцелуй не был нежным. Мимолетное прикосновение к губам или намек на чмок явно были не для Мала. Черт нет, конечно, не для него. Этот поцелуй был из рода наркотика, вызывающего амнезию. От которого терялся рассудок. Химическое блаженство. Я явно до этого ни разу не целовалась по-настоящему, по сравнению с тем... как он накрыл мой рот своим и овладел мной. Его язык скользнул по зубам, а руками он зарылся в мои волосы. В ответ я ухватилась руками за его жилетку. Что по началу, может, и было сделано в порыве удивления или гнева. Но затем стремительно обернулось в меру безопасности. У меня подкосились ноги.

Вот же глупый, взял и поцеловал меня.

Его язык соприкоснулся с моим, подстрекая присоединиться к игре. Вероятно, это было не самое разумное решение, но я не смогла удержаться. Я простонала в его рот и поцеловала его сильнее. С той же силой, с какой он целовал меня. Мои бедра напряглась, а ноги стали ватными. Каждый волосок на теле встал дыбом. Он сжал меня крепче, словно не мог выпустить из объятий. Я же, с другой стороны, в основном проделывала к нему путь тем, что жадно хваталась за его костюм. Потребность быть ближе была огромной. Больше ничего не имело значения.

Вокруг раздались аплодисменты, что было вполне справедливо. Такой обалденный поцелуй заслужил овации. Да и фейерверк не оказался бы лишним. Вот только струнный квартет показался немного не в тему. Конечно, сумасшедшее соло на барабанной установке подошло бы гораздо больше, как нечто примитивное, что соответствовало бы безумному ритму моего сердца.

— Народ, — прошипел Бен, толкая нас локтем. — Прекращайте. Народ!

Я оторвалась от Мала, отчаянно пытаясь восстановить дыхание. Он тоже задыхался, его зеленые глаза были расширены. Ошеломлены — скорее подойдет такое их описание. Коварство тоже было не далеко. В конце концов, мы на публике терзали наши рты.

Я стояла на месте, уставившись на него и дрожа. Охренеть! Что, черт возьми, только что произошло?

— Это было весело! — ухмыльнулся он, глядя на меня так, словно обнаружил новую игру. Да такую, которая ему очень, очень понравилась.

Нет.

Черта с два.

Мое сердце пыталось вырваться из груди в стиле «Чужого»[9]. Я не могла винить его за то, что оно хотело найти себе укрытие. Это было какое-то безумие. Мне нужно было держать это дерьмо при себе. А что, если он сможет заметить, как на мне сказался тот поцелуй? Он отменит нашу договоренность, не пройдет и секунды.

Настало время для восстановления былого порядка вещей.

— Поцелуй был ничего, — я похлопала его по щеке.

Его высокомерная ухмылка соскользнула с лица.

Люди вокруг нас продолжали аплодировать. К тому же они смотрели в другую сторону, хотя и многие бросали на нас косые взгляды. Я повернулась и встала на неустойчивые носочки, дабы увидеть, что происходит. У открытой входной двери стояла Эв в простом платье цвета слоновой кости. Через всю комнату я увидела белки ее расширенных от удивления глаз. Рядом с ней стоял Дэвид, в костюме, похожем на те, в которые были одеты остальные парни. Он медленно опустился на одно колено. Я была слишком далеко, чтобы услышать, что он говорил, а в комнате было слишком шумно. Но затем Эв кивнула и, заплакав, одними губами произнесла «да».

— Дэйви хотел сделать вторую церемонию сюрпризом, — сказал Мал, присоединяясь к аплодисментам. — Она не помнит первую — которая была быстрой свадьбой по пьяни в Вегасе — так что ради нее он решил сделать это еще раз.

— Эт-это мило, — я облизнула губы, не обращая внимания на томительный вкус, оставленный им. Такой приятный.

Его руки скользнули на мою талию, и этого было достаточно, чтобы я стояла спокойно, не пытаясь сбежать. Небольшая передышка не повредила бы. Просто чтобы вернуть контроль над своим телом.

— Кажется, нас видели все, да? — сказал он.

— М-м.

Без сомнений, мы официально представили себя в качестве пары. Нам, наверное, даже удалось на какой-то миг отодвинуть на задний план невесту и жениха. Замечательно. Они как пить дать пригласят нас к себе еще.

Мужчина, одетый в комбинезон Элвиса с побрякушками, выскочил из прихожей, на голове у него красовался черный парик. Он начал петь «Love me Tender» под аккомпанемент струнного квартета. Все смеялись и улыбались. Эв начала смеяться и плакать. Они повторили свои клятвы, и даже мои глаза оказались на мокром месте до того, как я успела совладать с собой. Это было настолько дико романтично. Через толпу тихо пробрался Джимми и вручил своему брату кольцо. Мягкая улыбка на его губах немного меня удивила.

Ритм моего и так чертовски медленного сердцебиения вернулся к уровню близкому к нормальному. Я из-за плеча взглянула на Мала. Сначала я не смогла понять, на что он смотрит. Его внимание было сосредоточено на пожилой паре в другой части комнаты, возможно, на родителях Эв и Дэвида? Он выглядел несчастным. В его взгляде опять появилась пропасть, она отражалась и в линии меж его бровей. А затем он поймал меня на том, что я смотрю на него. Он нахмурился, и его глаза вернулись к тому, что происходило впереди.

— Можешь поверить, что Дэйви подарил ей новое кольцо спустя каких-то три месяца? — прошептал Мал мне на ухо. — Она же, черт возьми, из него веревки вьет. Это нелепо.

— Они влюблены. Я думаю, это мило.

— С теми темпами, с которыми он дарит ей бриллианты, к Рождеству у нее будет тиара.

Для меня тиара являлась одной-единственной вещью, которая служила едким веществом для святости моего собственного черепа. Но мне было ненавистно слышать, что Мал выступал против идеи любви или увлеченности, или чем бы там оно не являлось, что так вывело его из себя.

— Что? — спросил он, глядя вниз на мое лицо.

— Все никак не могу решить, говорит ли в тебе ревность, горечь или что-то еще.

— Я пошутил, — сказал он, в глазах отразилась обида. — Тиары забавные. Все об этом знают.

— Конечно.

Мал просто моргнул. Его рот, эти великолепные шаловливые губы не пошевелились.

Следующая порция аплодисментов прогремела в комнате, как быстро слаженный, хорошо настроенный механизм. Исходя из того, что они были уже женаты, смысла тянуть с этим не было. А, может, это только мне показалось, что все прошло быстро. Они поцеловались и комнату осветили фотовспышки. Люди столпились, чтобы поздравить их.

Счастливые, счастливые времена. Что за радостное событие.

— Вернусь через минуту, — сказала я, выскальзывая из объятий Мала. Мне нужен воздух, пространство и прочее дерьмо. Мне нужно собраться. Чрезмерная реакция на его поцелуй надолго выбила меня из колеи. На балконе все казалось лучше и спокойнее. Я знала, что вылазки с Малом на встречи будут странными. Я ожидала чувств, ощущений. Нервозность, неуклюжесть, даже легкое щекотание я могла понять, но то, что у меня снесет крышу, накроет с головой похотью, и весь прочий мир исчезнет? Не очень-то. Он был прав, существовали все шансы на то, что «роковое влечение» маячило не за горами.

— Что случилось? — спросил он, подойдя ко мне сзади.

— Ничего. Все хорошо.

— Чушь собачья.

— Если я говорю, что хорошо, то так оно и есть, — выдавила я сквозь зубы.

— Ты ведешь себя странно, — он встал рядом со мной, от его манящих глаз мои мысли путались. — Это был обалденный поцелуй, — сказал он.

— Он был хорош, — солгала я, одаряя его безмятежной улыбкой.

— Хорош? — одна его бровь изогнулась вверх. — И все?

Я пожала плечами.

— Энн, ты чуть ли не разорвала мою одежду. Мне кажется, что он был более чем хорош.

— Ох, прости. Это был перебор? Судя по тому, как ты на меня набросился, я прикинула, что мы собираемся дойти до крайности.

Он замер.

— Набросился на тебя?

— Ну, это было похоже на то.

— Да неужели, почему же?

Очередное пожатие плечами.

— Ты должен признать, что языка было многовато.

Он шагнул ближе, попадая в мое личное пространство. Вот бы мои каблуки были повыше. Эта ситуация не относится к тем, в которых мне бы хотелось, чтобы надо мной нависали сверху. Я сжала и разжала пальцы за спиной, возбужденная до предела, но с трудом стараясь не показывать этого. Это не похоже на меня. Я не позволяю мужчинам запутывать свою жизнь. Я просто существую, занимаюсь своими делами, покупаю футболку и ношу ее до тех пор, пока она не протрется до жалких маленьких дыр.

— Я предупреждал тебя, что язык будет присутствовать, когда мы заключали наше соглашение, — сказал он.

Господи, помоги мне, вот бы язык и дальше присутствовал. Много, много языка. Я все еще могла ощущать его, скользящий по моему языку, заводящий меня. Фантомный язык. Стопроцентно Малкольм Эриксон свел меня с ума. Его нужно остановить. Но лучшее, что я могла сделать в тот момент — увести этот разговор к чертям подальше от всех тех вещей, касающихся рта, причем немедленно.

— Да, кстати насчет нашего соглашения... так зачем ты сказал, тебе нужна мнимая девушка?

— Мы уже это обсуждали.

— Ты ничего мне не сказал.

— Я сказал тебе ровно столько, сколько посчитал нужным, — он смолк, продолжая сердито смотреть на меня. — Почему ты пытаешься перевести на меня стрелки? Что такое, Энн, чувствуешь, что потеряла свою защиту из-за одного маленького поцелуя?

— Нет. Конечно. Нет, — я скрестила руки груди. — Но мы договаривались не приплетать сюда секс. Как правило, людям, которые не занимаются сексом, не нужно разговаривать о языках.

— Не согласен.

— Ты, правда, хочешь продолжать об этом разговор? Серьезно?

— Ты даже представить себе не можешь, как сильно, Тыковка.

— Супер. Давай это обсудим, — а может мне просто стоило спрыгнуть с балкона. Вроде не так тут и высоко. Отбросим законы физики в сторону, я смогу допрыгнуть. Как знать. — Ты сказал, что засунешь свой язык мне в ухо, а не наполовину в глотку.

— Я не засовывал его наполовину в твою глотку, — его глаза сузились. — Раньше никто не жаловался на то, как я целуюсь.

Я ничего не ответила.

— Все это хрень собачья. Он тебе понравился. Я знаю, что понравился.

— Он был довольно неплохим.

— Довольно неплохим? — переспросил он, у него на шее напряглись сухожилия, будто из него собирался вырваться Халк[10]. — Ты что, только что назвала мой поцелуй «довольно неплохим»?

— Мы просто притворяемся, Мал. Помнишь? Почему бы тебе не успокоиться? — я отошла от него назад, спокойно ему улыбаясь.

Он шагнул вперед, его зеленые глаза ярко пылали.

— Тот поцелуй был не просто каким-то гребаным «довольно неплохим».

— Тебе не кажется, что ты реагируешь немного чересчур? — попыталась отшутиться я.

А он все не унимался.

— Нет.

— Полагаю, в этом плане мы с тобой друг другу не подходим. Что, исходя из ситуации, я считаю очень даже удачным, не находишь? Благодаря этому все остается без сложностей, как раз так, как ты того хотел, так ведь?

— Не так.

— Осторожнее на поворотах. Мне кажется, у тебя раздулось эго. Не каждой девушке нужно падать к твоим ногам.

— Тебе нужно.

— Ха. Нет, Мал, не нужно.

— Нужно.

— Нет.

— Да.

— Прекрати, — я бросила на него взгляд. Боже милостивый, рок-звезды вели себя, как дети. Как избалованные дети.

Тишина между нами оглушала, с ней даже глубины космоса и рядом не стояли. Мы опять оказались в мыльном пузыре. Внутри квартиры никого не было — не было никакой вечеринки, ни музыки, ни света, ни болтовни. Но я могла контролировать ситуацию. Ни за что я не потеряю голову из-за какой-то там рок-звезды, которая совсем скоро уйдет из моей жизни.

— Я хочу попробовать еще раз. Сейчас, — потребовал он.

— Да ни за что.

Я положила руку ему на грудь, пытаясь оттолкнуть его. Это не помогло. Несмотря на слои одежды под ладонью, я чувствовала, как сильно бьется его сердце.

Он подвинулся еще угрожающе ближе, облизывая свои великолепные губы.

— Прямо сейчас, Энн. Ты и я.

— Я так не думаю.

— Я могу лучше.

И еще ближе.

— Мал, тебе не нужно мне ничего доказывать.

— На этот раз тебе понравится, обещаю.

Если я получу еще большее удовольствие от его поцелуя, то у меня случится сердечный приступ.

— Правда, в этом нет необходимости.

— Всего один разок, — сказал он, его голос звучал упоительно низко и привлекательно, заставляя меня поддаться. Что б его. — Ничего такого. Просто дай мне еще один шанс.

Его рот застыл возле моего, предвкушение сбивало меня с толку. Черт с ним, я не собираюсь его останавливать. Вообще никак. Я была ужаснейшим человеком.

— Проблемы в раю? — на балкон вышел Джимми Феррис, его фирменная насмешливая улыбка была на месте. Я могла бы расцеловать его за своевременное вмешательство. Вот только именно из-за поцелуев я теряла голову.

— Прячешься от Лины? — спокойно спросил Мал.

Джимми отбросил темные волосы назад. Его глаза сперва скользнули по мне, прежде чем перейти на огни города, что виднелись вдали. Если бы я когда-нибудь увидела такое, то сказала бы, что это походило на увиливание от ответа.

— Ага, так я и подумал, — фыркнул Мал. Вся его напряженность испарилась в воздухе, спасибо господи. — У нас все зашибись, спасибо, дружище. Просто выбираем имена для наших будущих детей. Энн хочет назвать мальчика Малкольмом Младшим, но я против, категорически против. Все же детишкам нужен шанс прожить жизнь не в тени их старика.

— Очень щедро с твоей стороны, — сказал Джимми.

— Знаю, круто, да? Весь смысл родительства сводится к жертвоприношениям.

Мал проскользнул рукой по задней части моей шеи, сжимая напряженные мышцы.

— Успокойся, — велел он. — Это вредно для малыша.

— Я не беременна.

— Эх, дерьмо, точно. Мы должны были хранить это в тайне. Извини, Тыковка.

Он ударил себя по лбу. Я бы с радостью сделала это за него.

— Не переживай, — сказал Джимми. — Мы дружим с самого детства. Я знаю, когда он несет чушь.

Жаль, что я не знаю.

— Кто беременный? — спросил Дэвид Феррис, когда вышел на балкон, держа в одной руке ладонь своей жены, а в другой — бутылку пива.

С выражением великой гордости на лице, Мал потер мой живот. Каким бы округлым он ни был, с куда больше вероятностью можно было сказать, что в этом повинен торт, нежели акт воспроизведения потомства.

— Я не...

— Мы держали это в секрете, — сказал Мал. — Нам не хотелось обставить наших двух влюбленных голубков.

— Быстро ты ее оприходовал, — сказал Дэвид с намеком на улыбку.

— Мои ребята могут плавать, — подмигнул Мал.

— Не думаю, что на самом деле можно узнать об этом так быстро, ты пустоголовый. — Джимми скрестил руки, прислонившись к стеклянной стене. — Чисто с научной точки зрения и тому подобному, ты в курсе?

— Настоящий мужик знает, когда его женщина залетела, Джимбо. Я так и думал, что ты поймешь.

— Настоящий мужик, ха-х? — Джимми оттолкнулся от стены и медленно двинулся в сторону Мала. Его улыбка заставила бы и акулу задуматься. Черт, они оба улыбались. Да что такое с мужчинами, почему в них бушевало первобытное чувство выбить дерьмо друг из друга просто забавы ради? Зачем?

— Парни, — сказала Эв. — Никакого мордобоя на моей повторной свадьбе, даже в шутку, иначе пеняйте на себя.

— А что насчет пары пощечин? — спросил Мал, размахивая рукой возле Джимми.

— Давай обойдемся без них, — я схватила его руку и опустила ее вниз, к себе, прежде чем он смог кому-нибудь навредить. — И Джимми прав. Сорок восемь часов это очень маленький срок, чтобы узнать о беременности. Не то чтобы мы пытались, — поспешила я добавить.

Брови Мала взлетели вверх, когда он обиженно посмотрел на меня.

— Поверить не могу, что ты предпочла его сторону, вместо моей. Это очень задевает, Энн. Уж тебе, как никому другому, стоило бы знать, что моя сперма высшего качества.

— Блин, ты не поверишь, как долго я не слышал, чтобы ты трепался о своей сперме, — Бен покачал головой.

— Не расстраивайся, дружище. Вполне естественно, что из-за моей альфа-спермы ты станешь чувствовать себя неадекватно жалким.

Протяжно простонав, Джимми закрыл лицо ладонями.

— Нужно было просто дать мне его ударить. Если кому-нибудь когда-нибудь нужно будет, чтобы дошел смысл этих гребаных...

— Я подержу его, — предложил Бен.

— Так, успокоились, — сказал Дэвид.

Мал открыл рот, глаза светились весельем. Так что я закрыла его рот своей ладошкой, что было мудрым решением.

— Мал, почему бы тебе не обсудить свою сперму позже? — предложила я. Он поцеловал мою ладонь, и я медленно опустила руку. — Спасибо. И мы не собираемся заводить малыша.

— Хорошо, Энн. Как скажешь, Энн.

Бен засмеялся.

— Что, теперь тобою помыкает киска?

Безо всякого комментария Дэвид потянулся и заехал здоровяку по затылку.

— Эй!

— Спасибо, Дэйви, — Мал вернул меня в свои объятия.

— Это было за Энн, — сказал Дэвид. — Хватит нести всякое постыдное дерьмо, когда рядом находятся девушки. Чуваки, ведите себя, как гребаные взрослые люди.

— Лопата, Малкольм. Старая ржавая лопата. Эта участь постигнет тебя, если ты обидишь мою подругу. Имей в виду, — Эв подошла ко мне, чтобы поцеловать в щеку. — Желаю тебе всей удачи на земле, чтобы ужиться с ним. Ты храбрая женщина.

— Да, я тоже начинаю так думать.

— Мне нравится то, как он смотрит на тебя, — тихо сказала она. — Это что-то новенькое.

— Твоя вторая свадьбы была прекрасной, — я улыбнулась ей своей самой широкой и яркой улыбкой, тем самым улизнув от темы о моем новом ненастоящем парне.

Эв обвила своего мужа рукой за шею, чмокнув его в щеку.

— Да, это так. Она была потрясающей.

— Люблю тебя, детка, — Дэвид поцеловал ее в ответ.

— Я тоже тебя люблю.

Он что-то прошептал ей на ухо. Что-то, от чего она захихикала.

— Мы не можем — здесь мои родители. Позже.

Уголки губ Дэвида поползли вниз.

— Энн, значит ли это, что ты поедешь с нами в тур? — спросила Эв. — Пожалуйста, скажи «да».

— Разумеется! — Мал притянул меня к себе, сжав достаточно сильно, чтобы выбить из меня воздух. Мои ноги даже ненадолго оторвались от земли.

— Насчет этого не знаю. У меня еще не выдалось шанса отпроситься с работы, — я повертелась из стороны в сторону, чтобы освободить место для вдоха. Однако он не позволил мне долгой передышки. Ничего страшного, я могла устоять против него и тех безумных чувств, на которые он вдохновляет. Хотя было бы круто узнать, что такое жизнь на колесах, но на самом деле меня не приглашали. Добавим к этому работу, Лиззи, реальную жизнь и прочее. — А когда, кстати, начинается тур?

— Первый концерт будет в Портленде через пять дней.

— Через пять дней?

Я не могла позволить себе купить билеты, когда они появились в продаже несколько месяцев назад. И, конечно же, они разлетелись в считанные минуты. Поскольку у меня не было возможности посетить концерт, то я сознательно игнорировала шумиху вокруг него. Можете назвать это жалкой ревностью, если хотите.

Времени, отведенного нам с Малом, оставалось так мало. Земля ушла у меня из-под ног, а сердце екнуло. Осознание причиняло боль. Не важно, какой пугающе глупой делали меня его поцелуи, я не хотела, чтобы он уходил. Он делал жизнь лучше, ярче. Какой же идиоткой нужно быть, чтобы привязаться к нему. Я не собиралась привязываться, но доказательства на лицо.

— Не грусти, Тыковка, — он нежно обхватил ладонями мой подбородок, глаза были серьезными. — Мы что-нибудь придумаем.

— Ребята, они готовы фотографироваться, — в дверном проеме стояла Лорен, держа в руке полный бокал шампанского. Немного побурчав, Джимми направился внутрь. Дэвид с Эв, рука об руку, последовали за ним.

— Отлично сыграно, — прошептал Мал, оставляя легкий поцелуй на моей шее. — Если честно, я сам подумал, что ты вот-вот зальешься слезами.

Забавно, я подумала о том же. Я выдавила смешок и улыбнулась ему своей самой лучшей фальшивой улыбкой.

— В средней школе я играла одну из злых ведьм в постановке «Волшебника из страны Оз».

— Это объясняет качество твоей игры.

— Вообще-то, все сводилось к тому, что я просто лежала мертвой и издавала хлюпающий звук, пока на мне надеты крутые красные туфельки.

— Готов поспорить, что ты была самой лучшей хлюпающей девчонкой во все времена.

— Спасибо. И беременность? Серьезно?

Он закатил глаза и поцеловал меня в щеку.

— Прости, прости. Просто вырвалось. Ты меня простишь?

Я выждала две секунды.

— Да.

— Спасибо. Это очень мило с твоей стороны. Я, в самом деле, не собирался заставлять тебя нервничать в твоем-то деликатном положении.

Я зарычала.

Он засмеялся.

— Идете? — спросил Дэвид, оглядываясь на нас из-за плеча.

— Я просто подожду здесь, — сказала я, отступая от Мала, пока была такая возможность. Сразу же налетел холодный вечерний воздух, остужая меня.

Дэвид покачал головой.

— Нет, Энн. Ты тоже идешь. Если ты с ним, значит ты часть семьи. Давайте с этим покончим, чтобы мы смогли закончить и отдохнуть.

— Ты слышала жениха, — Мал схватил мою руку, снова потянув меня. — Только сперва одна вещь.

— Какая?

Мне стоило догадаться по блеску в его глазах. Он нагнулся, и его губы прижались к моим. Его руки обхватили меня, придвинув ближе. Мой удивленный вздох был как раз тем, чего он добивался. Как оказалось, он знал, как злобно смеяться и безумно целовать меня в одно и то же время. Хотя мне не стоило этому удивляться. Несмотря на это, поцелуй выдался душераздирающе нежным. Он целовал меня сладко и приятно, пока не закружилась голова, и не затрепетало сердце. У меня подогнулись коленки, а женские прелести молили о пощаде.

И все же он целовал меня.

— Как тебе этот? — в конце концов, спросил он, уставившись в мои, вне сомнений, изумленные глаза. — Лучше?

— Эм, конечно?

Он выдохнул через нос, а брови нахмурились.

— Вот дерьмо, я до сих пор не сделал это, как надо. Я разберусь в этой штуке с поцелуями. Разберусь. Мы просто будем продолжать делать это вновь и вновь. Никогда не отчаивайся!

Отчаяние уже взяло надо мною верх.

Поиск по сайту: