Глава 18. Со мной играли пальчики. Умелые пальчики

Со мной играли пальчики. Умелые пальчики.

Мой будильник, чтобы вставать на работу, еще не зазвенел. Сейчас только рассветало. Но вот сон — это не вариант, когда он тормошил меня подобным образом. С каких это пор Мал стал ранней пташкой? Ответ: с тех пор, как захотел секса.

Боже, благослови его за эти физиологические желания.

Я лежала на животе, а он — рядом со мной, упругость и жар его тела составляли отличную комбинацию для пробуждения. Очень нежно он погладил меня между ног. Костяшками пальцев он легонько водил туда-сюда по промежности. Все, что находилось ниже, напряглось в одобрении. Я выгнулась, чтобы предоставить ему лучший доступ к моей киске. Мы перетащили матрас с кровати в гостиную, подальше от уничтоженной деревянной рамы, и уснули на нем прошлой ночью.

— Ты проснулась? — спросил он хрипловатым ото сна голосом.

— Нет.

Он проложил дорожку из поцелуев вниз по моей спине, посылая по телу дрожь. Что бы он ни делал, прикосновение его щетины к коже дарило восхитительные тактильные ощущения. Да, я все еще была наполовину сонная.

— Ладно, тогда не обращай на меня внимания. Мне просто кое-что нужно. Это не займет много времени... я постараюсь не беспокоить тебя.

— М-м, спасибо.

Он прижался ко мне своим стояком. А затем мои бедра обвила сильная рука, поднимая их.

— Приподнимись, — сказал он, просовывая под меня мягкую взбитую подушку. — Офигенный вид. Энн, правда, с этого ракурса твоя попа выглядит прекрасно.

Влажные пальцы скользнули по моему клитору, заводя с полуоборота. Он поочередно кружил по нему пальцами, гладил и щекотал его, прикасался ко мне, в точности, как нужно. Мышцы на бедрах напряглись, а колени все сильнее упирались в матрас. Черт, парень знал, что делал. Уже тяжело дыша, я вцепилась в простыни. Бесполезно попытаться описать, как сильно мне нравились его прикосновения. Особенно, когда мозг временно отключился. Я простонала в разочаровании, когда он начал разминать мои ягодицы, водя вверх-вниз по бедрам.

— Шире, — прошептал он, раздвигая мои ноги. Подо мной прогнулся матрас, когда он лег сверху. «Сзади» — не моя любимая поза, но я не сомневалась, что Мал сможет сделать ее приятной. У парня были соответствующие навыки.

Послышался шелест упаковки презерватива, пока он поддразнивал меня одной рукой. Даже одной его руки было чертовски достаточно. Затем головка его члена слегка вошла в мою киску. Я зажмурилась, подалась к нему навстречу и застонала, когда он полностью вошел в меня. Когда он заполнял меня, не оставалось места даже для мысли. Все, что я могла делать, это чувствовать.

И это было обалденное ощущение.

То, как он сжимал мою попу, и как его пальцы впивались в мою плоть, придавая ощущениям немного остроты. Он поистине обладал всеми возможными знаниями о реакциях женского тела, которые, вполне возможно, не исключали познания о внеплотских удовольствиях. При этом я испытывала все основные пять чувств, и еще одно, более насыщенное, которое не могла описать. Некое чувство, вызывающее привыкание, и которое мог подарить мне только он. Если бы мой мозг работал, то я бы забеспокоилась на этот счет.

Большие ладони ласкали мою спину. А затем меня накрыл жар его тела. Его зубы впивались в мочку моего уха, словно жало. У меня напряглись плечи и сжались мышцы.

— Ах, да. Черт, это заводит, — Мал прижался ко мне сильнее. Словно мог оказаться еще ближе... если бы. — По утрам ты та еще ленивая соня, Энн.

— Хм-м. Всю свою работу я выполнила вчерашним вечером в лимузине.

Он тихонько посмеялся, продолжая тереться грудью о мою спину. Затем он начал толкаться в меня бедрами, заставляя каждую частицу моего тела дрожать от удовольствия. Расположив руки по обе стороны от меня, он продолжал медленно трахать меня, все сильнее прижимая к матрасу. В такт движениям покачивались ягодицы, и это не значило ни капли. Не тогда, когда в меня погружался Мал. Казалось, прошла вечность, пока он нашел нужный ритм. И это он меня назвал соней. Я нуждалась в большем. Я побуждала его к этому, отталкиваясь навстречу бедрами. Он уловил суть, начал двигаться быстрее, сильнее. На меня начали падать капли его пота.

Мои уши наполнились серым шумом, а глаза ослепил белый свет. Черт, я была так близка к оргазму. Узел из грандиозных ощущений и напряжения затянулся туже, но этого было не совсем достаточно.

Да.

ДА.

Но нет. Черт. Вот же блин.

Со стоном Мал обессилено прижался ко мне. Глубоко внутри меня дернулся его член.

Я даже не понимала, что вся напряжена, пока не уткнулась лицом в матрас. Отчего стало довольно тяжеловато дышать. Я повернула голову в сторону, сосредоточившись на том, чтобы восстановить дыхание и успокоить ноющую боль. У меня почти случился оргазм, впервые в такой позе.

Ничего страшного. Мне просто нужно подумать о чем-нибудь хорошем. О приятном. Невозможно каждый раз выигрывать.

Мал поднялся с меня и лег рядом на матрас. А снаружи пели птички. Откуда-то, не слишком далеко, доносился гул потока машин. В соседней квартире на работу собирался Нейт.

— Энн?

— Да?

Я перевернулась на спину.

Мал был занят тем, что снимал использованный презерватив и завязывал его. После чего перекатился, чтобы встать с матраса и направиться в ванную комнату.

— Что, Мал?

Послышался звук спускаемой воды в туалете. Мал вернулся в комнату с совершенно ничего выражающим лицом. Мы же только минут пять тому назад переспали, и это казалось странным. Как будто все остальные пары определяются со средним количеством занятий сексом. Неужели он задумался над этим вопросом? Я не могла сказать. Может, он собирался попросить приготовить завтрак или поговорить о погоде.

Я потянула простыню, чтобы прикрыться.

— Что случилось?

— А здесь что-то не так? — спросил он, наклоняя голову.

— Со мной что ли? Нет.

— Ты в этом уверена?

— Да.

По большей части.

Он опустился на колени на край матраса, глядя на меня.

— Нам нужно поговорить.

— Хорошо.

— Это тебе не понадобится, — он схватил простыню и отбросил ее в сторону, раскрывая меня.

Ну, ладно. Я начала садиться, чувствуя необходимость оказаться в позиции, излучающей больше власти. Большие ладони схватили меня за лодыжки и потянули на себя. Стукнув зубами, я шлепнулась обратно на спину.

— Эй! — пискнула я.

— Позволь я объясню, что имел в виду под «поговорить».

Его руки медленно двигались вверх по моим ногам, раздвигая их. Со спокойствием, на которое только был способен, он лег на живот, а его лицо оказалось на одном уровне с моей киской.

— Мал.

— Я разговариваю не с тобой, — сказал он, нежно раздвигая пальцами мои половые губы.

— Не со мной?

— Нет. У тебя был шанс поговорить со мной, и ты предпочла этого не делать. Ты подвела эти отношения. Очень плохо, Энн, — его дыхание щекотало мою все еще чувствительную киску. От этого становилось чертовски тяжело, правда. Невыносимо тяжело, когда подушечкой пальца он слегка ударил по клитору. Мои бедра вдавились в матрас, но его руки остались там же, где и были, удерживая меня на месте. — Здравствуй, клитор Энн. Это я, Малкольм, твой хозяин и повелитель.

— О, боже, нет, — я прикрыла лицо руками. — Пожалуйста, не надо.

— Цы-ц. Это личный разговор, — он оставил дорожку жарких, лихорадочных поцелуев на моих половых губах. Мой живот напрягся до такой степени, что стало больно. — Посмотри на себя, весь такой красивый, розовый и взволнованный. Не переживай, я позабочусь о тебе.

— Если ты не перестанешь разговаривать с моей вагиной, то я тебя придушу, — я опустила руку вниз, пытаясь прикрыть себя. Этот ублюдок шлепнул по ней. Довольно сильно. Я отомщу ему за это чуть позже.

— Киска Энн, ты прекрасна. Просто прекрасна. И я не такой злой, как она. Я на твоей стороне и очень сильно люблю тебя, потому что когда ты сжимаешь мой член, это охрененно восхитительное ощущение.

— Малкольм, я серьезно. Ты навсегда испортишь для меня оральный секс. Прекращай.

— Чушь собачья. Ты мокрая. Нам никогда не отстирать эти простыни.

— О, боже, — у меня выгнулась спина, когда он провел по клитору своим языком, завершив резким движением вверх. Я увидела звезды. — Это уже слишком.

— Даже не близко.

Я хныкнула.

Он засмеялся.

Его рот накрыл мой клитор, и язык энергично взялся за дело. Я извивалась, совершенно не контролируя себя, но это не имело никакого значения. Руки взяли в кольцо мои бедра, удерживая меня возле него. Тем самым не оставив возможности для побега от ужасного, всепоглощающего и ошеломительного наслаждения. Он посасывал, хлестал меня языком, и, по сути, раскрывал все мастерство своего орального таланта на моей ничего не подозревающей киске.

Вот ублюдок.

Кто же знал, что зубы могут быть так использованы?

Я кончила через минуту, выкрикивая его имя. В голове пульсировала кровь, и дрожало все тело. Я растянулась на матрасе, давая возможность приходам от оргазма накрыть меня с головой. От эндорфинов затуманился рассудок. По лицу стекали слезы, меня настиг слишком сильный оргазм, причем так быстро. Такого прежде никогда не случалось. Я поспешно стерла их с лица. Внезапно стало казаться, что в груди не хватает места для сердца. Каким-то образом, от оргазма, наполнившего его, сердце стало больше. В этом не могло быть ничего здорового.

Из соседней квартиры застучали по стене.

— Я уже и так знаю, как зовут Мала, Энн. Но спасибо за напоминание.

Я использовала последние запасы энергии, чтобы показать стене средний палец.

— Доброе утро, Лорен.

Издалека послышался смех, причем как мужской, так и женский. У нас отстойные соседи.

— Нам нужно либо убить их, либо съехать, — сказала я. — Я согласна на любой из этих вариантов.

— Знаешь, может, ты и говоришь жестковато, — сказал Мал, — но внутри ты вся такая мягкая, мокрая и действительно очень приятная на вкус.

Я подавила смешок.

— Рада, что ты одобряешь.

Мал подполз ближе, остановившись на полпути, чтобы вытереть рот о простыню. Затем положил голову на мое плечо, прижимаясь ко мне. Это было здорово, потому что мне необходимо, чтобы он оказался ближе. С избытком эмоций справляться удавалось легче, когда он был рядом, даже если он сам служил причиной всего хаоса.

— Мне кажется, у меня сломаны ноги; они не двигаются, — не то чтобы я хотя бы попыталась ими пошевелить. Мои мысли блуждали где-то далеко, чтобы мозг мог отослать телу команду на осуществление какого-либо движения.

Он оставил поцелуй на моей щеке.

— В следующий раз просто скажи мне, что тебе нужно большее.

— Ты монстр, — прошептала я.

— Ладно, — в его голосе не было даже намека на возмущение.

— Я серьезно.

— Мм-хм.

— Но самое ужасное в том, что я кое-что к тебе чувствую, — сказала я справедливости ради. Любовь была глупым словом. Я слышала его из уст различных людей, и оно едва ли значило то, что под ним изначально подразумевалось. Где-то по дороге слово превратилось в шутку и стало не таким глубоким и весомым, как должно было быть. Нет, «Любовь» ощущалась не так. То, что я чувствовала, было иным, более сложным чувством. Я даже не могла подобрать соответствующее слово, чтобы описать его. — Я совсем немного чувствую это... наверное, из-за оргазма, так что это не значит ничего такого особенного или чего-то там еще. Это пройдет.

Вздохнув, он приподнялся на локте, обернул руку вокруг моей талии, и, прижимая к себе, поднял меня. Затем вместе со мной лег на спину. Я растянулась на нем. Ничего хорошего это не значило. За исключением того, что он только что сделал со мной, разумеется. Одна рука гладила меня по спине, в то время как другую он закинул себе за голову.

— Самую чуточку, правда, — мой палец кружил по его соску туда-сюда и обратно. Наверное, меня накрыло то состояние, при котором льется наружу внутренний монолог, и у меня не осталось сил с этим бороться. — Ты, скорее всего, даже не заметишь этого под микроскопом.

С его стороны последовал еще один вздох.

— Ну, может, и заметишь, только через лабораторный микроскоп, а не игрушечный, как у детишек. Благодаря увеличительным стеклам возможно...

Вдруг неожиданно мы опять перевернулись, и я оказалась снизу, а тело Мала вдавливало меня в матрас.

— Приветик, — сказала я, немножко сумбурно из-за внезапной смены местоположения. Он едва ли дал моей голове время отойти от предыдущего перемещения.

— Я тут подумал, — он смотрел на меня напряженным взглядом. — Хочу, чтобы ты кое-что для меня сделала.

— Хорошо.

— Мне нужно, чтобы ты поехала со мной в турне, хотя бы ненадолго. Сможешь что-нибудь придумать, ладно?

Можно сказать, что мое налитое кровью сердце разорвалось. А внутренности официально превратились в кашу.

— Нужно?

— Да, нужно, — он нахмурился. — Кое-что происходит, и я знаю, у тебя есть вопросы, но мне нужно, чтобы ты не задавала их прямо сейчас. Мне просто... мне нужно, чтобы ты была рядом со мной. Я проще справляюсь со всяким, когда ты рядом.

— Под «всяким» ты подразумеваешь другую причину, почему хочешь видеть меня рядом с собой, и в которой ты не признался прошлым вечером?

Чувство вины проскользнуло по его лицу.

— Да.

— Рано или поздно нам придется поговорить насчет «всякого».

— Да, придется. И тебе, и мне.

Я замерла под ним, ничего не отвечая. Но он просто спокойно ждал моего ответа. Слова застряли в моей груди вместе с остальной суматохой. Их было так тяжело подобрать.

— Ты прав. Я знаю. И постараюсь что-нибудь придумать насчет турне.

Никуда работа не денется. Рис мне задолжал. Ему это не понравится, но одному лешему известно, как он мне задолжал. Мои смены в магазине могут взять на себя Тара и новый сотрудник, Алекс.

— Спасибо, — кивнул он, одаряя меня небольшой улыбкой. — И это нормально что-то чувствовать. Я все понимаю.

— Правда?

Какое облегчение, потому что я до сих пор не была уверена, что что-то чувствую. Я ведь даже близко не говорила ничего схожего с теми словами.

— Да. Тебе не нужно продолжать нести детский лепет по этому поводу.

— Я не лепетала.

— Лепетала, но все нормально, — его пальцы игрались с моими волосами. — Сейчас, Тыковка, для меня это не самое подходящее время. Мне не нужно, чтобы все только усугублялось. Но, как я и сказал прошлой ночью, посмотрим, как пойдет дело. Согласна?

Прозвучало, как надежный план.

— Да.

— Ты хорошо на меня влияешь. Ты принимаешь меня в любом настроении, в любое время. Мне не нужно постоянно быть счастливым или заведенным, когда ты рядом. Ты смиряешься с любой хренью, что я говорю, и в тебе хватает духу противостоять в ответ. Ты не позволяешь помыкать собой, когда это неудобно для тебя, и ты ни разу не попросила меня купить хотя бы одну гребаную вещь.

Я изогнула брови и охнула.

— Боже, я та еще жирафа. До меня так медленно доходит. Можно мне «Порш»?

— Конечно. Какого цвета?

Вот черт, он правда его купит. Может, просто чтобы смутить меня. Я глубоко вздохнула и медленно выдохнула, качая головой.

— Ты никогда не колеблешься, когда я о чем-нибудь прошу.

— Ты не часто это делаешь. И я подумал так: если ты о чем-то просишь, значит это действительно нечто важное.

У меня едва не заслезились опять глаза. Это аллергия на что-то, скорее всего, на чувства. И, стоит признаться, этот парень заставлял меня ощущать каждое из этих чувств, каждое чертово мгновение.

— Мне не особенно нужна спортивная машина. Но спасибо.

— Дай знать, если передумаешь, — ухмыльнулся он, по-видимому, имея полное и прекрасное представление о том, что его согласие напугает меня до чертиков. Хитрец.

— Эв хочет сегодня вечером организовать ужин для родителей и всех остальных, — сказал он. — Ты не против?

— Конечно, нет. Они хорошие люди и квартира у них прекрасная.

Он замер, изучая мое лицо.

— Да, там здорово. Рад, что тебе у них понравилось. Это очень много для меня значит.

— Они замечательные люди, — в моей спальне ожил будильник, наигрывая какой-то давно позабытый хит из семидесятых. — Мне нужно вставать.

— Твои ноги все еще функционируют? — в его глазах заплясали озорные огоньки.

— Думаю, что да, — засмеялась я.

— Позвони мне сегодня. Я хочу знать, что с тобой все в порядке, и как ты справляешься с Рисом и прочим.

— Я давно справляюсь со всем сама, — я сжала челюсть. — И смогу справиться с Рисом.

— Эй, он нравился тебе больше двух лет. Мне позволено чувствовать себя немного уязвимым и неуверенным насчет этого придурка. Энн, перестань подавлять мой рост в эмоциональном плане.

— Мне казалось, ты собирался попытаться вести себя с ним хорошо. И я подавляю твой эмоциональный рост? Как тебе в голову вообще пришло нечто подобное?

— С ним, но не по отношению к нему. А это уже можно считать подарком, — судя по тому, как, упершись в мое бедро, о своем присутствии напомнил его стояк, любовь и понимание были далеко не всем, что он искал. — У меня для тебя еще один подарок.

— У нас нет времени на то, чтобы ты вручал мне свой подарок. К тому же, твоей хорошей подруге, моей вагине, нужно отдохнуть.

Уголки его губ опустились вниз, и он, оперевшись на руки, сел на матрас. Затем встал и протянул мне руку.

— Позвони мне. Я не пытаюсь нарушить твои границы, ничего подобного. Просто хочу знать, что с тобой все хорошо.

Он с легкостью поднял меня на ноги.

— Ну ладно, я позвоню.

— Спасибо.

Я склонила голову.

— А ты позвонишь мне, если тебе станет плохо в плане «всякого»?

Между его бровями возникла небольшая складка. Ну, теперь, возможно, он проникнется тем, как бывает тяжело посвящать людей в определенные темы. Он отвел глаза в сторону, дернул подбородком.

Что за парой мы были. Иногда, казалось, должно произойти чудо, чтобы из этих отношений что-нибудь да вышло. Но мое обычно осторожное сердце уже и так стало тем самым чудом.

— Спасибо, — я положила ладошку на его грудь. — Тебе не нужно переживать насчет Риса.

— Да знаю я, знаю. Он ничто по сравнению с моим очарованием, — его пальцы переплелись с моими, а взгляд стал мягче. — Но, чисто из любопытства, как ты смотришь на то, чтобы вытатуировать мое имя у себя на лбу?

Поиск по сайту: